К 9 МАЯ. Стихи и песни, чтобы помнили...

Тоже начало войны.. . 1941 год.

Алексей Сурков.

Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

О тебе мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти - четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твой негасимой любви.

Originally posted by biathlon:

А на 9 Мая поднимем чарку и за Неизвестного Солдата, и за его Подвиг. За простого пехотинца ( танкиста, артиллериста, разведчика, лётчика ).. . За Солдата!

И офицера.. .

Офицер - он ить суть тот же солдат. Под словом Солдат я подразумевал всех солдатов - и рядовых, и младший командный состав, и офицеров ( младших и старших ) и генералов, и генералов армии, и командующих фронтом, вобщем всех Солдат.. . Солдат той войны.
Тех, кто погиб.. . Погиб, чтобы мы - жили...
Они все - Солдаты!

Biathlоn,не могу я теперь стихами,брат,не могу,понимаешь? Можно я чуток про отца покойного скажу? Если не возражаешь.. .

Братушка, я эту тему открыл специально для этого - чтобы помнили...
Конечно можно, и не только можно, но и нужно!
Стихи и песни мы ещё напишем, но важнее всего - люди! Их жизнь и поступки - вот что важнее и главнее всего.
Так что говори и пиши, что посчитаешь нужным. Я думаю все хорошие люди со мной согласятся и послушают.. . А плохих мы здесь ( в этой теме ) не ждём.

P.S.: Ну а ежели не захотят люди здесь писать ( скажут, мол, БАЯН, уже сколько раз все эти стихи и песни постили ), так ничего.. . Сам постараюсь ( по мере сил и возможностей ) "довести" эту тему до 9 Мая, и стихи найду, и песни военные.. . Постараюсь по всем годам войны, от 41-го, до 45-го.
И пущай они будут здесь, чтобы помнили.. .

Спасибо,братушка...
Значит так.

Где-то в году 1956-57 я,тогда ещё малец, будучи очень любопытен,приставал к бате,прося,чтобы он рассказал про войну,а батя всё отмалчивался. Однако два раза он говорил,один раз о начале войны и о том,как его, казалось бы, лучший друг предал его - я не буду говорить об этом,просто не могу,душа не позволяет, а вторая история -это история о том человеке,который отдал свою жизнь,чтобы отец жил. Я не могу и не хочу использовать красивые слова,ибо история проста до необыкновения, и таких историй в ту войну было множество. Но если бы перед первым боем с немцами батя мой не встретил другого солдата РККА по имени Петро Цывына,то......
В июле 1941-го им,бойцам,было сказано,что оружие им надо будет добыть в бою,взяв его у убитого фашиста. Петру и отцу моему повезло тем,что они,найдя в разбитом ящике три гранаты,вооружились ими и ещё саперной лопаткой,которая у Петра была. Бате досталось две гранаты, Петру - граната и лопатка. Вот так они рванули в атаку. Я спрашивал:"Было ли страшно,папа?" А он отвечал,что не боятся только глупцы.
После первой атаки,которую они оба пережили,они раздобыли по немецкой винтовке,патронов и по нескольку немецких гранат. Они подружились,держались вместе,деля всё пополам:сухарь - пополам,
"бычок" - пополам,патроны к "маузерам" - пополам. У отца и у дядьки Петра было отложено по два смертных патрона:если дело пахло пленом, то стреляешь в друга,второй - себе в голову. У них такой договор был,понимаешь,братушка? В плен не собирался ни один,ни другой,и дело было даже не в пресловутом приказе. Вот так...
А уже в 1944 году 18 июля при освобождении Литвы отец с Петром поехали в литовском городке поискать чего закусить,и дядя Петя сидел сзади на мотоциклете,а отец вёл "тарахтелку". Пуля дяде Пете в спину ударила,его кровь по отцовому плечу и по груди потекла...
Батя оба раза,когда рассказ его доходил до сего места, замолкал,выходил в зал,доставал пол-литру и садился в одиночку за стол,выпивал её в одиночку же в молчании. Историю досказала мне мама моя.
Обычно строгая, мама отца в этот момент не трогала - а батя у нас-то вообще никогда алкоголя не употреблял,только дважды за мою жизнь я видел отца таким...
Не могу говорить,брат,прости......
Когда мотоциклет упал, батя как бы с ума сошёл,и ничего не помнил. Добравшись до немца-стрелка,батя расстрелял по нему 5 патронов из винтовки,а потом пошёл "работать" штыком и прикладом.
У бати пытались отобрать его винтовку - хрена с два: руки у него как окостенели,и разжать пальцы батя смог,только когда очнулся.
Вот такая "простая" история о дружбе двух солдат.
Отец надевал свой лучший костюм с боевыми наградами только один раз в году,на "День Победы". Он же,когда мне было лет 10,взял с меня клятву о том,что до смерти моей буду помнить того,кто ,отдав свою жизнь нам,за нас,сам полёг в землю литовскую. Не знаю я ни отчества д.Пети,ни его тогдашнего возраста,знаю дату гибели да ещё,что лежит он в братской могиле где-то в Литве.
Я прошу прощения у всех форумчан за то,что опять беспокою вас своей древней историей,но я клялся отцу, и клятвы нарушить не имею права,и потому продолжаю рассказывать эту историю моего отца и его друга,украинца Петра Цывыны,рядового РККА.

"... и сотвори,Г-СПОДИ,вечную память рабу Б-ЖИЮ Петру".

Батя умер в России в 1987 году.

Вечная им память...

Аминь.

М.Ножкин

Все на свете на рассвете началось,
Все клубилось, все металось и рвалось.
Ничего народ со сна не разберет,
Кто вперед бежит, а кто наоборот.

И поперла эта сволочь немчура
С распроклятого июньского утра.
И давай Россию-матушку давить,
Ты поди, попробуй их остановить.

Их на совесть, их на горло не возьмешь,
Красноречием назад не повернешь,
Только пуля, только штык или приклад,
А для этой цели надобен солдат.

Вот тогда-то о солдатах, наконец,
Вспомнил бывший наш учитель и отец,
Приказал солдатам жизни не щадить,
И его, и власть советов защитить.

А солдату за Россию - хоть куда.
Ни огонь ему не страшен, ни вода.
А солдату за Россию умереть,
Что раз плюнуть и два раза растереть.

И солдаты оторвавшись от земли
В штыковую, в рукопашную пошли,
Немчуре кричали: "Маму вашу так!"
И бросались кто на ДЗОТ, а кто под танк.

У солдата на войне короткий век,
А солдат - он тоже, вроде, человек.
А солдата дома тоже кто-то ждет,
А солдат с войны возьмет и не придет.

В день Победы славу воинам поют,
И посмертное бессмертие дают,
Интенданты примеряют ордена,
А солдату - ну, на что она, война?

До Берлина наше горе пролегло.
Наших сорок миллионов полегло.
Это надо же, что б нам с тобою жить
Наших сорок миллионов положить.

Это надо же рассудок потерять,
Что б солдатским телом землю удобрять.
Мы во век должны такого не забыть -
Их, живых и мертвых, помнить и любить.

ИМХО - великая песня. К сожалению, в той интерпритации, что есть у меня на диске - стихов не найти... . Да, и эту песню надо СЛУШАТЬ. В исполнении мужского хора. С экрана не воспринимается абсолютно.

Волховская Застольная.

Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но, уж когда довелось, -
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось.

Пусть вместе с нами земля Ленинградская
Вспомнит былые дела,
Вспомнит, как русская сила солдатская
Немцев за Тихвин гнала.

Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мерзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, бился на Волхове,
Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.

Будут в преданьях навеки прославлены,
Под пулеметной пургой,
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.

Встанем и чокнемся кружками стоя мы,
Братство друзей боевых.
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых.

Константин Симонов.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: - Господь вас
спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды
молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы
их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

'Мы вас подождем!' - говорили нам
пажити.
'Мы вас подождем!' - говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирают товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился.

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

1941

* * *

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.-
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

1941

РОДИНА

Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину - такую,
Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть.. . Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.

1941

Евгений Долматовский.

ПЕСНЯ О ДНЕПРЕ

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой Днепро, Днепре, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.

Ты увидел бой, Днепр-отец река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он, как герой.

Враг напал на нас, мы с Днепра ушли,
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой Днепро, Днепре, ты течешь вдали,
И волна твоя, как слеза.

Из твоих стремнин ворог воду пьет,
Захлебнется он той водой.
Славный день настал, мы идем вперед
И увидимся вновь с тобой.

Кровь фашистских псов пусть рекой течет,
Враг советский край не возьмет.
Как весенний Днепр, всех врагов сметет
Наша армия, наш народ.

1941

ЭХ, КАК БЫ ДОЖИТЬ БЫ...

Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне.

Приеду весною,
Ворота открою.
Я с тобой, ты со мною
Неразлучны вовек.
В тоске и тревоге
Не стой на пороге,
Я вернусь, когда растает снег.

Моя дорогая,
Я жду и мечтаю,
Улыбнись мне, встречая,
Был я храбрым в бою.
Эх, как бы дожить бы
До свадьбы-женитьбы
И обнять любимую свою!

1942

СЛУЧАЙНЫЙ ВАЛЬС

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.
Будем кружить,
Петь и дружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет
Снова в поход.
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот.
Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.

1943

СИРЕНЬ

В окоп донес июньский день
Умытых листьев шорох,
И пахнет юная сирень
Сильней, чем старый порох.

Хоть вдоль садов проходит фронт,
Но все цветет в сирени:
Село, и нежный горизонт,
И голубые тени.

Ты далеко. Тебя здесь нет.
Но для тебя я снова
Собрал трепещущий букет,
Прохладный и лиловый.
В снарядной гильзе он стоит
В землянке батальонной,
Холодным пламенем горит,
Как будто спирт зажженный.
Придут усталые друзья,-
Им тут светлее станет.
Любовь моя, сирень твоя
Сияет и не вянет.

1943, под Курском

Михаил Дудин.

СОЛОВЬИ

О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.

Трехсотпятидесятый день войны.

Еще рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулеметы...
Вот это место. Здесь он умирал-
Товарищ мой из пулеметной роты.

Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей,
Он умирал. И, понимая это,

Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошел с лица,
Потом оно, темнея, каменело.

Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней.
Запри все чувства сразу на защелку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защелкал.

Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто настежь вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всем забыл,
Высвистывая тонкие колена.

Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы еще едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.

Как время, по траншеям тек песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,
Заглядывал в воронку от разрыва.

Еще минута. Задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.

Еще мгновенье. Перекосит рот
От сердце раздирающего крика.
Но успокойся, посмотри: цветет,
Цветет на минном поле земляника.

Лесная яблонь осыпает цвет,
Пропитан воздух ландышем и мятой...
А соловей свистит. Ему в ответ
Еще - второй, еще - четвертый, пятый.

Звенят стрижи. Малиновки поют.
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Раскидан настороженный уют
Тяжелым громыхающим снарядом.

А мир гремит на сотни верст окрест,
Как будто смерти не бывало места,
Шумит неумолкающий оркестр,
И нет преград для этого оркестра.

Весь этот лес листом и корнем каждым,
Ни капли не сочувствуя беде,
С невероятной, яростною жаждой
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.

Да, это жизнь. Ее живые звенья,
Ее крутой, бурлящий водоем.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своем.

Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца.

Нелепа смерть. Она глупа. Тем более
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: 'Ребята, напишите Поле:
У нас сегодня пели соловьи'.

И сразу канул в омут тишины
Трехсотпятидесятый день войны.

Он недожил, недолюбил, недопил,
Недоучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.

И может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: 'Ребята, дайте знать Ирине:
У нас сегодня пели соловьи'.

И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.

Пусть даже так. Потом просохнут слезы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем
У той поджигородовской березы
Ты всмотришься в зеленый водоем.

Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.

Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мертвых мы поговорим потом.

1942

* * *

Это память опять от зари до зари
Беспокойно листает страницы.
И мне снятся всю ночь на снегу снегири,
В белом инее красные птицы.

Белый полдень стоит над Вороньей горой,
Где оглохла зима от обстрела,
Где на рваную землю, на снег голубой
Снегириная стая слетела.

От переднего края раскаты гремят.
Похоронки доходят до тыла.
Под Вороньей горою погибших солдат
Снегириная стая накрыла.

Мне все снятся военной поры пустыри,
Где судьба нашей юности спета.
И летят снегири, и летят снегири
Через память мою до рассвета.

Михаил Матусовский.

СЧАСТЬЕ

Когда от неба и до земли
Летели клочья седого дыма
И только люди сносить могли
Все, что для камней невыносимо,

Когда, одетый в огонь и дым,
Мир накренился, как в бурю судно,
И было трудно лежать живым,
А мертвым было уже нетрудно,

Когда под скрежет весенних льдин,
Прощаясь с миром последним взглядом,
Я оставался в снегу один,
А немцы были почти что рядом,

Когда, разбужен ночной стрельбой,
Весь лес был полон предсмертной дрожи, -
Я не прельщался другой судьбой,
Я повторял лишь одно и то же:

Жить не украдкой, жить не ползком,
Подобно горной лететь лавине.
Мне нужно счастье все целиком,
Мы не сойдемся на половине.

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА

С чего начинается родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.

С чего начинается родина?
С заветной скамьи у ворот,
С той самой березки, что во поле,
Под ветром склоняясь, растет.
А может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной,
Которой не видно конца.

С чего начинается родина?
С окошек, горящих вдали.
Со старой отцовской буденовки,
Что где-то в шкафу мы нашли.
А может, она начинается
Со стука вагонных колес
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своем сердце принес...

С чего начинается родина?..

Лев Ошанин.

ДОРОГИ

Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Знать не можешь
Доли своей:
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
Вьется пыль под сапогами -
степями,
полями, -
А кругом бушует пламя
Да пули свистят.
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Выстрел грянет,
Ворон кружит,
Твой дружок в бурьяне
Неживой лежит
А дорога дальше мчится,
пылится,
клубится.
А кругом земля дымится -
Чужая земля!
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Край сосновый.
Солнце встает.
У крыльца родного
Мать сыночка ждет.
И бескрайними путями -
степями,
полями -
Все глядят вослед за нами
Родные глаза.
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Снег ли, ветер
Вспомним, друзья.
... Нам дороги эти
Позабыть нельзя.

Алексей Сурков.

* * *
Человек склонился над водой
И увидел вдруг, что он седой.
Человеку было двадцать лет.
Над лесным ручьем он дал обет
Беспощадно, яростно казнить
Тех убийц, что рвутся на восток.
Кто его посмеет обвинить,
Если будет он в бою жесток?

1941
Западный фронт

* * *
Видно, выписал писарь мне дальний билет,
Отправляя впервой на войну.
На четвертой войне, с восемнадцати лет,
Я солдатскую лямку тяну.
Череда лихолетий текла надо мной,
От полночных пожаров красна.
Не видал я, как юность прошла стороной,
Как легла на виски седина.
И от пуль невредим и жарой не палим,
Прохожу я по кромке огня.
Видно, мать непомерным страданьем
своим
Откупила у смерти меня.
Испытало нас время свинцом и огнем.
Стали нервы железу под стать.
Победим. И вернемся. И радость вернем.
И сумеем за все наверстать.
Неспроста к нам приходят неясные сны
Про счастливый и солнечный край.
После долгих ненастий недружной весны
Ждет и нас ослепительный май.

1942
Под Ржевом

Алексей Фатьянов.

* * *
Как становится тихо
У переднего края,
Вдоль окопов гвоздика
Лепестки расправляет.

И куда ни посмотришь -
Всё цветы полевые.
Всё березы да зори,
Всё Россия! Россия!

Что ты брови насупил,
Боль души пересилив?
Дальше мы не отступим:
Дальше - сердце России.

1942

СОЛОВЬИ

Пришла и к нам на фронт весна.
Солдатам стало не до сна, -
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат.
Пусть солдаты немного поспят!..

Но что война для соловья -
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат, припомнив дом
И сад зеленый над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят!..

Ведь завтра снова будет бой.
Уж так назначено судьбой,
Чтоб нам уйти, не долюбив,
От наших жен, от наших нив.
Но с каждым шагом в том бою
Нам ближе дом в родном краю.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят!..
Немного пусть поспят...

1942

ДАВНО МЫ ДОМА НЕ БЫЛИ...

Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой,
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей, фронтовой.
Не тратя время попусту,
По-дружески да попросту
Поговорим с тобой.

Давно мы дома не были...
Шумит над речкой ель,
Как будто в сказке-небыли,
За тридевять земель.
Над ней иголки новые,
А шишки все еловые,
Медовые на ней.

Где елки осыпаются,
Где елочки стоят,
Который год красавицы
Гуляют без ребят.
Без нас девчатам кажется,
Что месяц сажей мажется,
А звезды не горят.

Зачем им зорьки ранние,
Коль парни на войне,
В Германии, в Германии,
В далекой стороне.
Лети мечта солдатская
К дивчине самой ласковой,
Что помнит обо мне.

Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой,
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей, фронтовой.

1944

ГДЕ ЖЕ ВЫ ТЕПЕРЬ,
ДРУЗЬЯ-ОДНОПОЛЧАНЕ?

Майскими короткими ночами,
Отгремев, закончились бои...
Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?

Я хожу в хороший час заката
У тесовых новеньких ворот.
Может, к нам сюда знакомого солдата
Ветерок попутный занесет?

Мы бы с ним припомнили, как жили,
Как теряли трудным верстам счет.
За победу б мы по полной осушили,
За друзей добавили б еще.

Если ты, случайно, не женатый,
Ты, дружок, нисколько не тужи:
Здесь у нас в районе, песнями богатом,
Девушки уж больно хороши.

Мы тебе колхозом дом построим,
Чтобы было видно по всему -
Здесь живет семья советского героя,
Грудью защитившего страну.

Майскими короткими ночами,
Отгремев, закончились бои...
Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?..

1946

Михаил Исаковский.

КАТЮША

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.

Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ...

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: 'Встречай, Прасковья,
Героя - мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,-
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел... '

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой:

'Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам... '
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил - солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
'Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил... '

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза не сбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

1945

СНОВА ЗАМЕРЛО ВСЕ ДО РАССВЕТА...

Снова замерло все до рассвета -
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно - на улице где-то
Одинокая бродит гармонь:

То пойдет на поля, за ворота,
То обратно вернется опять,
Словно ищет в потемках кого-то
И не может никак отыскать.

Веет с поля ночная прохлада,
С яблонь цвет облетает густой...
Ты признайся - кого тебе надо,
Ты скажи, гармонист молодой.

Может статься, она - недалёко,
Да не знает - ее ли ты ждешь...
Что ж ты бродишь всю ночь одиноко,
Что ж ты девушкам спать не даешь?!

1945

2 biathlon
Спасибо огромное за эту тему.

Любимая песня моего деда

Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой
Мы в смертный бой идем за честь родной страны
Пылают города, охваченые дымом
Гремит в густых лесах суровый бог войны.


Артиллеристы, - Сталин дал приказ!
Артиллеристы - зовет Отчизна нас.
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - Огонь! Огонь!

Узнай родная мать, узнай жена - подруга,
Узнай далекий дом и вся моя семья,
Что бьет еще врага стальная наша вьюга,
Что волю мы несем в родимые края!

Пробьет победы час, придет конец походам.
Но прежде чем уйти к домам своим родным,
В честь нашего Вождя, в честь нашего народа,
Мы радостный салют в полночный час дадим.

Артиллеристы, - Сталин дал приказ!
Артиллеристы - зовет Отчизна нас нас.
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - Огонь! Огонь!

А эту песню он когда слышал, всегда в глазах стояли слёзы

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Originally posted by biathlon:
Офицер - он ить суть тот же солдат. Под словом Солдат я подразумевал всех солдатов - и рядовых, и младший командный состав, и офицеров ( младших и старших ) и генералов, и генералов армии, и командующих фронтом, вобщем всех Солдат.. . Солдат той войны.
Тех, кто погиб.. . Погиб, чтобы мы - жили...
Они все - Солдаты!

М. Львов
Не забывай те грозные года
Когда кипела волжская вода
Земля тонула в ярости огня
И не было ни ночи и ни дня
Сражались мы у волжских берегов
На Волгу шли дивизии врагов
Но выстоял великий наш солдат
Но выстоял бессмертный Сталинград

Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой

Замкнули мы вокруг врагов кольцо
Мы полыхнули гневом им в лицо
Солдат российский саван из снегов
Стелил стелил для вражеских полков
Окончен тот великий смертный бой
Синеет мирно небо над тобой
Над вечной нашей матушкой-рекой
Над славною солдатской головой

Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Поклонимся великим тем годам
Тем славным командирам и бойцам
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мёртвым и живым
Всем тем которых забывать нельзя
Поклонимся поклонимся друзья
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой
Всем миром всем народом всей землёй
Поклонимся за тот великий бой

Михаил Ножкин. "Последний бой".

Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец, последний бой.

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Четвёртый год нам нет житья от этих фрицев,
Четвёртый год солёный пот и кровь рекой.
А мне б в девчоночку хорошую влюбиться,
А мне б до Родины дотронуться рукой.

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Последний раз сойдёмся завтра в рукопашной,
Последний раз России сможем послужить.
А за неё и помереть совсем не страшно,
Хоть каждый всё-таки надеется дожить!

Ещё немного, ещё чуть-чуть...
Последний бой - он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму!

Владимир Семёнович Высоцкий. "От границы мы Землю вертели назад"

От границы мы Землю вертели назад,
Было дело, сначала,
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и клоки,
Но мы помним как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.

Мы не меряем землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами
От себя, от себя.

И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направление удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день - это сказки для старших,
Просто землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.

Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, нелюбя,
И коленями землю толкаем
От себя, от себя.

Здесь никто не нашел, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел,
Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет - в упор или с тыла?
Кто-то там, впереди, навалился на дот,
И земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями
От себя, от себя.

Кто-то встал в полный рост
И, отвесив поклон,
Принял пулю на вздохе.
Но на запад, на запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на запад!

Руки, ноги на месте ли, нет ли?
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли
На себя, под себя, от себя!

"Сыновья уходят в бой"

Сегодня не слышно биенье сердец,
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:

"На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу, придет другой".
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Вот кто-то решил: "После нас хоть потоп",
Как в пропасть шагнул из окопа
А я для того свой покинул окоп,
Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,
Я крепко обнимусь с землей.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?
Кто выйдет к заветному мосту?
И мне захотелось пусть будет вон тот,
Одетый во все не по росту.

Я успеваю улыбнуться,
Я видел кто придет за мной.
Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Разрывы глушили биенье сердец,
Мое же негромко стучало,
Что все же конец мой еще не конец,
Конец это чье-то начало.

"Их восемь, нас двое"

Их восемь, нас двое, расклад перед боем
Не нам, но мы будем играть.
Сережа, держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот набесный квадрат не покину
Мне цифры сейчас не важны,
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел "юнкерс", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты,
Им даже не надо крестов на могилу,
Сойдут и на крыльях кресты.

Я первый, я первый, они под тобою,
Я вышел им наперерез,
Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою,
В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь, уповай, человече,
Теперь на надежность строп.
Нет, поздно, и мне вышел "юнкерс" навстречу,
Прощай, я приму его в лоб.

Я знаю, другие сведут с ними счеты,
Но по облакам скользя,
Слетят наши души, как два самолета,
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго".
Но только ворота щелк,
Мы бога попросим: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк".

И я попрошу бога, духа и сына,
Чтоб выполнил волю мою,
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть примут в хранители нас.

Хранить - это дело почетное тоже,
Удачу нести на крыле.
Таким, как при жизни мы были с Серегой,
И в воздухе и на земле.

"Чёрные бушлаты"

За нашей спиной остались паденья, закаты,
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидемый взлет!
Мне хочется верить, что черные наши бушлаты
Дадут нам возможность сегодня увидеть восход.

Сегодня на людях сказали: "Умрите геройски!"
Попробуем, ладно, увидим, какой оборот.
Я только подумал, чужие куря папироски:
Тут кто как сумеет, мне важно увидеть восход.

Особая рота - особый почет для сапера.
Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей.
Напрасно стараться, я и с перерезанным горлом
Сегодня увижу восход до развязки своей.

Прошлись по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных,
И тут я заметил, когда прокусили проход:
Еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнух
Уже повернулся верхушкой своей на восход.

За нашей спиною в шесть тридцать остались, я знаю,
Не только паденья, закаты, но взлет и восход.
Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю
Восхода не видел, но понял: Вот-вот и взойдет.

Уходит обратно
на нас поредевшая
рота.
Что было - не важно, а важен лишь взорваный форт.
Мне хочется верить, что черная наша работа
Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

Александр Яковлевмич Розенбаум
"Салют победы"

Заката марево,
Глазёнки карие,
Давай с тобою, паря,
Выпьем по стопарику.

Москва нарядная
Звенит наградами,
Голов не сосчитать седых -
На свой салют спешат деды.

Живых цветов ковёр
Пусть над Кремлём плывёт,
Нас вновь пятьюдесятью
Залпами страна зовёт.

Она расцвечена
Огнями Вечными.
За всех погибших и живых
Сто грамм поднимем фронтовых.

Сны,
Полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны...

Прости застолье нам,
Первопрестольная.
Погиб под Прохоровкой Коля -
Это боль моя.

Огнём задушенный,
Сгорел в "Ильюшине"
Мой самый верный корешок -
И это так нехорошо!

"Был" -
я ненавижу это слово за гробы,
За землю братских, наспех вырытых могил,
За треугольник похоронки
И за бабий голос тонкий
у избы.

Добавим вроде бы
Её - юродивой.
Прохладно в кителе,
Одет не по погоде я.

Хоть горек наш удел,
Хороший нынче день!
Вот угораздило меня
Ещё полвека разменять.

Да на помин свеча,
Начало всех начал.
Пойдём помянем-ка (*)
Георгий Константиныча,

Ведь это ж - мать честна! -
Была его война,
Он заслужил, чтоб над страной
всегда стоять на стременах!

Сны -
Полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны.. .

Николай Добронравов. "Ты моя надежда, ты моя отрада"

Слышится нам эхо давнего парада,
Снятся нам маршруты главного броска.
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В сердце у солдата ты, моя Москва.

Мы свою победу выстрадали честно,
Преданы святому кровному родству
В каждом новом доме, в каждой новой песне
Помните ушедших в битву за Москву!

Серые шинели. Русские таланты.
Синее сиянье неподкупных глаз
На равнинах снежных юные курсанты
Началось бессмертье. Жизнь оборвалась.

Мне на этом свете ничего не надо,
Только б в лихолетье ты была жива
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В каждом русском сердце ты, моя Москва.

Все, что было с нами, вспомнят наши дети,
Все, что потеряли, что для них спасли
Только б ты осталась лучшим на планете,
Самым справедливым городом Земли.

Старых наших улиц трепетные взгляды.
Юных наших песен строгие слова.
Ты - моя надежда, ты - моя отрада,
В каждом нашем сердце ты, моя Москва.

Булат Окуджава. "Мы за ценой не постоим".

Здесь птицы не поют, деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут
Горит и кружит вся планета, над нашей Родиною дым
И значит нам нужна одна победа
Одна на всех мы за ценой не постоим
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Едва огонь угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, бьет пулемет, неутомим.
Так значит, нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
От Курска и Орла война нас довела
До самых вражеских ворот, такие, брат, дела.
Когда нибудь мы вспомним это,
И не поверится самим.
А нынче нам нужна одна победа.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Одна на всех мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон
Десятый наш, десантный батальон.

Михаил Матусовский. "На безымянной высоте".

Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда...
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Над нами "мессеры" кружили,
И было видно, словно днем...
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным артогнем.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

От героев былых времен не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой, стали просто землей и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещаный одним мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.
Это те кто в штыки поднимался, как один, те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть.

ПЕСНЯ О ЛАДОГЕ

Сквозь шторм и бури, через все преграды
Ты, песнь о Ладоге, лети!
Дорога здесь пробита сквозь блокаду,-
Родней дороги не найти!

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Пусть ветер Ладоги поведает народу,
Как летом баржу за баржой
Грузили мы и в шторм, и в непогоду,
Забыв про отдых и покой.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Зимой машины мчались вереницей,
И лёд на Ладоге трещал,-
Возили хлеб для северной столицы,
И радостно нас Ленинград встречал.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

И знаем мы, кровавая блокада
Исчезнет скоро, словно тень:
Растут и крепнут силы Ленинграда,
Растут и крепнут каждый день!

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Когда пройдут года войны суровой,
Залечит раны город мой,
Народ вздохнёт и песню с силой новой
Споёт о Ладоге родной.

Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, штормы, грозная волна...
Недаром Ладога родная
"Дорогой жизни" названа.

Начало.
---

Девятый класс окончен лишь вчера.
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншея,карабин,гранаты.

И над рекой до тла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всём,
Что невозможно школьной меркой мерять.

До самой смерти буду вспоминать:
Лежали блики на изломах мела,
Как новенькая школьная тетрадь
Над полем боя небо голубело.

Окоп мой под цветущей бузиной,
Стрижей пискливых пролетела стайка,
И облако сверкало белизной
Совсем как без чернил "невыливайка".

Но палец с фиoлетовым пятном,
Следом диктантов и работ контрольных.
Нажав крючок,подумал я о том,
Что начинаю счёт уже не школьный.

Гв.лейтенант Ион Деген.
Июль-1941г.

Ошибка
Александр Галич

Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были - и нет.
Так и лежим, как шагали, попарно,
Попарно, попарно,
Так и лежим, как шагали, попарно,
И общий привет!

И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Померзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.

Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Такие-сякие,
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Ведь кровь - не вода!
Если зовет своих мертвых Россия,
Россия, Россия,
Если зовет своих мертвых Россия,
Так значит - беда!

Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В нашивках, в нашивках,
Вот мы и встали в крестах жа в нашивках,
В снежном дыму.
Смотрит и видим, что вышла ошибка,
Ошибка, ошибка,
Смотрит и видим, что вышла ошибка
И мы - ни к чему!

Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!

1962

Светлая головушка
День да ночь, рассвет да закат.
Солдаты идут, солдаты не спят.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И тоже не спит.

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Тихо плачет матушка,
Свечка да иконы.

Раз приказ - разведка ушла,
Да только она назад не пришла.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И в оба глядит.

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Тихо плачет матушка,
Свечка да иконы.

Эх, браток, давай-ка споем!
От пули врага, Бог даст, не умрем.
Где ж ты, враг?
А враг не дурак:
В засаде сидит
И тоже твердит:

Светлая головушка,
Пыльные погоны...
Не гасите, матушка,
Свечку у иконы.

Анчаров Михаил
Баллада о парашютах 1964 г.

Парашюты рванули и приняли вес,
Земля колыхнулась едва,
А внизу - дивизии "Эдельвейс"
И "Мёртвая голова".

А внизу - дивизии "Эдельвейс"
И "Мёртвая голова".

Автоматы выли, как суки в мороз,
Пистолеты били в упор.
И мёртвое солнце на стропах берёз
Мешало вести разговор,

И мёртвое солнце на стропах берёз
Мешало вести разговор.

И сказал Господь: "Эй, ключари!
Отворите ворота в Сад!
Даю команду - от зари до зари
В рай пропускать десант!

Даю команду - от зари до зари
В рай пропускать десант!"

И сказал Господь: "Это ж Гошка летит,
Благушинский атаман!"
Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат.

Череп пробит, парашют пробит,
В крови его автомат.

Он врагам отомстил и лег у реки,
Уронив на камни висок,
И звёзды гасли, как угольки,
И падали на песок.

И звёзды гасли, как угольки,
И падали на песок.

Он грешниц любил, а они - его,
И грешником был он сам.
Но где ты святого найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?

Но где ты святого найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?

Так отдай же, Георгий, знамя своё,
Серебряные стремена!
Пока этот парень держит копьё,
На свете стоит тишина.

Пока этот парень держит копьё,
На свете стоит тишина.

И скачет лошадка, и стремя звенит,
И счёт потерялся дням.
И мирное солнце топочет в зенит
Подковкою по камням.

И мирное солнце топочет в зенит
Подковкою по камням.

1964

Живые, знайте,
Что с этой земли,
Мы уйти не хотели,
И не ушли.
Мы насмерть стояли,
У тёмной Невы.
Мы погибли,
Чтоб жили вы.

Надпись на памятнике защитникам "Невского пяточка".

Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи
О том как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом,
Великие, долгие, тяжкие были бои...

Под Ржевом и ночью и днем не смолкали сраженья,
А враг был одет и обут и силен и жесток,
Под Ржевом сжималось, сжималось кольцо окруженья
И наши от пуль и от голода падали с ног.

Под Ржевом болота, повсюду болота-болота,
Трясина да кочки, да ямы да редкий ивняк.
И в эти болота без счета, без счета, без счета
Врезались герои отчаянных наших атак!

Под Ржевом в кровавой, свинцовой, сплошной круговерти
Не дрогнули славные дети родимой земли,
Рванулись в прорыв окруженья Долиною Смерти,
И в этой долине бессмертье свое обрели!

.. А ныне в долине колышется хлебное поле,
А ныне в долине снимают тройной урожай,
А там под землею в три слоя, в три слоя, в три слоя -
солдаты, солдаты, солдаты России лежат...

А дома поныне все ждут их, всё ждут - не дождутся,
В сердцах у родных все кипит неоконченный бой,
А дома все верят, надеются - вдруг да вернутся!
Хоть в песнях, хоть в мыслях, хоть в сказках вернутся домой...

Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи,
О том, как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом
Великие, долгие, тяжкие были бои...

М.Ножкин

Я часто просыпаюсь в тишине
От свиста пуль и визга бомб фугасных.
Мне кажется, я снова на войне,
Мне кажется, я снова на войне,
И кто кого - пока еще не ясно.

Прижат к земле и ждет команды взвод,
Вернее, то, что от него осталось.
Назад нельзя, и мы пойдем вперед,
И все, что было, повторим сначала.

Истошно воют в небе "мессера",
Пытаясь в хвост зайти четверке "илов";.
И, тридцать лет в ночи крича "ура!",
Мой голос рвется в грохоте разрывов.

И очередью полоснув окоп,
Зажав в зубах нательный медный крестик,
Мы прыгаем на головы врагов,
На шеи этих белокурых бестий.

Прости, родная речь, мне мой язык -
Сейчас не до изящности словесной.
В "Дубовый крест" плюю с зубами крик
Моих детей, и мату в горле тесно.

Две пули в грудь.. . и я уже убит.
Огонь в глазах, о Господи, как больно!
Явитесь же все те, кто нас простит,
Все те, кто с нашей смертью обездолен!

Я часто просыпаюсь в тишине.. .

А.Розенбаум

Реквием
Исп.: Михаил Гулько

Эта рота, эта рота,
Кто привел ее сюда,
Кто положил ее вот здесь под снег?
Эта рота, рота
Не проснется по весне.

Снег растает, растает,
Ручейки сквозь эту роту по болоту потекут.
Нет, не встанет эта рота,
Нет, не встанет,
Командиры никуда ее не поведут.

Лежат все вместе,
глазницами в рассвет,
А им всем вместе
четыре тыщи лет.

Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали
и она пошла назад,
В сорок третьем эту роту
Расстрелял заградотряд.

И покуда эта рота
умирала, землю грызла, лед глотала,
Кровью харкала в снегу,
Пожурили боевого генерала
И сказали, что теперь он
Перед Родиной в долгу.

Генералы все долги свои отдали
И медали понадели,
И на пенсии давно.
Генералы мирно ходят городами
И не помнят этой роты,
И не помнят все равно.

Лежит она повзводно, повзводно
С лейтенантами в строю
И с капитаном во главе,
А лежит она подснежно, подводно
И подснежники растут
у старшины на голове.

Роберт Рождественский

Я сегодня до зари встану
По широкому пройду полю.
Что-то с памятью моей стало
Все что было не со мной- помню.

Бьют дождинки по щекам впалым,
Для вселенной двадцать лет мало
Даже не был я знаком с парнем,
Обещавшим :"я вернусь, мама"

А степная трава пахнет горечью
Молодые ветра зелены
Просыпаемся мы- и грохочет над полночью
То ли гроза,то ли эхо прошедшей войны.

Обещает быть весна долгой,
Ждет отборного зерна пашня..
И живу я на земле доброй
За себя и за того парня.

я от тяжести такой -горблюсь
Hо иначе жить нельзя,если,
Все зовет меня его голос,
Все звучит во мне его песня.

Если были такие песни уже - завтра удалю, чтобы не повторяться...

Моряки. Моряки.. . Это отдельный род войск. Отдельная каста.. . Чёрные бушлаты, синие тельняшки, бескозырки с развевающимися ленточками и морское братство.
Сколько их полегло на полях сражений.. . Но флот они - не посрамили.
Недаром немцы называли из - чёрная смерть.
А для нас они - родные.. . Деды наши...

Вспомним... И помянем погибших...

"ВЕЧЕР НА РЕЙДЕ"
Стихи А.Чуркина, мызыка В.Соловьёва-Седого.

Споёмте, друзья , ведь завтра в поход
Уйдем в предрассветный туман.
Споем веселей, пусть нам подпоет
Седой боевой капитан.

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

А вечер опять хороший такой,
Что песен не петь нам нельзя.
О дружбе большой, о службе морской
Подтянем дружнее, друзья!

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

На рейде большом легла тишина,
А море окутал туман.
И берег родной целует волна,
И тихо доносит баян:

Прощай любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой

"ПРОЩАЙТЕ, СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ"
Стихи Н.Букина, мызыка Е.Жарковского.

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет!
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут о борт корабля...
Растаял в далеком тумане
"Рыбачий" - родимая наша земля.
Растаял в далеком тумане
"Рыбачий" - родимая наша земля

Корабль наш упрямо качает
Крутая морская волна;
Поднимет и снова бросает
В кипящую бездну она.
Идём, с непогодою споря,
Готовы исполнить приказ
И знаем, друзья, что не жить нам без моря
Как в море нет жизни без нас.
И знаем, друзья, что не жить нам без моря
Как в море нет жизни без нас.

Нелегкой походкой матросской
Иду я навстречу врагам
А после с победой геройской
К скалистым вернусь берегам
Пусть волны и стонут и плачут
И плещут о борт корабля
Но радостно встретит
Героев "Рыбачий", родимая наша земля
Но радостно встретит
Героев "Рыбачий" родимая наша земля.