Рассказы про собак

ТРИ МЕРЗОСТНЫЕ ПАКОСТИ.

Кончилось время гениальных гончих у Ивана Маркеловича. Ушли в мир иной Пугай и Альфа. Был ещё тогда только подающий надежды выжлечок Волгарь, да ещё несколько неплохих собачек. И тут привезли в хозяйство ещё одну собачку с просьбой нагонять. Звали выжлеца Катай. Однажды старший сын гендиректора Сергей, приехав на базу, взял с собой Катая и тот прогнал круг зайца, который был успешно отстрелян. Вечером за ужином Сергей предложил взять Катая с собой на охоту. Возражений не последовало.

Утром Катай был вместе с другими собаками погружен в уазик-буханку и поехал на охоту. Но гонять с другими собаками он почему-то не стал, а стал крутиться возле охотников. И вот из-под собак идёт на верный лаз лиса-огнёвка. Стрелок весь в ожидании. И тут откуда-ни-возьмись Катай наперерез лисе, угоняет её в соседний лес и там бросает.

Привязали Катая в машине на сворку. Переезд, гон зайца, завершающийся стрельбой и снова переезд в другое место. Пока суть да дело, смотрят, а от зайца уже полтушки осталось, зато у Катая бочковатости рёберной дуги прибавилось. Привязали его совсем коротко. Поохотились и решили отобедать.
А крышка с судка снята и ни одного бутерброда не осталось.

Так Катай за одну поездку, по выражению Ивана Маркеловича, успел сделать три мерзостные пакости.Больше на охоту его не брали, хотя справедливости ради надо сказать, что в одиночку он вполне сносно мог полкруга или даже круг прогнать зайца.

Приехал его владелец. Рассказывают ему об приключениях выжлеца, а тот смехом давится, остановиться не может. -Чего ржёшь?-спрашивают его.
А он говорит:-да он ещё и не на то способен. У бабы моей шубу лисью на клочки изорвал, когда её в прихожей повесили. Так и рассказывал много лет подряд Маркелыч историю про выжлеца Катая, который за один день умудрился сделать сразу три мерзостные пакости.

РЫЖАЯ КРАСАВИЦА.

Жил в нашем городе, к сожалению, уже покойный оружейный мастер Александров А.Г. Георгиевич, как величали его охотники, очень любил ирландских сеттеров и был неравнодушен к штучным ружьям.Были в его коллекции и Голланд-Голланд, подаренный Д.Эйзенхауэром Г.К.Жукову, и Дж.Пёрдэ курковое, и Август Лебо, и Форжерон, и ещё множество прекрасных ружей известных мировых брендов.

Я с детства дружил с его сыном Сергеем. В то время у нас в семьях были ирландцы, а отец мой обладал тоже несколькими выдающимися ружьями. Это нас и сблизило. Впоследствии Сергей закончил сельскохозяйственный институт по специальности: охотоведение и стал работать районнным охотоведом в одном из райцентров области. Несчастный случай на охоте, когда нерасторопный клиент вместо кабана выстрелил в охотоведа, сделав того инвалидом на всю оставшуюся жизнь, заставил Георгиевича за довольно смешные деньги распродать свою коллекцию ружей, таким образом обеспечив сыну операцию и протезирование в Германии.

Но это всё было гораздо позже описываемых мною событий. А в то время Георгиевич держал красавицу суку ирландского сеттера по кличке Лайма.
Однажды наши с Сергеем родители поехали вместе на охоту на Волгу.
Мы с Серёжкой, как хвостики, последовали за ними.Наш тогда ещё во вполне хорошей рабочей форме, Джим, сидел рядом с папой на переднем сидении списанного спасательного катера "Дракон", стационарный двигатель ГАЗ-53 которого, вовсю шумел над водой, разгоняя пернатых обитателей Волжских проток.
Георгиевич с Сергеем и Лаймой ехали у нас у кильватере на "Прогрессе-2" под 30-ти сильной "Москвой".

Наконец мы прибыли в луга. Все луговины левого берега и вдоль проток были тщательно выкошены. Назавтра ожидалось открытие летне-осеннего охотничьего сезона. Мы с Серёжкой натаскали дров, поставили большую палатку, натянули тент из большого куска брезента, под которым был поставлен походный стол и раставлены стулья. Родители наши в это время купались в протоке и ставили раколовки. Вскоре над костром был повешен котелок с пойманными раками, а родители наши предались откушиванию пива из привезёной канистры. Нам с Серёжкой тоже налили по маленькой кружечке пивка, отчего у меня сразу же закружилась голова. Но после съедения большого рака по прозвищу "рачий президент", я стал чувствовать себя опять в своей тарелке.

Вечером Георгиевич достал Лебо, а папа Геринговский Зауэр и между взрослыми пошло обсуждение оружия. Зауэр был не похож ни на одно из ружей, которое мне, тогда ещё совсем мальчишки, удавалось увидеть. Курки были сделаны в виде оленя, которые взводились за рога, а копытцами били по бойкам. На правой доске был портрет Геринга в обнимку с курцхааром, а на левой асс Люфтваффе сидел за штувалом "Мессершмитта". К сожалению, это ружьё было насильно куплено у отца во время начала регистрации в 1977 году. Официальной причиной послужило то, что длина нарезной части прадоксов была 400 мм, вместо 140, разрешённых законом. Но всё это было потом.

Утром папа и Георгиевич, надев болотные сапоги и патронташи, двинулись по луговине. Мы с Серёжкой пошли сзади. Две ярко-рыжие кометы быстро и широко обыскивали кошенное пространство. Вот Лайма высоко неся голову, прихватила на ветер и потянула как по ниточке к кусту камышей, став как бронзовая статуя, не доходя до него около пятнадцати метров. В двух метрах сбоку стоял наш Джим. Родители наши подошли, изготовились и почти одновременно крикнули:-пиль!!! Поднялось сразу три дупеля, сидевшие кучно. Прозвучало три выстрела и наши рыжие красавцы подали отцам всех птиц.

-Однако, Георгич, Лебо-то птичку вблизи разбивает, а Зауэр-нет-сказал не без ехидства отец.-Да где же уж нам угнаться за фашистскими парадоксами?-в тон ему ответил дядя Саша. Мы двинулись дальше. Дупелей было много, рыжие молнии то и дело застывали на стойках, выстрелы гремели один за другим.
Когда Лайма стала уже в тридцатый раз, отец попросил: -Георгиевич, дай Гошке из-под собачки стрельнуть.-А чего не даёшь из-под Джима?-спросил Александр Георгиевич.-Да тот обидится, если промах будет и может вообще отказаться работать потом-ответил отец.

Папа дал мне свой Зауэр. Взведя правый курок, весь трясясь от волнения, я подошёл к стойке Лаймы. -Пиль!-громко скомандовал я и Лайма быстро прыгнув вперёд, самостоятельно легла при взлёте птицы. Быстрокрылый бекас, чмокнув, начал выписывать броски из стороны в сторону. Увидев его на планке между курками, я нажал спуск.

В следующее мгновение Лайма подавала бекаса Георгиевичу в руки, а отцы вместе с Серёжкой поздравляли меня с полем. Из под следующей стойки дали стрельнуть Сергею. Взяв кучное Лебо, он промазал, обиделся и попросил папу дать ему стрельнуть из Зауэра. Следующий его выстрел был результативен.

На стану мы подсчитали трофеи. Было взято тридцать два дупеля и восемь бекасов. И несомненно пальму первенства среди собак надо было по справедливости отдать рыжей красавице Лайме. Позже от Лаймы у Георгиевича был кобель Атос, превзошедший мать и ставший полевым победителем. Но это уже совсем другая история...

АЛА ВЕРДЫ.

В конце девяностых годов, охотясь с моим другом Петровичем из-под моего, тогда очень знаменитого Атоса, однажды решили пригласить на охоту старика Георгиевича. Сказано-сделано. Я приехал к нему в пригородный посёлок и пригласил на охоту. Георгиевич согласился. И вот в назначенный день моя старенькая ВАЗовская "шестёрка" утром стоит у его дома. Георгиевич выходит, садится на переднее правое сиденье, пристёгивается и мы едем за Валерием.

Берём Валерия, у которого только что пала ирландка и едем в лес. Георгиевич всю дорогу рассказывает нам, как здорово он охотился по вальдшнепу со своим покойным ирландцем Атосом. Ему очень льстит, что мою собаку тоже зовут Атос и что он является чемпионом Всероссийской выставки.
Приезжаем в малодоступные для общего пользователя угодья, где вопрос нашего нахождения решает военный генерал, у которого мне удалось успешно прокесарить собаку.

Очень красивый лес, с разнообразными ландшафтами, втречает нас. Оставляем машину в военном городке и идём в указанном нам егерем направлении.Атос великолепно ищет, всё время оставаясь на виду. Наконец первая стойка в дебрях посадки среди акаций. Подходим, посыл и вальдшнеп рвётся вверх,делая свечку. Обгоняю его стволами, жму и очередная жертва МЦ-8 подаётсяя Атосом прямо в руки.

Георгиевич предлагает перекусить и выпить его домашнего самогона. Категорически отказываюсь по причине того, что я сегодня за рулём.Валерий с Георгичем выпивают и закусывают, мы же с Атосом только съедаем по бутерброду. Идём дальше. Атос работает, как машинка германской фирмы "Зингер". Стойка следует за стойкой, а при наличии трёх стрелков никакой из поднятых собакой вальдшнепов не улетает.

Второй привал, после девятого взятого нами вальдщнепа и Валерий просит меня, чтобы следующую птицу стрельнул Георгич. Следует стойка Атоса на краю соснового бора, посыл, вылет вальдшнепа на чистое. Дядя Саша почему-то не стреляет. Его Дж. Пёрдэ ведёт и ведёт за птицей,но выстрела не слышно.
Наконец, нервы мои не выдерживают и я нажимаю спуск привычного МЦ-8.

Одновременно звучит выстрел Георгиевича
из Дж.Пёрдэ и вальдшнепа подбрасывает дважды в разные стороны.
Поданный Атосом трофей представлял из себя грустную картину из перемешанных перьев и разбитой тушки. Несмотря на это, я поздравил Георгиевича с полем и в конце охоты отдал ему всех, отстрелянных в этот день птиц.
В благодарность за это Георгиевич пригласил нас с Валерием на маленький пикничёк, где его жена приготовила вальдшнепов вместе с отстрелянным нами в этот день зайцем.

Замечательный праздник чревоугодия состоялся под рассказы про охоты хозяина дома вместе с моим отцом и демонстрацией оставшихся, пока ещё непроданных ружей. После этого Георгиевич однозначно решил, что Дж.Пёрдэ обязательно должно достаться Сергею, а впоследствии, внукам.
Так закончилась охота, где я попытался хоть чуть-чуть вернуть Георгиевичу обстановку той охоты, где я впервые стрелял из-под его,давно ушедшей в мир иной, Лаймы.

Originally posted by Ganser:
мне кажется, что vetdoctor сделал большую часть нашей ветки наркоманами!!! сидишь и ждешь нового рассказа!!! а про издание книги-верно на 150%, так как качественных и красивых рассказов, статей - раз, два и кончились. Плюс такие рассказы были бы полезны для подрастающего, начинающего поколения (к коим и себя отношу) очень актуальны!!!!

Как ещё охотничьему сердцу в демежсезонье утешиться, общение на форуме выезд в поля с собой, причём утром, днём жарко, а на досуге то бишь на выхи можно и почитать, все маломальские книжные магазины в городе Ростове на Дону знаю, когда жил продолжительное время в Москве покупал книги на Тверской в книжном, даже карточку дали для скидки, можно сказать охотничьи книги люблю, но кроме Олега Малова, который издал свою книгу с иллюстрациями Вадима Горбатова, для себя из последних изданий в охотничью коллекцию книг не чего не добавил, сплошные энциклопедии и перепечатка, а тут живая проза ещё бы иллюстрации и на книжную полку, первый бы купил сборник

Простите, за навязчивость может, издадим сборник рассказов, с иллюстрациями, скинемся, дело ведь нужное.

Так закончилась охота, где я попытался хоть чуть-чуть вернуть Георгиевичу обстановку той охоты, где я впервые стрелял из-под его,давно ушедшей в мир иной, Лаймы.

Очень достойный поступок - пожилому охотнику каждый выезд - счастье, а возможность есть далеко не всегда.
Здесь уже говорили о пользе Ваших рассказов для подрастающего поколения, все это это верно - после прочтения не стать охотником очень непросто

ВЕСЕННИЕ РАЗЛИВЫ В СТЕПИ.

На одно из открытий весеней охоты выехали мы вдвоём с Петром в заволжскую степь. С нами в машине поехали мой Портос и молоденький пойнтер Петра,Том.
По пути заехали в супермаркет в соседнем Энгельсе, закупив провизию себе и собакам. Через двести километров наша "Нива" свернула с асфальта, направляясь к знакомым угодьям.
Проехав по довольно хорошо держащей машину подмороженной степной дороге около двух километров, прибыли на полянку среди кустов барбариса и фиников.
На небольшой сухой площадке с прошлогодним ковылём поставили палатку, натянули тент, под которым организовали походную столовую.

Затем прошлись к видневшимся неподалёку камышам, наметив места, где утром ставить скрадки. Вернувшись, приняли по первой рюмочке и сразу же по второй за прибытие. Солнце село и взошла луна. Время от времени со стороны водоёма раздавались голоса летящей птицы. Вот закрякали кряквы, вот просвистели свиязи, а вот и загагакали белолобые гуси, пролетая где-то в стороне.
Ужин с последующим чаепитием удался на славу и уложив собак в машину, мы залезли в свои спальники в палатке.

Рано утром мы встали, попили чаю и нагрузившись гусиными профилями с утиными чучелами, отправились в заранее приготовленные скрадки.
Петя оставил щенка в машине, а я взял Портоса с собой. Расставив гусиные профиля и высадив на воду утиные чучела, я сел в камышах на приготовленый с вечера стульчик, уложив кобеля в ногах.Зарядил Дефурни шестёркой и двойкой.

На востоке начало быстро светать, первые стайки уток пролетели ещё по-тёмному. Я ждал, когда рассветёт, чтобы было хорошо видно птицу.
Наконец взошло солнце. Вижу, как на чучела из-под солнца заходит пара кряковых. Отвечаю манком и птицы идут на второй круг.Но в это время Портос встрепенулся и кряквы стали отворачивать на пределе выстрела. Зная, что задним почти всегда летит селезень, обгоняю его стволами и жму первый спуск. Крякаш падает на чистую воду сразу за камышами. Портос, посланный вперёд, плывёт. Слышу характерный хрипящий звук. Кобель выплывает из камышей и... О,мой ужас и сметение. Во рту его вместо селезня битая крупная утка.

Решаюсь не стрелять в лёт совсем, только по гусям. Сижу, жду налётов.
А селезни разных пород, как-бы дразня меня, налетают время от времени на выстрел.Всё. Заря кончилась. Иду на стан, сгорая от стыда за непоправимый выстрел. Теперь парой выводков утят осенью станет меньше. Петя успокаивает меня, но говорит, что надо срочно птицу ощипать и сварить, чтобы неожиданно подъехавшие охотоведы не увидели наш позор. Так и поступаем.

Вокруг становится тепло, кругом летают всякие неохотничьи птахи, а мне грустно и стыдно. После обеда к нашему стану подъезжает ещё одна "Нива".
В ней наши знакомые охотники, Стас и Виталий. Они предлагают переехать на другое место, пока дорога совсем не раскисла под солнцем. Сворачиваем лагерь, едем. По пути наблюдаем, как в пяти километрах за следующим прудом над полем поднимаются и садятся сотни гусей. Но пройти или проехать туда проблематично, так как талая вода сорвала плотину и перейти бурлящий поток не представляется возможным.

К вечеру добираемся до заветного пруда, ставим лагерь под вётлами и расходимся в поисках мест для скрадка. К сожалению, почти все камыши и кусты на нашем берегу залиты водой,поэтому подойти к ним невозможно. Сажусь в траву на берегу, высадив чучела на воду и воткнув гусиные профиля в берег. Сижу, жду лёта. Портос лежит в траве рядом.

Пахнет полынью и водной свежестью. Компаньоны мои переплыли на резиновой лодке на другой берег. Там есть островки с кустами. С их стороны время от времени доносятся выстрелы, но я вижу, что это по гусям, летящим в поднебесье. Соскучились мужики по воле, вот и палят. Слышу почти в темноте шварканье селезня. Отвечаю ему манком и вот он уже сам пролетает надо мной в двадцати метрах.
Жму спуск, слышу тяжёлый шлепок в тину за своей спиной и радостный Портос несёт нам большого зеленоголового красавца.

Ребята приплывают к моему скрадку, высаживаются, выносят лодку на берег и несут её на руках до стана, время от времени проваливаясь в снег, не успевший расстаять в степных низинках. Оказывается, они тоже с полем.
У них в лодке два шилохвоста и один селезень широконоски. Очень красивые трофеи. Любуюсь ими на стану при свете костра. Дрова мокрые, они сильно дымят и шипят.

Томик лезет играться к Портошке. Вытираю собаку насухо, кормлю кобеля и отправляю спать в машину. Мелкий, немного побегав и поиграв с веточками, тоже засыпает в ногах у Пети и он тоже отправляет его спать в машину. Сидим, ужинаем. Стасик рассказывает, как он прошлой весной удачно поохотился на гусей, вырыв окоп в мокрой пашне, после чего простудился и пробюллетенил целый месяц. Пётр вспоминает свою бывшую собаку, сеттера Рекса и надеется, что из Томика тоже вырастет хороший помощник. Ещё по рюмочке,по кружечке чайку и идём спать по палаткам. Утром проспали зарю. Встав, вижу прямо над головой пролетающих на выстреле гусей. Но, увы, пока ружьё достал, пока зарядил...

Решаюсь снять чучела,обойти пруд вокруг и поискать место для скрадка на другом берегу. Солнце уже вовсю взошло. Наконец выхожу к мелкому перешейку в степи, перехожу его и направляюсь в сторону затопленных деревьев.
Портос идёт за мной. Находим небольшой вяз с густой кроной на берегу неглубокого залива. Рассаживаю чучела, садимся с Портошкой под вяз и ждём.
Слышу свист крыльев сзади, крякаю в манок и вот красавец селезень шилохвости налетает чуть справа на уровне верхушки дерева. Обгоняю, жму и селезень наш.Портос с удовольствием подаёт его из густых камышей напротив, куда тот упал по инерции.

Сидим ждём. Гуси над полем в пяти километрах от нас продолжают кружиться. Засмотревшись на них, теряю контроль за водоёмом. В это время Портос тихонько поскуливает. Смотрю за направлением взгляда собаки и вижу как низом, прямо на нас летит кряковой селезень. Подпускаю того близко, сажусь на колени. Селезень взмывает вверх прямо надо мной и падает сзади в озерцо, оставив после себя плывущую по воздуху кучку выбитых дробью перьев.
Кобель приносит селезня, кладёт его мне в колени и отряхивается, обдавая меня холодным душем.

-Тубо, свинюшонок ты эдакий-с нарочитой строгостью выговариваю я собаке, но тот всё прекрасно понимает и начинает тереться о траву, ползая на спине. Уже собираясь уходить, вижу, как довольно высоко мимо нас летит стайка из кряковых селезней. Маню в манок, вроде бы заинтересовались, но подлетать не собираются. Обгоняю ближнего, бью шестёркой метров за шестьдесят. Селезень зависает в воздухе вертикально, слегка шевеля крыльями. Стреляю из левого ствола двойкой и селезень начинает планировать, а затем, крутясь вокруг своей оси, замертво падает в раскисшую пашню метрах в ста пятидесяти от нас. Портос убегает в пашню. Вижу, как кобель проваливается по плечи в вязкую жижу, но тем не менее, искать не бросает. Наконец мой мушкетёр с торжествующей мордой приносит огромного селезня, тыкаясь им мне в колени. На другом берегу слышу крики: -браво! И заслуженные аплодисменты.Ребята, оказывается наблюдали весь процесс с самого начала.

Сложив добычу в ягдташ, идём вдоль берега к плотине, пытаясь найти место для перехода. В одном месте показалось, что там мелко. Иду, вода начинает подходить к подмышкам, вот уже почти совсем заливает ОЗК, но тут вдруг дно резко уходит вверх. Еле-еле вылезаю на берег плотины. Завидую Портосу.
Он-то легко переплыл и ждёт меня на сухом.Завтракаем, любуемся степью. Видим пролётных дроф, гусей и журавлей. Ложимся спать в палатку до вечера.

Последний вечер. Нет никаких сил проделывать утренний маршрут, поэтому сажусь возле своих гусиных профилей. Портос устраиваетя рядом. Птицы стало меньше, над нами лёта нет. Приходим все в темноте на стан без выстрела.
Опять шашлык на углях, уха из пойманной Виталием в луже икряной щуки, рассказы, рассказы. Утром коротенький лёт и один сбитый селезень, никак не хотевший подлетать к моим чучелам и взятый Портосом из гущи камышей напротив, куда тот утянул после моего дуплета. У ребят тоже один чирковый селезень на троих. Закончилось открытие, пора уезжать. Пётр решает ехать напрямую через степь, но коварный солончак раскис и наша "Нива" повисает на обеих мостах. Мужики едут в деревню за трактором, а мы сидим и рассуждаем, что нормальные герои всегда идут в обход.

Наконец, уже к вечеру, за нами приезжает гусеничный трактор, тракторист которого за тысячу целковых вызволяет нашу машину из грязевого плена.
-А если бы у тебя "Лендкрузер" был, наверное не меньше "Кировца" пришлось бы пригонять-шутит Стасик. -Слава Богу, что не "лендкрузер"-отвечает Петя, широко улыбаясь. По пути заезжаем в знакомое кафе на трассе, покупаем вкусные фирменные здешние беляши. Мы со Стасиком сегодня не за рулём, поэтому позволяем себе по рюмочке "охотничьей водки". Виталик с Петром завистливо смотрят на нас и язвят по поводу того, что плохо пошла.
В ответ мы принимаем по второй, пьём чай с лимоном, после чего грузимся по машинам.

Уже в темноте приезжаем в грязный от весенней слякоти Энгельс.
Первым делом заезжаем на мойку, иначе нас не пропустят гаишники через мост. Стасик тут же где-то раздобывает ещё бутылочку "Столичной" вместе с баночкой лососевых консервов и мы с ним продолжаем банкет.
К дому подъезжаем далеко за полночь.

Делюсь с ребятами добытой птицей, обнимаемся на прощанье и лифт послушно доставляет нас с Портосом и вещами на восьмой этаж.
Следующий раз удалось в тот сезон с ребятами выехать только на тягу вальдшнепа, где мне посчастливилось взять ещё одного крякового селезня.
А Стасик успешно съездил в Балаково, где они с Виталиком взяли на двоих восемь белолобиков.

БАБУШКИН ПОДАРОК.

В 1985 году в сентябре месяце, будучи в отпуске гостил я у своей московской бабушки. Собственно бабушкой она мне доводилась двоюродной, поскольку была папиной тётей.Прошла она всю войну в медсанбатах и госпиталях, а в то время, хотя и была давно на пенсии, ещё работала в НИИ скорой медицинской помощи имени Склифосовского, офтальмологом-консультантом.Жила баба Шура возле кинотеатра "Эстафета", что на проезде Соломенной сторожки, в четырёх домах от известного в те годы всей Москве комиссионного оружейного магазина. Я часами простаивал возле витрин, заполненных красивым оружием. И чего только там не было, от старой курковой одностволки до великолепных образцов вылизанных английских, бельгийских и немецких ружей с полными замками, изящно гравированных.

Но одной из целей моей поездки была покупка патронов с девяткой шестнадцатого калибра, которых в провинции в то время в магазинах днём с огнём не сыщешь, а с дробью был период большого дефицита. За неделю, что я жил у бабушки, кроме посещения оружейной палаты и Третьяковской галереи, почти все оружейные магазины в пределах доступа метрополитена, были мною изучены. И вот в магазине возле станции метро Кировская мне удалось наконец найти требовавшиеся мне патроны. Но тут новая беда. В одни руки за один раз больше трёх пачек по десять штук не выдаётся. Поскольку поездка на метро стоила тогда пять копеек, то за три поездки мне удалось купить девяносто патронов. Через день был назначен мой отъезд домой, но тут бабушка заявила, что у её соседа по даче в деревне, есть двести патронов с девяткой шестнадцатого калибра, уже второй год лежащие без дела.

Вечером мы поехали к соседу, жившему возле метро "Красные ворота". Им оказался старенький архитектор, квартира которого представляла из себя музей охоты. Кругом висели чучела птиц, на рогах висело старинное шомпольное ружьё Вестли Ричардса, а стены были увешаны фотографиями охот, на которых я с удивлением и радостью увидел покойного мужа бабушки, дядю Яшу, в ногах которого сидел ирландец Наль. Сергей Феоктистович, так звали старика, вынес из кладовки рюкзачок, в котором были сложены пачки патронов с иностранными надписями. Легиа Стар, шот номер девять,было написано на пачках и стоял 1984 год. -Это же целое состояние-сказал я бабушке.-Не твоя забота-сказала она и добавила-это мой тебе подарок ко дню рождения. Поблагодарив хозяина и тепло распрощавшись, мы поехали домой к бабушке.
На другой день она поехала провожать меня на Павелецкий вокзал.Выйдя из вагона, она долго махала рукой вслед уходящему поезду.

По приезду мы с Мартом сразу же похали на Волгу, навстречу новым охотничьим приключениям.Патроны, подаренные бабой Шурой, оказались какими-то волшебными. Мой ИЖ-58 валил ими и крякв на вечёрке, и вальдшнепов из-под стоек собаки. Промахи были крайне редки. Однажды отец поехал со мной на моей тогдашней "Казанке-метле" с булями. Решено было поехать в Усть-Караман, по приглашению тогдашнего председателя Военно-охотничьего гарнизонного общества А.А.Фирсова. Прибыли мы в хозяйство к вечеру. Егерь Виталий встретил нас, поселил в одном из домиков и сказал, что нас велено отвезти на озеро Кочкарное. Я очень удивился, поскольку это было озеро, где разрешалось охотиться в те времена лишь генералитету и приближённым.

Высадив нас с отцом с катера на луговину, егерь сказал, что в темноте подберёт нас на этом же месте и уехал. Папа не захотел лезть во внутренние озёра, поскольку из-за полиартериита у него осенью болели ноги, а предложил встать недалеко друг от друга с краю озёра на сухом. Так и сделали. Начало темнеть и утки полетели сразу во всех направлениях. Отец только успевал крикнуть:-Март, подай!, как такую же команду давал кобелю я.
Мартышка исправно выносил сбитых уток как из камышей, так и аппортировал с выкошенной луговины. Наконец патронташи наши опустели и собрав внушительную вязанку уток, мы волоком потащили их к месту сбора.
-Вы чего там войну что ли, устроили?-спросил не на шутку встревоженный Виталик. -Держи,жене пару десятков отдай, пусть нам пяток сготовит, а остальное себе оставь-ответил ему отец. При подсчёте добычи оказалось, что бабушкины патроны оказались добычливее, чем отцовская шестёрка.
Мы с Мартышкой взяли двадцать две кряквы, а у отца было семь крякв, два чирка и одна широконоска. Два сезона расстреливали мы с отцом бабушкин подарок и много разной дичи полегло от выстрелов этими бельгийскими патронами. Каждый раз, когда баба Шура приезжала к нам в гости, я с благодарностью напоминал ей об этом.

АВГУСТОВСКАЯ ЖАРА.

Однажды в начале двухтысячных годов мы с Дмитрием взяли путёвки на "собачье", раннее открытие охоты. При этом нам объяснили, что стрелять можно любую разрешённую пернатую дичь, но выбор разрешённых хозяйств и районов у нас невелик. Поскольку ехать в такое пекло в дальние степные районы нам не улыбалось, взяли путёвки в одно из хозяйств Марксовского района. Охотовед объяснил нам как проехать на большой пруд, заросший вокруг камышом и сказал, что в конце него есть бурьян, в котором он лично поднимал в прошлом году перепелов.Обнадёживала только относительная близость к реке Большой Караман и перспектива искупаться, а затем пересидеть жару под деревьями вдоль реки.

Поскольку открытие было назначено с утреней зари в субботу, выехали мы под вечер в пятницу. По нарисованому охотоведом плану нашли место предполагаемой охоты. Палатку поставили в глубине сосновой посадки, где приятно пахло хвоей, не было вездесущих мух и в тени деревьев можно было переждать жару. Окопали широкую полосу песка в междурядье, приготовили песок на случай тушения огня и разошлись собирать сухой хворост. Выйдя из посадки я увидел величественную картину. Внизу лежало большое озеро, со всех сторон окружённое высокими тростниками. В середину его вёл широкий прокос, на конце которого виднелись деревянные сходни.

В середине озера плавало сотни две уток и лысух, а также два лебедя.
По краям основного водоёма виднелись небольшие озёрца-блюдца, уходящие в поля, а в конце виднелось довольно перспективное поле с бурьяном, в котором в такую погоду любят кормиться куриные. Набрав хвороста, поделился планами с Димой. Он тоже решил утром отстоять зарю в середине на небольших мелких блюдцах, а затем проверить обнаруженный бурьян.

Ночь прошла в ожидании у костра.Наше одиночество было прервано лишь дважды. Первый раз большой филин, усевшись неподалёку на ветку громко ухнул, переполошив наших собак, а затем улетел восвояси. Затем почти в полночь к нам явились неожиданные гости.Это были подвыпившие егерь вместе с участковым миллиционером, которым кроме наших путёвок почему-то обязательно захотелось сверить номера наших ружей. В результате они не отказались от угощения, а выпив, начали рассказывать, как они зимой охотятся на куропаток на дорогах. Когда Дмитрий пристыдил их, ссылаясь на правила охоты и этику,егерь засобирался домой и выпив ещё по рюмахе, наши гости удалились восвояси, пожелав нам не пуха, ни пера.

Туманное росное утро застало нас в "хвостах" озера. Передо мною с обеих сторон тянулись длинные неглубокие баклужины, слегка заросшие по берегам зелёным хвощом, камышом и осокой. Мы с Атосом встали на перешеек на сухом, как раз между этими баклужинами. Димка с Норой ушли куда-то дальше вдоль камыша. Наконец водоём стал оживать. Вот первой подала голос выпь, за ней где-то прокричала кряковая утка и вот в сером утреннем воздухе замелькали силуэты уток, вылетающих в поля на кормёжку. Первый табунок проплыл где-то стороной, а вот следующий летит прямо на меня. Дефурни говорит своё веское слово,два раза как кнутом щёлкая над тихим до этого озером и три кряквы тряпкой падают в соседнюю баклужину. Атос подаёт первую, вторую, плывёт искать третью, но на меня уже следующий налёт и ещё одна утка шлёпается в прибрежный камыш. Димка тоже не отстаёт. Его ТОЗ-34 стреляет так быстро, как будто это полуавтомат. -Когда же он перезаряжаться успевает?-недоумеваю я.

Наконец всходит солнце и лёт уток прекращается. На моём ягдташе девять птиц. Иду в сторону стана, вижу Дмитрия, согнувшегося под тяжестью добычи.
-Не пойдём сегодня перепелов стрелять-авторитетно заявляет он.-Почему?-спрашиваю я.-Птицу надо срочно щипать и потрошить, а потом на вертела и шашлык делать.Иначе всё пропадёт-резонно отвечает он. Солнышко действтительно начинает серьёзно припекать и мы оголившись до плавок, прячемся в сосновую прохладу, приступая к обработке дичи. Оказывается, Дмитрий кроме двенадцати уток, взял ещё двух бекасов и пару коростелей, которых Нора нашла на заболоченном мелководье.

Делаем шашлык, меняя шампура, кипятим чайник. Солнце потихоньку начинает проникать и в наш сосновый рай. Становится нестерпимо душно от костра и солнечных лучей. Наконец съедаем по одной утке на вертеле, выпиваем трёхлитровый чайник и принимаем решение ехать на речку. Приезжаем на речку, находим хорошее место в тени с пологим берегом. Купаемся. Собаки вообще не хотят вылезать из воды, особенно Нора. Её густая сеттериная шубка мучает её нестерпимо. Димка вычёсывает у неё колтуны из-под мышек, снимает репьи с ушей. -Наверное следующую собаку опять поню возьму, надоело с шерстью возиться-вгорячах говорит он. Но я-то знаю его пристрастие к сеттериной интеллигентности, поэтому скромно помалкиваю. Повеяло вечерней прохладой и мы покидаем купальню.

В этот раз решаем попробовать забраться в середину большого озера.Дмитрий снимает болотники, одевает кеды на босу ногу и прямо по воде вместе с Норой идёт по прокосу в камышах. Только блестящие стволы его ружья указывают на его местоположение. Я же повторяю свой утренний маршрут, идя к знакомым баклужинам. Неожиданно Атос тянет по степи метров сто вдоль камышей, привстаёт, а затем прыгает и идёт ко мне с живой кряквой в зубах. Надо же, отлётный подранок. При подходе к перешейку Тошка опять плюхается в воду левого озерца и плывёт к противоположной стороне. Оттуда с громким кряканьем поднимаются шесть уток, две из которых попадают в наш ягдташ.

По всему озеру переполох. Утки разных пород и размеров кружат над водой во всех направлениях. Слышу Димкину стрельбу. Вот от него ко мне несётся на сумасшедшей скорости чирок. Обзаживаю первым, после второго маленькая уточка сворачивается и падает очень далеко от нас куда-то в степь. Атос переплывает баклужину и убегает в сторону дороги, которая вьётся вдоль камышей. Скоро он довольный возвращается с чирком в пасти. Начинает темнеть. Пошёл второй вал лёта уток. Сшибаю ещё пару широконосок и иду на стан. Димка уже там. -Давай, не сочкуй, щипи остальных, а то завтра по перепелам не поохотимся-говорит он мне. В темноте, разрезая грудь утки, я поранился птичьей костью. Приходится доставать аптечку из машины и обрабатывать порезанный палец.
Наконец вкусно запахло свежим птичьим шашлыком. Хитрый Диман достаёт затаренную им бутылку красного сухого вина, затем ещё пару. Причём они холодные, лежали в сумке-холодильнике. Пробуем шашлык из бекасов и коростелей. Мне очень нравится. Вино приятно терпкое, очень соответствует мясу. Говорю об этом Димке, а в ответ получаю:-ну ты и гурман. -Сам такое слово-шучу я и Дмитрий смеётся, гладя Норку за уши. Атос тоже лезет целоваться. -Это уже собачье-человеческая оргия называется-опять шутит Димка. Всходит луна, всё вокруг выглядит таинственным. Сосновые шишки в лунном свете кажутся ёлочными игрушками из детства.

Наше уединение прерывает рёв мотора. Опять приезжают наши знакомые. Димка срочно прячет драгоценное вино и достаёт для встречи бутылку водки.-Ну как, с полем что ли?-спрашивает егерь. От него за версту несёт куревом. Чтобы сгладить этот запах, решаем вместе с ними выпить водки. -А мы тут с Ляксеечем брыконеров пымали-плохо выговаривая слова, говорит участковый-оне на зеленях свиней гоняли- и громко икнув, замолкает на время. -Да отпустить пришлось-вторит тому егерь грустно-начальство ихнее-показывает на участкового.-Мне чо, кабана чо ли жалко?-как бы оправдываясь передо мной, вещает он опять. -Ну, поехали, нечего ребятам отдых портить-виновато говорит егерь. Они уходят и скоро мы слышим рёв мотора отъезжающей буханки.
-Видно глушитель просекает-говорю я.-Совесть у них просекает, разве не заметил, что стыдятся-отвечает Диман. -Ну доставай вино тогда, что ли?-пристаю я к другу.-Плохо, когда друг пьяница-парирует он, наливая вино мне в кружку.

Утро с росой и туманом встречает нас у края озера, там, где кончаются камыши. Тянет лёгонький низовой ветерок. Пускаем собак, расходимся. Нора с Атосом обыскивают каждый свой край бурьянов. Собаки опытные, работают в полном контакте с нами. И вот она-награда-первая стойка в середине бурьянов. Посыл и жирнющий коростель после выстрела оказывается в моём ягдташе. Норка тоже кого-то нашла, со стороны Димки слышится торопливый дуплет и крик:-держи! Прямо на меня низом летит выводок куропаток. Пропускаю их мимо кобеля и делаю успешный дуплет. Разбитый выводок улетает в лесопосадку через поле. Идти туда не имеет смысла. Продолжаем охоту, встречаясь в конце большого клина нескошенной суданки среди бурьянов. У нас с Атосом полная сетка ягдташа, да и на тороках птички висят. У Димки тоже.-С полем, барин-одновременно говорим мы друг другу и смеёмся на всё поле. Идём на стан. По пути метрах в шестидесяти на нас налетает ворона.
-Попробуй, Дефурни должно достать-подначивает меня Димка. Перезаряжаться некогда, поэтому стреляю девяткой с большим упреждением. Ворону подбросило, но линии полёта она не изменила.
-Помирать полетела-подтрунивает Димка. В это время ворона как камень падает в камыши. -Отлично!-кричит Диман-я же говорил, что достанет.

На стану опять возня с дичью, приготовление шашлыка из перепелов, куропаток и коростелей. Кушаем, затем складываем палатку, едем на речку, купаемся. Поскольку Диман не за рулём, он дразнит меня, допивая вкусное вино. Мне же приходится довольствоватья только чаем. Перепела на шампурах получились удивительно вкусные. Несъеденную,но пожаренную дичь складываем в сумку-холодильник. Вечером опять стоим зорю и мокрые, прямо из болота, едем по домам.Собаки высовываются из окон машины, жадно ловя носами прохладный воздух. Домашним очень понравилась птица, жаренная на шампурах, но нам с Димкой больше не хочется охоты в такую жару...

ПАМЯТНАЯ ВСТРЕЧА.

В 1979 году приехали мы с отцом на катере в охотугодья острова Березниковский. Было это тогда закрытое для гражданских лиц охотхозяйство общества охотников "Динамо". Но какой-то процент путёвок гражданским лицам всё же продавался, поэтому нас всё-таки туда пустили. Егерь в военной форме с погонами капитана внутрених войск придирчиво осмотрел мой кандидатский билет и сказал, что с ружьём в угодья он меня пустит только под ответственность отца. Папа заверил его в полной безопасности моего нахождения в угодьях. Затем тот выдал нам ключи от крайнего домика, бельё и предупредил, чтобы с 23 часов никакого шума не было, потому что ожидается приезд генерала КГБ. И таинственно поднял вверх большой палец правой руки.

Устроив быт, пошли с Мартом посмотреть ближайшие места. Нашли скошенную луговину со стожками сена, вокруг которой были в шахматном порядке разбросаны несколько небольших озёр, а конец луговины упирался в подковообразный большой залив, на берегу которого лежало несколько гребных лодок.Вернувшись назад, мы спросили егеря, можно ли охотиться на луговине с собакой и в каких озёрах мы никому не помешаем.Его ответ нас несколько обескуражил.Оказывается, генерал заядлый спаниелист,любящий стрельбу луговой и болотной дичи, поэтому по лугу можно будет ходить только с его разрешения. А вот утку можно стрелять везде, поскольку на базу из охотников никого больше не приехало.

Поужинав, мы сели на сходнях за стол и стали наблюдать за коренным фарватером. Вот издалека показались огни большого теплохода, с которого доносилась музыка, вот прошёл гружённый нефтеналивной танкер, а вот быстро пролетели огоньки моторной лодки. Через час к причалу подошёл катер на подводных крыльях. Из него выгрузились двое. Первый был небольшого роста, крепкого сложения седой человек с пронзительным взглядом умных глаз, а второй был белобрысым молодым человеком лет двадцати пяти в очках.
За ними на сходни выпрыгнули и тут же легли два чёрно-пегих спаниеля.
Март подбежал знакомиться, но один из спаниелей злобно зарычал, после чего наш кобель вернулся назад.-Нельзя,Малыш!-строго прикрикнул седой и кобель отвернулся от нас, продолжая лежать. -Красивый пойнтер у Вас-сказал он отцу и представился-Васькин Василий Тимофеевич-добавив-Дмитрий, мой младший сын,учёный- биолог. После чего представил собак:-Малыш и Бекас.
Мы также представились .

Утром егерь постучал к нам в окно, сказав, что приехавший генерал зовёт нас вместе чай пить. Быстро умывшись, мы с папой проследовали в генеральский домик. -Присаживайтесь, Валерий Павлович-пригласил за стол генерал-ничего такого особенного нет, вот малинки с нашей дачи попробуйте.
После чаепития Василий Тимофеевич поинтересовался, как у молодого охотника с техникой безопасности и узнав, что с этим у меня всё в порядке, вдруг предложил мне пострелять из привезённого им ружья.

Я был польщён и удивлён этим,а отец мой не меньше моего.-Да не волнуйтесь, сейчас все вместе пойдём на луговинку, надеюсь что дупелишки с бекасиками ещё остались.Генерал открыл два ружейных ящика. В первом лежал хорошо исполненный ИЖ-12 с серебряной гравировкой и двумя парами стволов, во втором лежал великолепный Голланд-Голланд Ройал с двумя парами стволов и золотой гравировкой на досках.
Нуте-с, пойдёмте молодой человек Вам ружьё посмотрим-сказал он и потянул меня за руку в следующую комнату дачи. Вот это попробуйте-сказал он, вручая мне в руки на вид довольно простенькое ружьё с неполными замками.
w.w.Greener-прочитал я надпись на стволах. -Ну пошли на охоту-сказал Василий Тимофеевич и добавил-вскиньте, как ложится?Не длинновато ложе?
Но я уже весь раздулся от счастья и такого доверия, совсем забыв о привезённой папой специально для меня императорской тулке.

Туман над луговиной постепенно рассеивался, потянул едва заметный ветерок.
Мы разошлись. Дмитрий Васильевич с Бекасом обыскивали левую часть луговины, Василий Тимофеевич с Малышом правую, нам же с папой и Мартом, как гостям была предоставлена практически вся середина. -Это как раз для пойнтера-сказал нам генерал, добавив-ни пуха! Март начал широко челночить между стогами сена. Наконец первая стойка, из-под которой отец дал мне стрелять. Крякнув, жирный дупель потянул по дуге через луговину. Гринер лёг в плечо, планка догнала птицу и вот уже папа поздравляет меня с полем.

Птицы оказалось немного. Выстрелы со всех трёх сторон звучали нечасто. Когда охотники сошлись в конце луговины, то у всех на ягдташах висело по пять-шесть птиц. У одного лишь отца было шесть дупелей, четыре бекаса и один коростель. Все поздравили друг друга с полем и мы двинулись на базу.

Всю дорогу Василий Тимофеевич рассказывал нам про свой Голланд.Оказывается, когда он был министром МГБ Таджикистана, это ружьё в ужасном состоянии подарили ему местные миллиционеры.Сначала его хотели отдать в музей, поскольку по преданиям, его подарили Бухарскому эмиру англичане во время интервенции 1919 года.Затем, за неимением документальных свидетельств этого, его подарили министру-охотнику. После этого ружьё было направлено в ЦКИБ, где его полностью отреставрировали, вдобавок изготовив к нему новую тульскую пару цилиндров.

Придя на базу генерал сразу же достал принадлежности для чистки, посадил нас всех рядом с собой и мы приступили к чистке, и смазке ружей. -Оружие, за ним ухаживать надо, тогда и оно нам не откажет никогда-сказал он нам в назидание. Разговорившись, узнали, что Васькины всей семьёй живут в доме, где живёт семья маминой старшей сестры. Прощаясь, Василий Тимофеевич пригласил нас к себе в гости.

Много лет после этой первой встречи, пришлось мне общаться с членами этой удивительной семьи. Дмитрий Васильевич, впоследствии работавший доцентом кафедры зоологии и энтомологии СГСХИ и преподававший там охотоведение, научил меня основам таксидермии.
Много раз мне приходилось оказывать врачебную ветеринарную помощь различным животным, жившим в их семье.

Я знал наизусть все ружья в генеральской коллекции. Мною прочитана каждая книга домашней библиотеки с их Ex librisом. Но время неумолимо. Из всей семьи единственным живущим ныне охотником остался их внук, сын Дмитрия Васильевича. После смерти Василия Тимофеевича почти вся коллекция ружей и библиотека были распроданы далеко не за их действительную стоимость.Нет в живых многих, с кем приходилось много общаться и дискутировать. Но та давняя памятная встреча как сейчас стоит у меня перед глазами.

Сидим вдвоём мы возле ели
Уж зорька кончилась давно
Собачки корм совсем подъели
Им что-то снится всё равно

Поблескивают ружья тускло
Висят на ветках ягдташи
Плывёт по пруду чёлник утлый
Здесь есть отрада для души...

ТО ЛИ ПООХОТИЛИСЬ, ТО ЛИ ПОРАБОТАЛИ...

В один из очередных зимних выходных середины девяностых годов приехал я на поезде в один из райцентров области. Встречать меня приехал мой бывший однокашник Сергей, работавший в то время ветеринарным врачом в одном из местных сёл. У его соседа был смычок русских пегих гончих,псовая борзая без документов и ягдтерьер. Зайцев в том году было много, поэтому охота ожидалась интересная. Приехав, познакомились с соседом.Звали того Женя. Для знакомства мой коллега выставил на стол бутылку с каким-то прозрачным напитком непонятного цвета.На мои расспросы он ответил, что это настойка женьшеня, только что полученная им в одной из ветеринарных аптек.
На вкус настойка действительно оказалась приятной и заметно прибавляла сил.

Утром на лыжах мы вышли за околицу. Крупный пегий выжлец по кличке Дунай сразу же ушёл в видневшийся неподалёку яблоневый сад.Выжловка Затейка последовала за ним. Борзяк по кличке Ястреб всё это время бежал где-то сбоку. Вот очень низким басом рявкнул Дунай, ему вторила визгливым фальцетом Затейка и гон начался. Женя сказал, чтобы я встал в посадку вдоль дороги, идущей через сад, а сам он занял лаз в заснеженных камышах залива маленькой степной речки Еруслан. Собаки ушли к концу сада, скололись, затем выправив скол, пошли по-зрячему. Очень далеко вижу быстро бегущего между рядами яблонь русака. Он должен пройти от меня на пределе выстрела. Дефурни уже в плече. Заяц показывается из-за яблони, стреляю двойкой и косой развернувшись в другую сторону, уходит, скрываясь от меня за деревьями.

Гончие доходят до места стрела, разворачиваются и уходят, повторяя заячьи петли. Вижу, как Ястреб залёг возле того места, где заяц крутанул гончих.
Гон возвращается назад. Вижу как подранок выходит на чистое. В это время огненно-рыжий вихрь поднимает снежную пыль и затаившийся борзяк на моих глазах залавливает зайца в доли секунды. Красивое зрелище,никогда раньше такого не видел. Подвалившие гончие устраивают с борзой свару за зайца.
-Отрыщь!-кричит Евгений, отбивая трофей у собак. Внезапно начинается обильный снегопад и мы прекращаем охоту.

У околицы нас уже ждёт ветеринарный уазик. Озабоченный Сергей просит у меня помощи. Оказывается, в соседней деревне у его тёщи никак не может разродиться рано покрытая быком первотёлка. Заезжаем в ветпункт, берём всё необходимое и едем за двадцать километров через заснеженные поля в соседнюю деревню.

Тёща встречает нас вся в слезах и просит о помощи. Пока кипятятся хирургические инструменты, осматриваю роженицу.Так и есть, сама не разродится. Таз ещё узкий, плод большой и без кесарева сечения не обойтись.
Переодеваемся, фиксируем корову в привезённом нами складном станке.
Делаю надплевральную новокаиновую блокаду по Мосину. Надеваем специальные фартуки, готовим руки по Спасокукоцкому, моя их в тазике с расствором нашатырного спирта. Ассистент мне попался, прямо сказать, неважнецкий.
Видимо его навыков в хирургии и акушерстве для проведения полостной операции было явно недостаточно. Там, где надо было придерживать вылезающий из раны кишечник и тянуть на себя матку, он делал всё с точностью ровно наоборот. Наконец с помощью ненормативной лексики мне удалось найти взаимопонимание с ассистентом. По крайней мере кетгут он уже заряжал в иглу с иглодержателем почти профессионально, не путаясь в номерах нити.

Через два часа пятнадцать минут с начала операции крупный лобастый телёнок уже сосал вымя прооперированной матери. В это время выяснилось,что шофёр Сергея уехал домой в райцентр и до сих пор не вернулся. Телефон работал плохо, дозвониться никак не удавалось, да тут ещё впридачу снегу навалило полно, а снегопад так и не обещал прекращаться. К тому же выяснилось, что надо помочь им хотя бы в первые сутки послеоперационного периода, поскольку без врачей там все были беспомощны, как дети.

Радовало только то, что с едой и выпивкой там был полный порядок.
Тёща Сергея моментально накрыла великолепный стол, на котором было полное изобилие. Так мы и прожили последние сутки. Стол, сарай и оказание очередной помощи роженице, небольшой чуткий сон и опять сарай, затем опять стол. Снега на улице намело столько, что водитель ветстанции к нам не проехал, поэтому мы задерживались ещё на сутки, ожидая, когда бульдозер расчистит дорогу.

В результате моё пребывание затянулось ещё на два дня и поохотиться больше не удалось. Кода я уезжал, Сергей подарил мне небольшой набор хирургических инструментов. Уже в купе поезда мы выпили с ним водки, обнялись и попрощались. Через неделю он позвонил мне и сказал, что успешно снял швы, а также сообщил, что готовится к поступлению в аспирантуру по хирургии, поскольку ему очень понравилось, как я делаю операцию.
Мечтам его не суждено было сбыться.Через два месяца я получил известие о том,что он насмерть разбился на машине...

ЛЕТАЮЩИЙ ПО ЛЕСУ КОЛОКОЛЬЧИК.

В начале восьмидесятых годов осенью мы с Мартом приехали на десятую дачную, где была конечная остановка трамвая . Там уже собралось несколько легашатников для участия в полевых испытаниях по вальдшнепу. Ждали лишь судей. Наконец прибыли две машины. В одной из них сидел А.Д.Шувалов, за рулём другой сидел В.К.Сочков. Проведя жеребьёвку, пошли в лес.

Первой выступала ирландский сеттер Динга А.Ф.Дубина. Вскоре она нашла трёх требуемых правилами птиц и получила свой заслуженный диплом. Следующим двум курцхаарам не повезло. Первая собака погнала, а вторая никак не могла найти вторую птицу в отведённое время. Судьи предложили мне не выставлять собаку. Я согласился. Сочков пригласил меня в свою машину, поскольку жили мы с ним неподалёку на одной улице. -Только в один лесок заедем, поохотимся-предупредил меня Вячеслав Константинович.

Старенький москвичонок-403 довёз нас в район нынешней кольцевой автодороги. Сочков вынул из чехла видавший виды Зауэр со стянутой болтами сломанной шейкой ложи. -Игорь, оставьте пожалуйста пока кобеля в машине, а то Ледка нервничать начнёт-попросил он меня. В следующее мгновение он одел на Леди-Гамельтон ошейник с огромным рыболовным колокольчиком, занимающим половину груди и без того миниатюрной собачки. -Ледка, ищи!-дал команду собаке Вячеслав Константинович.

И тут началось неописуемое действо. Леди на огромной скорости унеслась в лес, распространяя вокруг себя гамму звуков, переходящих в кокафонию.
Мы двинулись вслед лесному концерту. Колокольчик извлекал какие-то совсем необычайные тона, а собака носилась по кустам и полянам как сумасшедшая.
Наконец звон смолк, оставив в воздухе последнюю звенящую ноту, переходящую в гул. Сочков поспешно побежал туда, откуда исходили эти звуки. Леди, вытянувшись в струну и высоко задрав и без того курносый нос, указывала на густую посадку акации. -Пиль!-крикнул Сочков и вальдшнеп сделав свечку, завис над кустами. БОТ-БОТ-сказал Зауэр и птица спокойно пролетела мимо нас в другой лес.

Опять кокафония звуков колокольчика, цепляющегося за кусты и мотающегося в разные стороны на груди Леди, заканчивается протяжным звуком на очередной стойке. Опять два промаха и всё повторяется сначала. Так продолжается часа два. Мы возвращаемся к машине. Сочков предлагает мне взять его ружьё и походить с Мартом. Оказывается, сегодня у кого-то из его родственников юбилей, поэтому вернуться домой "попом" никак не входит в его планы.

Я вскидываю ружьё и удивляюсь, как Вячеслав Константинович вообще может из него попадать, поскольку оно мне прикладисто, а мои руки намного длиннее его.Делаю замечание по этому поводу и слышу в ответ:-Не порите чушь! Я его с войны привёз и прекрасно к нему привык. Выпускаю Марта из машины.

Тот спокойно, не спеша обыскивает опушки, не упуская меня из виду.
Через пять минут первая стойка в тех же акациях. Посыл, вылет вальдшнепа на чистое и спокойный выстрел на двадцать пять метров. -Давайте ещё поохотимся-предлагает старик. Я не возражаю. Так мы и ходили почти до заката. Ягдташ заметно потяжелел. У машины Вячеслав Константинович извинился за свою резкость и отдал мне пять вальдшнепов из девяти взятых.

-Наверное, действительно надо ложу под себя подогнать-сказал он мне на прощание, высаживая нас с Мартом возле дома. Но как показала практика, так он и стрелял до конца своей жизни с той ложей, со скреплённой болтами шейкой. И Леди до самой смерти носилась по лесу с этим невообразимым колоколом, издававшим такие непредсказуемые звуки. Такие они были, эти старики...

Типа, братва не поймет.

Преамбула. Случился это смешное происшествие в середине нулевых. Я тогда постигал азы обучения ретриверов, и как большинство новичков искал учителей на просторах ретривероводческого пространства. Опыт охоты с ретривером у меня был, с первым своим собачьим другом я охотился от Кушки до Анадыря, но учил его вместе с собаками отца как обычную легавую. Отец трагически погиб в конце 90, учителей у меня не осталось, вот и пришлось изучать рынок предлагаемых услуг на этой болотистой почве. Рынок был не велик и попал я к одному известному ретривероводческому гуру. Гуру исправно брал деньги за занятия, а учить вроде как не торопился. Все работа заканчивалась бросанием палочки с крылышками и многословными умными рассуждениями на тему контакта, ширины поиска и дальности чутья. Слова правильные, завораживающие новичка своей сокрытой глубиной и причастностью к ВЕЛИКИМ ОХОТНИЧЬИМ ТАЙНАМ! Но я парень упертый, ежели чего решил, то выпью обязательно, поэтому с покорностью и терпением ждал того момента, когда этот самый контакт, поиск и дальность снизойдут на нас сирых и убогих. Несмотря на нехватку времени, исправно посещал натаски и испытания с многозначительным названием <кинологические мероприятия> и честно внимал гуру, человеку немолодому, бодро несшему немалый груз чинов и титулов и благородно источающему свет заветного знания на мою кинологическую тьму. Единственно, немного непонятно было, зачем гуру закрашивает благородную седину веселыми красками для волос, но вопрос этот я так и не собрался с духом задать столь благородному человеку. Один из первых случаев, поколебавший мою святую веру в КИНОЛОГИЮ произошел на очередном чемпионате, проводимом этим основоположником и закоперщиком. Кстати, меня не перестает удивлять и сейчас количество чемпионатов, фестивалей и других кинологических мероприятий, проводимых для ретриверов, а особенно то, что при всем этом благообразии количество рабочих собак не увеличивается, а уменьшается.

Амбула. Сначала все шло как обычно. Толпа владельцев ретриверов, натаска, где одну полуживую утку гоняет по пруду стая собак, а потом рвет в клочки, стремясь принести добычу хозяевам и не отдать конкурентам, шашлыки и коньяки, словом все по сценарию. После таких мероприятий символ лабров для меня не улыбающийся пес со страниц телевизионной рекламы, а <паровоз> из четырех собак, весело скачущий по коридору старой гостиницы, сжимая переднего товарища в эротическом захвате, при этом не обращающий внимания на мелочи типа половой принадлежности партнера. Утром, после горького похмельного завтрака начался этот самый чемпионат. Внимание привлекало несколько деталей. Первая (скорее первый) - колоритный хозяин одной собачки-участницы, пришедший к нам из середины веселых девяностых типаж братка-богатыря, со всеми необходимыми регалиями профессии, от унитазных золотых цепей на шее до барсетки в огромной лапе и отсутствием волос на маленькой голове. Вторая деталь - неожиданный приезд <десанта> из другого кинологического клуба с руководством и несколькими участниками. И третья деталь - приобретшее цвет незрелой фисташки лицо нашего благородного дона, смотрящего на мир глазами побитой собаки.
Интересно, подумал я: чем же все закончится:
Чемпионат прошел без больших неожиданностей, десант показал отличную работу (не фига себе, подумал я, так вот как должен работать ретривер), пришел ласковый летний вечер, а ним время подводить итоги. Тут то и началось.
Победителем стал один из <варягов>, собака завидно отличалась по выучке от всего, что я видел раньше. Но бесспорная победа была бесспорной отнюдь не для всех. На сцену выдвинулся наш браток и не терпяшим возражения тоном призвал гуру к ответу.
- Где медаль моя? Братва уже знает, что я медаль получил, не могу я без медали назад. Я что, лох лесной? Тебя кто за язык тянул? Лаве получил - отработай!
Лицо гуру сморщилось как печеное яблоко. Тоска в глаза переливалась через край. На ум пришла ильфопетровская фраза <Киса, нас сейчас будут бить>. Обняв гиганта за талию и тихо щебеча ему в ушко, гуру постарался решить проблему. Откачать момент, как сказал бы обиженный браток. Сладкая речь гуру прерывалась возмущенным басом несправедливо обделенного медалью, братва не понимала. В воздухе пахло озоном.
Неожиданно на помощь пришел кто-то из десанта.
-Да кубок можно в магазине купить. И медаль тоже. И стоят дешевле. Дать телефон?
Браток оживился.
- Так, ты, это: типа бегом за лаве.
Гуру растворился в вечернем тумане, материализовавшись через несколько секунд с зажатыми в кулаке объектом раздора.
<Ну, типа, чисто сердечно смягчает.> - резюмировал браток. <Смотри, больше не шали, хорошо что люди подсказали. Повезло тебе:>, и черный крузак вильнув задом исчез на дороге в Москву. Участники чемпионата, пересмеиваясь, расходились по машинам, пора и мне, подумал я. Сев в машину, мы переглянулись с женой: <да: медали и кубки стоят не дороже чем в магазине,> сказал я, а вся эта шелуха -действительно развод для лохов: Но что бы поверить в эту диссидентскую мысль мне пришлось повидать и передумать еще много-много:.

------
"A retriever is a huntingdog for multiple use -<BR>NOT a companiondog that can be used for hunting."

Какие синие по полю
Везде разбросаны цветы
Опять мы вырвались на волю
Где воплощаются мечты

Везде трава до горизонта
И перестук перепелов
Лучи искрящегося солнца
В росе сияют.Нету слов

Восторгом наполняет сердце
Простор засеянных полей
Ступни мои обуты в берцы
И травы они мнут всё злей

Уж мы плотину миновали
Мой пойнтер спущен с поводка
И остановится едва ли
Дичь не причует он пока

Он сразу с ходу развернётся
И статуей замрёт на миг
Лишь чуть ведущий улыбнётся
У нас с собакой общий бзик...

ОБ НАЦИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ГЕОГРАФИИ,БАРАНАХ, СОБАКАХ И КОНЕЧНО ЖЕ ОХОТЕ.

В конце семидесятых годов большая компания Саратовских легашатников отправилась на поиски охотничьих приключений в соседний с нами Казахстан. Всю дорогу шло обсуждение зверовых качеств тогда довольно редко встречавшейся у нас породы дратхаар. Её представителем в нашей буханке присутствовал Боб Юрия Ивановича Боровского. Тогда погранпостов между союзными республиками не существовало, поэтому мы и не заметили, как очутились уже в Уральской области.

Очередной перекур у взрослых был устроен возле плотины через оросительный канал. На другой стороне канала паслись овцы.Пастуха вообще не было видно, овцы совершенно самостоятельно двигались в нашу сторону, блея и пощипывая траву.

Вдруг мой папа закричал:-Юра, смотри что твой вурдалак делает.Нас сейчас здесь арестуют и больше на охоту никогда не пустят. Боб плыл по каналу с противоположной стороны к нам, а в зубах его был небольшой барашек.
Юрий Иванович кинулся к каналу, вытащил собаку из воды и отобрал барашка из пасти. Но, увы, тот был уже скорее мёртв, чем жив. Поскольку пастухов вокруг не было, пришлось погрузить неожиданную добычу в уазик, а остановившись через несколько километров, ошкурить барашка и освежевать.
Присолив мясо и убрав его в мешок, с чувстсвом вины мы двинулись дальше.

К вечеру пришлось заночевать в степи и неожиданно доставшийся нам барашек пошёл на шашлык. Постепенно мужики стали шутить и проступок Боба уже не казался им таким уж скверным. Утром двинулись дальше. Путь наш лежал на озеро Сор-Чеганак, дорогу к которому никто из присутствовавших в экспедиции не знал. Уже к вечеру въехали мы в какое-то селение.

У продуктового магазина сидело несколько стариков, которые о чём-то мирно беседовали. -Апа,уважаемый, как проехать на Сор-Чеганак?-спросил отец у ближайшего старика. -Очень просто-было ответом-поедешь прямо, через три километр будет два дорог. Право не езжай, лево езжай. Ещё пять километр будет три дорог. Лево-право не езжай, прямо езжай. Ещё три километр увидышь адын лес. Павернёшь налево, пятсот метр и увидышь много-много лес.
Сто мэтр проедишь, будет мал-мал дарог. Сто мэтр и вот тэбе Сор-Чеганак.

Едем, едем, а на лес и никакого намёка нет.Отмахали километров пятьдесят, бензин пришлось с одного бака на другой переключать. Возвращаемся назад. Там всё, как и прежде. Сидят себе аксакалы, беседуют неспешно. Попросили показать, обещали назад привезти.
-Арака бар?-было вопросом.-Бар!Бар!Вот тебе сразу две бутылки, только покажи дорогу пожалуйста. -Поехали-было ответом. Подъезжаем к первой развилке. Старик спрашивает-как тут ехал?
Ему показывают.-Правильно ехал-отвечает. Доезжаем до второй развилки.
Тут как ехал?-опять вопрошает старик и удивляется-правильно ехал.

Через несколько километров он вдруг говорит-астанави шайтан арба. Останавливаемся, он выходит, подходит к маленькому кустику саксаула и говорит-ты что, слепой однако?Вот адын лес. А вон многа-многа лес-показывет он рукой на виднеющуюся невдалеке лесопосадку. Подъехав к ней обнаруживаем заросшую ковылём дорогу, сворачиваем на неё и попадаем на огромное степное озеро. Только теперь до нас дошло, что в степи любая растительность на вес золота и каждый кустик уже сам по себе лес.

Старик решил заночевать с нами. Ему тут же выделили спальный мешок, посуду и мы приступили к трапезе. Адаптировавшись в нашей компании городских интеллигентов, старик говорит, что зовут его Семён, отец его из поволжских немцев, которых выселили в начале войны в казахские степи, а мать местная.
Уезжать он отсюда никуда не хочет, потому что прожил тут всю жизнь. -Все тут на кладбище лежат. Я уеду, кто за могилами ухаживать будет?-задаёт он самый важный для себя вопрос и сам же отвечает-некому, только Сёмка должен-говорит он о себе в третьем лице. Утром дед Семён показал нам подходы к мелким плёсам, на которых кормилась масса утвы и гусей. Впервые тогда увидел я колпиц, удивившись их лопатообразным клювам и белоснежному оперению.

Началась охота. Боб вместе с Мартом наперегонки подавали сбитых птиц всей команде. После зорьки Олег Иванович пошёл с Ледой вдоль озера. Через некоторое время с той стороны раздались частые выстрелы. Олег Иванович пришёл на стан с ягдташём, полным куропаток, а сзади его висел какой-то мелкий зайчишка. -Олег, зачем зайчонка застрелил?-спросил его отец.
-Нету зайчонка, талай называется-объяснил дед Семён. Все пошли по куропаткам и зайцам. На дворе был уже ноябрь, поэтому птицу вполне можно было довезти домой, не опасаясь за то, что она пропадёт.

Мы с отцом и Мартом пошли в строну видневшейся посадки, а Константин Георгиевич вместе с Боровским, в сопровождении Боба, отправились туда, откуда пришёл Олег Иванович. В посадке Март нашёл три больших выводка куропатки и поднял около десятка толаев. Оказалось, что попасть по мелкому, быстро шныряющему между кустами прекати-поля зверьку, не так-то просто. Мы с отцом расстреляли по пятку патронов, прежде чем первый толай стал нашим трофеем. Наполнив ягдташи, мы двинулись к стану.
-Хороший многа-многа лес-прокомментировал охоту папа.

Семён показал нам свои вентеря, которыми разрешил пользоваться, пока мы здесь живём.-Всё равно рыба прападает, нету харашо это. Пусть люди едят лучше, харошие Вы ребята, приезжайте ещё-высказал он свою мысль.

Водитель Валерий Николаевич отвёз Семёна в селение без названия, оставив ему в благодарность собранные нами в рюкзаках городские гостинцы в виде пачек чая, сухарей и конфет. Хотели отдать ему уток и гусей, но тот наотрез отказался. -Барашка кушать надо, итак волки кушают барашков-сказал он нам на прощание. И добавил-барашка в степи увидете, смело можно кушать, а то волки сожрут. У Юрия Ивановича после этих слов отлегло от сердца. Оказывается, овцы и скот здесь пасутся весь сезон без присмотра, а в середине зимы их отлавливают и загоняют в кошары. А бычков отправляют на мясокомбинат.

Ещё неделю жили мы на гостеприимном озере Сор-Чеганак. Ловили рыбу, стреляли дичь. Собачки приспособились работать среди кушырей. Бобу Юрий Иванович каждый вечер при свете костра прочищал глаза от репьёв и просянки.Впрочем, и наши пойнтера резались осокой, что тоже было не совсем приятным.
Ночь в конце недели выдалась холодной. Пришлось нам вместе с собаками закутываться в овчинные зимние полушубки.

В середине ночи повалил снег. А к утру мы услышали сквозь завывания вьюги гул тракторного мотора. Оказывается Семён послал своего сына узнать, не надо ли нам чего. Мы были благодарны за такую заботу этому старенькому степному человеку с большим человеческим сердцем.
Через пару часов по рассчищенной трактором дороге мы покинули стан на озере Сор-Чеганак. Приехав туда через пару лет, узнали, что Семён уже год как лежит на том самом кладбище, из-за которого он там и оставался жить.

ОДНОРАЗОВЫЙ ПОВОДОК
Есть у моего спаниеля плохая привычка - он грызет поводки. Только поводки, не обувь, не мебель, не провода. Даже с вешалки снимает, когда <один дома>, выражает свой протест против одиночества, что ли. Столько их извёл - не сосчитать, и приходится водить его на одном недогрызенном - разлохмаченный весь, но несколько ниток осталось целых. Вид конечно ужасный. Вот моя дочка - а она уже девушка самостоятельная, работающая - и купила два поводка новых, а старый, погрызенный - отобрала. Нечего, говорит, позориться.
А мы как раз собрались на испытания по утке, пора нам уже себя показать. Мероприятие это торжественное и не короткое. Комиссия ходит по озеру с каждой собакой не менее получаса, это если собака сразу находит утку, а может и до часа, пока не найдёт. А собак не один десяток, так что это с рассвета до темноты. Очередь устанавливается по жребию, если вытянул большой номер - то сиди и жди в лагере, под тентом, пей чай. Так что чаю выходит много, и вода быстро кончается, а в этот раз место такое, что воды-то как раз рядом и нет, только та, что с собой привезли. Надо ехать или идти. Время есть, и решил я сходить за водой в магазинчик при автозаправке, она там из лагеря даже видна, не так далеко. Ларри с собой взял, пусть поносится по полю, пар стравит.
Пришли к заправке, и привязал я пса около входа к такому небольшому рекламному стенду у входа, он раскладывается как лестница-стремянка. <Где, говорю, вода простая у вас?> - спрашиваю продавщиц. - <А вот у входа стеллаж>. Полез я за водой на верхнюю полку - Ларри на меня смотрит с улицы - а стеллаж оказался хлипкий. Бутыли с водой с грохотом посыпались на пол. Тут Ларри и дал дёру. <Хозяин, видно, погиб - дай хоть я спасусь, дам своим знать о страшной трагедии>. Стенд рекламный хоть и вдвое тяжелее самого пса, но на его скоростных качествах это никак не сказалось, в мгновение ока он исчез за углом, только лязг от стенда ещё был слышен некоторое время. За ним с воплями несусь я, машинально схватив бутыль, за нами - охранник магазина. Ну как же, воду спёрли, да и стенд ведь тоже имущество!
За вторым углом поводок наконец развязался, пёс остановился, забрал я его, стенд, бутыль и вернулся в магазин, за воду заплатить. Продавщицы говорят <ну и заходили бы с ним, чего вы его на улице оставляете?>. Ну как же, зайдёшь, сразу начнут: <куда вы с собакой прётесь>, знаю я.
В общем вернулись мы в лагерь, попили чаю, дождались своей очереди, пошли на испытания. Испытания трудные - спаниель должен пробираться через камыши, почти всё время вплавь, встать там особо не на что, а почуяв утку, должен её преследовать и почти догнать, пока она не поднимется в воздух или на чистое не выплывет - а то эксперты не увидят и работу не засчитают. Эксперты кто на надувнушке плывет, кто бредет за владельцем по воде. А владелец: где в грязи по колено, а где и вплавь - причем ила на дне тоже по колено, да ещё с корягами. В сапогах никакого смысла нет, зальёшь всё равно, поэтому в кедах да штанах, какие не жалко. Грязные все, и хозяин и спаниель, как цуцики, грязнее только те эксперты, которые вброд ходят. Хорошо хоть тепло. Слепни ещё, чёрт, жигают как иголками, а как хлопнешь по нему мокрой ладонью - в ухе потом звенит.
Ларька молодец, нашёл уток сколько надо, одну на чистое выставил, с голосом, другую поднял глубоко в камышах, тоже с голосом - и проводил до воды, так что эксперты убедились, что утка не шумовая, а именно собакой поднятая. Единственно только пока его отзовешь - оборёшься, никак не хочет охоту прекращать. А надо, а то другим утки не останется, испытания-то ещё не кончились. И так-то некоторые испытуемые - кто <без подъема>, а у кого только одна утка сработана - и непонятно, не то собака ищет неохотно, не то уже утка распугана.
Потом на подачу проверили - не без шероховатостей, но подал утку и с суши, и с воды, только выплевывает быстро, надо ловить, чтобы на землю не упала, а то за это штраф. Так что всё в целом неплохо. Посадил я его в машину, чтобы в лагерь ехать, свертываю поводок - и аж похолодел. Он пока стенд волочил по асфальту, поводок-то об асфальт и протерся, там, где узел был, почти на половину ширины! На один день его хватило!
Что ж теперь дочка скажет, когда узнает?
Одно может спасти: дипломчик-то мы всё-таки получили, первый в нашей карьере, хоть и третьей степени. Только этим и оправдаемся.

ВЕЧЕРНИЙ ТРИЛЛЕР.

В октябре 1984 года,в одну из суббот, по предварительному созвону приехал ко мне на кафедру мой приятель Сергей. Был он уже с ружьём, рюкзаком и патронами. Мы быстро доехали на троллейбусе до моего дома, взяли ружьё, патроны, бутерброды и термос, после чего вместе с Мартом выехали на пригородном автобусе в близлежащие угодья.

Почти в сумерках, пройдя несколько километров от трассы, мы очутились в овраге, вокруг которого располагалась большая свалка. Сложив ружья, пустили кобеля в поиск.

Через несколько минут первая стойка, подъём вальдшнепа и успешный выстрел Сергея. Далее моя очередь и всё повторяется в той же последовательности.
До темноты оставалось ещё около сорока минут, но Март всё находил и находил вальдшнепов. Последний вылетел почти в полной темноте, полетев в сторону белеющей мусорки. Ловлю птицу на планку, жму и вот уже Мартышка подаёт мне десятую за этот успешный вечер птицу.

Выходим из оврага, присаживаемся на траву. Сергей расстилает газету. Достаём помидоры, огурцы, бутерброды, термос с чаем. Серёга припас заветную четвертиночку "Столичной" и банкет под взошедшей луной начинается.
Вспомнили свою поездку в Казахстан, где мальчик назвал отца "папой бараном", гусей, которых подавал Мартышка, свои прежние охоты по вальдшнепу и фазану.
Время перевалило за полночь и мы расстелив спальные мешки, легли спать.

Утром, пройдя вдоль заброшенных дач, взяли ещё шесть вальдшнепов.
С одним из них приключился забавный случай. Март стал, я подошёл, приготовился, послал. Вальдшнеп вылетел между яблонями. Чувствую, что слишком обгоняю птицу, жму, но вальдшнеп падает чисто битым. Оказалось, что дробь опередила птицу, а причиной гибели оказался войлочный пыж, вошедший в тушку на достаточную глубину и повредивший внутренние органы.

К вечеру выдвигаемся на автобусную остановку. Я одеваю на кобеля металлический намордник, купленный мною на рынке, без которого правила на транспорте запрещали тогда провоз собак. Идём вдоль нефтеналивных отстойников.

Вдруг Март спускается по бетонной стенке вниз и пробует пробежать по застывшей сверху нефтяной плёнке. Через мгновение я вижу только страдальческие глаза собаки,смотрящие на меня сквозь сетку намордника, а всё остальное уже погрузилось в густую нефть.

Быстро сбросив рюкзак и ружьё, я пытаюсь дотянуться до собачьей морды. Под руку попадает только проволочная сетка намордника.
Тащу на себя что есть силы, а Сергей тащит меня сзади. Так и вытащили как в сказке про репку почти уже совсем утонувшую собаку.

Март весь в нефти. Пытаемся протирать его травой. Затем переходим на свалку, находим там всякие тряпки, продолжая оттирать бока собаки от пристывшей нефти. Так продолжалось почти до темноты.

В результате мы пропустили последний в эти сутки автобус, идущий к городу. На дороге лишь третий таксист согласился подвезти нас до центра города. Ещё две недели кобель неимоверно противно пах нефтепродуктами, но это нас не смущало. Триллер с тонущей собакой закончился успешно, а это для нас было самым главным.

Игорь, наконец все прочитал, очень понравилось, дафай исчо.

Сегодня фефраль как всегда, за окном
Метёт, беспокоя соседей, метель
Я снова забылся коротеньким сном
И снится мне вечно зелёная ель

Под нею когда-то сидел я в ночи
И ждал на тропе своего кабана
Там было всё тихо:кричи-не кричи
Ночь выдать удачу не хочет сполна

Заряжены пулею оба ствола
Напряжены сильно зренье и слух
Как водится, вышла из тучек луна
И вот я сижу,слегка нем и чуть глух

Но видят глаза мои вепря во тьме
Туда направляю тихонько стволы
Огонь всё сметает, неся свою смерть
И вот он, секач, уж готов на балык...

Спасибо всем за эту тему, а особенно тем кто её наполняет! Не всем хватает времени и эпистолярного мастерства чтобы передать всё в полном объёме. Ждём продолжения!

PS Игорь Валерьевич, стихи это импровизация или домашние заготовочки?

PS Игорь Валерьевич, стихи это импровизация или домашние заготовочки?

Это в основном, старые стихи,написанные раньше, но среди них попадаются и посвежее.

ПОЗДНИЙ УЖИН В СТЕПИ С ГУСЯМИ.

За окном моей старенькой "шестёрки" мелькают убранные поля, перелески, кое-где блестят придорожные озёра, окружённые пожухшим камышом. Мы с Юрой едем в степь. Наши собачки лежат на заднем сиденье среди части тёплой одежды и спальных мешков. Сейчас самое время пролёта гусей и уток, но мы надеемся поохотиться ещё и по куропаткам.

Сворачиваю с трассы на знакомую степную дорожку. Ещё десяток километров и мы прибудем к месту нашего постоянного стана. Дорога петляет между полями, затем выводит на финишную прямую вдоль широкой лесополосы. -Стой, Гоша-говорит вдруг азартным шёпотом Юрка-куропатки. Вижу как впереди забегает в посадку большой выводок. Останавливаю машину, открываю багажник. Складываем ружья, на ходу рассовывая по десятку патронов по карманам камуфляжных курток, проверяем наличие свистков и выпускаем собак.

Портос и Клеопатра тут же устремляются вперёд по дороге, но пробежав метров сто, мёртво стают недалеко друг от друга. Носы их направлены в посадку. Показываю Юрию, чтобы он забежал с другой стороны посадки напротив стойки. И вот я, стоя между стоящими собаками, вижу его напротив себя. Посылаю собак. С шумом и треском выводок разлетается в разные стороны. Дуплетим оба и вот уже собачки подают нам трёх птиц, после чего Клёпа убегает в поле со стернёй, возвращаясь назад с живой куропаткой в зубах. Хвалим умную собаку и расходимся в разные стороны вдоль посадки.

Портос на быстром ходу убегает по дороге вперёд метров на двести, застывая как белая статуя с поднятой лапой, мордой на ветер. Бегу и вижу, как кобель по мере моего приближения к нему поворачивает голову вправо, следуя носом за отбегающей птицей. Подбегаю, посылаю. Кобель быстро продвигается ещё на тридцать метров и стаёт опять. Забегаю по полю сзади собаки, оказываясь как раз в том месте, куда указывает её чутьё. Посыл, резкий бросок Портоса в посадку и взлёт полутора десятков куропаток. Ближние две вылетают на поле и моя МЦ-шка говорит два раза своё веское слово.
Слышу дуплет со стороны Юрия. Остальные куропатки улетают назад вдоль посадки.Уже в сгустившихся сумерках иду к машине. Встречаю Юру. У него тоже пара. Отлично. Он за неимением второй пары стволов возит с собой постоянно два ружья. Одно-это ИЖ-12 с обрезанными стволами, а второе-ИЖ-27 со стандартной чоковой парой.

Едем на стан. Оставляем машину под осокорем и спешим к водоёму, пытаясь захватить остаток вечерней зари. Свиязи налетают на нас раз за разом и выбив с трёх налётов четыре утки, мы успокаиваемся, и идём ставить палатку. Ставим палатку, протираем мокрых собак, разводим костёр и садимся за столик. Начинаются рассказы-воспоминания под рюмочку чая и кое-чего покрепче. Всходит полная луна и степь озаряется фосфоресцирующим светом.

Через некоторое время слышатся знакомые звуки гусиной музыки. Над полем, примерно в середине его, где-то в полкилометре от нас, низко пролетают гуси, стая за стаей. Спрятаться нам там негде, высота скошенной стерни не более пятнадцати сантиметров. С горя принимаем ещё по рюмочке. Гуси всё дразнят и дразнят нас, пролетая над серединой поля. И тут Юрку озаряет.

-Там ведь впереди поперечная посадка проходит между полями, так почему бы нам в кустах не посидеть?-предлагает он-Да столик со стульями поставим, совместим приятное с полезным. Зная осторожность гусей, я мало верю в успех такого сомнительного мероприятия, но здоровый авантюризм во мне всё же побеждает, тем более никогда ещё не приходилось выпивать и закусывать на трассе гусиного пролёта ночью. Я соглашаюсь. Срочно меняем кто стволы, кто ружьё, выискиваем в патронташах патроны с дробью от пятёрки до нулёвки.

Перетаскиваем столик с закусками на два километра по дороге. Собачки бегут рядом, удивляясь нашим чудачествам. Наконец ставим столик около посадки с внутренней стороны от гусиного лёта, садимся на стульчики и банкет под луной продолжается. Через пятнадцать минут слышим гагаканье большой стаи гуменников, летящих в нашу сторону. Тут же хватаем ружья и перебегаем на другую сторону посадки. Шипим на собак:-ДДДДАААУУУННН!!!! Те ложатся, наблюдая за нами. Луна светит вовсю, видимость отличная. И вот он,подарок судьбы. Прямо над нами на высоте около пятнадцати метров летят шесть гуменников. Стреляю из траншейных стволов в ближнего и падают сразу три гуся. Один из них пытается удрать по полю, но собаки его быстро ловят.
Слышу рядом Юркин дуплет, но ничего не упало. Юрий уверяет, что один гусь утянул на дальнее поле метров за двести и там сел. Идём туда против ветра и вскоре уже Клеопатра становится на стерне, затем прыгает и ловит подранка. Поздравляем друг друга с неимоверной удачей.

Садимся опять за столик и продолжаем банкет. Но гуси видимо всё поняли и изменили трассу пролёта. Мы пытались переносить столик вдоль посадки вправо-влево, но налётов больше не было. Иду к палатке, завожу машину и приезжаю за Юркой. Грузим собак, гусей, столик, стульчики и возвращаемся на стан.

Через тридцать минут к нашему костру подъезжает уазик. Из него выходит человек с кокардой охотинспекции. Увидев наших собак, успокаивается. Спрашивает, что тут ночью была за стрельба? Он предположил, что это автобраконьеры по полям косых гоняют. Рассказываем ему историю охоты на гусей, он не верит. Показываем ему трофеи и он смущённо кивая головой, поздравляет нас с полем.

Ещё два дня мы посвятили куропаткам и уткам, но гусей ночью больше не видели. На ноябрьские праздники жена Юрия Рая приготовила нам великолепного гуся с яблоками. Уже несколько лет как Юра скончался от внезапного инсульта, Клёпа давно охотится с другим хозяином, но память время от времени опять напоминает о том нашем прекрасном совместном ужине с гусями в ночной степи.

Вот Вам маленький экспромт, хотя об этой охоте давно хотел написать стихи.

И быстрым карьером летит пойнтер мой
Челнок его снова, как прежде красив
Вот он на потяжке идёт. Боже,ж мой
Поёт нам собака охоты мотив

И снова на стойке красиво замрёт
Слегка развернувшись, как встарь
Никто среди нас никогда не поймёт
Сидит там фазан иль глухарь

Но вот подошёл я и снова готов
Осталось лишь собу вперёд мне послать
Но ноздри раздувшись,влекут кучу снов
Я снова в раздумьях:стрелять-не стрелять

Но вылетел яркий красивый петух
И мушка ружья, как всегда ловит цель
Пока мой азарт до конца не потух
Всё сделаю так, как сумею теперь...

ТО ЛИ ВЫКИДЫШ, ТО ЛИ ПОДКИДЫШ,А ТО ЛИ УТОПЛЕННИК...

Однажды зашёл я в гости к своему давнему товарищу. Мама его сообщила, что он после окончания института уехал куда-то на Север служить в армию офицером на год, где женился, жена его забеременела и они переехали к её родителям в Волгоградскую область, где тот работает и сейчас главным инженером совхоза. Я записал все телефоны товарища и вскоре позвонил ему.

В трубке ответил мне приятный нежный женский голосок: -Аллё! Ты где?
-Здравствуйте-сказал я-это Игорь, мы с Алексеем вместе боксировали когда-то. -А он на мехток уехал, там надо какие-то механизмы доукомлектовывать. У нас сейчас уборка-было ответом. Я оставил свои координаты и через несколько дней в трубке послышался знакомый Лёхин голос. -Чего пропал, бродяга?-спросил он меня и не дав опомниться, ошарашил-приезжай зимой, у меня гончая собачка супер, не пожалеешь.

И вот Алексей встречает меня на одиноком полустанке в степи. Обнялись, после чего сели в служебный "москвич-пирожок" и покатили в сторону его теперяшнего места жительства. По приезду нас встретила очаровательная маленькая женщина с большими карими глазами.
-Глаша-представилась она, добавив-идите за стол садитесь, а то всё остынет. Как водится, приняли по первой, по второй. И пошли расспросы про житьё-бытьё. Тут-то мне Лёшка и поведал удивительный рассказ про свою нынешнюю гончую.

Служить его направили офицером в одну из частей инженерных войск, базирующуюся на Тынде, где военные обслуживали одну из веток БАМа. Поселили Алексея в новом домике в офицерском посёлке. Домик тот стоял на вечной мерзлоте, поэтому и туалет там был с выгребной ямой, и отопление с помощью индивидуального котла на угле. Электричество тоже было от генератора военной электроустановки. Лучшим занятием в нерабочее время там была охота. Поэтому Алексей вступил в местное гарнизонное общество военных охотников, купив в местном магазинчике подержанный ТОЗ БМ 16 калибра.
Сосед его держал русских гончих и они много раз вместе с ним ходили на охоту по белякам. Однажды даже взяли рысь.

Как-то раз, возвращаясь с зимней охоты по тетеревам на лунках, Алексей переходил под мостом железнодорожного полотна кое-где незамерзающую речку и услышал со стороны полыньи жалобный скулёж. Быстро подбежав к полынье, Лёшка обнаружил там барахтающегося щенка гончей с неотрезанной пуповиной и совершенно слепого. Он тут же спрятал щенка за пазуху и побежал домой. Дома щенок начал тыкаться мордочкой в палец Алексея,прося есть. Он намочил молоком палец и дал щенку его облизать. Позже он выкармливал маленькое существо из соски, в чём ему помогала тогдашняя невеста Глафира.

Оказывается, выжловка соседа, родив первого щенка, не успела разгрызть плодный пузырь, как у неё начались очередные схватки. В это время она легла на первенца, придавив того всем телом. Пришедший хозяин, увидев щенка в плодных оболочках, не подающего признаков жизни, подсчитав количество родившихся щенков и соответствие их количеству сосков матери, решил избавиться от проблемного щенка. Он взял и бросил его в полынью.
Но то ли от удара об лёд, то ли об воду, плодный пузырь лопнул и младенец со всей жаждой жизни задышал.Человек в это время был уже далеко и ничего не услышал.Подобранный щенок оказался выжловкой русской гончей багряного окраса. В память об утоплении Алексей назвал щенка Уткой.

Поскольку щенок не был актирован, то и документов никаких на него Лёша не получил. Выжловка росла ладной и рослой собачкой, привязавшись к хозяину всей своей собачьей душой. Вскоре Лёша с Глашей поженились, она забеременела, а срок службы в армии у Алексея истёк и они переехали в деревню к родителям Глафиры, прихватив с собой Утку. Вскоре у них родился сын. Утка всячески ухаживала за малышом, охраняя оставленную у деревенского магазина детскую коляску.
-Утка, ко мне-сказал Алексей и из подсобки вышла красивая русская гончая, положив голову с умными карими глазами ему на колено.
-Завтра на охоту пойдём-сказал Лёша и выжловка энергично завиляла гоном.-Давай ещё по рюмочке и спать-резюмировал Алексей.

Утром Утка уселась на сидении между нами и мы двинулись в сторону видневшегося невдалеке соснового леска. Подъехав, мы одели маскхалаты, сложили ружья и выпустили собаку на волю. Она быстро ушла в полаз и уже скоро подняв на пашне русака, ушла за ним в посадку кучно растущих сосенок с визгливо-плачущим голосом. -Иди вставай на углу у дороги, а я в середине попробую перехватить-почти бегом, на ходу скороговоркой выпалил мне Лёшка и как самолёт унёсся в середину сосновых посадок.

Гон стал отворачивать куда-то в сторону. В это время стал накрапывать мелкий дождик с мокрым снегом и мои валенки без калош стали потихоньку мокнуть. Вскоре гон выровнялся и направился в нашу сторону. Не доходя до меня около ста пятидесяти метров, глухо хлопнул выстрел и радостный Лёшкин крик:-дошёл!!!-разнесся по всей округе. Вижу Алексея, идущего ко мне по дороге с большим зайцем в левой руке и ружьём в правой. -Где Утка?-спрашиваю. -Да там ещё один след шумового, она видно тоже видела. Сейчас опять погонит-отвечает Лёша. И действительно, гон опять закипел с новой силой. На этот раз повезло мне. Погода совсем испортилась, стало мокро и мы поехали в сторону дома.

На другой день ударил морозец, везде был гололёд с настом и мы решили не портить собачьи лапы, не пойдя на охоту. Весь день мы то отдыхали, то сидели за столом, а вечером Глафира протопила нам с Лёшкой баньку и мы знатно попарились. Весь день только и разговоров было, что про Уточку.
Алексей рассказал, что и по уткам она работает как ретривер. В общем, наблюдалась полная гармония и взаимная влюблённость семьи, и собаки.

Утром после небольшой пороши мы выехали в поля. В другом месте, среди небольших оврагов Утка нашла ещё четырёх косых, которых мы и взяли с Алексеем. Вечером этого же дня Лёшка провожал меня на поезд. Договорились встречаться почаще. Впечатлений от собаки у меня была масса.

Но скоро пришла перестройка, страна впала в беспредел и беззаконие.
На следующий год я узнал, что Алексей со всей семьёй переехал в Новосибирск, где ему предложили бизнес по торговле автомобильными запчастями. Связавшись с какой-то из криминальных группировок и отстаивая свои интересы в бизнесе, Алексей был убит в начале девяностых. Дальнейшей судьбы Глаши и его сына я не знаю. Утка, не привыкшая к большому городу, в одну из прогулок с сыном, погибла под проезжавшей мимо машиной...

ГДЕ БЫЛИ...

Рассказ этот я услышал от папиного друга дяди Серёжи по кличке Борман.
В конце шестидесятых годов держал он русских спаниелей. В момент, о котором идёт повествование, был у него кофейно-пегий кобель по кличке Дик.
А дядькой у Бормана был известный в то время в городе зубной врач, тоже дядя Серёжа. Охота была их главным увлечением, поэтому часть отпусков они проводили вместе, уезжая куда-нибудь подальше.Один-от семьи и начальства, а другой от своих назойливых пациентов.

В один из октябрьских дней двинулись они на поезде в Уральскую область соседнего с нами Казахстана. Пока ехали, Дик свернувшись калачиком лежал под нижней полкой. За одну остановку поезда до выхода в вагон села толстая женщина, которая бесцеремонно задвинула под лавку, где лежал Дик,большой дорожный баул. На своей остановке охотники, нагрузившись вещами, двинулись по проходу к выходу.

-Дик, ко мне!-скомандовал дядя Серёжа. В это время из-под лавки сначала выдвинулся тёткин баул, а затем показалась ушастая голова спаниеля.-Караул, собака!-завопила женщина, разбудив весь вагон. Пока разбуженная криками проводница успокаивала нервную даму, наши герои уже выгружались на станции Джанибек.

На попутной машине охотники доехали до знакомого солёного озера, поставили новую польскую палатку, предмет гордости старого стоматолога, возле стога сена. Обойдя озеро вокруг, собрали из-под всех кустов деревяшек на дрова и приступили к завтраку. День прошёл спокойно, а вечером охотники выдвинулись в ближайший мелкий залив на зарю. Птицы оказалось много и настрелявшись по гусям с утками вволю, пошли к палатке.

Утром,вернувшись после успешной зари, они обнаружили на своём стану гостей. Были это молодые ребята на лошадях. Разговорились и когда выяснилось что пожилой дядя Серёжа зубной врач, тут же стали просить его полечить их родственников. Оказалось, что в деревне есть прекрасно оборудованный по тогдашнему последнему слову стоматологической техники кабинет, а последний фельдшер, понимающий в стоматологии, уехал в город насовсем и там женился. Делать нечего, надо помогать людям.

И вот утром следующего дня у кабинета выстроилась очередь из людей с зубной болью. Дядя Серёжа принимал там два дня, в основном удаляя безнадёжно больные зубы. Так очередная охота была испорчена неожиданной работой. Младший дядя Серёжа в это время всё-таки охотился. Дик выдал удивительный случай. Он поймал маленького сайгачонка, у которого была сломана нога, придушив того во время посещения водоёма. Так Борман попробовал шашлык из нежной молодой сайгачатины.

В конце недели родственники успешно излечённых больных подогнали к палатке в степи грузовик, погрузили охотников и отвезли их на ближайший полустанок. В благодарность доктору они положили в купе несколько тушек баранов и прибавили к взятым на охоте диким гусям десяток уже ощипанных, и потрошённых домашних. Тепло расспрощавшись, казахи вышли из купе и помахали вслед охотникам руками. Подъезжая к станции Джанибек, Борман достал бутылку водки и разложил закуску на столике в купе.

Но не успели охотники поднять первый тост, как в купе постучали. На пороге стоял милиционер с погонами сержанта. Был он очень маленького роста, с грозным взглядом из-под козырька милицейской фуражки. Руку представитель закона держал на расстёгнутой кобуре пистолета. Тааак-протянул он первую фразу, подозрительно осматриваясь в купе-гдэ били? -На охоте-было ответом.
-Тааак.Чито упили?-с ноткой подвоха в голосе задал свой второй вопрос милиционер.-Да вот дичь всякую-отвечает ему Борман. -А гусь домашний нэ пили? А паран нэ пили? Как нэ пили, нога торчат!-невозмутимо гнёт свою линию милиционер.

Снимает местный участковый на транспорте наших охотников с поезда, сажает в кутузку и по одному через два-три часа вызывает на допрос. -Тааак, гдэ пили? Чито упили? А гусь домашний не пили?А баран не пили? Как не пили, нога торчат-с убийственной методичностью и непогрешимой логикой продолжает свою песню сержантик. Ему объясняют: -позвони в соседний колхоз, там тебе всё подтвердят. Ничего мы не воровали, а в ответ опять одно и то же.
-Тааак, гдэ пили? Что упили? И так до бесконечности. Наконец приехал какой-то местный милицейский начальник, который всё же догадался позвонить в соседний колхоз.

В результате приехавшие родственники больных заставили сержанта купить два билета на проходящий скорый в вагон СВ,остановить поезд, посадить их в купе. В конце он занёс в вагон ящик водки. Когда тот разогнулся, наши охотники увидели под его левым глазом огромный синяк и расхохотались.
Отъехав от станции сто метров, старый стоматолог поднял рюмку и изображая сержанта, сказал:-где пили?Что упили? Купе захлебнулось нервным смехом, а Дик начал лаять на хозяина, протягивая к нему левую лапу...

Есть у меня обшего характера литературное замечание. Вовсе не обязательно доводить повествование до смерти главгероев, если этого не требует художественная задача. Все мы смертны, всё этим заканчивается - но постулирование этого совсем не входит в задачу литературы.

Грустью осенней наполним бокалы
Все мы достигли чего-то давно
Как у Есенина, под ручкою Лалы
Тихо глоточками пью я вино

Где в нашем мире тревог и сомнений
Спряталась тихо забытая грусть?
Там,где война и не видно сомнений
Тихую лирику лучше забудь

Женщины лечат хандру нам годами
Но не уймётся гусарская блажь
Нам бы померяться в степи конями
Где палашом ты сопернику дашь

Лишь одинокая нам поёт скрипка
Кажется, что не успееешь уже
Но возвращает за стол нас наливка
Дай посмотреть мне дружище Гранже

АНОНСИРУЮЩИЙ ЛАЙФ.

Лайф был однопомётником моего Марта.Хозяин его служил в системе МВД, работая преподавателем местного милицейского учебного центра. Звали его Владислав Николаевич. Встречаясь на выставках, испытаниях и состязаниях, мы как-то очень быстро с ним сдружились, несмотря на значительную разницу в возрасте. Через два-три года общения Владислав Николаевич начал приглашать меня с собой на охоту. Обычно это были выезды выходного дня в ближайшие от города вальдшнепиные угодья.

Собачки наши прекрасно ладили между собой, часто секундируя на стойках.
Начиная с двухлетнего возраста у Лайфуши стал проявляться анонс, чем его хозяин безмерно гордился. Как-то в конце сезона в уже сильно облетевшем лесу возле станции Буркин охотились мы вдвоём. Лайфуша ушёл далеко и затих. Через две минуты он явился на свисток, всем своим видом приглашая следовать за собой. -Пойдём Игорёк, сейчас он нас к вальдшнепу приведёт-сказал Владислав Николаевич и мы потихоньку двинулись вслед за кобелём.
Март проследовал за нами. Вскоре на полянке Лайфуша стал в необлетевших кустах молодого клёна, а Март секундируя ему, стал сбоку.

Приготовившись к стрельбе, мы послали собак. Из кустов вылетело сразу два вальдшнепа, прозвучало четыре выстрела и обе птицы упали в конце поляны.
Собачки аппортировали дичь, а Владислав Николаевич стал обниматься с любимой собакой, задавая ей разные вопросы и сам же на них отвечая. Выглядело это примерно так:-Абдулла, а где ты птичек нашёл? Да вот, длинноносые такие, спрятались от нас, а потом улететь хотели. А почему сразу не пришёл с докладом? Да ведь пахнут сильно, никак от них не уйдёшь. Вдруг улетят, пока я тебе докладываю? Или Мартышка их обнаружит.
И такие разговоры с кобелём продолжались минут по пять после каждой успешной работы собаки. Очень любили они друг друга с Лайфушей.

Через час мы присели на поваленное дерево и достали бутерброды с термосами.
Собачкам тоже перепало при этом. Решено было перейти в другой лес через два больших оврага. По пути удалось наблюдать удивительную картину.
На поляне совершенно спокойно лежали бык и корова лосей, спокойно пережёвывающие жвачку и не обращавшие на нас с собаками ровно никакого внимания.В те времена копытные вели себя осторожно только в сезон отстрела.
С появлением в свободной продаже нарезного оружия сейчас остаётся только вспоминать о лосях, спокойно жующих жвачку или переходящих через лесную дорогу.

Лес, в который мы стремились, представлял собой большой склон горы с террассами, на которых росли густые посадки акации. Собаки ушли в поиск, скрывшись из глаз и где-то на следующей террассе затихли. Мы начали свистеть. Скоро показался Лайфуша, приглашающий нас за собой. Поднявшись на террассу, мы увидели стоящего на стойке Марта, к которому и привёл нас Лайф. Посыл и вот уже с грохотом замелькали кругом поднимающиеся куропатки.
Но место было настолько густое, что с двух дуплетов нам удалось выбить лишь одну птицу. Куропатки перелетели из леса на ближайшее поле, где и сели в хлебную стерню. Мы проследовали за ними. Собаки сразу же изменили манеру поиска,показывая широкий челнок в обе стороны. И вот уже наша пара тянет за отбегающим выводком, время от времени оглядываясь на нас.

Куропатки взлетели,не подпустив нас близко. Стреляем и две птицы остаются лежать на стерне. Собаки разыскивают битых и подают их нам в руки.
Идём обратно в лес. Март скрывается в опушке, а Лайф вдруг стаёт прямо на поле впереди нас. Владислав Николаевич подходит к стойке и в это время в десяти метрах впереди собаки срывается крупный русак. Выстрел и вот уже Лайфуша, забыв все приличия, и благородное происхождение, треплет косого как тряпку. -Нельзя Абдулла-опять начинает разговаривать с собакой хозяин. И как водится, сам же и отвечает:-как нельзя?Он такой негодяй ушастый, убежать от нас хотел, а я не дал, держу крепко. И следует опять монолог ещё минут на пять. Лайфуша наконец успокаивается и подносит зайца хозяину.

В это время Март пропал в лесу. Скоро стемнеет, а нам ещё идти километра три до автобуса, поэтому Владислав Николаевич даёт команду Лайфу:-чего расселся?Иди Марта поищи, небось опять вальдшнепа нашёл. Лайф скрывается на очередной террассе с акациями и появившись назад буквально через две минуты, приглашает нас за собой. Идём вверх и видим впереди белое пятно среди жёлтых листьев. Подходим и нам уже явственно виден вытянутый в струну прут. Всё остальное скрыто густой листвой молодого кленового подроста. Лайф становится рядом. Команда -вперёд! И очередной долгоносик делает свечку над акациями. Мне стрелять неудобно, затягиваю с выстрелом и в это время вальдшнеп падает, а через долю секунды я уже слышу выстрел своего напарника.

Поздравляю его с полем, складываем ружья в чехлы, берём собачек на сворку и движемся в сторону автобусной остановки. Прекрасное было время...

МК тут отжёг (XXI век N 99 от 1 июля 2011 г.):

Лейкин

Петр Михайлыч

Только часу в девятом вечера проснулся спавший на огороде под вишней Петр Михайлыч, да не проснулся бы и теперь, если бы не пошел дождь и не стал мочить его. С всклокоченной головой, с опухшим лицом поднялся он с травы, схватил ковер и подушку и, ругаясь, что его раньше не разбудили, направился в охотничью сборную избу. Уже темнело, спускались августовские сумерки. На дворе он встретил егеря Амфилотея, старающегося поймать на цепь рыжего понтера, но тот не давался ему.

- Подлец! Мерзавец! Что ж ты меня раньше не разбудил?! - сказал Петр Михайлыч егерю.

- Три раза будил, да что ж с вами поделаешь, если вы не встаете и даже деретесь во сне? Сон-то у вас какой-то бесчувственный.

- Деретесь! Знамо дело, человек в забытьи. Ну и выпил тоже малость.

- Уж и малость! От такого питья медведь лопнет. Вы разочтите: вчера питье, потом сегодня:

- Ты бы хорошенько меня потряс.

- Господи Боже мой, ваша милость! Да ведь не поленом же по брюху мне вас колотить. Я уж и так раскачивал вас, что тумбу.

- На охоту теперь поздно? - спросил Петр Михайлыч.

- Какая теперь охота! Сейчас ночь. В слона теперь не попадешь, а не токмо что в куропаточного выводка. Да и леший может в лесу обойти. Пожалуйте чай пить в избу. Самовар готов.

Егерь подхватил из рук Петра Михайлыча ковер и подушку и понес их в избу. Петр Михайлыч шел и почесывался.

- Ведь эдакая незадача! Второй день не могу попасть на охоту: - бормотал он.

- Завтра утречком надо постараться сходить. Сегодня уже как-нибудь потрезвее, а завтра чем свет, - отвечал егерь:

- Так-то оно так, но вот беда - я сказал жене, что сегодня к вечеру вернусь домой.

В избе кипел самовар. За столом на клеенчатом диване сидел доктор Богдан Карлыч и еще охотник - молодой человек из местных лесопромышленников, в кожаной куртке, в кожаных штанах и в таких высоких сапогах, что они доходили ему прямо до туловища. На столе около самовара стоял изящный раскрытый ларец в виде баула, и из четырех гнезд его выглядывали четыре горлышка бутылок. Доктор и охотник пили чай с коньяком.

- Петр Михайлыч! Вот так встреча! Гора с горой не сходятся, а человек с человеком сойдутся! - воскликнул охотник. - Откуда это?

- Спал: - хриплым голосом произнес Петр Михайлыч, щурясь на свет шестериковой свечки и маленькой жестяной лампочки, которые уже горели на столе, протянул руку охотнику и сказал: - Здравствуй, Василий Тихоныч.

Молодой человек посмотрел на него и пробормотал с усмешкой:

- Вишь, у тебя лик-то как перекосило! Или уж на охоте намучился?

- Всего было, кроме охоты. На охоту еще только сбираюсь. Завтра поеду.

Петр Михайлыч грузно опустился на массивный стул с продранным сиденьем.

- Так вот и отлично. И я на завтра с вечера приехал. Вместе и пойдем, - отвечал Василий Тихоныч. - А я, брат, приехал на уток выписную собаку попробовать. Собаку я себе из Англии выписал. Тридцать пять фунтов стерлингов: Это ведь на наши-то деньги по курсу: с провозом и прокормом около четырех сот рублей собака обошлась.

- А только уж и собака же! - мрачно откликнулся егерь. - За эту собаку и четырех рублей жалко дать. Ведь вот сколько ловил ее, чтоб на цепь взять - так и не поймал.

- Это оттого, что она русских слов не понимает, а знает только по-английски. Собака на редкость. Чутье - изумление: Дрессировка: Да чего тут! Я ей папироску зажженую в зубы давал - держит, не смеет выбросить, а уж собаки на что табачного дыма не любят.

- А к себе ее между тем кусочком говядины подманиваете.

- Это оттого, что я английских слов не знаю, не знаю, как ее к себе подозвать, а она дрессирована только на английские слова и русские слова не понимает. Собаку-то прислали, и счет прислали, и все, а английских слов охотничьих не сообщили, как ей приказывать. Ну да мы теперь агенту запрос через нашу контору в Лондон сделали, чтобы прислал английский словарь собачьих слов с переводом на русский язык и чтоб все эти английские слова русскими буквами были написаны, так как я английского языка не знаю.

- Арапник, Василий Тихоныч, на эту собаку надо здоровый, а не английские слова, - сказал егерь. - И словам английскими ничего не поделаете, ежели собака вор.

- Ну уж это ты оставь: Я ей кладу на нос кусок сахару и только погрожу пальцем:

- А цыпленка сейчас у хозяйки на дворе задушила и съела.

- Ну уж это ты врешь!

- Извольте выйти на двор и посмотреть. Весь двор в перьях, да и по сейчас она по двору с крылом возится. Да ведь как уворовала цыпленка-то, проклятая! Забежала в чулан, сняла его с насеста и сожрала.

- Не может быть! Никогда не может быть, чтобы английская дрессировка братьев Роджерс: Приведи сюда сейчас собаку! - воскликнул Василий Тихоныч.

- Да как ее привести, ежели она в руки не дается?

- Да, да: Русских слов она не понимает. Англичанка, кровная англичанка: Вот тебе кусочек сырой говядины, примани ее на говядину и приведи. На говядину она сейчас подойдет. Скажи только слово "на" и протяни говядину. Должно быть, "на" и по-английски значит "на", потому что она его отлично понимает.

Василий Тихоныч полез в карман своей кожаной куртки, вынул оттуда кусочек сырого мяса и подал его егерю.

Егерь взял мясо и цепь и неохотно пошел за собакой.

- Ужасные деньги - четыреста рублей за собаку, - произнес доктор.

- Но за то уж собака! Огонь, а не собака! Я знаю, что люди и по шести сот рублей за щенка от известных матерей и отцов платили, а это ведь взрослая сука. Я считаю, что щенками в два года эти деньги выручу. Да и помимо щенков - медали на собачьих выставках буду за нее получать. А ведь большая золотая медаль стоит семьдесят пять рублей. Три золотые медали в три года получить - вот уж двести двадцать пять рублей. Нет, тут никогда не будет убытка, а напротив, - барыш.

- Цыпленка-то она своровала - вот что нехорошо, - опять сказал доктор.

- Позвольте-с: Да может быть, она своровала его потому, что егерь ей какое-нибудь такое слово по-русски сказал, которое она приняла за слово "взять", - возражал Василий Тихоныч. - Говорю вам, что собака только по - английски знает и по русски - ни слова, ну она и ошиблась.

- А жрать-то цыпленка зачем же?

- Да не жрала. Никогда я не поверю, чтобы жрала! Просто нарочно егерь говорит, чтобы за цыпленка с меня сорвать. Вот сейчас приведут собаку, и увидите вы, что положу я ей на нос кусочек мяса и только пригрожу пальцем - как истукан будет она сидеть, пока не скажу "на". "На" - она отлично понимает.

Петр Михайлыч сидел молча и зевал и даже не слышал разговоров о собаке, до того у него болела голова. В глазах ходили какие-то круги, в висках стучали точно молотки, а затылок был как бы налит свинцом.

- А здорово, должно быть, ты хватил сегодня, Петр Михайлыч! - взглянул на него молодой охотник и покачал головой.

- Ох, уж и не говори! - вздохнул Петр Михайлыч.

- Так отпивайся скорей крепким чаем.

- Чаю потом: А прежде: Ох, не осудите только, господа: Не осуди, и сам не осужден будешь: Все мы люди и человеки. Вот чего прежде надо.

Петр Михайлыч протянул руку к одной из бутылок в ларце Василия Тихоныча и дрожащей рукой стал наливать из нее себе в рюмку содержимое.

МК тут отжёг (XXI век N 99 от 1 июля 2011 г.):

В свежем номере ксатати есть продолжение сего...
Я б не отказался такое в библиотеку заиметь:
narod.ru
но цена кусачая:
alib.ru

АТОС,ВАЛЕРА,ТОЗ-57...

Первый сезон с Атосом в лесу проходил при моей невероятной удаче в стрельбе и добычливости.Всё как-то складывалось в единое целое.
Это и молодая талантливая собака, из-под которой я стрелял только "правильные" подъёмы, и выкупленный мною у команды стендовый привычный ТОЗ-57К-1С с двумя раструбами, и просто замечательное настроение, связанное со всеми вышеперечисленными обстоятельствами.

В один из выходных дней я пригласил с собой на охоту своего друга Валеру. Его пойнтера Джины уже не было, а следующая ирландка была только в проекте, поэтому он с удовольствием согласился составить мне компанию. Утренний пригородный автобус доставил нас в знакомые угодья, высадив в районе моста через лесной овраг. По дну оврага тек ручей, а сам овраг направлялся к лесной деревеньке Буркин.

Сложив ружья и спрятав в куче дров футляры от них, мы двинулись вдоль ручья. Атос обыскивал дно и оба склона оврага, прекрасно слушаясь моих свистков и указаний руки. Через двести метров первая стойка в опушке на левой стороне оврага. Показываю Валерию направление, где занять позицию, а сам обегая кобеля сверху, встаю на чистом. Посыл, но Атос начинает показывать, что там сидят две птицы, поводя носом влево и вправо.

Чуть отбегаю назад от опушки и посылаю вторично. Атос прыгает вперёд и сразу же куда-то вбок. Два вальдшнепа вылетают на чистое и привычное ружьё не обманывает меня в ожиданиях, делая дуплет. Обиженный Валерий выбирается наверх, смущённо поздравляя меня с полем. Мне и самому неудобно, что птицы вылетели не на него.
Решаю следующую работу собаки полностью предоставить Валерию.

Идём дальше. Через триста метров опять стойка, на этот раз внизу, на краю большой поляны. Среди кустиков бересклета обнаруживаю много ежевики и пока Валерий стреляет вальдшнепа, набираю полную горсть сочных чёрных ягод, укладывая их в целофановый пакетик в ягдташе. Валерий довольный подходит ко мне. Его штучный Пауль Шольберг открыт и из правого ствола струится дымок. Тошка тычется ко мне в колени.

В зубах у него крупный вальдшнеп. -С полем, барин!-традиционно поздравляю я друга. Глаза его светятся счастьем. -Первый вальдшнеп в этом сезоне-говорит он, добавляя-какой кобель, какая работа красивая. Мне вдвойне приятно и за друга, и за собаку. -Давай перекусим, я сегодня солдатский котелок взял, так что можно чай вскипятить с водой из ручья-предлагает Валерка. Я не возражаю.
Он работает доцентом политехнического института, поэтому в отличие от меня,отпуск осенью взять не может. Он дорожит каждой минутой на природе.

Через несколько мгновений весёлый костерок уже потрескивал поленьями на берегу ручья, а мы сидели на поваленной осине и расскладывали из рюкзаков различные съестные припасы. Тошка подлизывается к Валере, зная что у меня он ничего не выпросит. Тот спрашивает, можно ли дать попрошайке колбаски. Я разрешаю и наглая курносая морда, проглотив большой кусок охотничьей колбасы, снова смотрит Валерию в глаза.

-Тубо, бубуська ты этакий!-с нарочитой строгостью выговариваю я собаке, но через некоторое время не выдерживаю просящего взгляда и тоже угощаю кобеля сыром. -Будешь по глоточку?-спрашивает меня Валерий, наливая из фляжки коньяк.-Куда же от тебя деваться?
-отшучиваюсь я. -С полем, дружище и за твою новую собаку-поднимает тост Валерий.

После обеда дошли мы по оврагу до места, где тот соединяется с примыкающей сбоку посадкой, после чего двинулись вдоль неё в сторону покрытых лесом холмов. В середине посадки новая стойка и опять я отличился дуплетом по паре вальдшнепов. В самом конце посадки кобель долго тянул. Мы уже было подумали, что это куропатки, но после стойки в бурьяне поднялся коростель, который быстро перекочевал в ягдташ Валерия.

Склон с густым дубовым подростом не давал возможности всё время видеть собаку, поэтому я начал отсвистывать кобеля, сокращая ему поиск. Наконец такая тактика приносит успех и мы лицезреем красивую стойку в кустах на опушке. При нашем подходе вальдшнеп поднялся на два метра над кустами бересклета, после чего неожиданно резко снизился, не давая по себе выстрелить.-Однако, противозенитный маневр-констатирует Валера.-Ты доцент, человек учёный, тебе видней-шучу я. Идём в сторону улетевшей птицы и метрах в ста пятидесяти вновь видим собаку на стойке.Меняем тактику изготовки к стрельбе.

Валерий подходит к собаке сзади, а я обегаю кобеля вокруг и встаю метрах в пятнадцати впереди и чуть сбоку. Посылаю и вот уже долгоносик летит в десяти метрах мимо меня. Вкладываюсь,ловлю на планку, жму. Атос с умиленим тычется носом мне в колено,ожидая когда же я заберу у него птицу.
Поднимаемся по склону наверх. Там хорошо знакомые нам полянки между кленовыми рощицами. Предлагаю Валерию утолить жажду ежевикой из ягдташа.
-Какой Гоша-кацо запасливий-коверкая язык на грузинский манер говорит мне Валерка, с удовольствием уплетая сочные ягоды.

Красивые полянки с изумрудной травой окружали кленовые рощицы.Согретые осенним солнцем золотистые листья слегка шелестели на ветру,а между ними просвечивало прозрачное голубое небо. Так мы и ходили по полянкам, а Тошка обыскивал ближайшие рощицы.Вальдшнепов было не много, но после каждой стойки в сетках наших ягдташей прибавлялось птичек. Но осенний день короток, поэтому сказка быстро подошла к концу. Вечерние тени от деревьев легли на землю и мы двинулись в обратный путь.

Уже в сумерках на краю сада Атос опять стаёт и мне удаётся сделать четвёртый за этот день вальдшнепиный дуплет. Такой фантастически удачливой охоты не было у меня никогда в жизни. Всего было взято двенадцать вальдшнепов на двенадцать патронов, а Валерий взял семь вальдшнепов и коростеля. Прошло уже много лет с той охоты, а мы встретившись, всё вспоминаем время, когда нам так удивительно сопутствовала удача.

Тучи хмурятся над Волгой
Гребни волн в барашках все
Осень кажется недолгой
Всё в дожде, а не в росе

Во дворе повис стеною
Ливень серым полотном
Я сижу, совсем не ною
Всё мне мило за окном

Будет лес стоять умытым
Снова солнышко взойдёт
Будет сад,пригорком скрытый
Рад всем,кто в него войдёт

Станет жёлтою листвою
Все овраги золотить
В конце дня,придя домою
Сядем чай душистый пить

Будет всё,как было прежде
Кто,ж доверил осень мне?
Снова день прошёл в надежде
И закончен при луне...

КЛЫКАСТЫЙ ЗАЯЦ ПОД ВИДОМ КУРОПАТКИ ИЛИ КАК ОСТАТЬСЯ ЖИВЫМ, НЕ СТАВ БРАКОНЬЕРОМ...

Один из наших друзей-пойнтеристов взял в аренду охотничье хозяйство недалеко от города. Было это не так давно. Построили ребята охотничий домик в деревне. В одну из осеней пригласил он меня пожить в отпуске в этом домике и разумеется, поохотиться. Октябрь прошёл неплохо. Разнообразие угодий позволяло добывать и вальдшнепов, и куропаток, и запоздавших с отлётом перепелов. На быстрой речке постоянно была возможность пострелять по уткам с подхода.

В ноябре там открылась охота по копытным и мне пришлось съёхать с базы, поскольку был наплыв народа, жаждущего кабанятины. Но Василий (так зовут нашего друга) всё же в дни среди недели нашёл возможность пригласить меня на охоту по куропаткам и зайцам. Зарю вполне можно было отстоять по уткам в некоторых местах на быстрой речке.

И вот мой Портос челночит по полям вокруг речки. Правый ствол моего Дефурни заряжен семёркой, а в левом патрон единицы с контейнером на случай далеко поднявшегося зайца. Перед этим Василий предупредил меня, чтобы я в лес не ходил, поскольку там остался недобранный подранок-секач, килограммов на девяносто. К полудню кобель находит выводок куропаток, который долго бежит, не выдерживая стойки и наконец, поднимается на пределе выстрела. Жму первый спуск и последняя куропатка кувыркается на стерне. Выводок перемещается в длинный большой овраг, в середине которого течёт ручей, через несколько километров впадающий в небольшое озерцо, где часто в эту пору осени можно поднять крякв.

Всё пространство вокруг ручья заросло высоким бурьяном, кое-где перемежающегося с порослью молодой ольхи. Именно под этими ольхами чаще всего и сидят жирные кряквы. Выводок сел где-то там, в бурьянах, немного не доходя до затопленных деревьев. Портос челночит по оврагу по обе стороны ручья. Ветер дует нам в лицо, как раз вдоль оврага. Я уже начинаю сомневаться, что куропатки сели именно в этом месте оврага, но Портошка, высоко подняв голову, тянет вдоль ручья по высокому бурьяну в сторону озера.

Наконец стойка. Бегу к собаке, забегаю впереди неё метров на двадцать и вижу, как прямо на меня идёт волна по бурьянам. В следующее мгновение вижу клыкастую морду секача в двух метрах от себя. Сомнений нет. Он атакует.
Стреляю единицей с полутора метров прямо между глаз и вижу, как со стороны затылка кабана летит какая-то белая пыль. В следующее мгновение вижу поднятые вверх агонизирующие все четыре ноги кабана. Кричу на собаку что есть мочи:-"Даун!!!", но Портос и так не двигается с места, где стоит.
Быстро перезаряжаю оба ствола тремя нулями, после чего осторожно поднимаюсь на склон оврага, откуда видно всё, что делается в бурьяне.

Кабан побился и затих. Даже с расстояния в десять метров ощущаю его резкий запах. Звоню егерю, но телефон не принимает сигнала. Спускаюсь вниз и вижу следующую картину. Верхушки бурьяна за вепрем забрызганы чем-то белым, а затылочный бугор кабана просто отсутствует, представляя собой большую рваную рану. Дробь с такого расстояния сработала как пуля, пройдя через лобную кость и выбив мозги через затылок. Правая задняя нога у секача перебита в бедре. Так вот он, подранок, куда из леса ушёл и затаился.

Достаю нож, перерезаю зверю горло, чтобы спустить кровь. Портос близко не подходит, облаивая кабана с приличного расстояния. Вижу уазик, направляющийся мимо нас по дороге. Это Василий вместе с егерем. Ребята быстро понимают всю картину происходящего и сочувствуют мне. Грузим добранного неожиданным образом зверя в машину. Что-то он не кажется мне девяностокилограммовым,похоже центнер там явно есть.

И хорошо, что был я в гостях у своих охотпользователей, а то бы ещё и в браконьеры записали. Вот тебе и зайцы с куропатками...

Когда много охотишься, чего только не бывает. Отлично Игорь, мандраж сильный был после?

Игорь, мандраж сильный был после?

А сам-то как думаешь?(с)Анекдот.

Originally posted by vetdoctor:

А сам-то как думаешь?(с)Анекдот.

Шерсть на затылке дыбом,адреналин в крови и штуки четыре сигареты подряд. Это я про себя.

Хорошие рассказы.. . Понравилось. Главное с душой написано.

НА ВОЛГЕ В НОЯБРЕ.

Сезон птичьей охоты уже заканчивался,до ледостава оставалось дней десять. И тут один из молодых охотников попросил меня показать ему работу легавой собаки. Взамен он предложил мне поездку на его дорогом катере на Волгу.
Долго уговаривать меня не пришлось и вот уже его лендровер везёт меня на частную лодочную стоянку. Первое, о чём я сильно беспокоился, это техника безопасности молодого стрелка. Поэтому всю дорогу я инструктировал его, как вести себя с оружием. Наконец мы прибыли на лодочную стоянку, запрятанную между туристическими базами левого берега.

Катер на поверку оказался целой моторной яхтой с прекрасной каютой и кучей всяких навигационных приборов. На корме висел мощный японский мотор. Погрузились, завели двигатель и отчалили от берега, направляясь по речке Каюковка в знакомые вальдшнепиные места. Алексей(так зовут хозяина судна), предложил мне одеть спасательный жилет,бандану и тёмные обтекаемые очки от ветра. Предосторожности эти были не зря. Катер быстро вышел на глиссирование и птицей понёсся по протокам. Жгучий холодный воздух сразу же дал о себе знать.

Через некоторое время я показал Лёше место, куда надо причаливать. Заякорившись, стали снимать с себя тёплую одежду и готовиться к ходьбе по острову. Лёша достал полуавтомат Бенелли, а я свой Пегасус. -Какую насадку вкручивать?-спросил он у меня.-Цилиндр и девятку без контейнера заряжай-ответил я ему.Тут выясняется, что такой мелкой дроби у него нет. Пришлось поделиться. Подробно инструктирую, как нести ружьё, как подходить к собаке на стойке. Вроде бы уяснил. Выпускаю Портоса, тот прыгает с носа на песок и уходит в лес. Спускаемся по лесенке вниз и идём в направлении, в котором скрылась собака.

Через десять минут кобель появляется и приглашает следовать за собой. Объясняю компаньону что такое анонс и как себя надо вести. Он недоверчиво смотрит на меня. Вскоре Портос оглядывается на меня, после чего тянет к кустам вдоль береговой линии и стаёт в пяти метрах от камышей. Показываю Алексею где занять место и посылаю собаку вперёд. Вальдшнеп вылетает на чистое и летит над камышами. Алексей почему-то не стреляет.
Ловлю длинноносого на мушку, жму и Портос подаёт его из затопленных камышей.
-Так быстро летает, что я даже не успел прицелиться-оправдывается Лёша.
Ну хоть понравилось?-спрашиваю его я.-Он показывает поднятый вверх большой палец.
Глаза его сияют восторгом.

Обходим весь остров и собираем пяток птиц. Лёша повесил ружьё на ремень и ходит за мной в роли зрителя. Ему нравится всё происходящее. В полдень, пробежав ещё пару островов, собираем ещё три птицы.В последнего вальдшнепа Алексей успевает выстрелить,но мажет, после чего мне удаётся попасть в долгоносика через кусты третьим выстрелом. Решаем перекусить. Алексей выносит из яхты складной столик, стулья и чемоданчик с посудой. Сидим на берегу большого залива, любуемся последними тёплыми деньками уходящего сезона. Закусываем, пьём чай из термоса. Переезжаем в утиные места с перспективой отстоять вечернюю зорьку. Алексей в каюте устраивает постели.

Собираем дрова для костра, ставим столик со стульями и надев ОЗК, идём по прокосу в камышах в сторону большого озера. Становимся недалеко друг от друга в мелководном заливчике. Постепенно небо начинает сереть, появляются первые звёзды, а уток всё нет. Наконец вижу тройку кряковых, заходящих на нас. У меня ввёрнут получок, у компаньона тоже. Стреляю спортинговой семёркой и две утки падают в камыш, а третья снижается в сторону Алексея. Слышу очередь из четырёх выстрелов и звучный шлепок утки об воду.

Портос собирает моих битых и мы перемещаемся поближе к Алексею.
Он показывает направление, в котором надо искать утку, я посылаю кобеля и скоро слышится характерное похрюкивание в камышах. У Портоса в пасти крупный кряковой селезень в брачном пере. Поздравляю коллегу с полем.
Становится холодно и мы идём на стан. В свете фонарика, укреплённого на голове Лёши, вижу что трава и камыш блестят инеем. Растираю кобеля сухой тряпкой, разжигаем костёр и приступаем к ужину. На столике появляется бутылка сухого Мартини. Надо же, откуда Алексей узнал про мой любимый напиток? Кормлю собаку. Портошка укладывается рядом с костром.
Алексей включает специальный переносной фонарь на столе.

Половина ночи проходит под разговоры у костра. Лёшу интересует всё, что связано с легавыми собаками. -Как же много я потерял, что не знал такой красивой охоты?-говорит он и добавляет-буду жену уговаривать на собаку,жаль что щенков сейчас нет.А Портоса опять вязать не будете?
Я вспоминаю, с каким трудом расходился помёт, поэтому ничего пока не обещаю.

Утром просыпаемся от того, что яхту раскачивает с борта на борт. Снаружи сильный ветер,деревья гнёт и качает. За ночь явно подморозило. Завтракаем, после чего решаем пробежаться по островам. За три часа ни одного подъёма, видимо вальдшнепы стронулись южнее. На обратном пути заезжаем на один из островов, в середине которого есть мелкое озерко, где в такую погоду всегда сидят кряквы. И тут удача улыбается нам. Мой Пегасус делает шестиплет по кряквам, а немного неудачно подошедшему Алексею удаётся сбить три птицы, поднявшихся последними. Портошка подаёт из леденящей воды все девять птиц. Мы вытираем его махровым полотенцем и последняя охота сезона на Волге заканчивается. Через три часа мы сидели в сауне Лёшиной дачи, парились и вспоминали эту удачную поездку.
По тогдашнему Лёшкиному настроению я понял, что похоже, родился ещё один новый легашатник.
Пока правда, щенка он ещё не взял.Но... как знать, как знать?...

За окнами август, который уж год
В предверии снова охоту мы ждём
И в этом сезоне мой Август Франкотт
Надеюсь,что дичи с ним вместе набьём

Надеется также на это мой пёс
Вздыхает и смотрит мне прямо в глаза
Ну что-ж, говорю я, дружище Портос
Уж ты погоди хоть чуть-чуть, егоза

На улице стало прохладней слегка
И в ночь барабанит стакатто дождя
А в небе заметна тень тучек пока
Лишь сердце стучится, меня заводя

Уж скоро вкусим мы отъезжих полей
И в дымке рисуется светлая даль
И Димка мне скажет:Гошмарик, налей!
И осени краски разгонят печаль...

ПОЙНТЕР-МОЙНТЕР-ВЫПИВОНТЕР.

В конце семидесятых годов большая компания Саратовских легашатников каждые выходные мая, начиная с прилёта перепела, проводила в Рыбушанской пойме.
Люди там собирались самые разные, но всех их объединяла охота с легавой собакой. Тогдашнее руководство областного общества охотников и рыболовов специально для этой цели выделяло транспорт. Был это довольно изношенный автобус курганского автобусного завода, сделанный на базе известного советского грузовика ГАЗ-52.
В один из выходных эксперты и экспоненты прибыли в пойму.

Лагерь в то время стоял постоянно на одном и том же месте.
Рядом протекала речка Карамышка, а вокруг простирались луга, где в зависимости от влажности водились дупеля или перепела. Интересным,но довольно редко приезжающим на мероприятия такого рода, был известный пойнтерист дядя Вася.
Был у него один довольно существенный социальный недостаток.
Он, увы, был неравнодушен к Бахусу. И пока основная часть приехавших ушла в поля размять собачек, дядя Вася предавался на стану своей пламенной страсти.

Утром дядя Вася тоже из палатки не выходил, к возмущению его собачки Дины, которая устроила скулёж и лай. Из палатки время от времени доносилось примерно следующее:-Дина, сука,даун мля.. . и через некоторое время-отстань, я спать хочу. Уже после восхода солнца и возвращения основной массы участников из полей,дядя Вася с всклокоченной причёской наконец вылез из палатки.
На вопрос моего отца, почему он в поле не ходил, тот огорошил всех ответом.

-Да мы с Динкой ночью под луной ходили. Она мне двенадцать работ по перепелам сделала-и добавил просяще-Палыч, у тебя водка ещё осталась?
Отец налил дяде Васе полный стакан водки и дал из открытой банки большой солёный огурец. Всё содержимое стакана было моментально отправлено по назначению и охотник аппетитно захрустел малосольным огурцом.Настроение его моментально сменилось на отличное и начались длинные рассказы про поездки на Север за глухарями, и тетеревами.

Через некоторое время эксперты провели жеребьёвку испытаний на вечер. Дине вместе с дядей Васей выпал первый номер. Весь день он купался, загорал, обедал, шутил, бросал палки в речку для Дины. Вечером они с Диной пошли в поле вместе с экспертной комиссией.
Через десять минут с их стороны раздался ружейный выстрел, а ещё через пять минут довольный дядя Вася проследовав на стан, первым делом откупорил заначенную им бутылку водки, налил сидевшему рядом с ним за столом отцу и провозгласил тост:-за диплом второй степени у Дины.

Вечером спиртное из всех рюкзаков перекочевало на стол и дядя Вася был в ударе. Он обещал любому и каждому сделать чучело из птицы или зверя,рассказывал, какой он великий стрелок и что стендовиков на охоте он обстреливает. Далее шли ненаучно-фантастические рассказы про дальность чутья Дины, причём конечно же превосходящую всех современных пойнтеров СССР.

Утром дядя Вася опять никак не смог самостоятельно выбраться из палатки. Динка бегала по лагерю, выпрашивая поесть. Уже днём, опохмелившись привезённым доброхотами из деревни самогоном, наш герой принял свой обычный вид. На шутки про вчерашние рассказы он улыбался и просил не принимать всё близко к сердцу. Где-то в полдень к нашему стану подъехали на велосипедах деревенские мальчишки.
-Дяденька, дяденька, а скажите пожалуйста, что это у Вас за собачка такая? Как порода называется? У нас в деревне только гончие, так те вроде с шубкой потеплее будут.

-Мальчишки, слушайте сюда-начал свою речь дядя Вася-порода эта специальная. Называется она пойнтер-мойнтер-выпивонтер-закончил довольный охотник свою речь и заразительно расхохотался. -А охотятся с ними исключительно на лепёрдов-вставил и свою шутку подошедший Крыштановский.
-Как на леопардов?-изумились мальчишки. -Да очень просто.Надо лепёрда облаять, а потом от него убежать к хозяину.Хозяин из засады лепёрда и застрелит-совсем с серьёзным лицом произнёс Константин Георгиевич.
Наконец мальчишки поняли, что с ними шутят, расхохотались и полезли в речку купаться.