Мне тоже попался на днях за бесценок царский Наган 1905 года не арсеналенный. Внешне он виды конечно повидавший, но в сравнении с моим Наганом 1943 года (арсеналенным естественно) небо и земля в плане подгонки вообще всех трущихся пар. Был с изношенным зубом храповика, чуть не доворачивал барабан, пришлось на 0.1мм подогнуть. Разгара дульца вроде нет, из некоторых камор можно гильзы выдавливать пальцем. Усилие самовсвода, насколько мог промерить, всего около 12кгс. Однако, это ещё и из-за явно подсевшей боевой пружины - стабильно бьёт капсюля только с предвзводом. Самовзводом где-то 50-50. Попробую подобрать капсюля помягче и может чуть-чуть заострить боёк. На карманных ударниковых пистолетах это помогало. Ну и ради эксперимента поставлю боевую пружину от советского и замерю усилие самовзвода, чтобы оценить роль самой подгонки. А вот шлицы на винтах накладок - уже моя вина, рука дрогнула. Но таки выкрутил и не зря. Под накладками был почти миллиметр слоя ржавчины в перемешку с деревянной трухой и грязью.
Вот это как раз и интересно. На утрату непохоже - складывается впечатление, что клеймо приемки на данный сабж не наносилось. В порядке полуБреда, учитывая год выпуска, можно предположить, что револьвер, минуя комиссию приемки, напрямую попал на Баррикады Пресни.
Может быть и так. Ну или банально заводской несун стырил и вынес через проходную. А к нам в Америку наверно или с белоэмигрантом попал, или как трофей.
-Мне тоже попался на днях за бесценок царский Наган 1905 года не арсеналенный. -Просьба к Вам сделать фото всех клейм барабана ; подвижной трубки;боевой пружины ;оси барабана.С Ув.
Так, например, в августе 1914 г на Юго-Западном фронте у деревни Ярославицы в конном бою отличился командир эскадрона 10-го Гусарского Ингерманландского полка поручик Барбович. Во время сабельной схватки он попал в тяжелое положение: русского гусара окружили сразу несколько австрийских кавалеристов; понимая, что сейчас его просто изрубят, поручик отбросил прочь свою шашку и выхватил револьвер. В течение секунды два убитых австрийца упали со своих лошадей, а еще двое подняли руки вверх, сдавшись на милость храброго русского офицера.
