Руководство фехтования на штыках А.Люгарр

Originally posted by Student:

Во времена первой обороны Севастополя русские солдаты часто применяли хитрость - подходя близко к позиции союзников, поднимались в ложную атаку с криком 'ура!'. Противник, будучи напуган неожиданной атакой, разряжал по 'атакующим' винтовки, а бойцы еще до залпа успевали упасть на землю. После чего наши бойцы вновь вскакивали, давали залп и бросались в штыки - зарядить оружие противник не успевал.
С уважением, Студент

Во время последней - тоже. "Черная туча" а-ля Севастополь. Внезапным огнем всего наличного автоматического оружия укладывали румын "на испуг" в полусотне метров от окопов, после чего выскакивали уже с винтарями и кололи залегших штыками. Считалось бонтоном иметь для этих целей 2 ствола - треху и МР-40. Ближе 50 метров не рекомендовалось - гранатный бросок, аднака.

------
Ребята, давайте жить дружно!

Приветствую!
Интересный материал, думаю, не мне одному. Цтатты из книги Тараторина В.В. 'История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX века'. Книга есть в сети, рекомедую.

:.По-настоящему перевернул отношение к рукопашному бою в русской армии
А.В. Суворов. Все слышали о его знаменитой "Науке побеждать":
"Пуля обмишулится, а штык не обмишулится. Пуля - дура, а штык - молодец! Коли один раз! Бросай басурмана со штыка! - мертв на штыке, царапает саблей шею. Сабля на шею - отскакни шаг, ударь опять! Коли другого, коли третьего! Богатырь заколет полдюжины, а я видел и больше. Береги пулю в дуле! Трое наскочат - первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун".
"В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает" (110).
Именно эти строки можно отнести к той тактике, которую А.В. Суворов выработал для боя с турками. Понимая, что каре может и не пройти по пересеченной или загражденной местности, он обучал солдат бою на холодном оружии в любых построениях. Главное нововведение было в том, что Суворов первым в рукопашном бою сочетал рассыпной и плотный строй.
Турецкая тактика была уже описана. Слабость ее заключалась в том, что совершать атаку янычары могли только в одном направлении. Турецкие пикинеры, неспособные вести активный стрелковый бой (хотя многие из них были вооружены пистолетами) могли рассчитывать на победу, лишь используя копейный удар. Против ружейного огня они были абсолютно беззащитны, если не были прикрыты своими стрелками; а если те в это время будут заняты боем с равным противником?..
Для того, чтобы отвлечь стрелков-янычар от их прямых обязанностей - прикрывать копьеносцев и помогать им, охватывая фланги врага, Суворовым были выделены специальные команды из гренадеров и егерей или спешенных казаков и регулярных кавалеристов * в общем, частей, обучавшихся вести индивидуальный бой на холодном оружии вне строя, врассыпную:
"... производить удар на штыках дружно и стремительно; в то же время отборными и проворными людьми, облегча их от ружья и прочей тягости, атаковать на саблях... , с отменной скоростью; к сему выбрав способных, обучить наперед. Турки называют такую атаку кринь, а я везде именовать ее буду вихрем" (73).
При этом не надо буквально понимать выражение "на саблях". Гренадеры обучались поединку и на штыках, и на полусаблях, казаки могли действовать и пикой, и саблей, то есть любым имеющимся оружием.
Для мушкетеров, сражающихся в строю вначале клинковое оружие отменили за ненадобностью. В колонне, действительно, нужды в нем не было, но если таковая по тем или иным причинам рассыпалась, то у мушкетеров, кроме ружья и штыка, не оставалось других средств к самозащите, поэтому через некоторое время клинки были им возвращены.
Складывалась следующая ситуация: мушкетеры атаковали янычар-копейщиков в лоб, при этом сохраняя по одному выстрелу до последнего момента. Гренадеры, егеря и другие сопровождали колонну на флангах и отвлекали янычарстрелков на себя, завязывая с ними либо стрелковый бой, либо рукопашный. Оставшаяся без прикрытия турецкая фаланга получала от русских мушкетеров убийственный (с нескольких метров) залп, после чего расстроенных пикинеров дружно атаковали штыками, не давая им придти в себя и перестроиться.
* Например, при штурме Измаила, где внутри крепости в пешем строю дрались карабинеры и гусары. Под Кинбурном кавалеристам легкоконных Павлоградского и Мариупольского полков наверняка пришлось атаковать турецкие земляные укрепления в пешем строю.
Кроме линейного трехшереножного построения, Суворов применял и глубокие колонны, как в сражениях под Туртукаем (1773 г.), Гипрсовом (1773 г.) и Кузлуджи (1774г.). В этом случае увеличивалась сила штыкового удара.
Насколько были подготовлены русские солдаты к индивидуальным поединкам можно судить по случаю, произошедшему с Суворовым под Кинбурном в 1787 г.:
"Неприятельское корабельное войско, какого я лучше у них не видел, преследовало наших; я бился в передних рядах Шлиссельбургского полку; гренадер Степан Новиков, на которого уж сабля взнесена была в близости моей, обратился на своего противника, умертвил его штыком, другого, за ним следующего, застрелил.. . Они побежали назад" (30).
Вообще, это сражение происходило очень тяжело для русской армии. Оно шло с переменным успехом; турки два раза отбивали атаки русских и даже загоняли их обратно в крепость. Рукопашная шла на равных:
"При битве холодным ружьем пехота наша отступила в крепость; из оной мне прислано было две свежие шлиссельбургские роты; прибыли легкий батальон, одна орловская рота и легкоконная бригада. Орлова полку казак Ефим Турченков, видя турками отвозимую нашу пушку, при ней одного из них сколол, с исследуемым за ним казаком Нестером Рекуновым скололи четверых. Казаки сломили варваров. Солнце было низко! Я обновил третий раз сражение" (30).
Перед Итальянским походом 1799 г. Суворов, зная, что австрийцы были слабыми бойцами в штыковой схватке, написал инструкцию специально для их армии. В ней давались следующие советы:
"... а когда противник подойдет на тридцать шагов, то стоящая армия сама двигается вперед и встречает атакующую армию штыками. Штыки держат плоско, правою рукой, а колоть с помощью левой. При случае не мешает и прикладом в грудь или по голове".
"... в расстоянии ста шагов командовать: марш-марш! По этой команде люди хватают ружья левой рукой и бегом бросаются на неприятеля в штыки с криком "виват"! Неприятеля надобно колоть прямо в живот, а если который штыком не приколот, то прикладом его" (30).
Рекомендация наносить удар в живот обусловлена тем, что солдаты регулярной армии (в данном случае - французы) имели на груди ремни из толстой кожи, перекрещивающиеся друг с другом (один - для полусабли, другой
- для патронной сумки). Пробить такую защиту довольно сложно и опытному бойцу. Удар в лицо тоже был сопряжен с риском промаха, так как противник мог отвернуть голову. Живот же был открыт и отпрянуть, находясь в строю, солдат не мог. Суворов учил поражать врага с первого удара, дабы гренадер или мушкетер после этого успел парировать нападение, направленное на него. Действия должны были быть четкими и слаженными, по принципу "укол
- защита" и снова "укол - защита". При этом, как видно из вышеописанных советов, широко мог применяться приклад. Тактику применяемую против турок, русские с успехом испробовали и на французах.
Любопытный эксперимент во время польского восстания 1794 г. провел его предводитель Тадеуш Костюшко. В польскую армию было набрано 2000 добровольцев-крестьян, вооруженных косами, у которых лезвия были приставлены к древку вертикально. Этот отряд назывался "косинеры". Несмотря на слабую строевую подготовку, косинеры отличились в этой войне своей храбростью.
В бою под Рацлавицами отряд из 320 добровольцев, пройдя незаметно по лощине, неожиданно атаковал и захватил русскую батарею из 12 орудий, а затем вместе с регулярными польскими войсками участвовал в атаке на левое крыло противника. Русская армия, потерпев поражение, отступила.
Под Щекоцинами косинеры при поддержке регулярных войск провели атаку на прусские войска, а затем отбили натиск их кавалерии. Расчет русско-прусского командования, надеявшегося, что крестьяне разбегутся при виде несущихся на них всадников, не оправдался. Образовав строй, поляки валили лошадей противника направо и налево. Всадникам ничего не оставалось делать, кроме как отступить. Завершающей фазой битвы была атака двумя тысячами косинеров двенадцатиорудийной прусской батареи. Она происходила на открытой территории, и крестьяне были буквально расстреляны из пушек картечью. Наступление не удалось, и сражение было поляками проиграно.
В следующей битве под Мацеевицами армия повстанцев потерпела полное поражение от русских войск под командованием Форзена, а Костюшко попал в плен.

О французах :::
:::Военные теоретики много вели рассуждений и даже приводили математические расчеты: как целесообразнее использовать штык против коня. Одним из них был Беренгорст (писавший свои труды после Наполеоновских войн, но тактика тогда, в принципе, оставалась прежней):
"Пехота должна принять за правило, чтобы при кавалерийских атаках открывать огонь не иначе, как по команде и в самых близких расстояниях. Предполагают, обыкновенно, что кавалерия должна при этом повернуть назад, и ничего не говорят, что должна делать пехота в случае, если кавалерия не повернет, и если лошади, выдержав последний залп, поскачут к самым штыкам.
Предположим, что часть лошадей убита (считая лишним говорить о всадниках). Это еще не может воспрепятствовать движению остальных лошадей. Пехота дала залп, вторая и третья шеренги заряжают или уже зарядили свои ружья; первая шеренга взяла ружья на руку, но, вследствие этого, штыки ее будут выдаваться не более как на три фута вперед локтей солдата. Если в подобном положении пехотинец будет стараться нанести удар кавалеристу, то он не достанет его, потому что последний находится в расстоянии 3/2 футов от головы своей лошади и защищен, кролю того, головой и шеей своего коня.
Если же мы допустим невозможное и предположим, что пехотинец достанет всадника, то все-таки, он будет раздавлен лошадью. Если против животного будет направлен штык, если даже он насквозь пронзит ему сердце, то это не может еще остановить стремительность массы, которая даже и при своем падении опрокидывает все, что находится перед нею.
На этом основании пехота должна рассчитывать только на свою пальбу: она успеет дать только два залпа, которые вынесут из строя не более как 1/2 "часть всех лошадей"
Беренгорст упускает существенный момент: пехотинцы не всегда старались остановить мчащуюся лошадь, уперев штык ей в грудь. Такая попытка обречена заранее на провал. Автор не учитывает, что наиболее уязвимые места лошади - глаза и ноздри. Соответственно, обученные солдаты старались прежде всего нанести удар в голову лошади. При этом, если и не удастся глубоко вонзить штык, то все же такая попытка отпугнет животное, которое из чувства самосохранения будет шарахаться и не подчиняться всаднику.
"Если кавалерия, выдержав огонь, наезжает на самое каре, то остается уже принять ее на штыки. В эту короткую, но решительную минуту, пехота более всего должна заботиться о стойкости, плотности и неразрывности в рядах, особенно в углах каре, на которые атака преимущественно направляется. Чтобы уменьшить слабость этих углов, некоторые советуют ставить внутри их застрельщичьи взводы; другие предлагают закруглить углы поворотом смежных рядов; но самое лучшее средство в этом случае будет, где можно, - фланговая оборона углов огнем соседних каре. Одно только общее правило должно быть тут во всяком случае соблюдаемо: не допускать кавалерию ворваться в каре; если же в какой-нибудь части оно будет расстроено или смято, то немедленно сомкнуться в кучу, но отнюдь не рассыпаться, ибо это одно сопряжено для пехоты с неизбежной гибелью.
Полезно ли и возможно ли тут фехтование штыком или лучше просто стоять твердо, держа ружья на руку - определить трудно. Второй батальон лейб-гвардии Литовского полка в Бородинском сражении отражал атаки, не делая даже выстрела, взяв только на руку, махая штыками вправо и влево, и коля в головы лошадей, доскакавших до самого фронта. Надобно только иметь в виду, что лошадь неохотно идет на человека, особенно на вооруженного, тем более на целый фронт штыков; и потому в этом случае выгоднее действовать по лошадям, каким же именно образом - это зависит от того, так сказать вдохновения, которым храбрый и хладнокровный начальник умеет одушевить солдат, иногда даже и просто от собственной сноровки людей, которая здесь рождается инстинктивно, под влиянием чувства самосохранения" (48).

О книге, приведенной выше :
БОЙ ШТЫКОМ И ПРИКЛАДОМ
Штыковой бой - это разновидность фехтования, в технике которой очень многое заимствовано из техники поединка на длиннодревковом оружии. Утверждение, что русский штыковой бой был лучшим в Европе, хоть и набило всем оскомину, тем не менее, справедливо, и это признавали в любой армии вплоть до Второй Мировой войны. Традиции этого боя заложил А.В. Суворов, который понимал, что только всерьез овладев навыками штыковой схватки, русские солдаты смогут победить турок в рукопашной. Действию штыками солдат обучали как в строю, так и индивидуально. Французы, сами немало времени уделявшие рукопашному бою, и те признавали первенство в штыковой схватке за русскими. Достаточно убедительно это показывает случай, произошедший в сражении под Кремсом (1805 г.):
"Апшеронского мушкетерского полка гренадерского батальона, роты капитана Морозова гренадер Музен-Кац, находясь в стрелках в виноградном саду, отрезан был от своих товарищей. Французский офицер с четырьмя рядовыми нападают на него. "Сдайся" кричат ему со всех сторон. Но храбрый гренадер не хочет понимать их требования, надеясь управиться со всеми пятью. Первым выстрелом убивает офицера. Четыре солдата с бешенством на него бросаются. Начинается рукопашный бой. Музен-Кац колет штыком и бьет прикладом. Все четверо супротивника его один за другим валятся бездыханными к его ногам" (115).
Как ни странно, но, несмотря на пристрастие в русской армии к штыковому бою, никаких серьезных теоретических пособий по этому вопросу не издавалось до 1861 г. (либо они до нас не дошли), когда вышла в свет книга "Правила для употребления штыка в бою". Изданные ранее "Наставления господам пехотным офицерам" (выпущенное перед Бородинской битвой) и "Правила для обучения войск гимнастике" (в 1859 г.) касались штыкового боя лишь косвенно или частично.
Мастерство штыковой схватки преподавали в полках опытные инструктора, видимо, не имевшие возможности или не считавшие нужным широко афишировать свое умение. В данном разделе будут рассмотрены некоторые нюансы штыкового боя по книге Александра Люгарра "Руководство фехтования на штыках", вышедшей в 1905 году после окончания русско-японской войны. Эта книга оказалась наиболее интересной изо всей литературы, посвященной штыковому бою на русском языке. Люгарр удачно объединил боевой опыт прошлых поколений с собственными нововведениями. Во вступительной статье к техническому материалу Люгарр сетует на то, что командованием русской армии не рассматривается чисто практическая сторона боя на штыках. В инструкциях только говорится о том, что пехота атакует холодным оружием, но какие приемы должны при этом использовать солдаты, не объясняется, как будто это умение должно придти само собой, стоит только пехотинцам добежать до линии окопов и вступить в рукопашную.
Фехтование на штыках А. Люгарр разделил на десять основных ударов и защит; используя при этом "общефехтовальную" французскую терминологию:
1. Солдат наносит удар, держа ружье на уровне головы или чуть выше. Приклад оружия повернут вверх. Штык направлен в область головы, шеи или груди; чуть сверху. Парад против такого удара совершают, держа ружье прикладом вверх, уводя штык противника влево центральной частью ложа. (Возможно отбить такой удар собственным штыком или верхней частью ружья, держа оружие штыком вверх и уводя им направленный удар вправо или влево, при этом чуть пригнув корпус).
2. Удар наносится снизу вверх, при согнутых коленях, и направляется в область живота. Отбивают его, повернув ружье штыком к земле, уводя оружие противника влево или вправо.
3. Проводят его по тому же принципу, что и удар N 2, но колени при этом не так сильно согнуты. Штык направляют снизу вверх в голов у или шею. Парад выполняется простым движением ружья в сторону. Штык нападающего принимается на центр ложа; корпус смещается влево. (При верхнем хвате ружья правой рукой производится то же самое, но в другую сторону. Такая позиция удобна еще и тем, что позволяет обороняющемуся самому тут же перейти в атаку).
4. Самый сложный и освоить его можно только практически. Дословно для пояснения этого удара Люгарр приводит следующий текст:
"Не отстраняя ружья противника переходят на правую сторону через верх его штыка. В то же время, как левая рука атакующего притягивает для этого движения ружье к груди, правая рука, держащая приклад, подает его несколько вперед; когда же левая выпрямляется для того, чтобы поместить ружье с правой стороны, рука с прикладом в это время обходит около живота и переходит на левую сторону. Обе руки нападающего тогда скрещены, и ружье повернуто боком вверх" *.
5. Самый опасный изо всех, называется "брошеный". Ружье, держа одной рукой за цевье, выбрасывают навстречу наступающему противнику на всю длину руки. Удар эффективен тем, что может быть проведен совершенно неожиданно для врага. Отбивается теми же методами, что удар N 1.
6. Наносится прикладом в голову противника. Отбивается ружьем, поднятым над головой. Оружие подставляется перпендикулярно направлению удара (возможны парады штыком со смещением корпуса в сторону. В зависимости от верхнего хвата ружья: правого или левого, движение выполняется в противоположную сторону: влево или вправо).
7. Удар прикладом в голову сбоку. Выполняется также в зависимости от хвата, елевой или правой стороны. Блокируется оружием, повернутым штыком кверху, перпендикулярно направленному удару. Парад проводят штыком или стволом.
8. Удар прикладом в грудь или в голову. Для этого скользящим движением надо поднять ружье противника и мгновенно продвинуться вперед, пропуская его штык над своим плечом возле головы, при этом нанося прямой удар пяткой приклада. В этом случае избежать его можно только уходом, увернувшись вправо или влево или пригнув голову
9. Наносится прямо, ружьем, опущенным вниз на вытянутых руках, в область паха, живота или по ногам. Парировать его можно, пригнув ружье противника сверху своим оружием (либо, держа ружье штыком вниз, изменить направление укола; вправо или влево, в зависимости от хвата).
10. Наносится сбоку штыком в бедро или в голень. Парад совершается теми же способами, что и при ударе N 9.
Люгарр рекомендует выполнять удары, держа штык с левой стороны (то есть по левую руку нападающего) от ружья противника, так как в этом случае его оружие не прикрывает корпуса. Перед нападением необходимо увести штык соперника с линии своей атаки, чтобы случайно не напороться на него. Для этого применяются:
1. Сильное нажатие в сторону.
2. Удар по ружью.
3. Скользящий удар.
4. Полукруговое движение.
В книге Люгарра рассматриваются варианты схватки, когда один сражается против нескольких врагов. Некоторые из них мы приведем:
1. Нападают двое; первый наносит прямой колющий удар в корпус, второй
- прикладом в голову Обороняющийся отбивает вначале колющий удар уводом штыка противника в сторону и принимает удар прикладом, подставив свое ружье перпендикулярно траектории его движения. Затем из верхнего положения обороняющийся сам атакует первого противника ударом N 1, а второму наносит удар прикладом в голову
2. Нападающие одновременно наносят колющие удары в корпус. Обороняющийся, используя способ защиты N 2, уводит оба штыка в одну сторону, а затем ближнему противнику наносит удар прикладом в голову, второго колет штыком.
3. Двое нападающих атакуют в ряд. Обороняющийся "брошеным" ударом поражает одного, со вторым расправляется по обстоятельствам.
4. Три противника атакуют в ряд. Обороняющийся уводит штык крайнего из них в сторону двух других, затем бьет прикладом в голову центрального. Наступая далее, наносит удар штыком первому, ближнему к нему и отступает. Третьего противника поражает "брошеным" уколом.
В боевой обстановке допускались не только колющие удары штыком, но и рубящие - по лицу или рукам противника. И, хотя русский трехгранный штык к таким ударам был приспособлен плохо, в отличие от штык-ножа или "ятаганного" штыка, но сильный ушиб и даже перелом нанести им было вполне реально. При рубящем ударе в лицевую часть старались бить прежде всего по глазам.
В поединке против кавалериста, пехотинцу, вооруженному штыком, рекомендовалось атаковать всадника с левой стороны, где действия бойца ограничены головой лошади. Атаковать можно было либо "брошеным" ударом, либо вначале отвлекающим, направленным в голову, а потом, когда противник инстинктивно поднимет оружие для защиты, вторым ударом колоть его в живот. Применялись рубящие удары по голове лошади или ее ногам.
Если всадник клинком рубил сверху, то пехотинец выставлял ружье над головой, при этом пряча пальцы под приклад и ложе и держа оружие чуть под углом, чтобы сабля или шашка соскальзывала вниз, не задевая при этом рук.
Вообще, в процессе штыкового боя, как и любого другого, приемы могли рождаться импровизированно, но, разумеется, "фантазировать" в гуще сражения мог только хорошо натренированный боец, прошедший школу боевой подготовки.

P.S. Всеволод, а вы не из Севастополя случайно?

Да нет - с Новосибирска (так что похождения комполка В.И.Ч. - Чуйкова, а Вы чего подумали - больше греют душу). И бывал в Севастополе только в счастливом детстве. Отец мой, правда, ухитрился родиться и раннее детство провести в Одессе.

А про такие методы отражения атаки - из книжек усе.. . Почти детских.

------
Ребята, давайте жить дружно!

Я-то думал.. . Милый сердцу город, хотя живу вдали. Еще о штыках нужно? Или завалил цитатами?
Как то после воспоминаний ветеранов любителей штыкового боя как ветром сдуло.
С уважением, Студент

Ну почему же 'как ветром сдуло'? Просто не было времени. А воспоминания ветеранов разные. Так что несколько цитат:

Характерная особенность англичанина состоит в том, что единственная форма борьбы, которую он понимает, заключается в испытании силы и выносливости в открытом бою. Он непригоден для такого вида боевых действий, когда требуется зарыться в землю и вести огонь по невидимому далекому противнику. Он предпочитает встречаться с противником в рукопашной схватке, когда бой становится для него личным делом. Англосакс - уверенный в себе солдат с высокой личной инициативой.
Немец, напротив, с давних пор главную ставку делает на огонь, и только на огонь. К штыку он относится как к оружию обороны, а не наступления. Штык, направленный на немца, повергает его в ужас и деморализует.
Рост могущества Германии в XIX столетии был достигнут гораздо больше, чем это может показаться, благодаря преимущественному развитию огнестрельного оружия. Это полностью соответствовало психологии армии, которая никогда не проявляла энтузиазма в наступлении, если боевой порядок не был линейным. Немцы исключали индивидуальный бой в форме рукопашной схватки, ибо в этом бою их превосходили очень многие.
По иронии судьбы оружие, находящееся сейчас на вооружении немецкой армии, требует тактических приемов, которые не соответствуют психологии немцев. Движение маятника изменилось в сторону приемов ведения боя, сходных со старым рукопашным боем. Небольшие группы солдат в бронированных машинах, называемых танками, штурмуют поле боя, чтобы войти в непосредственное соприкосновение с противником. С точки зрения немцев, этот метод хорош только в том случае, если создается ощутимое материальное превосходство. Но если наступает равенство сил, то непривычный для немцев метод ведения боя вызывает у них страх. Немцы никогда не славились высокими моральными качествами.
В Норвегии, Франции и на Крите английский солдат дал новое доказательство тому, что в ближнем бою он значительно превосходит немецкого солдата. Более того, он обескуражил своих критиков, сражаясь с такой яростью, которая в прошлом овладевала им очень редко. Появление новых методов ведения войны вызвало изменение тактики и вновь отдало врага во власть английского солдата.
Такова обстановка, которой наилучшим образом соответствует психология английского солдата. Опаснейшая ошибка заключалась в том, что этому огромному моральному превосходству придавали ничтожное значение, считая, что английский солдат способен противостоять своему противнику только при равных материальных условиях. Во Франции под массированными бомбовыми ударами пикирующих бомбардировщиков английский солдат часто шел на танки с винтовкой и штыком, и только пулеметный огонь прижимал его к земле. Никто, кому известны его выдающиеся боевые достоинства, не может сомневаться в конечном исходе войны. Если английский солдат соответствующим образом вооружен и имеет опытное руководство, он ведет бой с исключительной энергией и решительностью.
Англичанин очень скромен в оценке своих боевых качеств. Это превосходно проиллюстрировал Андрэ Моруа, который приводит свой разговор с одним из офицеров наших военно-воздушных сил.
"Трудно ли уничтожить немецкий бомбардировщик? - спросил я как-то парня лет девятнадцати, который уже имел на своем счету несколько сбитых немецких самолетов.
- Трудно? - переспросил он. - Нет, нетрудно. Нужно только точно выполнять инструкции, полученные в летной школе, а это значит - лететь за самолетом противника, не обращая внимания на его огонь, а когда до него останется метров триста, поймать его в маленький красный кружок, который видишь на переднем стекле фонаря. В этот момент, как учили меня в школе, необходимо нажать на гашетку. Тогда придут в действие все восемь пулеметов и немец будет сбит. Я всегда следовал инструкции. На расстоянии трехсот метров я брал противника на прицел, нажимал на гашетку и сбивал самолет. Вы видите, это совсем нетрудно".
Этого молодого офицера обучали инструкторы, знающие свое дело. Все искусство ведения воздушного боя было сведено к простейшей формуле: "Сблизиться с противником, тщательно прицелиться и задать ему трепку". Хорошее моральное состояние было результатом тщательного обучения. Летчик был совершенно уверен, что дело будет обстоять именно так, как говорили инструкторы.

Ясно, тоже не особо временем избалован.
Прочитанное производит впечатление хорошего качества агитки. И это очень хорошо. Человек должен чувствовать свое превосходство над врагом, даже будь оно мнимым, именно уверенность бойца вполне может сделать мнимое реальным.
Однако не стоит на это всецело полагаться.
Стойкие англичане весьма плохо чувствовали себя в 1914-15 годах, когда нестойкие и с 'низкими моральными качествами' немцы (внимание!) наступали по всем фронтам, про Дюнкерк я молчу, оттуда не эвакуировались, а драпали. Дело все в том, что неудачный ход войны способен переломить практически любого. Временами злоба и остатки энтузиазма могут уходить вместе с кровью в лобовой атаке. Но потом падает дух, причем если побед нет ни у одной стороны - катастрофически и у всех. Потом идет братание, антивоенная агитация и пр.
Немцы раздражали всех (особенно нас и французов) своей педантичностью и рационализмом. Эмоциональным личностям куда проще и понятнее бежать в атаку, чем ее готовить огнем или маневром. Проследим 1914 год - немцы наступали в тесном боевом соприкосновении с противником, а не сидели в окопах, их дух был высок, а помноженный на тевтонское рацио - опасен для врага. Атаки же французов, сдобренные реваншистскими настроениями и чувством мнимого превосходства показали героизм, но не дали стратегических результатов. Интересуют подробности - книга Б. Такман есть на милитере.
Спор вечен, еще со времен Платона и Аристотеля, что первично - дух или материя. По мне одно без другого мертво. Как и наоборот.
Потому не стоит рационализм дальнего огневого боя сводить к глухой и пассивной обороне, это поражением чревато. И не стоит превозносить 'рывок' с целью довести дело до рукопашной. Со времен русско-турецкой рукопашная стала не основной фазой боя, а, скорее, запасным вариантом в случае брака в работе стрелка и артиллериста. Это все же не значит, что рукопашная - это плохо. Просто многие ее задачи можно решить с меньшими потерями.
А все-таки, коллеги, как бы вы мотивировали русский\советский рекорд по постоянной носке игольчатого штыка на винтовке? Свое мнение я высказал, но просто интересно.
Об АК я молчу, вполне очевидно его рудиментарное предназначение и расчет конструктора.
С уважением, Студент

Ясно, тоже не особо временем избалован.
Прочитанное производит впечатление хорошего качества агитки. И это очень хорошо. Человек должен чувствовать свое превосходство над врагом, даже будь оно мнимым, именно уверенность бойца вполне может сделать мнимое реальным.
Однако не стоит на это всецело полагаться.
Стойкие англичане весьма плохо чувствовали себя в 1914-15 годах, когда нестойкие и с 'низкими моральными качествами' немцы (внимание!) наступали по всем фронтам, про Дюнкерк я молчу, оттуда не эвакуировались, а драпали. Дело все в том, что неудачный ход войны способен переломить практически любого. Временами злоба и остатки энтузиазма могут уходить вместе с кровью в лобовой атаке. Но потом падает дух, причем если побед нет ни у одной стороны - катастрофически и у всех. Потом идет братание, антивоенная агитация и пр.
Немцы раздражали всех (особенно нас и французов) своей педантичностью и рационализмом. Эмоциональным личностям куда проще и понятнее бежать в атаку, чем ее готовить огнем или маневром. Проследим 1914 год - немцы наступали в тесном боевом соприкосновении с противником, а не сидели в окопах, их дух был высок, а помноженный на тевтонское рацио - опасен для врага. Атаки же французов, сдобренные реваншистскими настроениями и чувством мнимого превосходства показали героизм, но не дали стратегических результатов. Интересуют подробности - книга Б. Такман есть на милитере.
Спор вечен, еще со времен Платона и Аристотеля, что первично - дух или материя. По мне одно без другого мертво. Как и наоборот.
Потому не стоит рационализм дальнего огневого боя сводить к глухой и пассивной обороне, это поражением чревато. И не стоит превозносить 'рывок' с целью довести дело до рукопашной. Со времен русско-турецкой рукопашная стала не основной фазой боя, а, скорее, запасным вариантом в случае брака в работе стрелка и артиллериста. Это все же не значит, что рукопашная - это плохо. Просто многие ее задачи можно решить с меньшими потерями.
А все-таки, коллеги, как бы вы объяснили русский\советский рекорд по постоянной носке игольчатого штыка на винтовке? Свое мнение я высказал, но просто интересно.
Об АК я молчу, вполне очевидно его рудиментарное предназначение и расчет конструктора.
С уважением, Студент

Объяснить советский рекорд по использованию игольчатого штыка на винтовке конечно не могу, но слышал где-то что китайцы используют игольчатый штык до сих пор и присоединяют его к АК. Меня бы все-таки интересовало другое: почему некоторые клинковые штыки вообще не затачиваются по сторонам? Сам не пробовал, но как мне кажется, проникающая способность такого штыка не может быть слишком большой. Или я ошибаюсь? А если нет, то зачем вообще такой штык нужен?

Китайцы его и не снимают. Китайская версия АК, уже не производимая (вроде Тип-56) имела складной игольчатый штык, по типу первых СКС. Потом отказались от него. Кстати, в Китае "отческого" отношения государства к солдату нет и вряд ли будет. Их много. Солдат. Куда там России, а тем более, Европе!
Насколько знаю, клинковые штыки не точили из банальной экономии. При регулярной заочке штык стачивается постепенно, а вмирное время его срок службы равен сроку службы винтовки, это могут быть десятилетия. Большинство автоматов ныне старше солдат, в лучшем случае, их ровесники.
Потому и не точат. В военное время все иначе. Неточеный штык-нож колет так же, режет хуже, а потому все его преимущества (многофункциональность) при тупом лезвии сойдкт на нет, вы правы.
С уважением, Студент

Китайцы.. . Вот еще довод к тому, что бы солдат учили штыковому бою: если придется с ними драться, то никаких патронов не хватит. Хотя конечно же шучу. Завалят и в штыковой. Люгар приводит примеры боя одного против трем, но один против десяти.. . Конечно, если нужно - нужно драться и выполнить хотя бы 'программу-минимум': уничтожить как можно больше солдат противника. Ну а чтобы победить, придется конечно рассчитывать на бомбы и снаряды.

Хотелось бы еще вернуться к 'воспоминаниям ветеранов'. Цитирую:
1. '... Полковник Некрасов бежал впереди атакующих цепей и первым вступил в штыковую схватку, которая зажгла боевым азартом всех, кто бежал за ним. И пока что - ни выстрела. Только лязг штыков, надсадные охи и предсмертные крики.' Говорится прежде всего о боевом азарте, а не о смертельном ужасе.
2. Один курсант военного училища был вместе с остальными послан на фронт. В училище он был самым лучшим в штыковом бою и мечтал сойтись с противником в рукопашную. С сожалением вспоминает, что так и не представилась возможность. Конечно, ощущения солдата в штыковом бою сильно зависят от того, насколько он владеет штыком.
3. Одно из учений Петровского Потешного полка вышло из под контроля. Мальчишки слишком увлеклись боем и начали драться по-настоящему. В результате пятеро были убиты и еще несколько ранены. В источниках говорится, что именно 'увлеклись', то есть, небыла это месть или еще чего-нибудь в этом роде. Так что психологическое состояние воина в бою (в том числе и смертельный ужас) вещь достаточно индивидуальная. Этих мальчишек сражаться по-настоящему никто не принуждал. И как-то особенно кровожадными скорее всего тоже не были. Боевой азарт.. . При этом дрались конечно же холодным оружием (это к вопросу об особой боязни штыка).

Здравствуйте!
Китайцев много, они могут себе позволить.. . А Тип-56 снят с производства, решили делать нечто со съемным штыком.
Ну, боевой азарт это наше великое наследие предков. Мы все звери, а шесть тысяч лет цивилизованности так, легкий налет, сметаемый опасностью в миг.
Определить грань между ужасом и порожденной им яростью (или наоборот) подчас сложно. Надо - побежали. Не ты - тебя. На самокопание времени нет.
И все же один против трех - боец высокой квалификации, с сильнейшей волей. Но если тот самый третий случайно имеет патрон в патроннике, судьба героя предрешена - дистанция слишком велика для броска но мала для уклонения от выстрела. У вас бывало такое, что до противника пару сантиметров, но ваш удар его не достает? Чуть-чуть. А дальний удар и парировать легче. И предупрелить выстрелом.
А теперь когда народ с автоматами воюет, снарядая для сигнала послединми патронами трассеры, возможность получить последнюю пулю в упор слишком велика. Увы.
С уважением, Студент