Гимринская башня

Возле аула Гимры стоит суровая боевая башня, молчаливая свидетельница гибели первого имама Дагестана Гази-Мухаммада.

Эту башню построил Гази-Мухаммад со своими мюридами среди которых был Шамиль после неудачного похода на Хунзах в 1830 году для обороны родного аула.

Когда башня под Гимрами была закончена, Гази-Мухаммад сказал Шамилю: "Они еще придут на меня. И я погибну на этом месте". Позже это предвидение сбылось.

Это случится через два года.

10 октября 1832 года войска Розена подступили к Гимрам. Сквозь туман и гололедицу, теряя на крутых горных тропах людей, лошадей и пушки, передовой отряд Вельяминова сумел подняться на окружающие Гимры высоты со значительными силами.

Имаму было предложено сдаться. Когда он отказался, начался тяжелый штурм. С окружающих высот беспрерывно палили пушки. Мюриды отразили множество атак, но силы были слишком неравны. После ожесточенного боя Гимры были взяты.

Отряд Гамзат-бека шел на подмогу имаму, но был атакован из засады и не смог помочь осажденным.

Гази-Мухаммад и Шамиль с немногими уцелевшими мюридами решили защищаться до последней возможности и засели в башне, построенной после хунзахской битвы, у которой Гази-Магомед предсказал свою гибель.

Войска Розена обстреливали башню со всех сторон, а смельчаки взобрались на крышу, пробили в ней дыры и бросали внутрь горящие фитили, пытаясь выкурить мюридов. Горцы отстреливались, пока их оружие не пришло в негодность. Вельяминов велел подтащить пушки прямо к башне и расстреливал ее почти в упор.

Когда двери были разбиты, Гази-Мухаммад засучил рукава, подоткнул за пояс полы черкески и улыбнулся, потрясая саблей: "Кажется, сила не изменила еще молодцу. Встретимся перед судом Всевышнего!" Имам окинул друзей прощальным взглядом и бросился из башни на осаждавших.

Увидев, как частокол штыков пронзил имама, Шамиль воскликнул: "Райские гурии посещают мучеников раньше, чем их покидают души. Возможно, они уже ожидают нас вместе с нашим имамом!" Шамиль изготовился к прыжку, но прежде выбросил из башни седло. В суматохе солдаты начали стрелять по нему и колоть штыками. Тогда Шамиль разбежался и выскочил из башни с такой нечеловеческой силой, что оказался позади кольца солдат. Сверху бросили тяжелый камень, который разбил Шамилю плечо, но он сумел зарубить оказавшегося на пути солдата и бросился бежать. Стоявшие вдоль ущелья солдаты не стреляли, потрясенные такой дерзостью и опасаясь попасть в своих. Один все же вскинул ружье, но Шамиль увернулся от пули и раскроил ему череп. Тогда другой сделал выпад и всадил штык в грудь Шамиля. Казалось, все было кончено.

Но Шамиль схватился за штык, притянул к себе солдата и свалил его ударом сабли. Затем вырвал штык из груди и вновь побежал. Вслед затрещали запоздалые выстрелы, а на пути его встал офицер. Шамиль выбил шашку из его рук, офицер стал защищаться буркой, но Шамиль изловчился и проткнул противника саблей. Потом Шамиль пробежал еще немного, но силы стали покидать его. Услышав приближающиеся шаги, он обернулся, чтобы нанести последний удар. Но оказалось, что Шамиля догонял юный гимринский муэдзин, который выпрыгнул из башни вслед за ним и остался невредимым, так как осаждавшие были отвлечены Шамилем.

С помощью муэдзин он смог добраться до Унцукуля где долго лечился от ран.

Вместе с Гази-Мухаммадом мучениками за веру стали его лучшие товарищи: превосходный ученый, святой хаджи Али Харахинский; блистательный, чрезвычайно одаренный ученый-богомолец Нурмухаммад-эфенди Инховский; мудрый ученый, большой труженик, борец за веру Сайд Хариколинский; достойный ученый, имамский муфтий Мухаммад Кудутлинский и другие благонравные и благочестивые люди.

Произошло это в понедельник месяца джумада ал-ухра тысяча двести сорок восьмого (1832) года, на закате.