Создатель небесной брони Иван ИВАНЮК, 'Красная звезда', 22/03/2001.
Подвижники нужны, как солнце. Их личности - это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих спор об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих и лгущих ради куска хлеба: есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно осознанной цели.
А. П. Чехов.
СЕГОДНЯ исполняется 75 лет Вениамину Павловичу Ефремову, выдающемуся ученому и замечательному человеку. Таких людей, как он, в нашей стране очень мало, хотя Россия сверхбогата талантами. Его и сейчас мало кто знает, хотя его фамилия в последнее время стала появляться в прессе.
Вениамин Павлович всю жизнь проработал в военно-промышленном комплексе, из них 18 лет - генеральным конструктором. Нужны годы, чтобы общество осознало масштаб его личности, как это было с Циолковским, Курчатовым, Королевым, другими нашими выдающимися учеными.
Когда почти полвека назад, в 1954 году, 28-летний заместитель главного инженера НИИ-20 Вениамин Ефремов был назначен руководителем перспективной опытно-конструкторской работы, никто не думал, что эта работа получит широкое развитие и приведет к замене ствольной артиллерии на ракетную, а ее руководитель станет одним из идеологов нового класса вооружений - зенитно-ракетных систем для противовоздушной обороны сухопутных войск.
Военные угрозы с воздуха возникли вместе с созданием авиации. А во время второй мировой войны, после того как немцы обстреляли Лондон управляемыми крылатыми ракетами ФАУ-1, появилась проблема противоракетной обороны. Ее решение потребовало длительной, напряженной работы многих людей. В феврале 1942 года по решению Государственного комитета обороны был создан завод
? 465 с конструкторским бюро и научными лабораториями. Впоследствии на его базе был образован НИИ
? 20, известный сейчас как Научно-исследовательский электромеханический институт (НИЭМИ).
Радиоспециалистов найти было очень трудно, в опустевшей Москве их удалось набрать человек пятьдесят. Центром радиотехники до войны был Ленинград. С началом войны многие инженеры, ученые были эвакуированы из города. Оставшиеся в абсолютном большинстве погибли от голода. В осажденный город вылетел заместитель наркома электропромышленности В. Восканян, возглавлявший до этого ленинградский завод 'Светлана', и стал искать специалистов. Их вывозили в Москву и в пунктах приема блокадников откармливали, лечили от дистрофии - большинство людей настолько ослабли, что самостоятельно ходить не могли.
Перед институтом была поставлена задача: создать принципиально новые, эффективные средства противовоздушной обороны, способные надежно защитить столицу с воздуха. Красная Армия вступила в войну с крайне ограниченным количеством зенитных орудий, особенно малокалиберных. Нужно было не только увеличить их производство, 'на ходу' модернизировать, но и параллельно усовершенствовать средства разведки воздушных целей и управления зенитным огнем. И благодаря усилиям коллектива впервые в отечественной промышленности были созданы и использованы в защите от воздушного нападения на Москву радиолокационные станции орудийной наводки. Они позволили в несколько раз повысить эффективность борьбы с самолетами противника по сравнению с системой заградительного огня. Параллельно в институте велась разработка приборов управления зенитно-артиллерийским огнем.
КОГДА после окончания техникума в 1945 году Ефремов пришел в НИИ-20, здесь уже сложился сильный, дееспособный коллектив. Еще за два года до этого, после создания Совета по радиолокации при ГКО, который возглавил Г. М. Маленков, на смену слову 'радиообнаружение' пришел термин 'радиолокация'. Были открыты новые научно-исследовательские институты, стали разворачиваться новые разработки. А жизнь выдвигала все более сложные задачи.
В начале пятидесятых годов правительством страны было принято решение о создании противовоздушной обороны Москвы. Эти работы, как и в свое время атомный проект, находились под личным контролем Л. П. Берии. Для создания системы 'Беркут' в его аппарате было создано специальное управление, вскоре преобразованное в 3-е главное управление при Совете министров СССР. Главными ее конструкторами были назначены известный специалист в области радиотехники П. Н. Куксенко и сын Берии Серго. Конструкторское бюро ? 1, созданное в составе Министерства вооружения, воспользовавшись своим особым положением, не только потеснило НИИ-20 с его площадей, но и, когда началась настройка аппаратуры, задействовало в своих интересах большинство научно-технических специалистов. Ефремов и еще шестеро его товарищей были назначены главными настройщиками аппаратуры на подмосковных объектах системы ПВО.
- Процесс настройки шел тяжело из-за постоянных изменений в конструкторской документации, - вспоминает Вениамин Павлович. - Сроки срывались. В этих условиях руководство 3-го главного управления приняло решение проводить еженедельные совещания, на которых проверялось положение дел на каждом объекте. В одном из них, которое проводилось в здании Министерства среднего машиностроения, принимал участие и я. В приемной - не протолкнуться. И вот выходит группа людей, в которой я увидел знакомого главного настройщика. Спрашиваю: 'Ну, как прошел отчет?' Он отвечает: 'Когда меня спросили, в какие сроки вы начнете полеты, я сказал, что месяца через три. Тогда товарищ Устинов сказал, что руководство нашего объекта не понимает важности стоящих задач, и предложил всех снять без права работы в оборонной промышленности'. После такой встряски мы отчитались хорошо, хотя понимали, что названные нами сроки, наверное, нереальны. Думаю, что и нарком вооружения Устинов это понимал. Но после каждого совещания будущий министр радиопромышленности В. Д. Калмыков докладывал о состоянии дел лично Берии-старшему. Нужны были мобилизующие графики, а от наказания нас спасали только срывы поставок комплектующей аппаратуры и организация круглосуточной работы:
За 'Московское кольцо' Вениамин Павлович получил свою первую значительную государственную награду - орден Трудового Красного Знамени.
В 1956 году он вернулся в НИИ-20, где начинались научно-исследовательские работы, в ходе которых нужно было определить возможность создания мобильных зенитно-ракетных комплексов для войсковой ПВО. На свет должны были появиться не виданные доселе боевые машины: мобильные, обладающие высокой проходимостью и способные после марша быстро выйти на боевую готовность. Кроме того, управление комплексом должно было осуществляться без использования кабельной связи.
Все его боевые средства (станция обнаружения, станция наведения, пусковые установки), расположенные на гусеничных шасси, оборудовались автономной аппаратурой навигации, топографической привязки и ориентирования. В это же время по предложению Дмитрия Федоровича Устинова было принято решение перевести НИИ и КБ, специализирующиеся на зенитных пушках, на разработку зенитных управляемых ракет. В 1958 году вышло правительственное постановление о создании первой войсковой зенитной системы 'Круг'. Ее главным конструктором был назначен Вениамин Павлович Ефремов, а главным конструктором ракеты - Лев Вениаминович Люльев из свердловского ОКБ-8. Генеральным заказчиком новой техники стало Главное артиллерийское управление Министерства обороны.
Задача была настолько новой, что большинству специалистов приходилось с ходу переучиваться. Даже Люльев, выдающийся разработчик артиллерийской техники, не знал, как подступиться к решению задачи. Когда у него потом спросили, почему он решился на применение в ракете прямоточного воздушно-реактивного двигателя, он сказал, что просто не представлял трудностей, с которыми придется столкнуться. За счет своего незаурядного конструкторского таланта он эту задачу решил и уложился в требования тактико-технического задания. К слову сказать, 'Круг' так и остался единственным комплексом с ракетами подобного типа.
При разработке 'Круга' со всей остротой встал вопрос о необходимости нового полигона для испытаний. Место для него было выбрано в голой казахской степи примерно в 10 километрах от железнодорожной станции Эмба. В мае 1960 года здесь был забит первый реперный колышек и развернут палаточный лагерь. Позже здесь был построен хороший жилой городок с гостиницами и магазинами, аэродром, дороги. А в то время приезжавшие на Эмбу ученые, инженеры, офицеры ГРАУ ютились в домиках-кошарах на дальних площадках. Ефремов всегда был с коллективом, жили одним 'колхозом'. Даже когда на основной площадке была построена достаточно комфортабельная гостиница 'Юбилейная', в которой для него был зарезервирован номер, он предпочитал ночевать там, где шли испытания. А они не останавливались ни на час. Главный конструктор проводил на полигоне многие недели.
Вениамину Павловичу было не привыкать к такого рода тяготам и лишениям. Послевоенная жизнь мало у кого была сладкой. Отец его был из простой семьи и очень гордился, когда его сын получил диплом о высшем образовании. Это произошло в 1951 году, когда, как говорили раньше, без отрыва от производства Вениамин (что в переводе означает 'любимый сын') окончил Московский электротехнический институт связи. Других его успехов отец не дождался, он умер в 1955 году.
Работа над 'Кругом' заняла почти шесть лет. Ничего подобного в армиях других государств тогда не было ни по принципу действия, ни по боевым характеристикам. Только в декабре 1961 года с полигона наконец пришло подтверждение верности принятых решений. Но в 1962 году опять встал вопрос о приостановке испытаний.
- На 30-й секунде у нас шел сброс сигнала с автоответчика станции, - вспоминает один из соратников Ефремова по 'Кругу' Виктор Николаевич Епифанов, впоследствии главный конструктор всемирно известной теперь системы С-300В, лауреат Ленинской и Государственных премий. - Дело дошло до вмешательства правительства. Вениамин Павлович приехал тогда в цех сборки ракет (а это была просто большая брезентовая палатка на полигоне Эмба) и сказал: 'Надо антенну ответчика поднять вверх, на стабилизатор ракеты'. Подошел к слесарю и спросил: 'Сможете?' Тот подумал и сказал: 'Попробую'. Ночь провозился, к утру все было готово. За несколько дней подготовились к пуску, и сброс ракеты был пройден.. .
Судьба 'Круга' фактически была решена. Хрущев, побывав летом следующего года на выставке вооружения в подмосковной Кубинке, обещал Ефремову, что труд всех будет оценен по достоинству, но в декабре следующего года он был смещен со своего поста. работа над системой была завершена летом 1964 года, и в декабре она была принята на вооружение в ПВО Сухопутных войск.
На Эмбе, на месте первого успешного пуска ракеты, установили памятный камень с табличкой, на котором были выбиты фамилии Ефремова и Люльева. После распада Советского Союза сразу же началось стремительное разграбление полигона. Очень хочется верить, что этот камень уцелел до сих пор и останется в назидание потомкам.
О наградах вспомнили еще позже. В 1966 году Вениамина Павловича наградили орденом Ленина, а еще через год ему присуждается Ленинская премия и по итогам защиты кандидатской диссертации - ученая степень доктора технических наук. Кандидатом он побыл буквально десять минут, пока члены комиссии обсуждали предложение генерального конструктора КБ-1 А.А. Расплетина о том, что выполненная работа заслуживает более высокой оценки.
За все это время 'Круг', который Вениамин Павлович до сих пор называет первой, самой незабываемой любовью, претерпел четыре модернизации. Каждый раз его параметры существенно улучшались. Последний вариант - 'Круг-М1' - был принят на вооружение в 1974 году. К тому времени Ефремов уже шесть лет был директором - главным конструктором НИЭМИ и последовательно проводил в жизнь свой принцип: выжимать из машины все, что можно, обеспечивать ее долгую, экономичную жизнь в войсках, конкурентоспособность на мировом уровне. 'Круг' несет службу до сих пор, в том числе за пределами России.
В 1960 ГОДУ НИИ-20 была поручена разработка зенитно-ракетной системы 'Оса', которая предназначалась для противовоздушной защиты войск на марше от ударов фронтовой авиации. Главной задачей было обеспечить автономность комплекса, то есть все должно было размещаться на небольших размеров 'самоходе'. Главным конструктором комплекса и машины назначили М. М. Косичкина.
Первые трудности возникли с ракетой, которую разрабатывало КБ-82 Тушинского машиностроительного завода. К намеченному сроку - концу 1963 года - комплекс не был представлен на совместные испытания. Год спустя специальным решением правительства были установлены новые, реально достижимые параметры ракеты, создание которой поручалось МКБ 'Факел'. После этого работа продолжалась еще почти три года, но испытания на Эмбенском полигоне ГРАУ показали, что конструктивное решение системы так и не было найдено. Основные проблемы были связаны с возможностью ведения кругового обстрела - антенный пост перекрывал значительную часть зоны пуска. В июле 1968 года госиспытания были приостановлены, главным конструктором ЗРК 'Оса' был назначен Ефремов, к тому времени уже возглавлявший НИЭМИ, его заместителем стал И. М. Дризе, достаточно долго работавший с ним на 'Круге' и тоже удостоенный за него Ленинской премии.
- Приход этих двух 'гигантов', - вспоминает один из участников проекта лауреат Ленинской премии Валентин Валентинович Осипов, - в корне изменил ситуацию. Их энергия самого высокого накала мобилизовала весь коллектив. А новые сроки были установлены жесточайшие - второй квартал 1970 года. За год сделали новый эскизно-технический проект, полностью перекомпоновав машину.
К примеру, еще во времена Косичкина встал вопрос о снижении ее веса. Нужно было сэкономить порядка 200 килограммов. Был объявлен конкурс, по которому за каждый сэкономленный килограмм веса выплачивалась премия 200 рублей. Как ни странно, но ни одного рубля из этого фонда потрачено не было, настолько все было 'утрамбовано'. Пришлось заменить шасси на более мощное - и самоходное, и плавающее, специально сконструированное Брянским автозаводом. А еще Ефремов придумал единое антенно-пусковое устройство, которое решило казавшиеся тупиковыми проблемы. В 1969-1970 годах испытания 'Осы' были успешно завершены, через год его серийное производство началось на Ижевском электромеханическом заводе.
Этому зенитно-ракетному комплексу особое внимание уделял Дмитрий Федорович Устинов, к тому времени министр обороны СССР. Он любил ездить по заводам и всегда брал с собой главных конструкторов. Вениамин Павлович Ефремов не без улыбки вспоминает такой эпизод:
- В одну из таких поездок Дмитрий Федорович заглянул в свою 'вотчину' - город Ижевск, где посетил несколько оборонных заводов. Решил посмотреть и на 'Осу'. У директора Ижевского электромеханического завода А. В. Воскресенского состоялось совещание, на котором министр обороны поставил вопрос об увеличении выпуска этого зенитно-ракетного комплекса для Сухопутных войск. Были намечены мероприятия по оказанию помощи заводу в его развитии, приобретении необходимого оборудования, развитии социальной сферы предприятия. После совещания гости и сопровождающие их лица пошли в цех, где им продемонстрировали серийные образцы комплекса 'Оса'. Я рассказал Дмитрию Федоровичу о комплексе и его достоинствах, заводчане - о технологии производства. Выслушав мой доклад, министр обороны сказал: 'Вениамин Павлович, вы разместили на боевой машине четыре ракеты. Необходимо удвоить боекомплект!' Все мои возражения о невозможности размещения, дефиците веса и габаритов на автомобильной базе были жестко отвергнуты: 'Это ваша забота. Об исполнении доложите!'
По возвращении в Москву я связался с разработчиком ракеты - генеральным конструктором Петром Дмитриевичем Грушиным, рассказал ему о поручении Устинова. Тот выслушал и сказал: 'Это серьезно, надо работать'. В конце концов, была найдена возможность размещения шести ракет в транспортно-пусковых контейнерах. Боевая машина приобрела элегантный внешний вид. Я позвонил Дмитрию Федоровичу и сказал: 'Мы проработали с Грушиным ваше поручение. Восемь не получилось, но хорошо размещается шесть ракет'. Он немного подумал и сказал: 'Ладно. Как в той русской поговорке - с паршивой овцы хоть шерсти клок'. Вопрос был закрыт.
В конструкцию комплекса были заложены большие модернизационные возможности, которые позже были успешно реализованы. После отработки конструкторской документации комплекс 'Оса' получил название 'Оса - АКМ'. В дальнейшем он поставлялся не только в наши Вооруженные Силы, но и еще в 25 стран.
При рассмотрении перспектив развития вооружения Дмитрий Федорович Устинов имел обыкновение приглашать на заседания коллегии Министерства обороны главных и генеральных конструкторов. Несколько раз на таких заседаниях он приводил пример удачного решения по увеличению боезапаса на комплексе 'Оса'. При этом, обращаясь ко мне, спрашивал: 'Вениамин Павлович, вы берете меня в соавторы?' 'Конечно. Вы же предложили, - отвечал я, - мы только реализовали:'
ЗА РАЗРАБОТКУ этого комплекса Вениамину Павловичу Ефремову было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он был награжден вторым орденом Ленина. Накопленный опыт, научно-техническая школа, сложившаяся в то время, послужили надежной основой для последующих разработок систем такого класса. Логическим продолжением 'Осы' стало создание второго поколения ЗРК дивизионного звена для Сухопутных войск, получившего название 'Тор'.
Предстояло сделать новый существенный шаг в развитии техники. Основной особенностью 'Тора' должна была стать возможность борьбы с высокоточным оружием. Необходимость поражать скоростные, малоразмерные и слабо обнаруживаемые цели требовала существенно изменить и оружие, и систему обработки информации. В этой системе Ефремов с Грушиным впервые в мире на такого рода установках реализовали вертикальный старт ракеты.
Самой трудной задачей было создание фазированной антенной решетки для радиолокатора обнаружения целей.
- Вызвал меня к себе Вениамин Павлович, - рассказывает начальник отдела НИЭМИ, лауреат Государственной премии Софья Алексеевна Барсукова, - и сказал: 'Мы с вами делаем войсковую систему. Если решетка будет с полным числом элементов, то мы разорим страну, чтобы вооружить всю армию. Надо обойтись минимальным их числом. Параллельно в НИИ-10 шла разработка морского аналога 'Тора' - 'Кинжала'. Им удалось сократить число элементов с 10 до 9 тысяч. А мы сделали всего 576 при таком же угле раскрытия антенны. Законы физики не нарушили, и коэффициент полезного действия не превысил единицу. Чтобы придумать это, понадобилось полгода:'
ЕФРЕМОВ не признает невыполнимых задач. То ли это интуиция конструктора, то ли огромные знания, позволяющие свести воедино усилия многих сотен людей, которые решают локальную задачу в отрыве от других. А скорее всего, и то, и другое, и множество не менее важных качеств, присущих ему как генеральному конструктору. Ефремов, подобно градообразующему предприятию, объединяет вокруг себя множество выдающихся ученых, инженеров, умельцев-исполнителей.
- При этом каждому он находит дело по душе и по силам, - говорит директор НИЭМИ Владимир Аркадьевич Попов. - А если человек не справляется с заданием, то отстраняет его от работы, даже если это его друг. Но при этом обязательно находит интересное занятие и сохраняет дружеские отношения. Нам с ним работается очень легко. Зато Ефремов все свои разработки всегда доводит до конца, они приняты на вооружение и верой, и правдой служат армии до сих пор.
В чем секрет таких поразительных результатов? Дело в том, что Вениамин Павлович органически не приемлет поражений. По воспоминаниям очевидцев, он как-то раз играл на полигоне в бильярд и проиграл. Дождаться не мог, когда к нему опять придет очередь. После этого уложил в лузу подряд восемь шаров, сказал: 'Вот как надо играть!', бросил кий и ушел.
КАК вспоминает Вениамин Павлович, работа над созданием ЗРК 'Тор' многократно рассматривалась на заседании Военно-промышленной комиссии. Сроки были очень жесткие, в них не укладывались заводские испытания, и он, может быть, впервые в своей практике написал письмо Устинову с просьбой перенести на полгода сроки предъявления системы. Тот сначала наложил отрицательную резолюцию, но после звонка Вениамина Павловича, который пообещал, что в указанный срок все будет выполнено, пошел навстречу. Заказчики расценили этот случай как беспрецедентный.
Просто Дмитрий Федорович Устинов относился к Ефремову с огромным уважением. Вскоре после завершения работы над 'Тором' Вениамину Павловичу предложили должность заместителя министра радиопромышленности. Вопрос уже был согласован с заведующим оборонным отделом ЦК КПСС И. Д. Сербиным и председателем ВПК Л. В. Смирновым, поэтому на все возражения кандидата министр П. С. Плешаков говорил: 'Все, 'испекся', решение принято'. И опять только благодаря поддержке Устинова это решение удалось отменить, и Ефремов продолжил заниматься своим любимым делом.
В это время Вениамин Павлович как главный конструктор уже работал над качественно новой системой - С-300В, предназначенной для борьбы с аэродинамическими целями, тактическими баллистическими и крылатыми ракетами, барражирующими постановщиками помех.
Ефремов поставил своим подчиненным две глобальные задачи: первая - создать 'умную' ракету, которая сама наводилась бы на цель. Вторая - в 5-6 раз увеличить плотность осколков, чтобы поразить головную часть вражеской ракеты, где находится ядерный боезаряд. В творческих спорах, как это реализовать, участвовали и смежники. Такие авторитеты, как академик Бункин ('Алмаз'), академик Федосов (ГосНИИАС) утверждали, что сделать это невозможно.
Очередное совещание проходило у одного из давних соратников Вениамина Павловича - академика Люльева. И хотя директор новосибирского института в конце концов взялся спроектировать бортовую ЭВМ, сам Лев Вениаминович отказывался перекомпоновывать ракету. Тогда Ефремов демонстративно достал красивую перьевую авторучку. Он знал, что Люльев - страстный коллекционер, и у него такой нет. 'Подпишешь, подарю', - сказал Вениамин Павлович. Люльев улыбнулся и поставил свою подпись под документом. Он как никто другой понимал, сколько технических сложностей ему придется преодолеть, чтобы уменьшить вес ракеты на четверть, но своему старому надежному товарищу, видимо, отказать не мог.
Как это и многое другое было сделано, рассказывать очень долго. Важен результат: пресловутый американский 'Пэтриот', наделавший много шума в мире во время операции 'Буря в пустыне', поражает цель с трех-четырех выстрелов, а С-300В - с одного.
В 1993 году Вениамин Павлович Ефремов впервые приехал в Соединенные Штаты Америки на научную конференцию, которая проходила в Атланте. Там присутствовал весь цвет американской науки, и он сделал доклад, который буквально потряс всех. Его долго не отпускали, задавали вопросы. На следующий год пригласили на национальную конференцию в США по радарам. Главный инженер Джорджийского технологического института Ларри Кори позже рассказывал: 'Это было так удивительно, что многие не верили, как подобные достижения могут быть в России'. По общему признанию, мы в этой области опередили другие страны на 10-15 лет.
Американцы, узнав о некоторых новшествах, сидели с открытыми ртами. Удивлялись, видимо, ограниченности своего мышления. Казалось бы, чего проще - направить после взрыва ракеты осколки, разлетающиеся в разные стороны, в узкий сектор, в сторону цели. Сделай угол разлета 60 градусов - и поражающая способность оружия возрастет в 6 раз! Правда, и реализовать это не просто.. .
Вскоре приехали представители США, которые купили систему С-300В. Все им, видно, скопировать не удалось, и через какое-то время к Ефремову заявилась заморская делегация с просьбой изготовить отдельные элементы, на что он ответил, что системы продаются только целиком. В это время коллектив работал над модернизацией 'трехсотки', получившей название 'Антей-2500'. Она была выпущена в 1995 году и стала надежным щитом от ракет средней дальности.
ВЕНИАМИН Павлович пользуется колоссальным уважением в коллективе. И дело совсем не в том, что он получил, кроме уже перечисленных наград, еще две государственные премии, несколько орденов, - этим могут похвастаться многие в институте, где собрана плеяда выдающихся ученых. Никого из них генеральный никогда не зажимал. Любовь и уважение, конечно, и так можно завоевать, но это далеко не все. Ведь было время, когда люди по семь месяцев сидели без денег, и он изыскивал любую возможность, чтобы помочь каждому, кто обращался за помощью. Руководство института получало зарплату и премии в последнюю очередь. Ефремову удалось сохранить и кадры, и производство. В институт потянулась молодежь. Он не поддался, подобно многим руководителям оборонной промышленности, на призывы начала 90-х годов выбирать руководителей, начинать в рамках конверсии выпускать кастрюли.
Вениамин Павлович в условиях перманентного финансово-экономического кризиса стал одним из создателей научно-производственного объединения, которое затем переросло в известный теперь во всем мире концерн 'Антей', объединяющий в единой технологической цепочке около двух десятков структурных подразделений - НИИ, КБ, заводов, торговых предприятий. Это мощное промышленное образование, занимающее сейчас второе место в стране после 'Росвооружения' по объему продаж военной техники за рубеж. При этом огромным спросом пользуется техника, разработанная еще в 70-е годы, а 'Антей' получает деньги на разработку и создание более совершенных образцов вооружений.
О НОВЫХ идеях и разработках академика Ефремова, которыми он занимается сейчас, еще придет когда-нибудь время рассказать. Наверное, это будет не скоро, потому что, когда Вениамин Павлович доведет их до конца, окажется, что его преследователи и конкуренты опять отстали на целые десятилетия.
Фото автора из архива В. П. Ефремова.
