Два дня зимних маршрутов.

Первый снег - это мечта натуралиста. Счастье и учебник следопыта, в том числе. Счасть - это потому что наконец-то получаешь возможность следитьь за большинством перемещений своих подопечных; а учебник - это потому что любой натуралист так или иначе всё время учится.
Для меня же в Кедровой пади первый снег важен вдвойне - моя личная практика <белой тропы> в Приморье не очень велика. А край здесь интересный, и не только существованием тут двух главных гигантских кошек - тигра и леопарда; но и наличием амурского лесного кота, азиатской лесной мыши, дальневосточного крота-могеры. Все эти звери также оставляют следы на снегну. При всём том в самом начале зимы есть достаточно шансов подсечь и тех зверушек, которые норовят залечь в зимнюю спячку - енотовидных собак, барсуков, медведей.
В первый день после снегопада мне физически не сидится в конторе.

Наш сотрудник Денис Кочетков идёт на сквозной маршрут через весь заповедник с подъёмом на гору Чалбан, я же просто прохожу по тропе до центральной избушки.

Вообще-то я привык к тому, что в первые день-два после снегопада зверьки <потихают> и стараются не ходить - видимо, стрессируются первым выпадением снега. Но у нас в заповеднике зверья много и оно не очень кого-бы-то ни было боится.

Несмотря на большое разнообразие животных, следовых загадок у нас относительно немного. К счастью, у нас отсутствует такой зверёк как изюбрь - поэтому не приходится ломать голову над тем что ты видишь - большого пятнистого оленя или некрупного изюбряка. Существуют определённые трудности в распознавании следов косули и сайка-пятнистика (которые разрешаются, обычно) тем, в какой компании находятся сомнительные следы; косули и кабарги (но кабарга, у нас, по счастью, встречается весьма теоретически); колонка и норки (то же самое - различаются скорее не по видовым признакам, а по биотопу).

Есть что-то абсолютно безнадёжное в первом снеге, который ложится накрепко и на всю зиму. Почему-то начинаешь думать, что эту зиму ты можешь не пережить. Природа проходит какую-то странную <перезагрузку> - всё, что слабое - отмирает, всё, что выживает - становится сильнее, всё что скрывается под снегом вновь расцветёт по весне пышным цветом. Может быть.

Но хватит хандрить, я иду по тропе. Снег скрипит под ногами(верный магаданским традициям, я иду по мокрому снегу в болотных сапогах). Вчерашний циклон ещё не вполне улёгся, с неба сеет мелкий крупчатый снежок.

Сразу за рекой, буквально на расстоянии сотни метров от усадьбы - следы пятнистых оленей и кабанов. Много пороев, часть из них буквально ещё <дымится> - земля не вполне прогрелась, зверь был только что, и только что ушел.

Иногда на тропе встречаются следы манчжурского зайца и белки. Но самый массовый мелкий зверёк заповедника, если судить по следам на снегу - то это колонок.

Впрочем, иногда встречаешь и следы поинтереснее. Вот например, гребя короткими лапками по снегу, пробрёл барсук. К зимовочной норе, поди. Дохожу до острова старого пихтача где-то в четырёх километрах от базы. Ага! Характерный шаркающий широкий след - медведь! Измеряю ширину ладони - шестнадцать сантиметров, мама миа! На секунду усомневаюсь - не следы ли этого настоящего бурого медведя, которых в заповеднике не встречалось с середины шестидесятых годов!

Но нет, очень характерные очертания мозоли - белогрудка, кому ж ещё:

Через двести метров - ещё один медвежий след, ведущий в том же направлении. И да, ширина передней лапы 12 см - совсем другой зверь.
Более того - через полтора километра встречаю след ещё одного медведя! Прижал снежок, попёрли мохнатые на берлоги!

Подхожу к избушке. Внутрь не захожу, ибо незачем. Поднимаюсь на приятненький такой отрог над домиком. Это отрог горы Оленьей, он весь истыкан каменными останцами, теми самыми, вдоль которых так любят бродить большие кошки. Поднимаюсь наверх и вижу цепочку неровных углублений в снегу:

Ещё один медведь, на этот раз совсем маленький!

Двигаюсь практически по его следу, при этом постоянно оглядываюсь по сторонам. Кругом фантастически красиво, снег лёг на стволы деревьев, на ветки, с кедров и пихт висит кухтой.

Впереди раздаётся характерный свист.
Останавливаюсь.

Да, это крик пятнистого оленя во время гона! Припозднился он что-то.
Снег мягкий, мокрый, практически не шуршит под сапогами. Двигаюсь вперёд. Впереди, метрах в ста пятидесяти, срывается здоровенный рогач в сопровождении трёх самок. Хорош!

Начинаю забирать влево, в долину Кедровки. Вновь становлюсь на тропу, ведущую на усадьбу. Но день ещё не кончился! Ибо прямо по моему следу прошёл путь ещё одного медведя, тоже небольшого.
Начинаю думать об изобилии мишек в этих краях. Оно объясняется совершенно просто: наш заповедник - участок старого нерубленного с середины пятидесятых годов, леса. Здесь много деревьев с большими дуплами, в которые и стремятся залечь сползающиеся с большой площади мишки. Параллельно думаю о том, что в отечественном охотоведении пригодность биотопов для обитания того или иного вида определяется, в основном, по пищевой продуктивности. Хотя не меньшее значение имеет и количество и размещение естественных убежищ на этой территории.

За время моего отсутствия следов копытных на путике прибавилось: кабаны и олени постарались так, что пойма реки и низенькая терраса напоминают местами скотный двор.

Вечером советуюсь с Денисом Кочетковым и мы принимаем решение - завтра пойти в учётный маршрут, во время которого отмечаются все пересекаемые на тропе следы. Протяжённость маршрута 18 км, по пути надо пройти два невысоких, но всё-таки перевала. Поэтому мы стартуем на рассвете, и уже в девять утра выходим с кордона Барабашевский.
Начиная с границы заповедника раз за разом отмечаем следы колонков. Возможно, это следы одного и того же, только много бегавшего колонка, но нам это неважно. Есть методика, шаг вправо, шаг влево равняется расстрел. Статистика всё учтёт, нужное внесёт, ненужное вычеркнет.

Впереди обильные следы свинства. Я не скажу, что свиней много, они просто оставили изрядно следов. И прошли вперёд по тропе, обозначив её и протоптав метров на двести вперёд.

Выходим из поймы и оказываемся в молодом широколиственном лесу на северных склонах Гаккелевского хребта. Здесь уже основными видами являются пятнистый олень и косуля. Особенно много оленей становится по пересечению перевала из ручья Скалистый в ручей Бортников. Причём следов мишек мы сегодня не видим - похоже, все они остались в центральной части заповедника.

Зато совсем под перевалом встречаем следы крупного тигра - с шириной передней лапы 11 см. Это - наш старый тигр, раз в три недели он проходит по территории заповедника, и именно этим маршрутом - через ключи Большой Золотой и Бортников, а затем уходит на Монгугай.
Мы тропим тигра в пяту около четырёхсот метров, после чего возвращаемся на маршрут. Опять колонки, олени, лисы:

На реке Кедровой делаем привал и обедаем. Это - ровно середина маршрута. Доширак, колбаса, пирожок с черёмухой - спасибо Юле, жене Дениса: Плюс сникерс с чаем. Сникерс, кстати, очень хороший перекусон на таких маршрутах, рекомендую.

Начинаем подъём ко второму перевалу. Это - заповедное ядро территории, высокоствольный хвойный лес, которому, возможно, более двухсот лет. Кедры, пихты, лианник: Сверху доносятся крики японских журавлей - они летят на зимовку в Японию и Корею. Это - одна из самых редких птиц России, наряду со стерхом. И пути их миграции походят прямо над заповедником.

Колонки, олени, лисы...

Подъём на перевал выходит пологим и удобным. Над нами продолжают лететь стаи журавлей - их тоже поджал снежок. Домой торопятся. Как и я, живут на два дома. Переваливаем в ключ Большой Золотой. Во времена до исторического материализма в этом ключе мыли золото. Потому он Золотой и есть. Кстати, время от времени призрак Жёлтого Дьявола всплывает у нас в заповеднике. В прошлом году инспектора нашли схрон с кайлом и лопатой. Но, судя по всему, содержание здесь ничтожное, и лоточники ничего не добьются.

Ага, а то нам только лоточников не хватало. При всём нашем многообразии нарушителей. Кстати, а сколько их у нас?

Привал.

Спрашиваю у Дениса - давай посчитаем наших жуликов <по типам>. Нарушителей в заповедниках принято звать <жуликами>, ага.
<Мясники> (то есть, мясные браконьеры); <корнёвщики> (сборщики женьшеня - туда же отнесём сборщиков чаги, элеуктерококка, аралии и прочих таёжных богатств); <шишкари> (то есть, сборщики кедрового ореха); <энтомологи> (собиратели экзотических насекомых - да-да, не смейтесь, это очень специфическая напасть экзотического региона). Ну и все остальные попутно.

Снова кричат журавли. Под перевалом Большого Золотого всё вытоптано оленями. Через десять минут спуска вижу удирающую парочку. Всё-таки подшумели.

Начинает смеркаться. А торопиться нельзя - мы отмечаем в дневнике каждый пересекаемый след, который надо, впридачу, определить. В тот момент, когда стемнеет настолько, что следы станет невозможно различать, я закрою учёт.

Впереди странный хриплый визг. Мы останавливаемся. Кабаны! У кабанов начало гона. Впереди семь здоровенных мохнатых тварей кружатся в хороводе, визжат, пыхтят, рычат. Происходит это всё метрах в восьмидесяти, из кустов то и дело выныривают крутые лохматые горбы. Денис наводит на <свадьбу> фотоаппарат, но не снимает - зверей видно плохо и они всё время в движении.

<Свадьба> постепенно смещается вверх по склону, освобождая нам дорогу. Но только мы трогаемся в путь, как слышим резвые шаги навстречу.

Одинокий секач!

Он явно торопится к своим визжащим и пыхтящим сородичам. Но должен пройти минимум в двадцати метрах мимо нас.

Мы замираем.

Кабан проходит мимо - грузный, мохнатый, чёрный и вонючий как чёрт. Неожиданно встаёт. Смотрит в нашу сторону.

Мы стоим неподвижно.

Этот фокус у меня опробован сотни раз на самых разных зверях. Млекопитающие в большинстве своём не реагируют на объект, если он не пахнет и не шевелится. Медведи на Охотском побережье проходили в пяти метрах мимо нашей съемочной группы с наветренной стороны если мы не шевелились.

Однако секач понимает что в природе происходит что-то <не то>, и это <не то> находится от него совсем рядом. Он направляет в нашу сторону своё вытянутое рыло, начинает двигаться вперёд. Останавливается метрах в семи, продолжает рассматривать. Но тут с сопки доносится визг резвящихся свиней, и хряк рысцой устремляется к вожделенной самке.

Мы переводим дыхание.

- Он у меня уже в объектив не входил, - смеется Денис.

Продолжает темнеть.

- Похоже, вечер закончится любимым цирковым номером, - смеюсь я. - Выход с фонариками. Никто не любит, но иногда приходится.

Следы на краю реки. Крупные круглые пальцы, накатано.

- Енотка или выдра? - сомневается Денис.

-Выдра, - уверенно говорю я. Хотя в местных следах я разбираюсь похуже Дениса.

- Почему такая уверенность?

- Биотоп - выдрячий, манера ползать брюхом - выдрячья, след похож на выдрячий. Если женщина одевается как блядь, разговаривает как блядь и ведёт себя как блядь, то это блядь и есть.

- Резонно.
Темнеет совсем. Закрываем учёт и выходим на дорогу. Машины из заповедника - нет. Напротив призывно светятся окна воинской части. Заходим, представляемся, и через полчаса гостеприимные хозяева кормят нас перловкой с тушёнкой. День прошёл не зря))))

kiowa, продолжение, надеюсь, будет? Очень люблю читать ваши повествования.

Да нет. Всё, маршрут закончился, вышли. Могу ещё фоток набросать)))

Красота!

Originally posted by kiowa:
Да нет. Всё, маршрут закончился, вышли. Могу ещё фоток набросать)))

Ждем

Могу ещё фоток набросать)))

Не можно, а нужно

Взгляд вверх по реке Кедровой от избушки.

Маловато будет, МАЛОВАТО!!!

Красота!

Хорошо! Со снегом.. .

красота у вас!выкладывай фотки.

Тупит интернет.. . Сейчас попробую еще добавить.

Папоротник под снегом.

Скальный гребень - убежище леопарда.

Незамерзуха.

Сломанная пихта на склоне.

Здорово!

Есть что-то абсолютно безнадёжное в первом снеге, который ложится накрепко и на всю зиму. Почему-то начинаешь думать, что эту зиму ты можешь не пережить.

Ты,эт,прикращай минор тут разводить.
"Папоротник под снегом" - АБАЛДЕННЫЙ снимок.
В принципе в том папоротнике я увидел себя.
И вообще

------
Прочёл с удовольствием, Николай.

замечательно, навеяло ностальгию. какой район?

------
naparnik.

Хасанский.