Необыкновенно ясной выдалась эта августовская ночь в горном ауле. Звёзды настолько ярко блестели, что казалось если чуть сильно подпрыгнуть, то запросто можно до них достать. Полная луна казалось что повисла прямо над головой.. Именно такой выдалась ночь сегодняшней свадьбы. Да именно свадьбы. Собрав круг молодые парни и девушки аула приглашали друг дргу и с удовольствием танцевали. Все кто стоял в круг хлопали и подбадривали танцующих. В такт молодым хлопали и все остальные гости свадьбы радуясь красивой лезгинке.В центре круга вышли танцевать Султан и её возлюбленная Магидат. Да конечно они старательно скрывали о своих симпатиях, но в горах и у скал есть уши и потому многие были в курсе этих долго длящихся симпатий. Девушка со стройным станом,с круглым лицом небольшого роста умело выполняла все элементы танца,ей в такт не менее умела танцевал лезгинку парень со светлым лицом и чёрными как уголь глазами и бровями. Приятные черты лиц у этих молодых казалось были созданы чтоб вместе идти по жизни......
:.... Ровно в одиннадцать часов в условленном месте сегодня ночью должны были встретиться Султан и Магидат. Султан уже полчаса ждал её там где она написала в записке. Хоть и торопилось её сердце но время как будто нарочно остановилось. Несмотря на доносящиеся звуки барабана и зурны, Султан слышал собственное дыхание которое от волнения стала частым. Вдруг,на извилистой тропинке мелкнула чья -то фигура. Луна освешало достаточно и он узнал её. Она шла осторожно,временами остановливаясь,но шла к Султану. Это была Магидат,у Султана огненная волна прошла по всему телу и он теперь начал слышать как в ночной тишине бьётся его сердце. Ноги будто понесли его навстречу ей,и она ускорила шаг,остановившись напротив него,она вдруг бросилась в объятия. Это были первые объятия и потом ........ первый неумелый поцелуй. Его губы коснулись её губ и не смея дальpes_i_kot_i
Наша семья жила в Махачкале с начала 70-х годов.Улица наша представляла из себя тупик,так что посторонних людей у нас редко можно было увидеть,за весь день к нам заежало от силы 5-6 машин.По 7-8 огромных общих дворов по обе стороны улицы,с невероятно пестрым по нац.пренадлежности,социальному статусу населением.Жили тут в основном евреи(таты),персы,армяне и кумыки.Было одна семья лакцев(сапожники) и пару аварских семей,уроженцев с.Гимры,потомки имама Шамиля.Ну и мы тоже.
Люди были совершенно разные,евреи были все таксистами,парикмахерами или торговыми работниками,персы и армяне занимались в основном обувью,была у нас и городская интеллигенция,музыканты,художники(в одном из дворов была большая худ.мастерская,где круглосуточно они собирались,там всегда стоял дым столбом,на столе портвейн,бородатые мужики и культурные такие женщины).Были и очень богатые люди(по советским меркам) и нищие оборванцы,которые еле сводили концы с концами.Были и свои представители преступного мира(а как же без них),всевозможные карманники,домушники и анашисты,а также свои менты,тоже наши соседи,которые всегда выручали первых по-возможности.
Несмотря на такой "ералаш",жили все дружно,ссоры и скандалы между соседями бывали редко.Все вместе хоронили умерших,вместе гуляли на свадьбах,закрывая улицу на три дня,натянув брезент и проведя внутрь свет.Футбол шпана играла прямо на дороге,поставив кирпичи по разные стороны,вместо ворот.Зимой хоккей(сейчас я вообще не вижу у детей клюшек)."Взросляки" сидели тут же на бревнах,вместо скамеек,играли с утра до вечера в нарды и пили чай прямо на улице.
В нашем дворе жили только таты,утро всегда начиналось с завтрака во дворе(летом),каждый накрывал столик перед своими окнами,часто вместе с близким соседом,все друг с другом громко здоровались и перекрикивались через весь наш огромный общий двор.Вообще евреи это по-моему мнению,самый шумный народ в мире,они не могут разговаривать тихо.Какой бы не был еврей бедный(а такие встречаются крайне редко),но на застолье они стараются не экономить.Утром у них на завтрак на столе всегда лежала черная икра(тогда дешевая),разные сыры и колбасы,а также мое любимое шоколадное масло.Ну а ночью весь наш двор собирался в середине,на таком освещенном,общем столе и играли на деньги в лото,с обязательной водкой и "фюль-фюлем"(соленный перец).Старая еврейка,вредная бабушка-Кишбике,всегда кричала из своего окна,-"Оставьте мне немного водки,на растерание(!)".Ей всегда оставляли грамм 100 и все знали,что она их конечно же выпьет,закусив "фюль-фюлем"!!!
Детвора со всей улицы, где-то к обеду,спускалась вниз к морю,но не на пляж,а в порт.Мы купались только там,прыгали с причала,с т.н. "бетонок"(3-х метровые такие блоки),ну и с кораблей,дразня матросов,которых мы ненавидели.На обратном пути мы заходили в чайхану(сейчас там кафе "Теремок") и пили там чай,до позднего вечера.Играли,как и все дети тогда,в "войнуху",для этого ходили через дорогу в огромный доглострой,библиотеку им.Гамзатова на Ленина.Ее наверно лет 30 строили,все не могли вытащить гигантский башенный кран из самой середины здания.
Каждый день посещали кинотеатры,чаще "Дружбу",потому что там было легко перелезть сзади,со стороны моря,это называлось "хильнуть",а т.к. денег нам катастрофически не хватало,то платить еще и за билеты,мы категорически отказывались.Позже,когда наконец достроили Русский театр,мы начали ходить и туда,повышали свой интиллектуальный уровень т.с.Где находятся кассы этого театра,естественно мы тоже не знали))).Футбол и концерты всегда проходили на ст.Динамо,там было пройти сложнее.Мы с трудои залезали на башни для прожекторов(их уже сейчас нет) и оттуда перепрыгивали на крышу стадиона.Однажды мой одноклассник Алиев Рустам,не допрыгнул вот так и свалился с этой высоты вниз...Но ему повезло,он упал на какого-то здоровенного мужика(ему повезло меньше),который ничего не подозревая шел себе мимо и грыз семечки и тут такой "Хрясссь!!!"(Рустам утверждал,что у мужика что-то внутри хрустнуло).
В неделю раз все семьи на нашей улице ходили в баню,горячей воды почти ни у кого не было,топили люди только углем.Где-то с конца осени,возле каждого двора почти каждый день высыпали машину угля,для каго-нибудь из соседей,его надо было занести внутрь двора и засыпать в огромные ящики(у каждого был свой).Надо сказать,что кучка этого угля никогда не залеживалась перед воротами.Народ дружно собирался и в течении 20 минут быстро заносил все во внутрь и глазом не успеешь моргнуть,как женщины уже подметают оставшуюся угольную пыль и моют улицу,чтобы не оставалось черного пятна.Вообщем взаимопомощь была на высшем уровне.Вернемся к баням.Их было аж две в радиусе полкилометра(сейчас там высотные дома),там всегда были огромные очереди,мы ходили со своими термосами с чаем,вениками и проводили там часа 3-4.Больше всего меня удивляло,что баньшица - женщина.Ну а лимонад после бани,я не забуду никогда.
Летела жизнь (Владимир высоцкий и Северный Кавказ)
Владимир Высоцкий на Северном Кавказе (статья марка Цыбульского)
Советская пресса Владимира Высоцкого не жаловала всегда. Менялись лишь формы: публичные выволочки в печати конца 1960-х годов сменились не менее оскорбительным незамечанием, продолжавшимся до самой его смерти. Статьи о Высоцком-актёре изредка, но всё же просачивались в печать, - о Высоцком-поэте, чьи песни знала вся страна, советские журналисты как будто вовсе не слыхали. (Впрочем, разумеется, не одни журналисты в том виноваты).
Высоцкому потребовалось "всего лишь" умереть, чтобы мощь его личности и величина таланта стали настолько очевидны, что едва ли не все политические партии и движения России захотели считать его "своим".
Под непрерывное цитирование Высоцкого прошла печально известная "перестройка". Когда она благополучно скончалась, эстафету подхватила "эпоха реформ" (тоже подходящая к бесславному концу). Даже президент Ельцин не остался в стороне: сообщил однажды, что "все мы воспитаны на одной культуре: на картинах великих русских художников, на стихах Пушкина,... на песнях Высоцкого".
Во времена войны в Чечне Высоцкого цитировали едва ли не чаще "воспитанного" на его песнях президента. Некий журналист-демократ, назвавший свою статью "Строки Высоцкого - предвиденье Чечни...", цитирует "Охоту с вертолётов": "И на татуированном кровью снегу // Наша роспись - мы больше не волки!". Затем задумчиво вопрошает: "В каком жутком сне Высоцкий увидел татуированный кровью снег в селе Первомайском?".
Сотрудник антиправительственного издания, комментируя очередной показ по телевидению фильма "Место встречи изменить нельзя", и в запале перепутав актёра с его героем, горестно воскликнул: "Вот бы Жеглова нам теперь в Чечню!".
Господи, ну какая же это чушь! И сколько ещё должно пройти лет, прежде чем попытки втискивать Высоцкого в рамки партийных программ станут считаться неприличными и недостойными пера даже самого заштатного репортёра?! Ну, не был он ни коммунистом, ни "прорабом перестройки". Он был поэтом, любимым поэтом огромной страны, которую изъездил вдоль и поперёк. И на Северном Кавказе, кстати, бывал, но и помыслить не мог о том, что произойдёт на этой земле в недалёком будущем.
В начале октября 1978 г. Высоцкий приехал в Грозный. Программа работы там была мало сказать напряжённой - просто изматывающей. За четыре дня, с 3-го по 6-е октября, Высоцкий дал двенадцать концертов. Причём, выступления проходили под открытым небом, на Стадионе ручных игр, вмещавшем десять тысяч зрителей. Какая уж тут акустика! Только выкладываясь до предела можно было донести песню до слушателя.
С одной стороны, Высоцкому было полегче, чем во время многих других гастрольных поездок, поскольку в первом отделении выступали осетинский певец А.Мухамедов и ансамбль "О чём поют гитары" (к 1978 г. работа в сборных концертах стала обычной в концертной практике Высоцкого). С другой, - понятно же, что зрители пришли слушать именно его, а не длинноволосых гитаристов, а ожиданий зрителей Высоцкий не обманывал никогда.
Это может показаться невероятным (особенно в наше сверхмеркантильное время, когда у гастролёров куда меньшего, чем Высоцкий, калибра, что называется, "шаг по рублю"), но при такой высокой нагрузке Высоцкий ещё находил время и желание для дополнительных встреч со зрителями.
6 октября он приехал в профессионально-техническое училище и пел там два с половиной часа. И это перед тремя концертами на стадионе! Заместитель директора училища В.Ватолин позднее вспоминал: "Он пел у нас не только то, что обычно пел в концертах. У него был какой-то детский цикл, он его впервые исполнял".
Трудно понять, о чём идёт речь. Возможно, Высоцкий пел песни для кинофильма "Иван да Марья" (на концертах он исполнял только две из этого цикла), а может быть, читал поэму "Вступительное слово про Витьку Кораблёва...". К сожалению, фонограмма того выступления отсутствует.
В книге почётных гостей Высоцкий сделал запись: "Желаю успеха и педагогам, и детям, всем, кто хочет стать людьми. Буду приезжать к вам, если придётся приезжать в эти места. В.Высоцкий". (Кстати, эти строки Высоцкого в печати воспроизводятся впервые).
Грозненский художник Г.Стоцкий через много лет вспоминал, что в те дни поспорил с друзьями-художниками, что сумеет пригласить Высоцкого посетить их компанию. Это удалось - Высоцкий побывал в мастерской И.Дутаева, а на следующий день был в гостях у другого местного художника Л.Царицынского.
Любопытные подробности этого визита обнаружились в статье о художнике, написанной молодой журналисткой П.Жеребцовой, и опубликованной на интернет-сайте ''Журнал ''Самиздат'''' : "Одна из небольших работ "Женщина-Вампир" понравилась Владимиру Семёновичу Высоцкому. Она была подарена актёру и поэту вместе с дорогой памятью сердца - листовкой на мешковине. Той самой, написанной кровью. Из концентрационного лагеря "Бухенвальд" (Л.Царицынский был заключённым в этом лагере, - М.Ц.). Знакомство произошло в один из приездов известного актёра в город Грозный. Подружились Царицынский и Высоцкий сразу. Незабываемая ночь в художественном фонде с портвейном, стихами, песнями и многочасовым общением не прошли даром. Большие расстояния и обоюдная занятость мешала их новым встречам. Выручал телефон. По невидимым проводам звучали стихи В.Высоцкого..."
Откуда автор знает такие детали? На этот вопрос П.Жеребцова ответила мне в электронном письме. Оказывается, ей рассказывал об этом её дед, оператор телевидения Чечено-Ингушетии А.Жеребцов, снимавший Высоцкого в студии (об этом речь пойдёт ниже), чьим другом был художник Царицынский. Таким образом, достоверно устанавливается ещё одна деталь биографии Высоцкого.
По словам Г.Стоцкого, в этот же день Высоцкий дал бесплатный концерт в грозненском НИИ, затем - ещё один бесплатный концерт в колонии для несовершеннолетних и только после этого отправился выступать на стадион.
И ещё одна встреча состоялась в те дни. О ней рассказывалось в телевизионной передаче "Летела жизнь". Насколько я знаю, передача транслировалась лишь однажды - 25 января 1990 г. Сегодня о ней помнят лишь специалисты-высоцковеды, но история, о которой пойдёт речь, достойна упоминания.
Началось с того, что актёр грозненского драматического театра В.Наурбиев пришёл к Высоцкому в перерыве между концертами и пригласил выступить перед актёрами. Тот отказался, сославшись на усталость, и Наурбиеву оставалось только извиниться и откланяться.
Выходя из-за кулис, он неожиданно увидел среди зрителей, занимавших места перед очередным выступлением, двух красавиц-актрис своего театра. Немедленно возник план, увенчавшийся успехом: отказать дамам Высоцкий не сумел.
Хотя Высоцкий приехал в театр с гитарой, никто не рискнул попросить его спеть. Понимали, что он действительно очень устал. Но одну песню Высоцкий всё же исполнил.
Вспоминает В.Наурбиев: "Высоцкий настроил гитару и сказал: "Сейчас я вам исполню песню, которую пел всего два раза. Единственно, я вас прошу не делать никаких записей... Эта песня о вас. Я знаю судьбу и историю вашего народа. У меня в Казахстане есть очень много друзей - чеченцев и ингушей. Я никак не мог подойти к этой теме и совершенно случайно "поймал" эту песню".
Высоцкий исполнил песню ''Летела жизнь'' . После этого, по словам Наурбиева, "возникла буквально пятиминутная пауза. Никто не мог шелохнуться, все сидели молча. И вдруг - один заплакал, другой заплакал, третий...".
Любопытно, что в передаче прозвучали лишь две строфы из этой песни. Человеку, не знающему текста, абсолютно непонятно из этих двух строф, отчего заплакали актёры, но на включение в передачу всей песни целиком телевидение не отважилось. Какой замечательный символ "перестройки" - полуразрешение, полуумолчание!
Других песен исполнено не было. И гость, и хозяева понимали их неуместность после происшедшего. Но зато состоялся интересный профессиональный разговор. Главный режиссёр театра Р.Хакишев рассказал Высоцкому о своём замысле постановки "Гамлета". Посетовав, что не имеет достойного исполнителя главной роли, он предложил играть... самому Высоцкому. Интересно, что тот согласился. Может, и впрямь понравился замысел, а может быть, из вежливости, - кто знает? На прощание Высоцкий оставил свой автограф на театральной афише, а актёры преподнесли ему чабанскую папаху, в которой он тут же сфотографировался.
Свою новую, так потрясшую актёров песню, Высоцкий исполнил в Грозном ещё раз. Вспоминает администратор В.Гольдман: "В Грозном Махмуд Эсамбаев "отколол номер". Там Володя впервые спел песню про "республику чечено-ингушей" - о переселении чеченцев и ингушей за Урал после войны. Был стадион на 10 тысяч, и там такое творилось! Шёл сильный дождь, Махмуд в белоснежном костюме выскакивает на сцену - и на колени: "Володя, спасибо тебе!"".
В Грозном к Высоцкому обратились с просьбой дать интервью. Оно было опубликовано в "Грозненском рабочем" 6 октября 1978 г., но, увы, никакого интереса не представляет. И не только по причине банальности задаваемых вопросов ("Есть ли у Вас любимые роли?" "Ваши творческие планы?" и т.д.). В Грозном произошло именно то, о чём Высоцкий однажды сказал так: "Журналисты почему-то всем одинаково дают выражаться. Все у них получаются такие умные! Они почему-то думают, что их язык - это язык интеллигентов, поэтому в их интервью, обратите внимание, все одинаково говорят".
В грозненском интервью Высоцкий помимо своей воли "заговорил" усреднённым, обесцвеченным газетным языком. Однако в те же дни он получил предложение не только поговорить, но и спеть - телевидение Чечено-Ингушетии выразило желание записать Высоцкого для программы "Телевизионная гостиная".
Отработав три концерта на стадионе, Высоцкий приехал на студию. Он рассказал о своей работе в Театре на Таганке, спел четыре песни, но...
"Фрагмент с участием Владимира Высоцкого в передаче "Телевизионная гостиная" в эфир не выдавать, видеорулон размагнитить". (Из распоряжения по Гостелерадио ЧИАССР, 25 октября 1978 г.).
Почему?! Что опасного для государственных устоев почудилось чиновникам с телевидения в рассказе Высоцкого о театре и в исполнении песен, уже записанных на пластинки, либо вошедших в кинофильмы (то есть, уже вполне "разрешённых")? Вероятно, и сами они не смогли бы ответить на этот вопрос, но знаменитое "как бы чего не вышло" снова оказалось сильнее здравого смысла.
К счастью, вопреки указанию размагнитить плёнку, видеозапись сохранилась. Н.Воронцов, начальник отделения видеозаписи Грозненского телевидения, укрыл плёнку от посторонних глаз и хранил до 1989 г., когда фрагменты видеозаписи уже можно было вполне легально включить в упоминавшуюся передачу "Летела жизнь".
Естественно, я захотел разыскать полную запись. Возможности поиска были весьма ограничены, поэтому я начал с тех, кто участвовал в передаче. Для начала - написал письмо режиссёру грозненского театра Руслану Хакишеву. Через некоторое время пришёл ответ. (Специально для тех, кто объявляет Советский Союз "тюрьмой народов", свидетельствую: в 1990 году чеченец ответил на письмо высоцковеда из Москвы. Всегда ли может рассчитывать на ответ житель сегодняшней России? Вопрос, полагаю, риторический).
Хакишев писал, что задержался с ответом, поскольку по моей просьбе разыскивал людей, имевших отношение к записи выступления Высоцкого по телевидению. Ему удалось выяснить, что запись проводила С.Сергеева, адрес и телефон которой он с её согласия мне выслал.
Я несколько раз звонил в Грозный, уточнял обстоятельства записи, но сама плёнка попала в Москву уже после моего отъезда в эмиграцию. Её копия есть в моей коллекции.
После Чечено-Ингушетии Высоцкий выступал в столице Дагестана Махачкале и в столице Северной Осетии Владикавказе (тогда - Орджоникидзе). Есть также информация, что несколько концертов Высоцкий дал в городе Моздоке в кинотеатре имени Кирова. Где именно состоялись концерты в Махачкале, пока неизвестно, а в Орджоникидзе выступления прошли во Дворце спорта с 9 по 11 октября. Кроме этого, состоялись концерты во Дворце "Металлург", училище МВД им. С.Кирова и Высшем зенитном ракетном командном училище ПВО им. И.Плиева.
К 1978 г. Высоцкий уже несколько лет гастролировал от Северо-Осетинской филармонии. Это обстоятельство навело администратора Тамразова на интересную мысль. Он позвонил бывшему министру культуры Северной Осетии, ставшему к 1978 г. заместителем председателя Совета министров республики, С.Ужегову, и попросил принять его.
К Ужегову отправились втроём - Тамразов, Гольдман и Высоцкий. В разговоре подняли вопрос о присвоении Высоцкому звания заслуженного артиста Северной Осетии. "Ужегов сказал: "Никаких проблем. Нам будет только приятно, что такой человек носит имя нашей небольшой республики". Он дал команду заполнить документы, и на этом мы с Ужеговым расстались. Выходя из кабинета, Володя говорит: "Ты представляешь, я - заслуженный артист Северной Осетии. Как-то смешно...". - "Действительно, смешно. Вот - народный...". Я вернулся в кабинет: "Сослан Евгеньевич! Уж давать, так давать! Это же Высоцкий - его вся страна знает...". - "Но мы же говорили о "заслуженном". "Народного"? Почему нет?" - Он тут же позвонил и переиграл ситуацию: в филармонии стали заполнять документы на "народного"".
Звания, однако, Высоцкий не получил никакого. По мнению Тамразова, идею "зарубили" в обкоме партии. Подумали, дескать, что в Москве Высоцкому звания не дают, как же можно давать в Орджоникидзе? Может быть, так всё и было, теперь это уже установить трудно.
9 августа 1990 г. в пятигорской газете "Кавказская здравница" были опубликованы воспоминания журналиста Р.Агаханова, писавшего о Высоцком в октябре 1978 г. Были там строки, которые очень хочется вспомнить сегодня: "Во время интервью я спросил о девизе Высоцкого. Он, не задумываясь, ответил: "Хочу людям добра"".
Кто из политиков, стоящих сегодня по разные стороны баррикад на Северном Кавказе, мог бы повторить эти слова, чтобы люди им поверили?!
Участвуя в полста сраженьях, Немало пушек он подбил И, как клопов, в чужих траншеях Фашистов гневно он давил. Сверкало танка его дуло Всепобеждающим огнем, Когда врывался Джумагулов В родные города на нем. Бобруйск, и Рогачев, и Ровно Пожалуй, всех не перечесть: Да нам и счет не нужен ровный, Для воина важнее честь. В бою не вышел он из строя, И смерти он глядел в глаза. По праву доблестным героем Стал Джумагулов Эльмурза.
У моего старого друга Чамсатдина родилась дочь.Радостное событие.Но так и хочется занести последнее предложение в кавычки, ибо это шестая девочка подряд(!)Наследника,каторого он так ждет,ни как не получается родить его доброй жене Жарият.
Пришли мы вечером,стол был накрыт,как полагается."И чам-чам был и дам-дам",как говаривал наш Расул Гамзатов.Гостей было полно и без нас,новорожденную тоже уже принесли из роддома и мать кормила ее в соседней комнате,в окружении остальных пятерых своих дочерей.Звучали пожелания добра,а также подколки всякие обычные(как мне кажется,правда,в данном случае не уместные),типа,"молодец-ювелир" или один у которого 4-го сыновей ляпнул,"Ну ничего,Чамсатдин,я тебе дам поносить свои трусы".Вообщем всем было весело...,кроме отца.
Он сидел и улыбался(в начале),но глаза его были полны грусти.А когда,в конце уже,когда остались самые близкие его друзья и братья,он вдруг не выдержал нервного своего напряжения и тихо так ...заплакал,-"За что меня так наказывает Аллагъ?В чем я так перед Ним провинился?Я конечно буду любить и эту дочку,но..Но я хочу сына!!!"Человек он сентиментальный,мягкий и добрый такой.Каждый начал его успокаивать,"Будет еще сын,не отчаевайся",а другие наоборот,"Хватит Чамсатдин,видимо не суждено тебе.Я говорил тебе,хватит,не слушаешь ты меня".Чамсатдин всегда заранее,в середине беременности своей жены,уже знает,что у него будет дочка(смотрят УЗИ),но прерывать беременность,через аборт,ему,доброму мусульманину запрещенно.
Я не задумывался как-то раньше(может потому что у меня есть сын),но оказывается это проблема у людей огромная,у некоторых.Вот Чамсатдин,мой добрый друг,в какое трудное положение себя завел.Их,дочерей,ведь надо как-то вырастить,выдать их всех,шестерых замуж.подготовить им всем приданное(не маленькое).Девочки у него все,правда красавицы,скромные и хозяйственные,как их мать.Они все,увидев,что папа как-то немного расстроился,обняли его,"Папочка",а он виновато улыбался,целовал их,"Ну ничего,мои маленькие,идите.Идите к маме".Я немедленно его приободрил,попытался успокоить,"Брат,смотри какое у тебя сокровище растет,у тебя будет 6 зятьков.Таких девочек каждый захочет видеть у себя в доме.Вот эту,Патишку,я заберу для своего Гаджишки.Пойдешь к нам,Патя?".Маленькая,смешная Патя,все понимает,в свои два-три года,быстро залезла мне на коленки.и начала дергать меня своми маленькими, с ямочками руками, за мой огромный нос)).
"БаркаЛлагъ,друзья.Простите меня за слабость,вы близкие мне люди и мне не стыдно перед вами.Но видит Бог,я не остановлюсь.Я буду проводить ночи в молитвах,с мольбою о сыне,буду соблюдать пост Дауда,не пропущу,как иногда бывало Закят,но лишь бы Бог послал мне единственное,что я хочу.Сына".
Трудно будет жить дальше Чамсатдину,тяжело будет поднять ему всех своих детей.Только Бог знает,будет ли у него сын.Но я уверен,что в этой доброй семье моего друга,всегда будет царить любовь к детям,уважение их к своим родителям.ИншаЛлагъ.
Так назвал патриарх дагестанской литературы Расул Гамзатов народного поэта Дагестана Анвара Аджиева (на снимке крайний слева), 100-летие со дня рождения которого отмечается в эти дни в республике.
Расул Гамзатов очень высоко ценил Анвара Абдулгамидовича, как выдающегося мастера слова, оставил о нём тёплые и содержательные воспоминания. На протяжении многих лет он сохранял с ним добрые, дружеские отношения, бывал на его юбилеях в его родном селении Костек, часто посещал дома, особенно в последние годы, когда Анвар болел, всячески поддерживая своего собрата по перу. 'Анвар - настоящий поэт, владеет языком так, будто сам его создал. Непревзойдённый лирик, чародей кумыкской поэзии. Его поэмы читаются наизусть в селениях, а детские стихи изучаются во всех хрестоматиях и учебниках'.
Анвар Аджиев, как и многие поэты, писал на вечные темы: о родине, о дружбе, о любви, но он всегда оставался самим собой, не был похож ни на кого. Конечно, способы постижения окружающего мира, родины (в том числе и малой родины), самого себя очень разнообразны и неисповедимы, но Анвар Абдулгамидович обладал какой-то индивидуальностью, ни с кем не сравнимой, доведенной до высочайшей степени совершенства. И чувства восприятия его отличались особой утонченностью, изысканностью:
Всё это свидетельствует о необыкновенной одарённости поэта. Именно такие личности, говоря словами Бориса Пастернака, 'охватываются тягой к совершенству и способны постигать окружающий мир изнутри с его лучшей и наиболее ошеломляющей стороны'. 'Даже в любви многие из нас объяснялись словами Анвара. И колыбельная песня, которую пела мать, была песней Анвара', - свидетельствует народный поэт Дагестана Магомед Атабаев.
Анвар Аджиев обладал разнообразным поэтическим даром. Он был и сатириком, и юмористом, и сказочником, и переводчиком, и песенником. Он переводил Шекспира и Гальдони, Айтматова и Думбадзе, Крылова и Блока, Кулиева и Гамзатова:
В репертуар кумыкского театра вошли десятки пьес по произведениям мировой и отечественной драматургии в переводе Анвара Аджиева. Изучением и оценкой многогранного творчества и литературного наследия поэта занимались и продолжают заниматься известные в республике дагестанские литературоведы и литературные критики Камиль Султанов, Камал Абуков, сравнительно молодой Малик Гусейнов и другие.
Родина высоко оценила труды Анвара Аджиева на литературной ниве: он награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом 'Знак Почёта', многими медалями, удостоен звания 'Народный поэт Дагестана', стал лауреатом республиканской премии им. С. Стальского.
В целях увековечения имени Анвара Аджиева в Махачкале открыт и функционирует Государственный мемориальный дом-музей. Стало доброй традицией проведение ежегодных 'анварских чтений'. Хотелось бы в заключение привести отрывок из публикации главного редактора республиканской газеты 'Ёлдаш' Камиля Алиева, посвящённой 100-летию Анвара Аджиева. 'У каждого народа есть свои вечные спутники-поэты, воители-богатыри, правители. Проходят годы за годом чередой, и приходит время, когда осознаёшь, что у них есть дата рождения, но нет даты смерти. Потому что они бессмертны, потому что им жить вечно, пока жив их народ - жизнью послесмертия до скончания времен, до скончания истории. К числу таковых по праву относится и Анвар Аджиев, столетие которого мы отмечаем в этом году'.
Анвар Абдулгамидович Аджиев родился в селении Костек Хасавюртовского района 5 января 1914 года в семье крестьянина. Здесь, в Костеке, прошло его детство. Фотоэкспозиция наглядно об этом рассказывает: будущий поэт сначала учился в медресе, был обучен арабскому языку, хорошо знал татарский. Затем его учеба продолжилась в школе крестьянской молодежи селения Аксай. Стихи стал писать очень рано. В семнадцать лет уже печатался в газете.
Первый сборник стихов был издан в 20 лет и известил о том, что в литературу пришел поэт с большим будущим. Критика тех лет, а это был 1934 год, широко и много об этом писала. Далее экспозиция демонстрирует сведения о годах учебы, о первых публикациях и работе в разных литературных органах. В эти годы он работает в районной газете 'Социалистическое строительство'. Позже в редакциях газет 'Комсомолец Дагестана', 'Ленин ёлу'. Закончив Высшую партийную школу при ЦК КПСС, работал зам.зав.отделом областного комитета КПСС, секретарем Союза писателей Дагестана, председателем Комитета по радиовещанию и телевидению, главным редактором альманаха 'Дружба'.
Ежегодно музей отмечает день рождения Анвара Аджиева - 5 января. День его памяти - 21 февраля, а 17 июня объявлен ежегодным 'Днем Анваровской поэзии'. По сложившейся традиции и сегодня в гости к Анвару Абдулгамидовичу приходят писатели, композиторы, художники, артисты, ученые, видные государственные и общественные деятели. Особенно празднично бывает в знаменательные даты: в проходящих здесь Анваровских чтениях принимают участие известные литературоведы, научные сотрудники институтов и музеев, писатели и поэты. В зале с развернутой экспозицией под названием 'Они дружили с Анваром' читаются лекции, организуются тематические вечера с участием известных артистов, вечера воспоминаний и посвященные юбилейным датам известных в республике писателей, ученых, театральных деятелей.
Гь Анвар Музей воссоздан благодаря проекту архитектора Бадрудина Ибакова. По его замыслу музей Анвара Аджиева отделен от жилой части дома. К слову сказать, и в строительстве музея было много счастливых случайностей. Оказалось, что один из каменщиков, приложивших руку к строительству, - внук поэта Абуталиба Гафурова. Опытный каменщик рассказал Багаудину Аджиеву, что может выкладывать надписи на стенах из камня. 'А не написать ли строку из стихотворения?' - задумался Б. Аджиев. А затем передумал. Нет, лучше псевдоним. Теперь на боковых стенах здания прохожие могут лицезреть надпись 'ГЬ АНВАР', выполненную умелым каменщиком. И задумываются над тем, кто живет в этом здании и почему его имя должно остаться в памяти народной на века.
...
Это он обошел половину Вселенной. Это он, это он защищал Сталинград, Это он написал на рейхстаговых стенах: - Я пришел из России, я русский солдат.
...
Еле слышно шуршание снега, Почему же, ты, странник не спишь? Почему ты на звёздное небо Так мечтательно долго глядишь?
В старой печке огонь полыхает, У которого греться ты рад, Он опять тебе напоминает Дом далёкий и розовый сад.
Среди яблоневых там деревьев Очертания видятся гор... Ну, а здесь на равнине, в деревне, Снег глубокий лежит до сих пор.
Что же, странник, ты смотришь убито И свою не скрываешь тоску? Может, вспомнил, как мама сквозь сито, Белоснежную сеет муку?
ДЕРЕВО РУССКОЙ ЗЕМЛИ
Я как-то видел дерево одно, Что в северном краю произрастало - Так широко раскинулось оно На камне, что был вроде пьедестала.
Оно стояло среди тишины И не боялось гибельного ветра, С лучами солнца были сплетены Могучие его, как время, ветви.
А корни простирались под землей До самого предгория Кавказа, Незримые, они во тьме земной С корнями южными сплетались разом.
Два дерева - уже, считайте, сад - Давным-давно так предки говорили - Пусть неразрывно на земле стоят - Пророческое что-то в этой силе.
Его мягкою постелью была черная земля.,. Подушка его - чинаровые корни... Одеяло его - голубое небо... От голода кушал чинаровый лист... От жажды пил росу...
Когда туман спускался на плоскость - уходил в горы: Когда туман в горах - уходил на плоскость... По ущелью шел волчьим скоком... На вершинах слушал голоса ущелий и долин... Родной его брат - винтовка...
Бросил вызов своей судьбе... Придавил ее ногой... И вышел на борьбу чеченский Зелимхан... Взял Зелихман свою семью И засел на черных вершинах.
Один кляузник пошел в крепость И бросил свой длинный язык к порогу полковника: Марша-аль, начальник округа, Не спите в эту страшную ночь: Храбрый Зелимхан, который бьет начальство и купцов, Горный орел - Зелимхан Остановился на горных вершинах.
Чтобы отсох длинный язык кляузника! Когда проклятый кляузник высунул свой длинный язык, Зазвенела медная труба и медный барабан... Как ток на базу окружают голодные вороны, Так был окружен гордый Зелимхан: Три железных ряда окружили вершину.
И послал полковник Зелимхану такие слова: - Сдавайся живым - будет здорова голова, Я возьму тебя с вершины, как ястреб курицу... Ты в моем кармане, ты под моей подошвой...
Отвечал ему гордый Зелимхан: - Живым не сдаюсь - больше одной смерти не бывает.. А ты, полковник, береги свои подметки... А когда ложишься спать, смотри под подушку: Нет ли там Зелимхана.
Стал бить полковник по горе из пушек и пулеметов... Когда же от пороха пошел туман по ущелью, От запаха серы стали ржать и задыхаться кони, Закричал с вершины гордый Зелимхан:
Дэлль мостугай!( Дэлль мостугай (чеченск.) - божьи враги; ругательство, в основном направляемое по адресу иноверцев.).. послушай меня: Много есть в лесу кабанов, что роют носом землю, А их разгоняет один волчонок... Меня для вас тоже хватит...
И опять гремели пушки, ржали кони в пороховом тумане, А гордый Зелимхан сидел один на вершине и пел песни... А с первым криком муллы, с вечерним намазом Взял Зелимхан свою семью под бурку и винтовку - брата своего. Подавляя свою судьбу, ушел гордый Зелимхан.
ДРУГАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ПЕСНЯ О ЗЕЛИМХАНЕ
(Записана в Чечен-ауле Д. Курумовым от певца Сайда Мунаева)
Во время бури на плоскости пробираясь в ущелье, Во время снега в горах пробираясь на плоскость, Родным братом считая винтовку, Как лев, который собирает зверей для спасения львят, Любимую свою семью в большом лесу в горах собрал и остановился для ночлега
Харачой Зелимхан. С доносом поехал один человек, Подробно доложил в большом суде большому начальнику. - Если это правда, я положу на твои плечи офицерскиепогоны; Если это неправда, сниму твою круглую голову.
Не для службы начали звонить городские церкви - для тре-воги, Собрали врагов аллаха бесчисленное множество на церковной площади.
Сыграв в медную зурну, по три человека их выстроив. По узкой дороге вели их в черный лес. Прежде чем показалось желтое солнце, Прежде чем скрылись последние звезды, В то время, как утренняя серая заря появляется, Тремя рядами был окружен Харачой Зелимхан. Чтобы скрыться в черной земле - как тебе тверда эта земля.,.
Чтобы подняться на небо - как тебе высоко небо... Теперь ты за учкуром моих штанов и не уйдешь от меня,- Сказал царский генерал!
- Удивляюсь я тому, что, имея русское образование, Сделал тебя, такого глупого, генералом московский царь... Много я видел таких кабанов, как вы,- Неужели вы не видели такого храброго волка, как я... Много кабанов, гуляющих в лесу,- Один только волк разбивает их целое стадо,- Сказав так, начал стрелять из винтовки Зелимхан, Положил он на месте пулей, Как охотник оленя, одного офицера полка. Начали бежать враги Зелимхана, Получив несколько ран, ушел в это время Зелимхан, Сказав своим, чтобы не беспокоились, Что снова появится к ним до рассвета.
Чтоб провести день, он остановился в камышах, Вечером сел на коня и поехал Искать своими глазами отряды солдат, Как старую арбу, разбивать своими руками разъезжающую царскую почту. Так начал ездить Харачой Зелимхан.
.
