Предлагаю тему "МОЯ ОХОТА И ДРУЗЬЯ"
Чем дальше живем мы, тем жить хочется больше. И так много уже знаешь, и так еще многое хочется узнать, испытать, вкусить.
И силы есть. Но умом понимаешь, что в лучшем случае осталось не более половины того, что прожил. Дивно. И чуть грустно.
Часто вспоминаю из юности знакомых людей. Это были разные по образованию и по социальному положению люди. По большей части их в моем мире объединяло то, что это были сердечно уважаемые мною ветераны - фронтовики, горячие любители природы, охотники,
рыбаки, собачники, или как мой папа, коневоды.
Были, конечно, друзья и помоложе, как я, или как мои старшие братья. Но, все равно, интересы их так же сходились в этом направлении.
Никого из ветеранов уже нет в живых. Последний ушел Василий Семенович Кормилицын. Легашатники средней России хорошо знали имя этого человека. Его короткошерстые немецкие легавые всегда были среди самых лучших и по рабочим качествам и по экстерьеру. Бренд "от кормилиценских собак" был гарантией для покупки щенка. Боевой летчик- полковник, участник Второй мировой, и Корейской воин, в последствии, после войны он долгие годы служил и жил в Брянске.
Светлая ему Память.
Особенно я дружил с полковником в отставке удивительно добрым и сердечным человеком Василием Васильевичем Туриковым. Это был сухощавый, крупный, очень подвижный и энергичный человек. Работал он преподавателем истории КПСС в нашем институте и как человек военный относился к этой своей деятельности очень серьезно и ответственно.
Натура Василия Васильевича была такова, что он, ну ни минуты не мог быть в покое.
Он бурлил энергией. Перечитывая в силу своей профессии Маркса и Энгельса,
он обнаружил в их учении (это было примерно в начале 70-х) противоречия, и как ему показалось ошибки. Со своей партийной откровенностью, где-то в среде гражданских коллег об этом своем открытии обмолвился. Как потом, он мне говорил, с ним крайне неприятно беседовали.
Великолепный охотник, ходок, Василий Васильевич, был удивительный рассказчик и ничуть не стеснялся говорить о своих промахах житейских. На такое, действительно, способны только по настоящему мудрые и веселые люди.
Я часто ходил к нему в гости, реже вместе мы с ним ездили на охоту, я, молодой пацан, попросту не поспевал за ним.
А охотился Василий Васильевич по большей части с гончими. Однако, бывало и без них - дело житейское: то выжловка в течке, то выжлец потеряется. А охота-то не стоит на месте, время идет. И непоседа Василий Васильевич бежит в лес без собачек.
Наверное, не буду я упоминать фамилию и имя моего школьного, птицеловного, стендового, и вообще, друга. Он по характеру и по поведению столь же подвижный и энергичный человек как был и Василий Васильевич. Для удобства, назовем его ОН.
Однажды, рассказывал мне Василий Васильевич, пошли мы с НИМ на охоту. Первая пороша, морозно, середина ноября. Смотрим заячьи следы. Находим, тропим, примерно, по сметкам определяем, где заяц залег. Подходим, там кустики, обходим с разных сторон, у меня ничего, иду дальше, смотрю -ОН ружье к плечу и кивает два раза стволами вниз, а от него заяц из под ног катиться. А, я стрелять не могу -Он застит, пытается свое ружье перезарядить. Два патрона и две осечки у него. Бывает же невезение. Ладно, говорю, ЕМУ, не переживай, равняйся на мой голос, а я побегу за зайцем по следам, места здесь знаю хорошо, все их лазы мне знакомы. Я не гончая, бегу медленно, Круг у зайца будет километр-полтора, здесь через две-три минуты увидишь его снова. Только не мажь - стреляй.
Я побежал, пробегаю по следам обратно, все время ору, уже почти вернулся, а выстрела все нет. Смотрю ОН стоит и мне кричит, что, мол, далеко было, он мой гон не слышал, поэтому на выстрел не поспел.
Ладно, я на второй круг побежал, уже и жарко стало, второй круг заяц, пошире завернул, брошенную деревеньку обежал. Наконец я снова с НИМ поравнялся, а ОН, мерзавец, как и в первый раз с патронами ковыряется: Осечки, кричит. Я на третий круг пошел:А сам думаю, так дело не пойдет, за кусты забежал и с обратной стороны во весь дух зайцу навстречу. Там, примерно, на пол пути заячьего круга спрятался за березки и стал метров на 400 от НЕГО, едва дыхание перевел, смотрю заяц, лениво так прыгает. Подпустил, тук, есть.
Взял зайца, и пошел. ОН на выстрел бежит: а как же я пропустил гон не слышал. Не стал я ему ничего обидного говорить. Мне 65, а ему 30 .Все придет в свое время.
Этот же рассказ, но в другой, ЕГО версии, я передавать полностью не буду, скажу только, что Василий Васильевич был прав, что ЕМУ не поверил. ОН, действительно, со смеху помирал, глядя, как мимо него то заяц, то отставной полковник погавкивая пробегает.
Простая душа, Василий Васильевич, только истинный охотник может быть так непосредственен и по-детски увлечен, только человек, для которого охота действительно пуще неволи, способен на такое поведение.
Мир Твоему Праху, дорогой, Василий Васильевич, русский офицер и охотник.