ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Данная тема посвящена первой мировой войне.
Здесь все о ПМВ. Операции, отдельные бои, полководцы, известные и неизвестные герои, фотографии и фидео (кино) и т.д. Обсуждаем и армию и флот. Все страны - участники ПМВ. От темы не отклонятся и флуд просьба не разводить. Прочая философия в соседней ветке.

:17 июля царь Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации. Используя это решение главы государства как предлог, Германия 19 июля объявила России войну. 21 июля война была объявлена Франции, а также Бельгии, отвергшей ультиматум о пропуске германских войск через свою территорию. Великобритания потребовала от Германии сохранения нейтралитета Бельгии, но, получив отказ, 22 июля объявила войну Германии. Так началась первая мировая война 1914-1918 гг., которая по количеству участников, а также по числу жертв и масштабам разрушений превзошла все другие войны, бывшие до того в истории человечества.

От момента официального начала войны и общей мобилизации до ввода в борьбу главных сил боевые действия воюющими сторонами велись в основном с целью прикрытия стратегического развертывания войск на театрах военных действий. На Западно-Европейском ТВД они носили характер наступления с ограниченными задачами, на Восточно-Европейском - характер разведывательных действий силами больших групп конницы.

К 4-6 августа Германия развернула в первом эшелоне 8 армий (около 1,8 млн. чел.), Франция - 5 (1,3 млн. чел.), Россия - 6 (свыше 1 млн. чел.), Австро-Венгрия - 5 армий и 2 армейские группы (свыше 1 млн. чел.). Уже осенью 1914 г. война охватила территории Европы, Азии и Африки. Главными сухопутными фронтами стали Западный (французский) и Восточный (русский). Основными морскими театрами военных действий являлись в то время Северное, Средиземное, Балтийское и Черное моря.

Вооруженные Силы России полностью завершили мобилизацию на 45-й день после начала войны. К 3 сентября было призвано из запаса нижних чинов, офицеров, врачей и классных чинов, казаков (3115 тыс. чел.) и ратников 1-го разряда (800 тыс. чел.) - всего 3 915 тыс. чел. А если учесть, что численность Вооруженных сил России до объявления общей мобилизации составляла 1423 тыс. чел., то к середине сентября 1914 г. в рядах русской армии находилось 5338 тыс. чел.

Состав Русской Императорской армии на 1914 год.
на 18 июля 1914 года
ria1914.info

Первый бой русской кавалерии в ПМВ.
На рассвете 4 августа 1914 года кавалерия Австро-Венгрии пошла в атаку на русские войска в направлении на Сатанов-Городок. В районе наступления гусар позиции занимала 2-я Сводно-казачья дивизия генерала Жигалина, состоявшая из 4 полков: 16-го и 17-го полков Донского казачьего войска, 1-го линейного полка Кубанского казачьего войска и 1-го Волжского полка Терского казачьего войска. Кроме того, во 2-ю Сводно-казачью дивизию входил кавалерийский артдивизион Оренбургского казачьего войска с 12 орудиями, кроме того, у казаков было 8 пулеметов.
Наступил решительный момент боя: австрийцы бросили конницу для прорыва нашего центра.
В 3 часа 55 минут, Командир 2 дивизиона 7-го гонведного гусарского полка, майор Барцай, вывел свои эскадроны из-за хутора Кременного, где они стояли укрытые и развернув их в боевой порядок, повел в атаку на наши пехотные окопы.
Дивизион развернулся тремя эшелонами, имея эскадроны в развернутом строю. Впереди шел эскадрон ротмистра Ситовского, за ним в 200-х шагах, уступами на флангах, эскадрон ротмистра Сибрик и за серединой в 200 шагах за последним - эскадрон ротмистра Тали. Стройные линии венгерских гусар в яркой форме мирного времени представляли красивое зрелище. Оренбургские Батареи, заметив атаку, перенесли огонь по атакующей коннице и впереди скачущих линий появились дымки разрывов шрапнели. Но, не взирая на артиллерийский огонь, гусары широким галопом подвигались вперед, сохраняя полный порядок. Всадники, потерявшие коней, быстро поднимались с земли, собирались в цепи и наступали пешком за дивизионом. Австрийская артиллерия, поддерживая атаку, сосредоточила огонь по пехотной позиции и западная окраина местечка дымилась от непрерывных снарядов. Из окопов не раздавалось ни одного выстрела: "Железные стрелки" и Замосцы, положив винтовки на бруствер, спокойно ожидали врага на дистанцию прямого ружейного выстрела. Когда гусары подошли на 900-1000 шагов, по приказанию Подполковника Кузьмина по всей линии окопов был открыт пачечный ружайный и автоматический пулеметный огонь. Открыли фланговый огонь и ближайшие сотни Линейцев и пулеметы 2 Казачьей Сводной Дивизии.
Встреченные губительным огнем гусары дрогнули, стали падать люди и лошади, линии спутались и порядок движения нарушился. Не выдерживая огня, всадники стали сбиваться в кучи и частью поворачивали назад, частью сворачивали вправо и еще некоторое время продолжали в безпорядке скакать вдоль фронта, устилая поле телами людей и лошадей.
В течение короткого промежутка времени линии гусар почти совершенно растаяли, скошенные фронтальным и фланговым огнем. Остатки неприятельских эскадронов повернули обратно и поле покрылось скачущими всадниками, спешившими укрыться от огня за впереди лежащими складками местности. Наша артиллерия преследовала их шрапнелью пока они не скрылись из виду. Атака была отбита, местность впереди снова опустела и только лошади без всадников, носившаяся по полю, и большое количество тел убитых и раненых" гусар и лошадей, лежавших на желтой стерне напоминали о разыгравшемся здесь кровавом боевом эпизоде. В течении нескольких минут дивизион 7 гонведного полка был почти уничтожен огнем, немногим удалось спастись. Командир дивизиона, все командиры эскадронов и младшие офицеры и большинство гусар нашли здсь славную смерть или остались ранеными на месте атаки и попали в плен. В числе последних находился и тяжело раненый Командир дивизиона майор Барцай.
Почти одновременно с атакой трех эскадронов 7-го Гонведного Полка на нашу пехоту другие конные части противника на нашем крайнем правом фланге атаковали правофланговую пулеметную группу 2 Казачьей Сводной дивизии. В четвертом часу дня командир правофлангового пулеметнаго взвода, Хорунжий Максимов, найдя свою позицию неудобной, перевел свои пулеметы на несколько сот саженей правее, на соседнюю возвышенность. Новая позиция взвода оказалась сильно выдвинутой вперед и единственным прикрытием пулеметов являлись 3 и 5 сотни 1-го Линейного Полка, стоявшие за возвышенностью. С высоты Хорунжий Максимов неожиданно обнаружил впереди себя, в разстоянии около версты, стрелявшую неприятельскую батарею. Батарея стояла у окраины хут. Кременного, а в стороне, праве ее были видны два эскадрона. Это были 1-ый и 2-ой эскадроны 8-го Гонведного гусарского полка, составлявшие боковое наблюдение на левом фланге неприятельского боевого порядка.
Хорунжий Максимов своими двумя пулеметами обстрелял батарею и эскадроны противника. Пулеметы стреляли на прицеле 1500 шагов. Австрийцы, неожиданно попав под пулеметный огонь, повернули два крайних орудия против взвода Хорунжего Максимова, а командир одного из эскадронов ротмистр Кемень развернул свой эскадрон и повел его в атаку на пулеметы. Атаку поддержал другой эскадрон ротмистра Микеш.
Пораженный артилерийским огнем с близкой дистанции и угрожаемый конной атакой взвод Хорунжего Максимова оказался в тяжелом положении, не имея возможности продолжать огонь, прислуга прилегла к земле. Хорунжий Максимов все-же успел передать Командиру ближайшей 5 сотни 1-го Линейного полка, что его пулеметы атакует конница. Командир 5 сотни Есаул принц Шах-Рух-Дараб-Мирза, не теряя времени, вывел свою сотню из-за возвышенности, и развернув ее в лаву, повел в контр-атаку на приближавшиеся галопом эскадроны противника. 5-ю сотню поддержала стоявшая рядом 3 сотня того-же полка Есаула Труфанова.
Казаки на ходу стреляли из винтовок. Сблизившись на разстояние около 400 шагов, Линейцы забросили винтовки за спину и ударили "в шашки" на венгерских гусар. Гусары приняли атаку.
Со слов очевидцев, наблюдавших сбоку эту интересную атаку, можно составить себе некоторое представление о деталях ее.
Перед столкновением строй австрийских эскадронов производил впечатление разорванного сомкнутого. Повидимому эскадрон 8-го Гонведного полка во время движения потерял сомкнутость и в их строях получились интервалы или же они, начав атаку на пулеметы в разомкнутом строю, потом хотели сомкнуться.
Линейцы атаковали в разомкнутом строю (лавой) и это позволило им охватить фланги австрийцев и проникнуть в образовавшиеся интервалы, окружив отдельные группы гусар. В 400-500 шагах впереди пулеметов завязалась жестокая рукопашная схватка.
Смешавшись друг с другом, в густой пыли, Линейцы и гусары с ожесточением рубили друг друга. Рукопашный бой продолжался недолго, но носил чрезвычайно кровопролитный характер. Гусары защищались отчаянно: их сабли причиняли чувствительные потери Линейцам, но, окруженные со всех сторон, они были изрублены и остатки их бросились назад, преследуемые казаками.
Большое количество убитых и раненых гусар осталось на месте боя, в том числе и оба Командира эскадронов, ротмистры Кемень и Микеш. Но Линейцам победа досталась не дешево: в горячей схатке убит Есаул Виталий Червинский, ранены сабельными ударами Командир 5 сотни Есаул принц Шах-Рух-Дораб-Мирза, сотник Лисевицкий и Труфанов, Хорунжий Мурзаев и около 25-30 казаков выбыли из строя убитыми и ранеными.
Казаки преследовали гусар, пока не достигли сферы ружейного огня противника, Неприятельская батарея, стоявшая у хутора Кременного, увидев результат атаки эскадронов 8-го Гонведного гусарскаго полка, спешно взяла в передки и ушла "карьером" в тыл позиции.
Вот как доносил Штаб Верховного Главнокомандующего об этой атаке:
1-е донесение: 4-го августа у Городка Север. Восточ. Гусятина Австрийская Кавалерийская Дивизия после пятичасового боя отступила в разстройстве, преследуемая казаками.
2-е донесение: 4-го августа в 12 ч. дня Австрийская Кавалерийская Дивизия подошла к линии Городок Кузьмин. Наша конница завязала с противником бой у Городка, длившийся в течение пяти часов.
Огнем и конными атаками противнику нанесен урон. Все поле усеяно неприятельскими трупами, наши потери незначительны. Около семи часов вечера того же числа разстроенная Австро-Венгерская Дивизия отошла, преследуемая нашей конницей.

Тихоцкий Е. Атака австро-венгерской конницы на 2-ю Сводную каз. дивизию под м. Гродок 4-17 авг. 1914 г.
grwar.ru

Интерестно, на верхнем фото офицер с портупеей поверх погон. Всегда думал что ремни под погон должны продеваться.

Рус-с:
Интерестно, на верхнем фото офицер с портупеей поверх погон. Всегда думал что ремни под погон должны продеваться.

В походе всякое может быть. Даже с офицерами. Может что то вроде маскировки. Обратите внимание в первой шеренге и не только не у всех нижних чинов есть винтовки. Судя по виду это унтер-офицеры.
На сколько я знаю фото сделано в Восточной Пруссии. Под Гумбиненом. Что за подразделение на марше не известно.

lenta.ru

Галлиполи: последняя битва Викторианской эпохи
Дарданелльская операция, ставшая одним из самых драматических эпизодов Первой мировой войны

Это очень необычная для Первой мировой войны операция. Она выбивается из общего ряда унылых и тяжелых окопных баталий Западного фронта, скорее напоминая колониальные войны предшествующего века.

Формально и коротко можно охарактеризовать Дарданелльскую (или Галлиполийскую) битву как неудачную десантную операцию, предпринятую странами Антанты на территории Турции в 1915-1916 годах. Но это совершенно не отражает важности и грандиозности происходившего. Можно сказать и иначе: это была крупнейшая флотская операция Первой мировой войны, крупнейшая десантная операция, самая значительная неудача союзников и, соответственно, самая яркая победа турецкого оружия за всю войну. Впрочем, и этим значение Галлиполийской баталии не ограничивается, поскольку косвенно она повлияла на все события войны, в том числе происходившие на других фронтах. И уж совершенно уникально, что даты важнейших событий этой битвы стали государственными праздниками в трех странах: Австралии, Новой Зеландии и Турции.

Британский лев рвется в бой

Мечту о захвате Константинополя и проливов можно назвать доминантой политики Российской империи на Черном море со времен 'Очакова и покорения Крыма'. И естественно, что с началом войны против Турции она снова стала актуальной. Более того, контроль над Босфором, выход на Балканы и участие в большой средиземноморской политике и были главной внешнеполитической целью России в Первой мировой. Вот только в 1914 году у русской армии были иные заботы, и планы эти были отложены на потом.

Иное дело Британия. Англичане имели большой интерес на Ближнем Востоке, и главным их противником в регионе также выступала Турция. К тому же британской короне не очень нравилась идея гегемонии России на Балканах, посему им важно было самим поучаствовать в захвате проливов.

Немаловажно было и то, что ряд средиземноморских стран на тот момент еще не определились, на чьей они стороне, и активность союзников могла на их решение повлиять.

Карта военных действий: хорошо видны узкие проливы и тяжело проходимая горная местность
Карта военных действий: хорошо видны узкие проливы и тяжело проходимая горная местность
Изображение: 'Великая война в образах и картинах' (Москва, 1916)
1/6
Активнее всех в бой рвался Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, ставший главным идеологом операции в Турции. Его не устраивало, что британский флот оказался на вторых ролях, и форсирование Дарданелл он предлагал сделать именно флотской операцией. Выглядело это красиво: английские корабли, подавляя форты противника, входят в узкий Дарданелльский пролив между Азией и Европой, рассекают турецкую территорию и занимают (освобождают) Галлиполийский полуостров. Затем входят в Мраморное море, уничтожают турецкий флот и совместно с русскими войсками атакуют Стамбул. Страны юга Европы вступают в войну на стороне Антанты, Турция, вероятно, вообще выходит из войны, а Германия и Австро-Венгрия оказываются в полном окружении и быстро капитулируют. Полный триумф, на фоне которого главным действующим лицом становится Черчилль:.

Справедливости ради отметим, что скептиков в кабинете министров тоже было много, но сэр Уинстон и его сторонники были настойчивы и убедительны. Британские газеты осенью писали о необходимости спасать русских от турок, и хотя после наших зимних побед на Кавказе (Сарыкамышская операция) это было уже не актуально, на общественное мнение повлияло. В Санкт-Петербурге поначалу насторожились по поводу английской активности на Балканах, посему британское правительство даже вынуждено было дать тайные гарантии, что проливы в любом случае после войны отойдут России. В ответ Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич пообещал, что в случае успеха британского десанта и захвата Дарданелл русский экспедиционный корпус выйдет из Одессы и Батума и поможет союзникам. Впрочем, в российском Генеральном штабе сильно сомневались, что операция англичан будет удачной.

В конце осени 1914 года английский флот провел бомбардировку Галлиполийских позиций. Она прошла успешно и показала слабость турецкой обороны. Это тоже повлияло на решение англичан, и зимой они приступили к подготовке операции. К сожалению, британское командование не учло, что и у турок будет в запасе несколько месяцев, в которые они могли существенно изменить ситуацию.

Здесь важную роль сыграла Германия, где прекрасно понимали опасность десанта и его возможные последствия. Немцы сделали все возможное, чтобы помочь союзнику: туркам помогли техникой, был увеличен штат немецких военных советников. Командование над укреплениями Босфора и Дарданелл принял германский адмирал Гвидо фон Узедом, уполномоченным турецкой главной квартиры в Дарданеллах тоже был немец - адмирал Мертен, а командующим созданной на этом направлении пятой турецкой армии стал генерал Отто Лиман фон Сандерс.

При помощи немцев турки укрепили и перевооружили стационарные береговые форты, создали ряд подвижных артиллерийских батарей, установили и усовершенствовали 10 рядов минных заграждений, перегораживающих пролив. Для борьбы с тральщиками противника появились особые легкие батареи. Прожекторные средства были усилены, на берегах проливов устроены торпедные станции, опущены противолодочные сети. Турецкий флот расположился в Мраморном море, готовый поддержать оборону проливов своей артиллерией и атаковать корабли противника, в случае если они попытаются прорваться через укрепления в центральной части проливов. Подготовка была очень серьезная, но Черчилля и его офицеров действия врага не смутили. Британский лев уже приготовился к прыжку и не собирался обращать внимание на такие мелочи.

Кит против слона

В феврале могучий британско-французский флот общим количеством в 80 вымпелов сосредоточился у острова Лемнос в Средиземном море. В его состав вошли 16 броненосцев, новейший линкор 'Куин Элизабет', линейный крейсер 'Инфлексибл', 5 легких крейсеров, 22 эсминца, 24 тральщика, 9 подводных лодок, авиатранспорт и госпитальное судно. В Египте были сконцентрированы британские (английские, австралийские, новозеландские и индийские), а в Марселе французские десантные части, готовые выйти в море.

Высадка английского десанта на Галлипольском полуострове
Высадка английского десанта на Галлипольском полуострове
Изображение: 'Великая война в образах и картинах' (Москва, 1916)
1/6
19 февраля боевой отряд кораблей подошел к турецким берегам и начал бомбардировку. Планировалось крупнокалиберной артиллерией больших кораблей подавить форты на обоих берегах, разминировать пролив и идти вглубь, уничтожая оставшиеся оборонительные рубежи. После этого, во второй фазе операции десантные силы должны были занять полуостров Галлиполи и полностью освободить его от турок.

Поначалу все шло отлично и командование заявило о полном успехе операции. Адмирал Карден направил в Лондон послание с утверждением, что при условии хорошей погоды через две недели союзники будут в Константинополе. В Чикаго резко упали цены на зерно в ожидании скорого возобновления российского экспорта. Но все оказалось не так просто.

Стрелявшая с дистанции в 12-14 километров дальнобойная крупнокалиберная (305 и 381 миллиметр) корабельная артиллерия действительно заставила на время замолчать стационарные турецкие форты, но как только корабли попытались войти в узкий пролив (ширина его от 7,5 до 1,3 километра), по ним открыли огонь спрятанные за холмами мортиры и полевые гаубицы, а из глубины на подготовленные позиции выдвинулись передвижные батареи. Британцы попали под мощный огонь, понесли существенные потери и вынуждены были отойти.

Повторные атаки не изменили ситуацию. Стрелявшие навесом из укрытий турецкие гаубицы были просто недосягаемы для корабельных орудий, а тральщики, которые должны были обезвреживать мины, попадали под огонь передвижных батарей, которые тут же снимались с места при подходе тяжелых кораблей. Потеряв несколько кораблей на минах и от прямых попаданий, британцы бесплодные лобовые атаки прекратили.

Англичане сменили командующего, еще усилили отряд кораблей и в марте предприняли вторую попытку штурма с моря. Три корабля были потеряны, еще несколько получили серьезные повреждения. Параллельно российский Черноморский флот обстреливал турецкие порты, что тоже успеха не принесло.

Стало ясно, что без поддержки сухопутных сил флот с поставленной задачей не справится. Тотальное превосходство союзников на море и мощь их артиллерии ситуацию изменить не могли. Будучи королями воды, они не становились королями суши.

В Лондоне и Париже срочно приступили к разработке десантной операции, благо сухопутные силы уже были собраны. Подготовка десанта велась поспешно и не слишком тщательно - опять сказалось пренебрежение к противнику. Точных карт и промеров глубин у берега не было. Места предполагаемой высадки не были достаточно изучены: учитывалась лишь техническая возможность высадки, а например, такой фактор, как наличие питьевой воды на берегу, в расчет не принимался вовсе. Союзники надеялись быстро расширить плацдармы и развить наступление, о долгой обороне никто не помышлял. Турки под руководством немецкого генерала фон Сандерса тоже готовились, стараясь предугадать места возможных десантов. На этих направлениях готовили траншеи, возводили полевые батареи, укрепляли пулеметные точки, удобные для высадки пляжи были обнесены колючей проволокой. Союзники подготовку турок опять же игнорировали.

К 23 апреля десантный корпус союзников под командованием англичанина Яна Гамильтона и француза Альбера д'Амада сосредоточился на острове Тенедос. Он состоял из 29-й пехотной английской дивизии, бригады английской морской пехоты, АНЗАКа (ANZAC - австралийско-новозеландский армейский корпус) и французской дивизии Маку, состоявшей в основном из сенегальцев. Кроме того, в высадке участвовали индийские гурки, греческие добровольцы, солдаты из Ньюфаундленда и 'Сионский отряд погонщиков мулов', состоявший из евреев, в основном выходцев из России. Всего в первой фазе высадки участвовали до 81 тысячи человек при 178 орудиях. Войска были погружены на корабли и двинулись к турецкому берегу под прикрытием сил флота. Турки все это видели и готовились к отражению атаки.

Стоит отметить, что берега Дарданелльского пролива гористы, хотя и имеют много закрытых песчаных пляжей и бухточек. Турки заняли все главенствующие возвышенности, а большинство войск сосредоточили в глубине, дабы реагировать на действия англичан и заранее не попасть под удары корабельной артиллерии.

Турецкие военнопленные на борту плавучей тюрьмы
Турецкие военнопленные на борту плавучей тюрьмы
Изображение: 'Великая война в образах и картинах' (Москва, 1916)
1/6
'Я приказываю вам умереть'

Союзники высаживались тремя основными группами. Главный удар англичан пришелся на оконечность Галлиполийского полуострова - мыс Геллес. Австралийцы и новозеландцы наносили удар с запада на Габа-Тепе, а французы высадились на Азиатском берегу в Кум-Кале. Кстати, активное участие в этом принимал крейсер 'Аскольд' - единственный русский корабль, участвовавший в Дарданелльской операции. Ветеран Русско-японской войны охотился за немецкими рейдерами в Индийском океане, потом пришел в Марсель и по соглашению между союзниками был включен в состав французской эскадры. Русские моряки под руководством лейтенанта С. Корнилова обеспечивали высадку со шлюпок и ялов, а артиллеристы прикрывали десант огнем.

В итоге сенегальские колониальные стрелки захватили две деревни, взяли более 500 пленных и сковали силы двух дивизий. Турки подтянули резервы, и уже французы вынуждены были перейти к обороне. С большим трудом им удалось эвакуироваться, а целая рота сенегальцев попала в плен.

В других местах десант тоже не был успешен, несмотря на доблесть и героизм солдат. Отряды не имели связи между собой, командиры не ориентировались на местности. Некоторые группы, совершавшие отвлекающие высадки, полностью погибли. Двенадцать тысяч австралийцев и новозеландцев оказались заперты на пляже шириной 600 метров под ураганным огнем турок и понесли большие потери.

На главном направлении атаковали англичане. По воспоминаниям участников, десантные части, предназначенные для высадки на этом участке (три пехотные роты и взвод морской пехоты), были посажены на судовые шлюпки, а три батальона 29-й пехотной дивизии на угольщик 'Ривер Клайд', специально приспособленный для выброски десанта. После получасовой бомбардировки, при поддержке авиации, имевшей базу на острове Тенедос, восемь буксиров, ведя за собой каждый по четыре большие шлюпки, быстро подошли к берегу. 'Ривер Клайд' следовал позади. На огонь корабельной артиллерии турки не отвечали и позволили шлюпкам пройти перед мысом Геллес, после чего открыли огонь из скрытых на берегу полевых орудий и пулеметов. Чтобы быстрее выскочить на берег, люди прыгали в воду, но здесь они попали в утопленные проволочные заграждения.

В несколько минут весь первый эшелон был уничтожен. Корабельная артиллерия уже ничем не могла помочь, и на сравнительно большие огневые средства турок, англичане могли ответить только огнем 10 пулеметов с 'Ривер Клайд', который медленно приближался, буксируя у бортов шаланды для высадки. Приткнувшись носом к песчаной мели перед пляжем, 'Ривер Клайд' начал по сооруженным мостам спускать людей на берег. Две головные роты были целиком уничтожены в несколько минут, и только часть солдат третьей роты, большей частью раненных, выскочила на берег и, прикрывшись дюной, окопалась. В это время шаланды, на которых были настланы мостки, оторвались и медленно поплыли по течению вдоль берега перед мысом Геллес, огнем с которого были перебиты люди, находившиеся на мостках.

Тем не менее, на двух участках, и прежде всего, на главном направлении союзники смогли захватить небольшие плацдармы и развернуть наступление.

Генерал фон Сандерс быстро разгадал идею противника и перегруппировал силы. Им было сформировано три оборонительных участка, каждый из которых самостоятельно действовал против высадившихся сил. Турки старались быстро перейти в наступление и сбросить врага в море. Дрались они отчаянно. В Турции крылатыми стали слова будущего Ататюрка, а тогда еще молодого офицера Мустафы Кемаля-паши, которые он сказал солдатам своего батальона, поднимая их на штыковую атаку против австралийцев: 'Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умереть!'.

Потеряв в первые дни десанта более 17 тысяч человек, англичане, вместе с присоединившимися к ним французами, индийским корпусом и вторым корпусом АНЗАК, на главном направлении смогли занять плацдарм глубиной до 5 километров. Турки подтянули свежие силы, и союзники вынуждены были перейти к обороне. Они держались благодаря поддержке корабельной артиллерии, но в конце мая ситуация на море изменилась - британский флот сам попал под удар. 25 мая немецкая подводная лодка U-21 потопила британский линкор 'Триумф', на следующий день та же лодка потопила линкор 'Маджестик'. Союзники не имели возможности защитить свои суда в открытом море и вынуждены были отвести боевые корабли в защищенную Мудросскую бухту. Войска остались без артиллерийской поддержки.

Британские моряки на занятых турецких позициях
Британские моряки на занятых турецких позициях
Изображение: 'Великая война в образах и картинах' (Москва, 1916)
1/8
'Мы потеряем половину'

Весь июнь и июль 1915 года союзники сдерживали натиск турок, испытывая катастрофическую нехватку продовольствия, боеприпасов и, особенно, воды. При этом, обе стороны демонстрировали чудеса мужества и джентльменского отношения друг к другу. Противники периодически устраивали перемирие для похорон погибших, обменивались подарками - союзники меняли у турок мясные консервы на свежие фрукты и овощи. Новозеландцы и австралийцы даже выкинули противогазы, будучи уверены, что турки воюют честно и газов не применяют.

К августу союзники в несколько раз увеличили свои силы, доведя их до полумиллиона. Турки тоже перебросили подкрепления. Втайне англичане готовили новый удар, но, несмотря на более серьезную подготовку, августовское наступление на старых и новых (Сувла) плацдармах провалилось. В безнадежной атаке на высоту 60, полностью, до единого человека, погиб батальон Норфолкского полка. Война снова превратилась в позиционную. Союзники не имели сил наступать, турки тоже не спешили идти в атаку, дабы не нести лишних потерь. Дух турецких войск был ослаблен сидением в окопах, в то же время было понятно, что прижатые к морю враги будут драться отчаянно. Время должно было стать союзником турок.

В конце сентября Болгария вступила в войну на стороне Германии и Турции, а австро-венгерские войска заняли Белград. Общая ситуация на средиземноморском театре полностью изменилась, и конечный успех Дарданелльского десанта уже не был возможен. Ситуация становилась безвыходной. В октябре фельдмаршал лорд Китченер запрашивает командующего союзными войсками в Галлиполи генерала Хэмилтона о возможных потерях при эвакуации. Ответ: 50 процентов. В ноябре лорд Китченер лично отправился на позиции, дабы на месте принять решение.

Однако эвакуация была неизбежна. В конце ноября случилась 'большая метель' - в результате резкого похолодания до 10 процентов солдат экспедиционного корпуса получили обморожения. Теплой одежды не было, и экипировать всю армию было не реально. Пришлось срочно уходить, невзирая на потери.

В общей сложности борьба за Дарданеллы продолжалась 259 дней. Из участвовавших в сражении 489 тысяч солдат и офицеров союзных войск были убиты и ранены примерно 252 тысячи человек. Из них почти половина - англичане. Большие, хотя и не столь катастрофические, потери понесли французы. Погибли около 30 тысяч австралийцев и новозеландцев, что для этих стран стало самыми страшными потерями в истории. Турецкие войска потеряли около 186 тысяч убитыми, ранеными и умершими от болезней. Инициатор десанта, Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, был вынужден уйти в отставку. Неудача навсегда оставила темное пятно на его репутации, хотя он сразу отправился на Западный фронт, дабы смыть его кровью. В чине полковника командовал батальоном Шотландских Королевских Фузилеров.

25 апреля - день высадки десанта стал в Австралии и Новой Зеландии национальным праздником. С 1916 года он именовался днем АНЗАК, после Второй мировой войны стал называться Днем поминовения. Уроки Дарданелльского десанта вошли во все учебники по военному искусству, и приобретенный опыт был учтен при подготовке высадки союзников в Нормандии в 1944 году. Впрочем, это совсем другая история.
Георгий Олтаржевский

не у всех нижних чинов есть винтовки. Судя по виду это унтер-офицеры.

Они Наганами были вооружены? И ещё- офицер похоже взводный, ротный наверное верхом ездил.

Они Наганами были вооружены?

А чем же еще? В основном Наганами.

И ещё- офицер похоже взводный, ротный наверное верхом ездил.

Не факт. В зависимости от ситуации.

Восточно-Прусская операция. Август 1914 г.
grwar.ru

О первых боях хорошо написано у Александра Арефьевича Успенского в книге На войне. На тот момент он командир роты 106-го пехотного Уфимского полка.

Нагрудный полковой знак Лейб-гвардии Московского полка

Атака Лейб-гвардии Московского полка под Тарнавкой 26 августа 1914 года.
".... Предыдущие бои совершенно обескровили лейб-гренадер, поэтому главная тяжесть штурма Тарнавской позиции легла на Л.-гв. Московский полк. Сальянцам, шемахинцам и апшеронцам надлежало атаковать за ним на левом фланге. У командира бригады остались в резерве две роты московцев, включая знаменную, и батальон лейб-гренадер - остатки доблестного полка. Около часа армейская пехота выдвигалась на исходные рубежи. Командир московцев генерал-майор Александр Михельсон болел, и полк в самоубийственную атаку по открытой местности с подъемом повел старший офицер, Л.-гв. полковник Виктор Гальфтер. В шесть с четвертью, когда солнце уже садилось, он воскликнул, обращаясь к выстроенным двенадцати ротам: 'Славные московцы! Вперед! Помни честь полка!' - и, прикрыв лицо саперной лопаткой, пошел во главе гвардейской пехоты на штурм высоты, защищенной артиллерией и пулеметами. Беспримерную в истории Великой войны атаку Л.-гв. Московского полка описал Мандражи: 'Полк, стройно как на красносельских маневрах, двинулся за ним. Командиры рот шли впереди и подбадривали солдат, то же самое делали фельдфебеля, шедшие позади рот. Мы, артиллеристы, с невыразимым волнением, следили в бинокли за этим грозным, прекрасным и трагическим зрелищем.
Первые пятьсот шагов полк прошел без потерь, но оставалось пройти еще три тысячи. И тут начался ад. В рядах наступавших рот стали рваться тучи шрапнели. Вот падают ротные командиры капитаны Штакельберг, Нищенко, Клименко.. . Их замещают младшие офицеры и, с еще большей энергией, стремятся вперед, соперничая друг с другом в отваге. Позади наступавших цепей остается все больше убитых и раненых: Никто не обращает на них внимания. Солдаты тяжело дышат, бросаются на землю, а затем снова - вперед! вперед! Ведь нужно скорее дойти до этих проклятых, несмолкаемо ревущих пушек, трещащих пулеметов и винтовок врага. Встать! Вперед!' - все время кричат командиры. Бодрись, друзья! Немного уже осталось!' - но разгоряченный мозг не осознает, что осталось еще больше половины пути, а передохнувшие герои верят, что цель близка, и рвутся навстречу грому, презирая раны и самую смерть. Мы непременно стреляем беглым огнем, из парков подвозят нам все новые и новые патроны, но:мелинитовых, увы, нет как нет!
Еще около получаса продолжается это восхождение на Голгофу остатков геройских рот. Вот они достигают подножия горы и залегают в мертвом пространстве, но - надо спешить, ибо неприятель уже выкатывает орудия из окопов, чтобы картечью в упор расстрелять эти доблестные остатки. Но вот огонь орудий противника как будто смолкает: И, действительно, их прислугой овладело как бы оцепенение, когда близко, совсем близко надвинулись эти возбужденные, красные от натуги, лица русских солдат, и - противник прекратил огонь. Ворвавшиеся на батареи московцы беспощадно колют штыками тех, кто не успел убежать, кто молил о пощаде, такая злоба овладела ими, что остановить их было невозможно.
Наконец, все затихло. Потери полка были велики: 1 штаб-офицер и 18 обер-офицеров убиты, ранено 38 штаб- и обер-офицеров. Унтер-офицеров и рядовых убито и ранено более двух тысяч человек. Здесь, у взятых орудий, собрались только 7 офицеров и около 800 солдат'.
Киселевский, получив донесение от Гальфтера, чудом оставшегося в живых, оставил в тылу знаменную роту и поспешил на высоту с батальоном лейб-гренадер Л.-гв. полковника Владимира Лебедева и резервной ротой московцев Л.-гв. капитана Вячеслава Климовича 1-го. На Батарейную гору они подошли около одиннадцати часов вечера. Гальфтер сообщил, что прямо у Тарнавки стреляет еще одна немецкая батарея. Свежая рота московцев немедленно ее атаковала в штыки и захватила, при этом погибли Л.-гв. капитан Климович 1-й и Л.-гв. прапорщик Тарышкин. На рассвете 9 сентября противник трижды вел сильный артобстрел захваченных позиций и предпринял две контратаки, отбитые московцами, лейб-гренадерами и армейской пехотой. Высота прочно удерживалась русскими. В качестве трофеев с нее вывезли 42 орудия, а в боях 8-9 сентября части Климовича взяли 1,2 тысячи пленных. Ландвер и австрийцы, понесшие тяжелые потери, покинули Тарнавку и начали отступать.
За Тарнавский бой в 'день Бородина' ордена св. Георгия IV ст. заслужили Л.-гв. полковники Виктор Гальфтер и Владислав Шалевич (посмертно), Л.-гв. штабс-капитан Георгий Пантелеймонов, Л.-гв. поручик Вениамин Попов, Л.-гв. подпоручики Евгений Орехов, Сергей Некрасов, Александр Адамович. Около ста московцев были награждены Георгиевскими крестами IV ст., а некоторые сразу Георгиевскими крестами IV и III ст. Однако остатки Л.-гв. Московского полка, показавшего выдающуюся жертвенность на поле брани, пришлось свести в батальон и затем восстанавливать до штатного состава."

Лейб-гвардии Московский полк в войне 1914-18 гг.:
22-23.08.1914 г. - участвовал в бою у д. Издебно
26-27.08.1914 г. - отличился в бою у Тарнавки, совместно с лейб-гвардии Гренадерским полком взял 42 орудия. Потери полка: убиты: полковник Шалевич, капитаны Нищенко, Гильденбранд, Певцов М.Г., Климович 1-й, Пузинский 2-й, поручик Черносвитов, подпоручики Орехов 1-й Сергей, Адамович 3-й, Граматченков, Киреев, Семковский, прапорщики запаса Тырышкович, Зарецкий, Пясецкий, Голодавев, Мартенс, Ремезов, Гузарский. Офицеров раненных и контуженных - 42, нижних чинов убитых, раненных и контуженных - 2200. В полку осталось 7 офицеров и 750 н.ч. Остатки полка сведены в два батальона.
3.09.1914 г. - участвовал в переправе через р. Сан в австрийскую Галицию.
11-13.10.1914 г. - участвовал в боях у дд. Славин, Кациолка, Мосциска, Вердзежа.
3-7.11.1914 г. - участвовал в боях в р-не д. Задроже
6-10.11.1914 г. - участвовал в боях у м. Краснов
11.11.1914 г. - участвовал в бою у д. Сулашов.
??.12.1914-??.01.1915 г. - находился в резерве.
10-13.02.1915 г. - участвовал в боях в р-не д. Едвабно - р. Бобр на Млавском направлении.
6-15.07.1915 г. - участвовал в боях у д. Бзите
17-18.07.1915 г. - участвовал в боях при фв. Марынин
19-20.07.1915 г. - участвовал в боях при д. Добромысль
21-23.07.1915 г. - участвовал в боях у д. Велькополе
24-29.07.1915 г. - участвовал в боях при д. Витычно
31.07.-2.08.1915 г. - участвовал в боях у д. Долголиска
19-20.08.1915 г. - участвовал в бою в р-не д. Явнюны
3.09.1915 г. - участвовал в бою на Мейшагольской позиции
7-12.09.1915 г. - участвовал в позиционных боях в р-не дд. Якентаны - Цары - мм. Солы - Сморгонь
??.10.1915 г. - участвовал в боях в р-не г. Вильно
??.10.1915-??.06.1916 гг. - находился в резерве.
17-19.07.1916 г. - участвовал в наступлении в р-не д. Витонеж на р. Стоход
26-27.07.1916 г. - участвовал в наступлении в Кухарском лесу.
3, 7.09.1916 г. - участвовал в наступлении в Квадратном лесу в р-не д. Бубнов
19-21.09.1916 г. - участвовал в бою в лесу 'Сапог'
??.09.-??.10.1916 г. - занимал позиции на Бубновском плацдарме.
??.10.1916-?.05.1917 гг. - вел боевые действия в р-не дд. Корытница - Пустомыты на р. Стоход.
20.06.-5.07.1917 г. - участвовал в Галицийской операции.
10-24.07.1917 г. - вел оборонительные и арьергардные бои под гг. Тарнополь, Збараж.

Полный Георгиевский кавалер Иванов П.Н. Лейб-Гвардии Московский полк.

Нагрудный полковой знак 1-го пехотного Невского Е.В. Короля Эллинов полка

А.И. СОЛЖЕНИЦЫН. "КРАСНОЕ КОЛЕСО".
Из Главы 51.

Слабеющие прорывы перемешанных русских частей. - Три штыковые раны полковника Первушина.. .

... На рассвете 17-го августа голова беспорядочной колонны вчерашнего 13-го корпуса была встречена на опушке, за пятьсот шагов до деревни Кальтенборн, орудийным и пулемётным огнём. Утверждённого сводного командования не было, но оказался в авангарде полковник Первушин, и с доброхотными случайными помощниками от разных частей развернул на выходе из лесу несколько пушек, оказавшихся тут, они открыли огонь, а сам он пошёл со сводною ротой и развёрнутым знаменем Невского полка в атаку на деревню. Немцы бежали, оставив четыре орудия.
Однако вся завоёванная кальтенборнская поляна была - верста на версту, и снова предстояло углубляться в лес. А через две версты - опять выходить на просвет, к деревне, опять под обстрел, уже точно расставленный по просекам и дорогам. Михаил Григорьевич Первушин, со службой и годами нисколько не утративший солдатского естества, стал душой и следующего прорыва. Он так всегда был слитен с солдатами, что не мог вести их на невозможное, а если уж вёл - не могли за ним не идти. В первушинском авангарде была перемесь невцев, нарвцев, копорцев, звенигородцев. Две неполных батареи следовали за ним, средь них и Чернега.
Вновь расставили свои немногие снаряженные пулемёты и пушки, открыли внезапный беглый огонь - и так все бросились в атаку. Опять Первушин бежал впереди и получил штыковую рану. Неожиданный прорыв русских и тут оказался так крепок, что немецкий заслон, силою в полк, кинулся в бегство, оставив многие пулемёты и двадцать орудийных стволов, иные с полной запряжкой.
В этом ратном труде, как выражались наши предки, у первушинского авангарда прошёл весь день. Дорога на выход ещё была длинна, лесные вёрсты, немецкие заслоны один за другим, завалы, колючая проволока; пулемёты по просекам и пушки на проходах поджидали свои столпленные нестройные жертвы. Едва высовывались русские на прогляд, на прострел - немцы окатывали их всеми видами огня. С каждой удачей становилось русским всё трудней и трудней: меньше телесных сил, больше голод и жажда (колодцы завалены), меньше снарядов и патронов, больше раненых, сильней заслоны, а надежда вся - только на штыковую атаку.
Было уже за полдень далеко. Многолюдная с утра, колонна обтаивала. Безумеющие люди теряли разум действий и надежду.
Перед последним рывком полковник Первушин, уже раненный дважды, и всё штыком, приказал подпрапорщику...

Первушин Михаил Григорьевич
ru.wikipedia.org 1%87

Встречный кавалерийский бой 8 (21) августа 1914 года 10-й кавалерийской дивизией генерала графа Ф. А. Келлера и 4-й австрийской кавалерийской дивизией генерала Эдмунда Риттера фон Заремба под Ярославицами.

Местность северо-западнее д. Ярославице - открытая, холмистая; лощины с пологими скатами, прорезывающие описываемый район, позволяли производить маневрирование скрыто. Только на северо-запад и частью на запад гряды холмов сравнительно круто спускались в болотистую долину реки Стрыпы, переправа через которую с выходом на Золочовский путь имелась лишь у фольварка Безодны cевepнеe д. Волчковце.
Узкая лощина, начинаясь вблизи переправы, тянулась в общем направлении на северо-восток; за северо-западным гребнем этой лощины виднелась небольшая роща.
Со стороны именно этой рощи раздавались орудийные выстрелы.
Как только штаб дивизии появился на вершину холма, расположенного на южном берегу упомянутой лощины, нашим глазам представилась следующая картина: у опушки рощи - в 1/2 километре от нас стояли на позиции две австрийские батареи, ведшие огонь; снаряды с визгом проносились над нашим штабом и рвались далеко позади - над батареями 3-го Донского артиллерийского дивизиона, начавшими переезд по-частям на ближние позиции.
Чуть вправо от неприятельских батарей и еще ближе к нам виднелась черно-голубая полоса, как бы окаймлявшая желтую поверхность противоположного ската лощины. То были парадные мундиры, головные уборы австрийских улан, стоявших в развернутом строю. Гребень ската скрывал на половину туловища всадников и коней.
Нас и австрийцев разделяла только узкая лощина.
Несколько мгновений обе стороны оставались неподвижными...
Вдруг на бугре перед строем обрисовалась группа всадников; вслед за тем явственно послышался голос команды . . . заблестели обнаженные сабли . .
Очевидно австрийцы, заметив нас и подходившую колонну Генерала Маркова, готовились к бою ...
В это же время, Генерал граф Келлер в свою очередь отдавал распоряжения для атаки. Понеслись карьером ординарцы . . . Трубачи затрубили "Поход" . .
Минута была жуткая. Противники, жаждущие победы, сошлись лицом к лицу . . . Чувствовалось, что сейчас должно произойти что-то долгожданное, но в то же время необыкновенное, решающее и страшное . . . Порыв и жуть одновременно наполняли сердце . . . Напряженные взоры жадно впивались то в стройную линию австрийских касок, то в серо-желтые ряды наших полков, подходивших рысью ...
Казалось, что медленно скачут ординарцы, посланные Начальником дивизии с приказаниями .. . Невероятно долго, казалось, не принимают сигнала полковые трубачи ...
Но это только казалось ...
По длинной ленте колонны дивизии прошел электрический ток; масса вздрогнула, - полки начали выстраивать фронт и галопом выходить на одну линию.
Уже через несколько минут мимо штаба дивизии проходили развернутым фронтом - справа драгуны и уланы, получившие приказание атаковать противника с фронта. Левее нас прошли гусары.
Генерал граф Келлер "голосом" отдал приказание скачущему впереди полка командиру гусар полковнику Богородскому: - "Держаться на уступе!" .. . и .. . "Атаковать во фланг!".
Правее драгун - на вершине гребня стали на позицию наши пулеметы.
Резко, у самого уха снова прозвучал сигнал, повторяясь эхом по строю и в роще. Трубили "к бою!"...
Серые всадники наклонили пики . . . Снова звуки сигналов прорезали воздух . . .
Выйдя на гребень южного ската лощины, наши полки увидели противника. По рядам сорвалось "Ура!" .. . и замолкло ...
Между тем, австрийцы не трогались с места.
Тонкой и стройной линией Драгунский и Уланский полки спускались в лощину. Где-то справа раздался рокот пулеметов; засвистали пули. Видно было, что правый фланг Драгунского полка попал в сноп пуль и сжимаясь налево, начал быстрее спускаться в лощину.
Лощина пройдена. Драгуны и уланы уже подымались по северо-западному ее скату. Гусары, преодолев глубокие придорожные канавы, белой лентой подошли к подошве того же ската (10-й гусарский Ингерманладский полк имел серых коней). Наша линия уже находилась на полускате шагах в 300 от вершины.
В это время зашевелилась дотоле неподвижная австрийская линия и вслед затем черная полоса развернутого строя, прорезанная красной линией чакчир, волнующаяся белыми султанами и голубыми развивающимися ментиками, блистая шлемами и касками, вся сомкнутая и выровненная, в поразительном порядке и красоте показалась на гребне! . . .
- Австрийцы пошли в атаку! . . .
Напряженное состояние ожидания сменилось новым порывом, радостью и трепетом . . . Хотелось броситься вперед и слиться в общем вихре . . . Хотелось кричать .. . и предупредить наши полки о нависшей над ними опасности . . .
Я взглянул на графа Келлера. Стройная, величественная фигура всадника, стоявшего в двух шагах от меня, оставалась неподвижной, как бы окаменелой; взор впился в противоположный скат лощины, как будто отыскивал ту грань, на которой произойдет встреча, где сейчас должна родиться победа и вместе с ней лучезарная слава . . . или . . . смерть! Другого решения быть не могло.
Наши полки снова увидели, но уже совсем близко перед собой, надвигающуюся на них лавину . . .
Волны "Ура!" прокатились по всему Фронту и вслед за тем смешались в глухом, протяжном, тяжелом ударе двух столкнувшихся живых масс . . .
Произошел "Choc" . . .
Первая шеренга австрийского строя на мгновенье замерла и как бы поднялась на воздух, нанизанная на русские пики. Раскатами барабанной дроби посыпались шашечные и сабельные удары, To-глyxиe, то-резкие, металлические в тех случаях, когда шашка встречала на своем пути железный каски. Cеpые защитные рубашки наших всадников просачивались между австрийскими голубыми ментиками. Видно было, что oбе стороны начали расстраиваться и смешиваться в общую массу.
Разгорался рукопашный бой: всадник рубил, колол всадника . . . слышался непрерывный лязг железа . . . раздавались револьверные выстрелы. Справа доносилась непрерывная трескотня пулеметов . . .
За первой линией австрийцев (6-8 эскадронов) следовала вторая (6 эскадронов); затем - третья линия (4 эскадрона), двигавшиеся в атаку в линии взводных колонн.
Бесформенная масса, как рой пчел или взбудораженный муравейник, жужжала и кружилась на одном месте. Вот, недалеко от нас, улан, нанизавши на пику одного австрийца и не успев освободить пики от нависшего на ней груза, защищается от удара другого, выхватив из зубов шашку, бьет подскочившего врага по голове и покончив таким образом с двумя, уносится дальше в поисках новой добычи . . .
Здесь же рядом, 10-го Драгунскаго полка поручик Кобеляцкий шашечным ударом отсекает по локти обе руки скакавшего мимо австрийского майора; а шашка, идя дальше, впилась до позвонка в шею породистого гунтера ...
Далее - всадник, потерявший коня, стоит у его трупа и, уперев пику одним концом в землю, другим концом ее насаживает наскочившего австрийца.
К Начальнику дивизии, запыхавшись, на взмыленном коне подлетает всадник с докладом: "Ваше Сиятельство! рублю, рублю этихъ с .. . с .. . по голове, но никак не могу разрубить ихней шапки (каски)".
- "Бей их в морду и по шее!" отвечает граф Келлер. Всадник круто осадил коня, взмахнул шашкой и снова потонул в клокочущей массе . . . Через час тот же всадник-улан Голдава докладывал Начальнику дивизии, но уже при другой обстановке, о том, что воспользовавшись генеральским советом, он зарубил в этот день более десяти австрийцев.
Как долго продолжалась конная схватка учесть было невозможно.
Удар второй австрийской линии по расстроенной уже массе был настолько силен, что вся она заколебалась широкими волнами, приняла форму дуги вогнутой в нашу сторону и начала зигзагами подаваться к нам - сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее.
Вот уже схватка происходит на южном скате лощины ...
Еще момент, - и серые рубашки стали редеть в центре. Драгуны и уланы расступились и в образовавшийся прорыв вклинился в взводной колонне один из эскадронов второй австрийской линии . . . (Схема ? 3).
Мимо штаба дивизии вправо и влево от него безудержно неслись в тыл отдельные всадники и беспорядочные группы, состоявшие из русских и австрийцев. Все почему-то неистово кричали; на лицах у всех был написан ужас страха и безумия . . .
Уже штаб дивизии поглощался этой массой; а в то же время перед нашими глазами стройной колонной проносился также куда-то в пространство нашего тыла австрийский эскадрон . . .
И сейчас ясно помнятся те равномерные взмахи и гулкие удары сотен копыт, как будто бы это происходило вчера, а не 7 лет тому назад .. . Во встревоженном воображении возникал вопрос: "Не сон ли это? . . . или действительно австрийцы в нашем тылу . . . и все погибло ? . . . Так вот что такое конный бой, которого мы так долго и нетерпеливо ждали! . . . А что ожидает нас в Poccии? . . . Позор! . . . Нет, лучше погибнуть здесь же, не сходя с места! . . . Но, если суждено умереть сегодня, то .. . раньше убью хоть одного из них!...
- В Атаку! . . . подымалось где то из глубины сознания и в то же время послышались слова команды: "Штаб и конвой - в атаку!"
Генерал граф Келлер с изумительной тонкостью почувствовал пульс боя и отдал это последнее приказание, решившее его судьбу. . .
Дело в том, что Начальник дивизии, как и в первые моменты боя, оставался неподвижным. Возле него стоял штаб и конвой.
Прорыв и появление австрийцев в нашем тылу создавали более чем серьезное положение. Ни второй линии, которая могла бы встретить прорвавшиеся части, ни резерва для парирования прорыва у Начальника дивизии не было. Оставался не введенным в бой лишь взвод Оренбургских казаков - его личный конвой, группа штаба дивизии и ординарцы.
В этот критический момент Генерал граф Келлер бросил на весы победы и поражения последнюю, остававшуюся в его руках, маленькую гирю. Это было единственное еще возможное в подобных обстоятельствах решение.
Штаб и конвой как бы ждали это приказание и с места понеслись во фланг, проходившему мимо нас эскадрону. Начальник конвоя сотник Цензин, скакавший рядом со мной, выхватил из кобуры револьвер, прицелился и выстрелил . . . Несшийся впереди австрийского эскадрона командир его - польский граф замертво свалился с лошади, сраженный его пулей . . .
Эскадрон не выдержал нашей атаки; исполнив заезд "по-взводно налево", он стал быстро уходить с поля сражения на север. За ним потянулись безпорядочные группы всадников. Австрийцы дрогнули! . . .
На этом участке победа была в буквальном смысле слова вырвана из их рук.
В это же самое время с неба на землю спускалась желтая мгла. Солнце покрывалось полупрозрачным диском, окаймленным серебрянным сиянием. Наступало полное затмеиние солнца.
Генерал граф Келлер, с небольшой группой штаба, собравшагося возле него после атаки, поскакал через лощину.
Было около 12 часов дня.
Что же происходило на других участках боя? 10-й Гусарский полк, идя на уступе слева, преодолев канавы и произведя на ходу перемену фронта, подошел к месту столкновения в тот момент, когда в атаку шла третья австрийская линия.
С развивающимся штандартом быстро продвигались гусары вдоль ската лощины. Правый фланг полка атаковал ближайший эскадрон третьей австрийской линии и смял его. Два левофланговые эскадрона той же линии попали под огонь русских пулеметов. Всадники валились с коней, падали лошади .. . Но все же эскадроны подошли к общей свалке, частью врезались в нее, а частью, повернув "налево кругом", -стали уходить на север, расстреливаемые нашими пулеметами.
Левофланговый эскадрон Гусарского полка под командой ротмистра Барбовича (ныне генерал; в гражданскую войну - талантливый начальник всей конницы Вооруженных сил Юга России), поднявшись на гребень северного ската лощины и заметив в непосредственной близости от себя австрийские батареи, бросился на них в атаку. Гусары доскакали до орудий. Артиллеристы отстреливались из револьверов, прячась за орудиями и скрываясь за деревнями рощи. Спешившись и работая пиками и шашками, гусары отбили орудия и овладели опушкой рощи.
Вправо от последней недалеко от батарей была замечена колонна около двух-трех эскадронов, стоявшихъ в конном строю. Повидимому, это был резерв начальника 4 австрийской кавалерийской дивизии Генерала Заремба или же прикрытие к батареям. Эта колонна, видя начавшееся бегство и потерю орудий, не приняла участия в бою и быстро стала уходить.
Уцелевшие от разгрома австрийские части уходили на севере-запад и север; остальная же масса в полном безпорядке бросилась бежать частью туда же, а частью к переправе у фольварка Безодны, куда скакали зарядные ящики и передки без орудий.
Начальник дивизии Генерал граф Келлер со штабомъ был на гребне к юго-востоку от рощи и отдавал приказания для преследования.
Наши полки на усталых взмыленных конях, разстроенные и утомленные атакой, собирались вокруг своих штандартов. Отдельные эскадроны драгун и улан, успевшие на ходу собраться и устроиться, мчались за бегущими на север австрийцами.
Преследование велось только до долины Стрыпы, где его пришлось прекратить вследствие крайнего утомления частей и в виду препятствия представлявшего ее болотистыми берегами.
Австрийцы же, спасаясь от преследования, прошли через болота, оставив много лошадей завязшими в тине. Бегущего противника преследовали ружейным и артиллерийским огнем, выехавших к этому времени на позицию на месте окончившегося боя, батарей 3 Донского артиллерийского дивизиона.
10-й Гусарский полк, справившись с неприятельскими батареями, преследовал противника, убегавшего на запад к переправe у фольварка Безодны.
Когда бегущая масса стала спускаться в долину Стрыпы, она была встречена атакой 1-й Оренбургской сотни есаула Полозова, которая к этому времени заняла переправу через реку и спешила к полю боя.
Оказалось, что есаул Полозов, командовавший правофланговой сотней Оренбургского казачьего полка, овладевшего д. Волчковце, слышал выстрелы и шум все еще продолжавшегося к северо-востоку от этой деревни боя и по собственной инициативе решил идти на помощь дивизии, направившись долиною Стрыпы. К полю конного боя сотня подходила в тот момент, когда австрийцы дрогнули и началось их бегство.
Отрезанные от переправы, австрийцы метались в разные стороны . . . Началось ужасное избиение .. . Кто мог спасался конным или пешим через реку вброд; зарядные ящики и орудийные передки бросились туда-же в промежутки между рощей и переправой, завязли в болоте и остались там в числе трофеев победителя. Груды трупов валялись у самой переправы, занятой казаками; все, что доскакало до переправы погибло под ударами шашек или пик, или сраженное пулей.
На этом участке преследование продолжалось, также как и на правом фланге, только до болотистой долины. Утомление брало верх.
С высоты, на которой находился штаб дивизии, было видно, как противник уходил в беспорядке, без дорог на север в направлении д. Нушче.
Поле только что закончившегося боя представляло чарующую картину. Закрытое еще темной пеленой солнце тускло светило; столбы не улегшейся пыли, перевитые желтыми лучами, мрачными тенями гуляли по полю . . . Желтый ковер недавно сжатой пшеницы был усыпан красными и голубыми цветами-маками и васильками: то были тела убитых и раненых австрийцев. Между ними, но значительно реже попадались cеpo-желтые пятна - тела погибших и раненых русских. Раненые шевелились; иные пытались подняться, протягивали руки и молили о помощи . . . Раны были ужасны; особенно поражали величиной и жестокостью раны многих убитых и раненых австрийцев - то были следы уколов пики.
Начальник дивизии объезжал поле боя, останавливался возле, раненых, обращаясь к ним со словами утешения. Много знакомых лиц пришлось увидеть в этот день лежащими на земле на месте схватки.
По полю носились во все стороны обезумевшие от страха и потерявшие всадников кони.
Здесь и там стояли группы пленных. Убитые, раненые и пленные принадлежали ко всем полкам 4 кавалерийской дивизии (1 и 13 уланские, 9 и 15 драгунские полки).
Из рощи все еще доносились крики и одиночные выстрелы: там шарили наши, собирая засевших в роще и еще сопротивлявшихся австрийцев.
Группа гусар, возбужденная, сердито размахивавшая и грозившая шашками вывела на опушку рощи несколько австрийцев; один из них что-то кричал и видимо сопротивлялся.
Заметив вблизи рощи группу всадников с развивающимся над ней флагом и догадываясь что это штаб, австриец проявил отчаянное усилие, вырвался из рук державших его гусар, сделал несколько шагов вперед и на чистейшем французском диалекте обратился к стоявшему впереди штаба Генералу графу Келлеру: - "Votre Exellence, я ротмистр уланскаго полка, поляк... , сегодня, как видите, я тяжело ранен .. . сдаюсь на милость победителя, но прошу пощадить честь офицера и приказать не отбирать от меня сабли" ...
Благородные черты породистого лица ротмистра были подернуты бледностью и свидетельствовали о переживаемом волнении и страданиях. Правая рука прижимала к груди перебитую левую руку; мундир растегнулся, а сползший с плеч голубой ментик открывал широкую через всю шею прорезанную рану, из которой еще струилась кровь, алыми пятнами покрывавшая безукоризненной белизны рубаху . . .
Трубили "Сбор" ...
Повторные сигналы производили свое действие. Со всех сторон стекались утомленные части. Вели пленных, захваченных лошадей, тащили передки, орудия, пулеметы. Полки выстраивались вдоль гребня на месте боя. Последним подошел 1-й Оренбургский казачий полк, который за время описанных событий овладел д. Волчковце, выбив из нее неприятельскую пехоту и обратив ее в бегство.
Генерал граф Келлер подъезжал к полкам и поздравлял их с победой. Восторженные крики "Ура" были ответом на приветствие.
В это же самое время к правому флангу дивизии подошла голова походной колонны 9 кавалерийской дивизии, а на горизонте - на гребнях высот южнее д. Волчковце появились медленно наступающие цепи неприятельской пехоты (части 11 пех. дивизии подошедшие со стороны Зборова).
Началась спешная уборка раненых и погребение убитых.
Здесь же на месте боя было написано первое донесение об одержаной победе, при чем бой 8/21 августа был назван, боем у деревни Ярославице, старо-русское название которой наиболее отвечало воодушевлявшим нас тогда идеям.
Утомленная всем пережитым, с поредевшими рядами, но гордая победой и обремененная трофеями, 10-ая кавалерийская дивизия возвратилась на ночлег в гор. Залоще.
Потери дивизии убитыми и ранеными достигали 150 человек; выбывшия из строя лошади были немедленно заменены австрийскими.
Трофеи :
около 250 человек пленных кавалеристов и около 400 человек пехотинцев,
около 300 лошадей,
8 орудий с передками и зарядными ящиками, пулеметы, ящик с кaнцeляpиeй штаба 4 австрийской кавалерийской дивизии и прч.
Кроме того австрийцы потеряли несколько сот человек убитыми и ранеными.

А. СЛИВИНСКИЙ.
1921 год.
grwar.ru

Схватка улан 10-го Одесского уланского полка с австрийскими драгунами.

Командир австрийской 4-й кав. дивизии генерал-майор Эдмунд Риттер фон Заремба

А. СЛИВИНСКИЙ.
1921 год.

]http://grwar.ru/library/Slivinsky/SH_00.html[/QUOTE]
Сливинский Александр Владимирович.
grwar.ru

Граф Фёдор Артурович (Августович) Келлер.
Первая шашка России.

24 октября (12 октября по старому стилю) 1857 года родился граф Фёдор Артурович (Августович) Келлер - военачальник Русской Императорской армии, генерал от кавалерии, участник Русско-турецкой, герой Великой войны, кавалер орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степеней, один из руководителей Белого движения в 1918 году, 'первая шашка России'.

Биография
Окончив приготовительный пансион Николаевского кавалерийского училища, 31 августа 1877 года без ведома родителей Келлер вступил вольноопределяющимся II разряда в 1-й лейб-драгунский Московский Его Величества полк, с которым выступил на фронт Русско-турецкой войны (1877-1878). За выдающуюся храбрость в боях был награждён двумя Знаками отличия Военного ордена. В 1878 году он выдержал офицерский экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище и 31 марта был произведен в чин прапорщика.

Военная служба
В 1880 году прапорщик Ф. А. Келлер был переведён в Клястицкий 6-й гусарский полк, в котором более семи лет служил командиром эскадрона и дослужился до чина ротмистра. Затем командовал Крымским дивизионом, формировавшимся из призывников-мусульман Таврической губернии и нёсшим почётную охранную службу в Ливадии во время Высочайших приездов в Крым.

В 1888-1889 годах 'на отлично' прошёл курс обучения в Офицерской кавалерийской школе, после чего служил в драгунских полках: 24-м Лубенском (1894-1901), 23-м Вознесенском (1901) и 11-м Харьковском (1903-1904). Командовал Крымским дивизионом (1901-1903). 'За отличия по службе' в 1894 году был произведён в подполковники, а в 1901 году - в полковники. С 16 февраля 1904 года полковник Келлер командует 15-м драгунским Александрийским его императорского высочества великого князя Николая Николаевича Старшего полком, а с 6 ноября 1906 года - Лейб-Гвардии драгунским полком.

Отношения с подчинёнными гвардейцами у Келлера не сложились. Отдавая должное его храбрости, они считали его жестоким командиром, не прощавшим малейшего нарушения дисциплины.

В 1905 году, временно исполняя обязанности Калишского генерал-губернатора во время усмирения Польши, Келлер был ранен и контужен взрывом брошенной в него террористами бомбы. Лишь благодаря своей ловкости (поймал снаряд налету) и счастливому стечению обстоятельств он сумел избежать смерти.

В 1907 году Келлер был назначен флигель-адъютантом и в том же году произведён в генерал-майоры с зачислением в Свиту Его Императорского Величества. 14 июня 1910 года его назначили командиром 1-й бригады Кавказской кавалерийской дивизии, а 25 февраля 1912 года - командиром 10-й кавалерийской дивизией.

31 мая 1913 года Келлер получил чин генерал-лейтенанта.

Служивший под его началом А.Г. Шкуро так описывал своего командира:

'Его внешность: высокая, стройная, хорошо подобранная фигура старого кавалериста, два Георгиевских креста на изящно сшитом кителе, доброе выражение на красивом, энергичном лице с выразительными, проникающими в самую душу глазами. За время нашей службы при 3-ем конном корпусе я хорошо изучил графа и полюбил его всей душой, равно как и мои подчинённые, положительно не чаявшие в нем души.

Граф Келлер был чрезвычайно заботлив о подчинённых; особое внимание он обращал на то, чтобы люди были всегда хорошо накормлены, а также на постановку дела ухода за ранеными, которое, несмотря на трудные условия войны, было поставлено образцово. Встречая раненых, выносимых из боя, каждого расспрашивал, успокаивал и умел обласкать. С маленькими людьми был ровен в обращении и в высшей степени вежлив и деликатен; со старшими начальниками несколько суховат.

Неутомимый кавалерист, делавший по сто вёрст в сутки, слезая с седла лишь для того, чтобы переменить измученного коня, он был примером для всех. В трудные моменты лично водил полки в атаку и был дважды ранен. Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования'

А.Г. Шкуро, 'Записки белого партизана'

Первая мировая война
Генерал-лейтенант Ф.А.Келлер выступил на фронт во главе 10-й кавалерийской дивизии, которая вошла в состав 3-й армии генерала Н. В. Рузского. 8 августа 1914 года в бою у Ярославиц армия разбила 4-ю австро-венгерскую кавалерийскую дивизию. В ходе Галицийской битвы генерал-лейтенант Келлер организовал преследование отступающего неприятеля. 31 августа (13 сентября) он взял у Яворова 500 пленных и 6 орудий. 17 марта 1915 года дивизия Келлера атаковала в конном и пешем строю в районе деревень Рухотин, Полянка, Шиловцы, Малинцы 42-ю гонведскую пехотную дивизию и бригаду гусар 5-й гонведской кавалерийской дивизии, наступавших на г. Хотин. Разбив и частью уничтожив их, Келлер взял в плен 33 офицера, 2100 нижних чинов, захватил 40 походных кухонь и 8 телеграфных вьюков. За боевые отличия награждён орденами Св. Георгия IV и III степени.

С 3 апреля 1915 года Келлер - командир 3-го конного корпуса (10-я кавалерийская, 1-я Донская и 1-я Терская казачьи дивизии). Во время армейского наступления в конце апреля 1915 года корпус сыграл выдающуюся роль в Заднестровском сражении 26-28 апреля (9-11 мая). 27 апреля (10 мая) Корпус под командованием Келлера провёл знаменитую конную атаку у Баламутовки и Ржавенцев. Силой 90 сотен и эскадронов в конном строю он выбил противника из тройного ряда окопов с проволочными заграждениями у деревни Гремешти на берегу Днестра, прорвался в тыл австрийцев и овладел высотами правого берега ручья Онут. При этом было захвачено в плен 23 офицера, 2000 нижних чинов, 6 орудий, 34 зарядных ящика. Во время общего наступления Юго-Западного фронта в Буковине в 1916 году корпус Келлера входил в состав 9-й армии ген. П. А. Лечицкого. В начале июня корпусу Келлера вместе с корпусом ген. М. Н. Промтова было поручено преследовать отходившую южную группу 7-й австро-венгерской армии. 10 (23) июня корпус занял Кымполунг, взяв в плен 60 офицеров и 3,5 тысячи нижних чинов и захватив 11 пулеметов.

15 января 1917года Ф.А. Келлер был произведен в генералы от кавалерии.

Февральская революция
3 марта 1917 года в штабе корпуса была получена телеграмма из Ставки об отречении Императора от Престола. Командир корпуса сразу же, не сомневаясь в своих офицерах, провёл собрание унтер-офицерского состава, где, выяснив и его преданность отрёкшемуся Царю, на 4 марта вызвал корпус в окрестности Оргеева, где, построив корпус в каре, и во всеуслышание своего корпуса заявил:

'Я получил депешу об отречении Государя и о каком-то там Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить армию и Россию.'

В полдень 6 марта граф Келлер отправил телеграмму Государю, в которой выражал негодование от лица корпуса и себя лично по отношению к тем войскам, что присоединились к мятежникам, а также просил Царя не покидать Престола.

Полкам 3-го корпуса зачитали тексты обоих актов отречения, солдаты отреагировали на это ярко выраженным недоумением. 'Неожиданность ошеломила всех. Офицеры, так же, как и солдаты, были озадачены и подавлены'. И только в нескольких группах солдат и интеллигенции - писарей, технических команд, санитаров - царило приподнятое настроение.

После переворота генерал Келлер предпринял всё, что было в его силах для поддержания порядка в частях корпуса и противодействия начавшимся в армии разрушительным революционным процессам. Он продолжал держать 3-й конный корпус в кулаке и вступил в конфликт с новым военным министром Гучковым, открыто протестуя против вредных для армии новшеств: выборности командиров, солдатских комитетов и т.д.

Уходить в отставку по собственному желанию, как того хотелось бы Гучкову, генерал Ф. А. Келлер не собирался, но его позиция относительно происходящего в стране и в армии сделала непримиримого командующего 'одним из первых кандидатов в списке высших офицеров, которых новая революционная власть решила отправить в отставку как неблагонадёжных'. Повода для отставки ждать долго не пришлось: граф Келлер отказался как сам приносить присягу Временному правительству, так и приводить к ней свой конный корпус.

Перехваченная верноподданническая телеграмма графа привела к прибытию вскоре в штаб келлеровского корпуса генерала Маннергейма, который предпринял попытку уговорить Келлера подчиниться Временному правительству или, как минимум, убедить его отказаться от воздействия в этом отношении на своих подчинённых. Однако граф не пошёл на уступки, отказался присягать Временному правительству, сказав:

'Я христианин, и думаю, что грешно менять присягу'.

Генерал решительно заявил, что отказывается приводить свой корпус к присяге, так как не понимает существа и юридического обоснования верховной власти Временного правительства. Он не понимает, как можно присягать повиноваться Львову, Керенскому и прочим определённым лицам, которые могут быть удалены от власти или легко оставить свои посты. При этом Келлер успокоил барона Маннергейма, проинформировав его, что воздействие на волю войск никогда не входило в его расчёты.

16 марта 1917 года прославленный генерал отдал последний приказ полкам 3-го конного корпуса за ? 28:

'Сегодняшним приказом я отчислен от командования славным 3-м кавалерийским корпусом. Прощайте же все дорогие боевые товарищи, господа генералы, офицеры, казаки, драгуны, уланы, гусары, артиллеристы, самокатчики, стрелки и все служащие в рядах этого доблестного боевого корпуса!

Переживали мы с Вами вместе и горе, и радости, хоронили наших дорогих покойников, положивших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество, радовались достигнутыми с БОЖЬЕЙ помощью неоднократным успехам над врагами. Не один раз бывали сами ранены и страдали от ран. Сроднились мы с Вами. Горячее же спасибо всем Вам за Ваше доверие ко мне, за Вашу любовь, за Вашу всегдашнюю отвагу и слепое послушание в трудные минуты боя. Дай Вам Господи силы и дальше служить также честно и верно своей Родине, всегдашней удачи и счастья. Не забывайте своего старого и крепко любящего Вас командира корпуса. Помните то, чему он Вас учил. Бог Вам в помощь.'

Сдав корпус одному из своих боевых товарищей генералу Крымову, генерал Келлер уехал из армии в Харьков, где проживала в это время его семья.

Как писал служивший в это время под началом Келлера генерал А. Г. Шкуро:

'Келлер сдал корпус ген. Крымову и уехал из армии. В глубокой горести и со слезами провожали мы нашего графа. Офицеры, кавалеристы, казаки, все повесили головы, приуныли, но у всех таилась надежда, что скоро недоразумение объяснится, что мы ещё увидим нашего любимого вождя и ещё поработаем под славным его командованием.'

Но судьба решила иначе. После вынужденной отставки графа Келлера 3-й конный корпус был приведён новым командующим генералом А. М. Крымовым к присяге Временному правительству.

Последние месяцы жизни
'Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения, а таких людей громадное большинство' (Ф. А. Келлер, 1917 год)

Летом 1918 года в Харькове генерал Борис Ильич Казанович тщетно убеждал непримиримого Келлера уехать на Дон, в Добровольческую армию, на территорию только что образовавшегося Всевеликого Войска Донского. Келлер ответил Деникину следующим образом:

'Каждый Ваш доброволец чувствует, что собрать и объединить рассыпавшихся можно только к одному определённому месту или лицу. Вы же об этом лице, которым может быть только прирождённый, законный Государь, умалчиваете. Объявите, что Вы идёте за законного Государя, и за Вами пойдёт без колебаний всё лучшее, что осталось в России, и весь народ, истосковавшийся по твёрдой власти.'

В ту пору командование Добровольческой армии опасалось однозначно выдвинуть монархический лозунг. Деникин чётко понимал, что если он заявит целью белого движения реставрацию монархии, уйдёт одна половина армии. Если же станет призывать к защите демократических идеалов - уйдёт другая. Убеждённому монархисту Келлеру такое 'непредрешенчество' белых генералов было чуждо и неприятно.

Собравшиеся в Киеве монархисты желали видеть графа во главе Южной армии, создаваемой при помощи германских военных.

Келлер также отказался, прокомментировав данное предложение:

'Здесь часть интеллигенции держится союзнической ориентации, другая, большая часть - приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей русской ориентации.'

Будучи истинным патриотом России, он отклонил и предложение правых русских кругов возглавить прогерманскую Астраханскую армию.

В начале ноября 1918 года генерал Келлер получил приглашение гетмана Скоропадского командовать его войсками на Украине. 5 ноября он был назначен главнокомандующим войсками на территории Украины с подчинением ему гражданских властей. Однако уже 13 ноября, повздорив с гетманом из-за резких действий против украинских 'самостийников', был снят с должности и назначен помощником нового главнокомандующего генерала князя А. Н. Долгорукова.

В конце ноября в Киев из Пскова прибыли офицеры-монархисты с предложением возглавить Северную армию, создававшуюся на территории Псковской и Витебской губерний при помощи германской армии и имеющую яркую монархическую окраску. По окончании формирования чины армии должны были принести присягу 'законному Царю и Русскому государству'. В полках армии вводились старые уставы и прежняя униформа с добавлением нашивки - белого креста на левом рукаве. Патриарх Тихон благословил Келлера, послав ему с Николаем Анисимовым просфору и Державную икону Божией Матери. Келлер принял предложение, обещав 'через два месяца поднять Императорский штандарт над священным Кремлём'. В Киеве при новом командующем был сформирован монархический 'Совет обороны Северо-западной области' во главе с Фёдором Безаком.

Однако уехать в Псков Келлер не успел: к Киеву приблизились повстанцы Симона Петлюры. Келлер взял на себя руководство обороной города, но ввиду невозможности сопротивления распустил вооружённые отряды, которые состояли в основном из студентов, юнкеров и мальчишек-добровольцев 15-16 лет. Этот эпизод впоследствии был отражён в романе М. Булгакова 'Белая гвардия'. По мнению многих критиков и литературоведов, генерал Келлер стал прототипом таких персонажей романа, как полковники Малышев и Най-Турс.

Авторитет Келлера в Киеве был очень велик. Желая спасти жизнь генералу, германские военные предложили Келлеру снять форму и оружие и бежать в Германию. В отличие от гетмана Скоропадского, Келлер отверг такой вариант личного спасения. Он не хотел расставаться ни со своими погонами, ни с полученной от императора наградной шашкой, а попытку немцев замаскировать его под германского офицера расценил как личное оскорбление.

После оставления города немцами Келлер совершенно открыто поселился в Михайловском монастыре с двумя адъютантами. Когда петлюровцы вошли в город, началась настоящая охота за 'золотопогонными' офицерами. Вскоре петлюровский патруль явился в монастырь с обыском. Вопреки уговорам монахов, которые согласны были укрывать генерала и даже вывести его из монастыря через подземный ход, Келлер сам через адъютанта сообщил о себе пришедшим. Патруль объявил всех троих арестованными.

В ночь на 8 (21) декабря 1918 года был получен приказ о переводе Ф.А. Келлера и его спутников в Лукьяновскую тюрьму. Их вели вдоль стен Софийского собора, мимо памятника Богдану Хмельницкому, когда из ближайшего сквера раздался залп по арестованным. Стрельба была продолжена петлюровским конвоем, добившим раненых выстрелами и ударами штыков в спины. Генерал Келлер пал, сражённый одиннадцатью пулями.

Останки Фёдора Артуровича Келлера покоятся в Покровском монастыре в Киеве.

Из личного фотоальбома генерала графа Ф.А.Келлера
flackelf.livejournal.com

Барбович Иван Гаврилович.

27 ЯНВАРЯ 1874 года у потомственного дворянина Полтавской губернии Гавриила Барбовича родился сын, которого окрестили Иваном. Детство и юность мальчика не предвещали его блестящей военной карьеры. Образование он получил не в престижном Петровском кадетском корпусе, расположенном в Полтаве, а в обычной городской гимназии. Погоны надел лишь в двадцать лет, когда рядовым-вольноопределяющимся поступил в 29-й драгунский Одесский полк, квартировавший в Ахтырке.
Через шесть месяцев усердный солдат окончил полковую учебную команду и был произведен в унтер-офицеры, а еще через год зачислен юнкером в Елизаветградское кавалерийское училище, после двухлетнего обучения в котором в декабре 1896 года был выпущен корнетом в 30-й драгунский Ингерманландский полк (http://regiment.ru/reg/III/C/10/1.htm ). Тогда же молодой офицер был удостоен и первой серьезной награды: по выпуску 'за прилежание и отличные успехи в науках' ему была вручена именная шашка - весьма редкий вид поощрения даже в те времена.
Ингерманландский драгунский (с 1907 года - гусарский) полк стоял в Чугуеве. Здесь Иван Гаврилович прослужил почти двадцать лет, отлучаясь лишь для повышения образования да на войну.
В первые годы службы Барбович сменил несколько должностей: руководил конно-саперной и телеграфной командами, заведовал дивизионной оружейной мастерской, командовал полковой 'охотничьей сотней' (разведывательной ротой). В конце концов его назначили начальником конно-пулеметной команды и отправили на семь месяцев в Ораниенбаум, в Офицерскую стрелковую школу для повышения квалификации. По возвращении Ивану Гавриловичу предоставилась возможность приобрести первый боевой опыт.

Личность: ЗАБЫТАЯ ЛЕГЕНДА
Вообще-то отправку на Дальний Восток, где началась русско-японская война, драгуны-ингерманландцы не подлежали. От полка, мобилизация которого в последний момент была отменена, на театр боевых действий, расположенный на другом конце страны, отправилась только конно-пулеметная команда штаб-ротмистра Барбовича. Она принимала участие в редких, но жарких стычках с японцами на севере Корейского полуострова и через год, с честью исполнив свой долг, без потерь вернулась в родную часть.
Иван Гаврилович снова с головой окунулся в полковые будни: занятия, маневры, смотры, командировки, заседания полкового суда чести, председателем которого его избрали сослуживцы, административные хлопоты, связанные с переименованием полка из драгунского в гусарский:
В 1909-м пришел конец холостяцкой жизни Барбовича: согласием на предложение руки и сердца ему ответила Мария Дмитриевна Родионова, дочь генерал-лейтенанта, благосклонно принимавшая ухаживания бравого гусара на протяжении нескольких лет. А в следующем году у счастливых супругов родился первенец - сын Мстислав. Младенец появился на свет в Санкт-Петербурге, где в то время глава семейства проходил двухлетний курс обучения в Офицерской кавалерийской школе. Забегая вперед, скажем, что в 1917-м Мария Дмитриевна подарит Ивану Гавриловичу еще и дочь Людмилу, которая сразу станет любимицей отца.
Вскоре после возвращения в Чугуев последовало назначение Барбовича командиром 2-го эскадрона и производство в ротмистры. В этом звании и этой должности он встретил Первую мировую.

Лихой рубака

МОБИЛИЗАЦИЯ в России была объявлена 18 июля, а уже 26-го 10-й Ингерманландский гусарский полк получил боевое крещение. Эта честь выпала именно 2-му эскадрону ротмистра Барбовича, высланному на разведку на территорию противника и в окрестностях Збаража столкнувшемуся с австрийской пехотой.
Остальные эскадроны полка в составе дивизии перешли границу лишь 3 августа и в тот же день схлестнулись с конными частями противника. Иван Гаврилович со своими гусарами отличился и в этом бою, за что был представлен к производству в подполковники. Еще через пять дней произошел встречный конный бой у польского местечка Ярославицы, где русская 10-я кавалерийская дивизия разбила кавалерийскую дивизию австрийцев и где снова одним из первых в жестокой схватке был эскадрон Барбовича.

Личность: ЗАБЫТАЯ ЛЕГЕНДА
17 августа бесстрашный офицер во главе своих лихих рубак бросился в атаку на укрепленные позиции австрийцев, ощетинившиеся пулеметами. При этом, как отмечалось в высочайшем указе о награждении Ивана Гавриловича Георгиевским оружием, 'личным примером доблести, разя врага, под жестоким огнем успешно довел эскадрон до глубоких резервов неприятеля, обратил оного в бегство и захватил пулеметы'.
Всего же за первые пять месяцев войны подполковник Барбович участвовал в 32 кавалерийских боях и конных атаках. Наградами лихому гусару, кроме уже упомянутых повышения в звании и Георгиевского оружия, стали ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Св. Анны 3-й степени.
В следующем, 1915 году к ним добавятся ордена Св. Станислава 2-й и 3-й степени и Св. Анны 2-й степени. А затем мундир Барбовича украсится и белым эмалевым крестом - орденом Св. Георгия 4-й степени, мечтой каждого русского офицера. Эту почетнейшую боевую награду Иван Гаврилович получит за то, что '29 апреля 1915 года, преследуя противника, отходящего от Громешти на Вербовец, с беззаветной отвагой атаковал и изрубил сначала одну, а затем еще две роты австрийской пехоты, занявшие очень выгодную позицию на пересеченной местности и встретившие атаку нашей конницы сильным огнем'.
1916 год немного изменил бешеный ритм боевой жизни Барбовича. Ивана Гавриловича временно поставили во главе ингерманландских гусар, когда по болезни выбыл штатный командир полка. Но он по-прежнему предпочитал седло штабной палатке или блиндажу, возглавляя, если того требовала обстановка, атаки полка. В одной из таких и был ранен.
Лечение в петроградском госпитале, отпуск к семье для восстановления здоровья, радость от известия о производстве в полковники. И возвращение сразу после Нового года на фронт, в родной полк. Которого он не узнал:
Переломный во всех отношениях 1917 год. Февральская революция, отречение монарха от своей, Богом врученной страны. Затишье на фронтах, боев почти нет, но армия гибнет на глазах, разлагается, пораженная бациллами политиканства и пустословия.
В мае в жизни полковника Барбовича произошло событие, о котором когда-то он мог только мечтать, теперь же легшее тяжким бременем на его плечи: он был назначен командиром родного для него Ингерманландского полка, в котором к этому времени прослужил девятнадцать с половиной лет! И теперь должен был прилагать неимоверные усилия, чтобы сохранять его как боеспособную единицу.
От вхождения в полковой комитет Иван Гаврилович отказался, заявив делегатам, что плохо представляет себе назначение и полномочия данного органа в деле управления воинской частью. Барбовича, обладавшего огромным авторитетом среди ингерманландцев, рядовые кавалеристы и унтер-офицеры слушались, но с каждым месяцем все не охотнее и не охотнее.
Дело закончилось тем, что дивизионный комитет солдатских депутатов, напрочь развращенный тыловыми агитаторами, вынес постановление о 'выражении классового недоверия гражданину полковнику Барбовичу И. Г. и отрешении его от должности'. В том же документе остальным кавалеристам-ингерманландцам предлагалось 'самоопределиться с классовой и национальной принадлежностью' и разойтись по домам.
Махнув на все рукой, Иван Гаврилович отправился в Харьков, где в тот момент проживала его семья. Казалось, военная карьера Барбовича, которому шел уже сорок пятый год, окончательно завершена. Для ее продолжения требовалась новая война.
И она случилась: в России грянула Гражданская:
bratishka.ru

Иван Гаврилович Барбович крайний слева во втором ряду

RONIN 218 airborne:

Не факт. В зависимости от ситуации.

Ротный по штату лошадь имел.

Ротный по штату лошадь имел.

Не сомневаюсь. По фото не определишь кто именно идет впереди.

10-й гусарский Ингерманландский Его Королевского Высочества Великого Герцога Саксен-Веймарского полк.
История полка:
http://regiment.ru/reg/III/C/10/1.htm
Ряснянский С.Н. 10 гусарский Ингерманландский полк. 1704-1954. Краткая история 10-го гусарского Ингерманландского полка.
elan-kazak.org
Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914-1917 годах. - Чикаго, 1937.
elib.shpl.ru

Полковой нагрудный знак.

Подпрапорщик 10-го гусарского Ингерманландского полка Григорий Селинчук. март 1916 г.

Сегодня 1 августа - День памяти русских воинов погибших в Первой мировой войне.

Помянем..... .

'Не числом, а умением' (Гумбинненское сражение 20 августа 1914 г.)
Константин Пахалюк

К исходу 19 (6) августа 1-я русская армия генерала П.К. фон Ренненкампфа в ходе трехдневного наступления вышла к Гольдапу и Гумбиннену. На следующий день планировалась дневка, чтобы дать солдатам отдохнуть, а тыловикам наладить снабжение и связь, но у командующего 8-й немецкой армии М. фон Притвица на 20 (7) августа были другие планы: опасаясь скорейшего вторжения 2-й русской армии, он решил разбить войска Ренненкампфа.

Первые столкновения на отдельных участках фронта начались еще накануне, однако само сражение, вошедшее в историю под названием Гумбинненского (или Гумбиннен-Гольдапского), развернулось 20 августа. Непосредственно на поле боя (если учесть, что часть 1-й армии вообще не приняла в нем участие) немцы имели превосходство как по живой силе, так и по числу орудий. Более того, М. фон Притвицу удалось захватить инициативу и установить более твердое командование частями. Все плюсы были на его стороне, однако судьба распорядилась иначе.
hero1914.com

Пахалюк К.А. Танненбергское сражение.26-30 августа 1914 года.
Двигаясь практически вслепую, генерал А.В. Самсонов не знал, что противник уже сосредоточил перед ним основные силы. К 26 августа 2-я армия была растянута на широком фронте, а ее правый фланг, 6-й армейский корпус генерала А.А. Благовещенского вместе с 4-й кавалерийской дивизией, вообще 'отвалился'.

26 августа немцы превосходящими силами атаковали 6-й корпус, находящийся в районе Бишофсбурга. В итоге русская 4-я пехотная дивизия потерпела поражение, и остальные войска стали отступать. А.А. Благовещенский не только не смог остановить отходящие соединения, но и на следующий день отступил к Ортельсбургу. Таким образом, правый фланг русской армии оказался оголен. Кроме того, в центре в этот день потерпела поражение и стала отходить 2-я пехотная дивизия, которой вскоре удалось закрепиться.

27 августа центральный 15-й корпус генерала Н.Н. Мартоса вел упорные (относительно успешные) бои в районе д. Мюлен. А находящийся справа 13-й корпус Н.А. Клюева, направив одну бригаду для оказания помощи соседу слева, большую часть дня провел, маршируя на Алленштайн, который занял вечером. Не обнаружив противника и не зная общего положения на флангах армии, Н.А. Клюев решил оказать более действенную помощь Н.Н. Мартосу, двинувшись на Остероде.

Но основные события в это время развернулись на левом фланге в районе г. Уздау, позиции у которого занимал 1-й русский корпус генерала Л.К. Артамонова. Здесь наступал усиленный 1-й немецкий корпус генерала Г. фон Франсуа. В ходе наступления немцам удалось занять Уздау, но зато русские в стихийной атаке разгромили их правый фланг. Казалось: достигнут немалый успех. Но случилось непредвиденное: русские части стали отступать.

Историки спорят о причинах отхода. Одни утверждают, что командир корпуса просто струсил. Другие доказывают, что здесь поработали немецкие радисты, которые послали в части 1-го корпуса ложный приказ об отходе, во что, кстати, существует немало оснований верить, ибо ранее немцы уже передавали подобные 'приказы', пытаясь расстроить вражеское наступление. Но что бы там ни было, части 1-го корпуса в итоге перемешались, и некоторые из них оказались к концу 27 августа не только у Зольдау, но и южнее. Когда вечером А.В. Самсонов узнал об отступлении, он сместил командира корпуса, назначив на его место генерала А.А. Душкевича.

В результате к концу второго дня сражения левый фланг 2-й армии был оголен. В итоге центральные корпуса (чьи командиры не были в курсе событий на флангах), вырвавшиеся вперед, оказывались в особенно тяжелом положении.

28 августа командующий 2-й армией, осознавая, что положение тяжелое, но слабо понимания обстановку, совершил грубейшую ошибку: он, сняв телеграфный аппарат, решил организовать наступление центральными корпусами (думая, будто бы удар придется во фланг) и для этого поехал в расположение 15-го корпуса. В итоге армия лишилась не только связи с другими войсками, но и управления в целом.

А ведь фронтовое командование наконец-то к ночи на 28 августа разобралось в обстановке и решило исправить ситуацию, выслав распоряжения П.К. Ренненкампфу спешить на помощь, а затем (как только узнало о положении на флангах 2-й армии) приказав А.В. Самсонову отходить к границе. Но до него эта телеграмма так и не дошла.

Впрочем, для войск А.В. Самсонова утром 28 августа было не все потеряно. Германцы еще полностью не разгромили фланги, а центральные корпуса пока не только держались, но и на отдельных участках успешно отражали натиск. К примеру, 28 августа у Ваплица удалось нанести поражение 41-й немецкой дивизии. Можно было еще отвести центральные корпуса, попутно оказав им вспомогательные удары со стороны фланговых частей.

Но когда А.В. Самсонов прибыл в расположение 15-го корпуса, его ждало разочарование: солдаты сражались на последнем издыхании, хотя и наносили противнику чувствительный урон. В итоге командующий армией, видя, что ни о каком наступлении речи идти не может, вечером решил отступать. Но одновременно 1-й немецкий корпус Г. фон Франсуа взял Нейденбург, оказавшись в тылу центра 2-й армии (5 пехотных дивизий). Окончательно окружение было завершено на следующий день.

А осуществить отход не удалось. Русские колонны были атакованы, перемешались и оказались рассеяны. А.В. Самсонов долго плутал, а потом, впав в отчаяние, застрелился. Попытки со стороны других частей оказать помощь окруженным не увенчались успехом. Выйти из котла смогли около 20 000 человек. Все остальные попали в плен или погибли. Общий урон армии, включая убитых, раненых и пленных, составил около 90 000 человек и 500 орудий. Впрочем, цифры потерь, равно как и значение битвы, являются предметом дискуссий многих исследователей.

Памяти павших в Великой войне.
1914 год. Август.

Струится дымок папиросы
В разгаре в собрании бал
"Успеем на встречу с безносой" -
Полковник, подумав, сказал
Шампанским едва золотился
В бокалах хрустальных рассвет
И с дамами в вальсе кружился
Полковник, как юный кадет

Тяжелые рыжие косы
И девичий тоненький стан
"Успеем на встречу с безносой" -
Подумав, сказал капитан
И капали тихо минуты
Размазав небес акварель
И пахло весною, как будто
Не август то был, а апрель

Вздыхают вагонные оси
Колеса по рельсам стучат
"Успеем на встречу с безносой" -
Подумав, промолвил солдат
Письмо из деревни читая,
Он верил, что Богом храним
Писала жена молодая
О том, что скучает за ним

Накрыла туманная простынь
Воронки, как шрамы от ран
Успели на встречу с безносой
Полковник, солдат, капитан...

Полковой нагрудный знак.

Красивый и солидный.

Солдаты Императорской армии идут в атаку на германские позиции.

Бой за знамя 29-го Черниговского пехотного полка под Орлау.

Два раза оно было спасено в бою, первый раз - 23 августа, под Орлау, а второй раз при окружении полка, 30 августа. Вынесено оно было в Россию сразу же по окончании боев, при совершенно исключительных обстоятельствах и уже в октябре 1914 г. возвращено в полк.
К глубокому сожалению история сохранила только одно имя отца Иоанна Соколова. Имена многих других, жертвенно содействовавших сохранению знамени, остались неизвестными.

Первый эпизод подробно описан полковником Богдановичем, офицером штаба 6-й пехотной дивизии, производившим расследование на следующий день после боя под Орлау. Из его книги " Вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 г. ", изданной в 1964 г., мы позволили себе заимствовать следующие выдержки:

"Командир 29-го Черниговского полка Алексеев, находившийся за центром боевого расположения, увидя отходившие части его полка, вызвал последний резерв, знаменную полуроту, приказал развернуть знамя и во главе полуроты, имея знамя справа, а полкового адъютанта, поручика Голубева, слева, пошел в контр-атаку против немцев, появившихся уже на плато к северу от высоты 189. Полковник Алексеев сразу был ранен в шею, подбежавший фельдшер хотел перевязать рану, но Алексеев крикнул ему: " Нашел время заниматься перевязками, уходи вон! " В следующий момент немецкая пуля в, рот прекратила жизнь доблестного командира полка, сложившего свою голову под знаменем родного полка....
Как магнит притягивает железо, так и вид гордо реющего знамени неудержимо влек к полковой святыне и немцев и Черниговцев.. Завязалась упорная борьба. Первые стремились овладеть самым почетным боевым трофеем, который может дать поле брани, вторые рванулись на защиту своей военной чести и своего полка.

Трижды раненный знаменщик наконец выпускает из своих ослабевших рук знамя, его подхватывает поручик Голубев. Падает смертельно раненный поручик Голубев у тела своего командира, а знамя подхватывается следующим Черниговцем, и опять продолжается эпическая борьба; немцы пишут: "Может быть не существует в мире другого военного трофея, за обладание которым шла бы такая героическая и драматическая с обеих сторон борьба, как велась за знамя Черниговского полка.

Снова падает убитым Черниговец, державший свое знамя, тогда раненый знаменщик срезает полотнище и прячет его у себя на груди. На этот раз поднимается уже древко, снова идет смертельная схватка за него, груда трупов и раненых растет и растет... "
Немцы не могут овладеть древком. Отогнанные от него, они теперь решили ружейным и пулеметным огнем истребить всех защитников древка. Это им не удалось, древка больше не видно, как нет больше ни одного Черниговца, стоящего на ногах в этом печальном месте, все или ранены или убиты. Но все же немцы не могут овладеть знаменем, все доступы к нему теперь находятся под жестоким обстрелом других Черниговцев...

Попытки немцев подойти к месту знамени обходятся им слишком дорого. Находящиеся у древка раненные Черниговцы, не зная, как окончится бой, частями разбитого затвора, выламывают Георгиевский крест из копья знамени, а древко пытаются закопать, сломать на куски, древко ни у кого не хватает физических сил, и недостаток этих сил не дал возможности закопать древко на поле, заросшем волчаном. Атака Берникова, картечь Слухоцкого, контр-атака Алексеева и удар Цимпакова снова погнали немцев, но для далекого их преследования уже не было организованных сил. Наступили сумерки, густой, туман, шедший клубам из рассщелины р. Алле, еще более усилил темноту... "

С наступлением темноты явилась наконец возможность добраться до того места, где произошел рукопашный бой за знамя. К несчастию первым попавшим на это место был егерь Аве, 1-го егерского батальона, он и подобрал древко.
"Как только стих бой", продолжает полк. Богданович, "Черниговцы бросились к тому месту, где шла такая нечеловеческая борьба за их знамя. Горы убитых и раненых окружали это место. Докопались, наконец, до знаменщика, подпрапорщика, он был тяжело ранен, но был еще жив, говорить не мог, лишь жестом указал на свою грудь на вопросы о знамени. Расстегнули залитую кровью гимнастерку и под ней нашли полотнище знамени. На вопросы о древке никто из раненых ничего не мог сказать, кроме того, что в темноте его кто-то вытащил и унес. Решили поиски древка и выломанного из копья Георгиевского креста отложить до утра. Утром нашли в волчане крест, но древка найти не удалось к глубокому горю и отчаянию доблестных Черниговцев".
Назначенный 1 сентября командиром полка генерал Ступин впоследствии писал: "Рука немца не коснулась знамени. Несколько немцев бросились, чтобы взять знамя, но раньше чем добежать до него, были переколоты. Положение только такое, что унести знамя не было возможности. Солдаты спороли знамя и одному из них навернули на тело".

Древко попало в руки немцев. При каких точно обстоятельствах выяснено не было. В донесении XX германского армейского корпуса было сказано следующее: " 23 августа 1914 г., в бою под Орлау, егерский батальон графа Иорка, после того как русские были оттеснены, нашел в их окопах, под грудой убитых, знамя русского полка фон-Дибича. Но полковая история 147-го полка уточняла, что дело шло не о знамени, а о древке, без полотнища и без Георгиевского креста, но со скобой. История егерей так описывает бой: "Затем отход.. . настроение угнетенное, никто не говорил ни слова от отчаяния неудачи и громадных потерь батальона. Он потерял 17 офицеров и 254 н. чина. Древко знамени русского 29-го полка было найдено под кучей убитых, поздно вечером, егерем Аве... ".
Впоследствии, несомое подобравшим его егерем Аве, древко парадировало в Берлине и было поставлено в Цейхгауз.

Полковник Богданович предполагает, что Аве набрел в темноте на место боя и случайно ему попалось древко. Было тихо и покойно и никакого боя за древко Аве не пришлось вести. "Я думаю, что Аве просто запутался в отдельных очагах боя, которые были брошены и нами и немцами. Не забудьте, что это был первый бой и бой очень упорный и, как первый бой, очень кровопролитный".
Дальнейшая судьба знаменщика, имя которого мы не установили, была следующей. Эвакуированный в Иейденбургский госпиталь, он сначала был взят в плен, но потом, при вступлении в город отряда генерала Сирелиуса, был освобожден и с описанием его подвига отправлен в Варшаву. Полковник Богданович свидетельствует, что Высочайшим приказом он был произведен в подпоручики и награжден орденом св. Георгия.

4-го утром в расположение полка прибыл командир XV корпуса, генерал Мартос. Спасенное знамя было ему представлено и тут же прибито к казачей пике. В таком виде оно вновь стало в строй полка, порученное новому знаменщику.
Но на этом не оканчивается история знамени Черниговского полка. 30 августа, после нескольких дней тяжелых боев, Черниговцы оказались в окружении. 700 человек пробились. Знамя вынести не удалось. Оно было вновь снято с импровизированного древка и вновь спрятано на солдатской груди, под гимнастерской. Знаменщик попал в плен.

В одну из ночей после последнего боя, пленных Черниговцев и Полтавцев разместили в большом сарае, под охраной часовых. Беспокоясь об участи знамени и страшась обыска, хранивший его солдат узнал среди бывших в сарае своего полкового священника, отца Соколова. Он подполз к нему в полумраке сарая и доложил о спасении знамени. Считая, что священнику было бы легче сохранить знамя, чем простому солдату, он просил его принять от него полотнище. Батюшка согласился. Тут же, не спуская глаз с часовых, солдат передал знамя священнику, а последний спрятал его под рясу.
Утром отца Соколова вызвали в лазарет к умирающим. Воспользовавшись этим, он просил сестру милосердия забинтовать знамя на нем, что и было исполнено.
Вскоре в барак явился немецкий офицер и объявил, что император Вильгельм приказал отпустить на родину одного священника и десять солдат, которые могли бы свидетельствовать о том, как хорошо немцы обращаются с пленными. В бараке было несколько священников, но выбор пал как раз на отца Соколова. На другой день было подано две подводы, на которых батюшку и солдат в сопровождении немецкого унтер-офицера двинули в направлении границы. Сразу по возвращении отец Соколов отправился в Ставку, в Барановичи, где лично передал спасенное им знамя Великому Князю Николаю Николаевичу. Увы, фамилию солдата, передавшего ему знамя, батюшка не знал.
По реставрации и укреплении на новом древке, знамя было возвращено в полк. Отец Соколов был принят Государем и лично награжден им золотым крестом на Георгиевской ленте. Вот что писали тогда газеты: "Государю Императору, в 29 день минувшего сентября, благоугодно было лично Высочайше пожаловать при представлении Его Императорскому Величеству священнику церкви, 29 пех. Черниговского Генерал-Фельдмаршала графа Дибича Забалканского полка От. Иоанну Соколову, за спасение полкового знамени, золотой наперсный крест на Георгиевской ленте, из кабинета Его Императорского Величества".

sputnikipogrom.com

29-й пехотный Черниговский генерал-фельдмаршала графа Дибича-Забалканского полк.
Полковой нагрудный знак

История полка dic.academic.ru

Козьма Фирсович Крючков
3-Й ДОНСКОЙ КАЗАЧИЙ ЕРМАКА ТИМОФЕЕВИЧА ПОЛК.

Подвиг казака.
Полк, в котором служил Козьма Крючков, был расквартирован в Польше, в городке Кальвария. Получив приказ от начальства, Крючков и трое его товарищей: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков - около 10 часов утра отправились в сторожевой дозор от Кальварии в сторону имения Александрово. Проехав 6 верст, казаки начали было подниматься на горку по пути следования, чтобы с возвышенности осмотреть окрестности, и внезапно столкнулись с разъездом немецких улан численностью 27 человек, которых возглавляли офицер и унтер-офицер. Встреча была неожиданной для обеих сторон. Немцы поначалу растерялись, однако, разобравшись, что русских всего четверо, решили взять их в плен и бросились в атаку. Казаки попытались ускакать врассыпную, но немецкие кавалеристы перекрыли пути отступления и окружили их. Несмотря на неравенство сил, донцы и не думали сдаваться, решив в схватке дорого продать свою жизнь. Козьма Крючков сорвал с плеча винтовку, но второпях слишком резко передернул затвор, и патрон заклинило. В тот же миг сблизившийся с ним германец рубанул казака саблей по пальцам, и винтовка полетела наземь. Казак выхватил шашку и вступил в бой с окружившими его 11 врагами.
В завязавшейся кровавой сече Крючкова выручали ловкость, удача и быстрая, послушная лошадь. Сабельные удары то и дело доставали казака в спину, в шею, в руки, но, по счастью, они не наносили слишком серьезных ран. Через минуту боя Козьма был уже весь в крови, при этом его собственные удары по большей части оказывались смертельными для врагов.
Однако постепенно силы стали оставлять казака и его клинок стал разить недостаточно быстро. Немедля найдя выход из положения, казак схватил пику одного из улан и немецкой сталью проткнул поодиночке последних из 11 нападавших. К тому времени его товарищи справились с остальными германцами. На земле лежали 22 трупа, еще двое немцев были ранены и попали в плен, а потерявшие своих седоков немецкие кони, носились в испуге по полю. Только трое улан уцелели в схватке и спаслись бегством. Все казаки получили ранения, на теле Козьмы Крючкова позже насчитали 16 ран. Его лошадь также пострадала от ударов германских сабель, но исправно доставила хозяина в расположение казачьего полка.

Воспоминания о подвиге Крючкова его однополчанина Ф.С. Родина, служившего во время войны в том же 3-ем Дон. каз. полку, что и К.Ф Крючков
1918.borda.ru

История 3-го Донского Казачьего Ермака Тимофеева полка:
kazachiy-krug.ru
ozon.ru

3-й Донской казачий атамана Ермака Тимофеева полк.
1916 год.Граница Польши.

при этом его собственные удары по большей части оказывались смертельными для врагов.

Шолохов хорошо описал эту стычку. И думаю правдиво.

Шолохов хорошо описал эту стычку. И думаю правдиво.

Сомневаюсь. Не забывайте, что Крючков в 1917-ом не принял красных и ушел в партизаны. А у Шолохова к той стороне было другое отношение. Тем более он записал ход этого боя со слов казака участника но воевавшего за красных.

Ну смотри- если это стычка была первая, то страшно, кого то адреналин колотит, кто то обкакаться готов а кто то свалить. Люди живые, потому и свалка, суета и задача номер один- выжить. Да каждый наверное помнит про свою первую драку(тем более массовую), много он там соображал?

Вряд-ли первая. Стычки кавалерии начлись еще до объявления войны Германией. С середины июля 1914-года.
Еще до Крючкова были случаи когда один казак в бою против 11 черкесов выходил победителем.
Еще один момент, это одиночная подготовка кавалериста. В России на 1914 год подготовка кавалериста была лучшей среди стран участниц ПМВ.
Немцы важную роль уделяли техническому прогрессу.

Кто его знает. Один немец в мемуарах описал, один наш пятырых штыком заколол в рукопашной. Правда не выжил, автор его застрелил. Но впечатлился его ловкостью и мастерством.

В России на 1914 год подготовка кавалериста была лучшей среди стран участниц ПМВ.

А как наша регулярная кавалерия в атаку ходила? В строю или как казаки- лавой?

А вот об этом будет сегодня - завтра. ... .

А вот об этом будет сегодня

Три атаки 17-го драгунского Нижегородского Его Величества полка в 1914 году.
6 августа 1914 г. под Скерневицами, ротмистр князь Д. З. Чавчавадзе со своим эскадроном произвел такую блистательную атаку, что Верховный Главнокомандующий, Великий Князь Николай Николаевич, счел долгом донести о ней телеграммой Государю Императору приблизительно в следующих выражениях:
'Не осмелился бы беспокоить Ваше Императорское Величество в столь тревожные дни, но как Державному Шефу Нижегородского драгунского полка считаю долгом всеподданнейше доложить, что эскадрон нижегородцев под командой ротмистра князя Чавчавадзе, уничтожил германский разведывательный эскадрон'.

7 сентября того же года 1-й эскадрон ротмистра Люкса под м. Блашки уничтожил эскадрон саксонских конных егерей.

10 ноября 1914 г. у ст. Колюшки, во время Лодзинских боев, командовавший полком князь П. Л. Меликов бросил дивизион нижегородцев в атаку на германскую 4-орудийную батарею, стремившуюся уйти из мешка, в котором она очутилась. Батарея стала трофеем нижегородцев.

Подробное описание этих боев выложу завтра. Сделаю сканы страниц.
Рекомендую книгу Нижегородские драгуны на фронтах Великой войны, 1914-1918: Воспоминания
rp-net.ru

15-й гусарский Украинский Его Императорского Высочества Великой Княгини Ксении Александровны полк.
История полка:
http://regiment.ru/reg/III/C/15/1.htm

Атака Украинских гусар под г. Прасныш. - Б. Левшин
lepassemilitaire.ru
Фотоальбом полка. Польша 1915 год.
humus.livejournal.com

Группа унтер-офицеров и гусар 15-го Украинского гусарского полка, 1910-1914 гг.

3-й взвод, 3-го эскадрона 15-го гусарского Украинского полка.

Бычков Константин Алексеевич. Подпрапорщик

... Оба командира полков простились со словами: 'Ну, до свидания! Может быть увидимся!' сказал полковник Вестфален командиру казачьего полка, протягивая ему руку. 'Безусловно увидимся, но где? Здесь или там?' ответил полковник Карнеев, указывая на небо. Поцеловавшись, оба командира разъехались по своим полкам и после объяснения задачи начали разворачивать полки в боевую линию...
Конная атака 2-й бригады 14-й кавалерийской дивизии. - П. Ишеев
lepassemilitaire.ru

14-й гусарский Митавский полк
История полка http://regiment.ru/reg/III/C/14/1.htm

Нагрудный знак полка 1909-1907 г.г.

Вестфален Александр Иванович

Родился 7 августа 1866 года в православной семье.
Образование получил в Курском реальном училище.
В военную службу вступил 1 октября 1887 года. Окончил Николаевское кавалерийское училище в 1889 году. Выпущен в 25-й драгунский Казанский полк. Корнет (ст. 10.08.1889). Поручик (ст. 09.08.1892). Штабс-ротмистр (ст. 15.03.1897).
Окончил Николаевскую академию генштаба (1901; по 1-му разряду). Капитан (ст. 09.08.1900). Состоял при Варшавском военном округе. Старший адъютант штаба 7-й кавалерийской дивизии (02.11.1901-19.09.1903). Цензовое командование эскадроном отбывал в 19-м драгунском Кинбурнском полку (06.10.1902-13.10.1903).
В период с 19.09.1903 по 13.09.1907 был прикомандирован к Елисаветградскому кавалерийскому училищу для преподавания военных наук.
Подполковник (ст. 06.12.1904). Штаб-офицер для поручений при штабе Казанского военного округа (13.09.1907-06.09.1910). Для ознакомления с общими требованиями управления и ведения хозяйства в кавалерийском полку был прикомандирован к 16-му уланскому Новоархангельскому полку с мая по сентябрь 1908 года.
Полковник (ст. 06.12.1908). Старший адъютант штаба Казанского военного округа (06.09.1910-16.01.1911). С 16 января 1911 года - начальник штаба 14-й кавалерийской дивизии. Был прикомандирован к пехоте (15.07.-20.08.1911) и артиллерии (03.05.-06.07.1913).
Участник Первой мировой войны.
Командир 14-го гусарского Митавского полка (31.12.1914-07.09.1915). Погиб в бою 3 июля 1915 года, возглавляя конную атаку 2-й бригады 14-й кавалерийской дивизии на германскую пехоту между Голыминым и деревней Велька Луковска (северо-восточнее от Пултуска), предпринятую с целью задержать развитие прорыва фронта, угрожавшего потерей путей отхода российских войск к Пултуску и мостам через реку Нарев.
Посмертно был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени и произведен в чин генерал-майора.
Был женат, имел двоих дочерей.
Награды
Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (26 сентября 1916, посмертно).
Также награждён орденами: Св. Станислава 3-й степени (1896); Св. Анны 3-й степени (1905); Св. Станислава 2-й степени (1912 и 1913); Св. Владимира 3-й степени с мечами (1915); Св. Анны 2-й степени с мечами (1915).

14-й Донской казачий войскового атамана Ефремова полк
История полка ru.wikipedia.org

Карнеев Александр Алексеевич
Родился 22 августа 1860 года в православной семье дворян Области Войска Донского; сын офицера Алексея Андреевича, казак станицы Старочеркасской.
Образование получил в Новочеркасской классической гимназии, которую окончил в 1878 году.
В военную службу вступил 17 ноября 1878 года. Затем окончил Варшавское пехотное юнкерское училище (по 2-му разряду) и был выпущен в 5-й Донской казачий полк. Хорунжий (ст. 23.01.1882). Сотник (ст. 23.01.1886). Подъесаул (ст. 15.04.1893), командовал сотней. Есаул (ст. 15.04.1897).
Участник русско-японской войны 1904-1905 годов. Войсковой старшина (пр. 1905; ст. 24.12.1905; за отличие). Полковник (пр. 1910; ст. 09.03.1910; за отличие).
Участник Первой мировой войны. Командир 14-го Донского казачьего полка (18.11.1911-1915; на 24.11.1915 в должности). Командующий 2-й бригадой 14-й кавалерийской дивизии в 1915-1916 годах. Генерал-майор (пр. 10.07.-01.08.1916).[1] Командир 2-й бригады 14-й кавалерийской дивизии (1916-1917).
После Октябрьской революции служил в Донской армии. Вышел в отставку генерал-лейтенантом 8 апреля 1920 года, затем вновь находился на службе тем же чином. С мая 1920 года - начальник Донского офицерского резерва Русской армии до эвакуации из Крыма.
В эмиграции находился с 1921 года - в Турции, Болгарии, затем в Италии.
Умер в Риме 7 декабря 1940 года, где и погребен на кладбище Тестаччо.