Продаю Ботинки Французского Иностранного Легиона (пополняемая тема)

30 км бега по каменистой почве лагеря Garrigues, с испытаниями по стрельбе и полосой препятствий! В этот день наиболее быстрые отделения прошли это испытание за время чуть более 3 часов!

1-ое фото каштановых ботинок со склада хранения,именно в таком виде в котором они мне приходят в посылках.
2-ое фото этих же ботинок после 15-ти минутной обработки обычной щеткой и чуть-чуть касторового масла.

В издании 2019 года 'Иностранный легион' указывает, что в его рядах 90% иностранцев, в том числе 37% жителей Запада, 28% славян, 12% африканцев, 13% зиатов и 13% южноамериканцев. И 11% из 9000 легионеров являются франкоязычными, 'по существу французскими'. Это минимальный порог, который 'участвует в преподавании французского языка, необходимого для понимания приказов'.С начала лета этого года группа по подбору легионов совершает поездку по Франции, чтобы встретить потенциальных новобранцев. В основном это операция по связям с общественностью, цель которой - представить миссии Иностранного легиона и то, что ожидает молодых людей, которые могут раздвинуть дверь вербовочного бюро. Потому что выбор всегда будет оставаться строгим, каждый год 80% кандидатов не проходятотбор в легион. С начала этого года его авторитет и влияние привели к тому, что с января в Иностранный легион собралось 5000 кандидатов в возрасте от 17 до 40 лет. В основном иностранцы. Теперь речь идет об увеличении количества франкоязычных легионеров.

По словам прапорщика Санг-Джин Ли, опрошенного AFP, цель Иностранного легиона состоит в том, чтобы увеличить долю франкофонов в его рабочей силе до 20-25% к 2025 году. Причина? Программа SCORPION, которая, в дополнение к транспортным средствам Griffon, Jaguar и Serval, основана на информационной системе SICS, которая 'безусловно, потребует лучшего владения языком', объясняет NCO. Но для последнего проблема состоит в том, что французские кандидаты "чаще всего не проходят физические тесты. "

Напомним, что, как указано на его веб-сайте, посвященном вербовке, французы 'могут участвовать в Иностранном легионе, но будут иметь статус военного' иностранца ', как и все иностранцы, которые вступают в бой'. "Подчеркнем, что в программе SCORPION 'появятся новые материалы, новые возможности, новые ноу-хау, новые профессии', командующий Иностранным легионом COMLE генерал Дени Мистраль заверил, что эта эволюция не ставит под сомнение традиции и особенности легионеров. Иностранный легион будет поддерживать 'последовательную, справедливую и гуманную систему вокруг иностранного статуса, которую каждый легионер предполагает за свободный выбор', - писал генерал Мистраль в колоннах Кепи Бланка.

Потеря Туниса и Марокко, а также изнурительная война в Алжире заставили Францию настойчиво защищать свои экономические позиции в Египте, что привело к Суэцкому кризису 1956 г. С 1952 г., когда была свергнута египетская монархия, Египет возглавлял полковник Гамаль Абдель Насер. 26 июля 1956 г. после отказа США финансировать строительство Асуанской плотины он заявил о национализации Суэцкого канала, чтобы направить доходы от его эксплуатации на её возведение. Поскольку канал был частным предприятием с львиной долей франко-английского капитала, Париж и Лондон решили незамедлительно действовать против режима Насера.

Для правительства Ги Молле это был удобный случай расправиться с Египтом, который претендовал на гегемонию в Северной Африке и на Арабском Востоке, помогая алжирским повстанцам Бен Беллы оружием и людьми. Франция настаивала также на вовлечении в операцию Израиля, хотя британцам это было невыгодно, поскольку с начала Второй мировой войны они проводили проарабскую политику. Израиль должен был начать войну против Египта. Вслед за тем, поскольку военные действия в зоне канала мешали свободе судоходства, могли ввести свои войска Англия и Франция, предварительно выдвинув ультиматум обеим сторонам.

Израильское наступление началось 29 октября 1956 г. Насер отклонил англо-французский ультиматум и 5 ноября англо-французские силы начали высадку в Египте. В течение 48 часов они должны были овладеть каналом. Неожиданно для них последовала резкая реакция СССР и США. Начиная эту авантюру, союзники рассчитывали на благожелательный нейтралитет США и СССР, поскольку события совпали с Венгерским кризисом. Но Эйзенхауэр в то время завершал свою избирательную кампанию и не одобрил своеволия союзников, которое могло скомпрометировать роль его дипломатии на Ближнем Востоке. Он осуществил долларовую интервенцию, грозившую обрушить фунт стерлингов. СССР пригрозил вмешательством в кризис, вплоть до применения ядерного оружия по странам агрессорам.

Суэцкий кризис закончился дипломатическим провалом, хотя военные операции для нападавшей стороны были удачными. Франции и Англии показали, что они больше не являются великими державами. Во Франции это привело к рождению антиамериканских настроений в правом лагере. Все политические силы страны, кроме коммунистов и пужадистов, поддержали интервенцию против Египта. Официальная пропаганда сравнивала Насера с диктатором, поправшим международное право. Политика США вызвала резкую критику в адрес НАТО, а дипломатическая капитуляция перед 'ультиматумом Булганина' и отказ США вступиться за союзников усилили стремление к обладанию собственным ядерным оружием. Вместе с тем кризис усилил антиправительственные настроения в армии, что позже привело к военному мятежу 13 мая 1958 г. в колониальных войсках в Алжире. Суэцкий кризис подорвал позиции Франции на мусульманском Востоке, все арабские страны Ближнего Востока разорвали с ней дипломатические отношения. Выходцев из Франции выслали из Египта, их имущество конфисковали. Международный престиж Насера, наоборот вырос, а это усилило позиции ФНОА и ускорило поражение политики Франции в алжирском вопросе.

А так же армии банановых республик получают ботинки сэконд-хэнд после уволенных в запас военнослужащих Франции и донашивают их))))

Газета "Иностранец" история одного парня о легионе

О службе во французском Иностранном легионе ходят легенды.Иностранный легион - часть регулярной французской армии, и задачи у него с ней одинаковые - защита интересов государства. Но решают они их по-разному.Созданный Францией еще во времена колониальных войн, первоначально Легион предназначался для защиты французских граждан в "горячих точках". Впоследствии, не отказываясь от этого, он стал выполнять роль спецназа, беря на себя наиболее черную работу, самые щекотливые задачи и отдельные точечные, почти хирургические операции. Так, в середине 80-х годов именно Легиону было поручено свержение провозгласившего себя императором Центрально-Африканской республики вождя-людоеда Бокасса, а также ряд других операций, о результатах которых знает лишь узкий круг лиц.

Спор.
Нас было трое, бездельников-туристов, оттягивающихся в ресторанах и барах Генуи. От нечего делать мы однажды заключили пари: если мне удастся смотаться во Францию и обратно, каждый из проспоривших платит мне по 300 долларов. Если нет - с меня по 300 долларов каждому.У меня было два основных козыря: незабытый еще опыт службы в армии и внешность, никак не соответствовавшая представлениям французских таможенников о новом (да и вообще о каком бы то ни было) русском: бронзовый загар и длинные, ниже плеч, волосы, которые я заплетал в хвост.Перейти границу только в районе городка Вентимиллиа можно не в одном, а как минимум в пяти местах. Чтобы установить это, мне потребовался всего один день оперативно-разведывательных действий: походить, посмотреть, как работают контрольно-пропускные пункты и составить план действий.В том месте вдоль побережья тянется сплошная цепь отелей, маленьких поселков, кемпингов и спортивных баз, и я решил, что смогу пройти прямо вдоль моря с сумкой через плечо как турист. На следующий день, около трех часов пополудни, благополучно перейдя границу, я поймал на территории Франции такси, доехал до Ментона, зашел там в кафе и тем же путем - вдоль берега - вернулся назад.Вечером размахивая счетом на 15 франков - как разведчик в плохом детективе размахивает перед начальством добытыми секретными документами - я собирал с пораженных друзей доллары. Разговор с пограничников постепенно перекинулся на спецвойска, а от них - на французский Иностранный легион, я завелся и заключил еще одно пари - на этот раз гораздо более серьезное. Это был уже чисто мужской спор, где дело было не в деньгах, а в принципе. "Ну уж туда-то ты попасть не сможешь", - вскользь заметил кто-то. "Смогу!"- ответил я.

Путь
Тут надо было действовать наверняка, и, добравшись до знакомого контрольного пункта, я стал присматриваться к потоку машин. Был час пик, машин становилось все больше, и очень многие притормаживали у придорожной забегаловки, чтобы закупить впрок воды и пирожков, чуть-чуть сэкономив на разнице в ценах (в Италии еда немного дешевле, чем во Франции). Обратил я внимание и на то, что документы проверяют выборочно, и машины с французскими номерами практически не досматривают.С третьей или с четвертой попытки удалось найти француза моего возраста, которого минут сорок я убеждал в том, что взять попутчика без документов - просто и хорошо, а он доказывал мне, что это в принципе невозможно. В конце концов он написал на бумажке "$300", я кивнул головой, и мы поехали.
Примерно через четверть часа заваленная рюкзаками, спальниками, тентами и прочим туристским барахлом машина послушно притормозила возле французского таможенного пункта. За рулем - чистокровный француз, а рядом в обнимку с бутылкой белого столового дремлет крепко поддатый то ли хиппи, то ли панк. Нас не остановили.В Ментоне я расплатился, и, выйдя из машины, понял, что все, шутки кончились. Адресов вербовочных пунктов я не знал, по-французски говорил с трудом.Однако взяв себя в руки, я нашел небольшой частный пансиончик, сказал пожилой хозяйке, что я хочу попасть в Иностранный легион (изумленный взлет бровей), что я - русский (брови поползли еще выше) и что вот ей 50 долларов за то, что она не будет никому рассказывать о странном постояльце (брови опустились на прежнее место, и я получил ключи от комнаты).На вокзале я уточнил расписание движения до ближайших крупных городов, где, как я предполагал, могли находиться вербовочные пункты Легиона. Ближе всего, оказалась, естественно, Ницца. Помня о конспирации, я поехал туда на электричке. Первое, что я увидел, сойдя на перрон, был огромный плакат "Французский Иностранный легион" с разными адресами, телефонами и множеством каких-то разъяснений, которые я не понял.

Анкета
После четырех дней, которые я провел в игорном доме (то ли испытывал судьбу, то ли собирался с духом), сел в такси и назвал списанный с плаката адрес. Проехав вдоль длинной зеленой ограды, мы остановились перед воротами, я вышел и позвонил. Первое, что увидел, войдя в калитку сбоку от ворот, была огромная собака, маленький плац и - в полной форме, при параде, крепкий, подтянутый человек лет сорока, который жестом пригласил меня: проходи, мол, не стесняйся! Меня провели в небольшую комнатку с узеньким зарешеченным окном, где кроме стула и стола с чистой пепельницей ничего не было. Маленькая дверь в углу, как потом оказалось, вела в туалет.Минут через десять вошел офицер, который начал со мной беседовать - почему-то по-польски, вставляя слова и на других языках, и попросил заполнить анкеты."Мама", "папа", "name" - понятно каждому. Такими же понятными были вопросы об образовании, работе, родственниках, военной специальности и звании. Точным месторасположением и номером воинской части, где я служил, он не интересовался, справедливо полагая, что секреты родной страны я раскрывать не стану. По ходу разговора у меня сложилось ощущение, что нас записывали на магнитофон, хотя настаивать на этом я тоже не решусь.Дав понять, что для кандидата в легионеры я в принципе гожусь, офицер предложил мне взять новое имя. Если бы я был западноевропейцем, расставаться со своим именем необходимости не было бы, но русским это рекомендуется настоятельно. Новое имя должно хотя бы в самых общих чертах отражать твое происхождение и соответствовать внешности. Меня нарекли Дариусом Богдановым с ударением на последнем слоге.После заполнения анкет офицер попросил меня раздеться до трусов и бегло оценил мое физическое состояние, затем мне выдали новенький спортивный костюм и повели сдавать вещи. Деньги для солдата никогда не бывают лишними, поэтому кошелек с остатками четырех тысяч долларов и выигрышем я сдал вместе с рюкзаком, а 400 франков ($80) попытался спрятать на себе, но неудачно - все при мне находившееся, кроме трусов, вежливо отобрали, разложили на столе, пересчитали, сумму зафиксировали, список заверили печатями, один экземпляр вручили мне, а другой запечатали в пластиковый пакет и вложили в начавшую полнеть папку личного дела не то серба, не то болгарина Дариуса Богданова.

Казарма
То, что вербовочный пункт в Ницце еще не является Иностранным легионом в полном смысле этого слова, косвенно подтверждалось тем, что повсюду - на столах, полках и солдатских тумбочках в казарме встречались номера "Кепи Бланк" - фирменного журнала Легиона, красочно и призывно рассказывающего о прелестях службы.В казармах стояли стеллажи с книгами на самых разных языках - в том числе и на русском, но - только французских издательств. Как оказалось, в своем пристрастии к чтению я был не одинок: на полях всех русских книг было множество автографов легионеров предыдущих поколений типа: "Я, такой-то (имя новое), попал (в смысле - в Легион)! Всем привет! Я русский. Кто попадет - найдите!" Дата, подпись.Еще один момент, который роднит вербовочный лагерь с казармой - курс молодого бойца, французский вариант которого полностью аналогичен русскому. Мне торжественно вручили тряпку, ведро и указали фронт работ: во-о-он до того столба. Выражение лица того, кто меня всем этим наделил, однозначно говорило о том, что если работать не хочешь, то вещи и документы можно получить назад прямо сейчас. Хотя нанюхавшихся клея "дедов", которым надо стирать воротнички и за обедом отдавать масло, в Ницце не было, но начальники орали на новобранцев и помыкали ими точно так же, как у нас.Такая метода - не без грубости и унижений - применялась только в рабочее время и лишь на первых порах. Все, и легионеры в форме, и мы, кандидаты в спортивных костюмах, были абсолютно равны перед старшими по званию, вместе питались и спали. У только что "сдавшихся", как мы себя называли, не было никаких занятий или тренировок, кроме хозяйственных работ по обслуживанию самих себя. Но поначалу физические нагрузки показались настолько высокими, что я на время прекратил курить. Несколько раз нас вывозили в город на медосмотр, где снова и снова что-то проверяли, записывали рост, вес и прочую обычную ерунду.Неуставные же отношения между всеми - самые уважительные: в казарме или на плацу офицер может тебя распекать за малейшую провинность, а за обедом со словами: "А, ты русский, так давай выпьем!" - зовет тебя за свой столик.Похоже, вербовочный лагерь - это что-то вроде отстойника, где вновь прибывшим открывают глаза на службу в Легионе, и люди с неустойчивой психикой или наркоманы, у которых через три-четыре дня начнется ломка, должны отсеяться.

Попал!
Через некоторое время нас перевели в центральный отборочный лагерь для кандидатов в пригороде Марселя - Аубань, где для начала еще раз подвергли тщательной медицинской проверке, а потом началась бесконечная жесточайшая муштра, мытье полов и ежедневные тридцатикилометровые пробежки, кроссы, марш-броски и другие разновидности бега.Самая эффективная манера поведения в этом лагере - усердно выполнять все приказы и по возможности не выделяться. После всевозможных тестирований и зачетов по физподготовке, непосредственно перед отправкой в учебные лагеря кандидаты проходят собеседование с представителями Службы отбора и контроля - в лагере все ее называют "гестапо". Это подразделение в течение 2-3 недель внимательно следит за тем, как ведет себя кандидат, изучает его характер, все анализирует, а потом дает оценку в баллах. Если после собеседования в "гестапо" человек признан годным, его отправляют в учебный лагерь - постигать тонкости военного мастерства. Если нет - кандидата ждет "цивиль" - возвращение на гражданку.Во время собеседования с комиссией зашла речь о том, как я попал на территорию Франции. Пришлось колоться. После того, как я рассказал о том, как вел наблюдение и подкупал туриста, допрашивающие вытянули лица и попросили осветить эпизод поподробнее. Дело в том, что большинство кандидатов приезжают вербоваться по туристической путевке, а у меня не было ни визы в паспорте, ни другого документа, подтверждающего законность моего прибытия во Францию, так что при выезде из страны - когда моя служба кончится, Легион должен будет улаживать проблемы с пограничниками сам.

Братва
То ли из-за нетривиальности того, как я попал во Францию, то ли из каких-то других соображений "гестапо" долго не давало "добро" на мою отправку в учебный лагерь. Меня вновь показывали врачам, хотя никаких проблем со здоровьем у меня не было, несколько раз вызывали на беседы - в общем, в Аубань я задержался. Не могу сказать, что мне это очень понравилось, но 50 франков ($10), которые начислялись с первого дня с момента "сдачи" в Ницце, хорошая одежда, обильное питание со всякими йогуртами и фруктами и отбой в 22 часа позволили смириться с вынужденной задержкой.Условия "кандидатства" весьма привлекательны не только для выходца из России. Среди кандидатов было немало западноевропейцев, которые приходили на вербовочные пункты исключительно из материальных соображений - чтобы за те две-три недели, пока их будут "проверять", заработать $$200-300 и поправить здоровье. В России что-то вроде этого предпринимают бомжи, садящиеся на зиму в тюрьму.

Язык
Официально с момента зачисления в отборочный лагерь кандидат обязан учить французский. Некоторое время ему дают освоиться, а затем начинают наказывать за любое русское слово: крепко получишь "в тыкву" или пойдешь на гауптвахту.Поначалу обучение идет на слух, и непроизвольно запоминаются простейшие команды типа "Кругом!" или "Направо!". Зачастую смысл слов постигается методом тыка или объясняется жестами. Выполнение письменных психологических тестов и постоянное общение делают изучение более интенсивным и результативным.Никаких специальных тренировок, за исключением бега, в отборочном лагере не было - только наряды по части и работа в городе, так что главной задачей была чисто "моральная" - ужиться с 12-15 разноплеменными соседями по казарме-кубрику: двухъярусные кровати, умывальники на стене, удобства в коридоре. Правда, есть выходные, на уик-энд большинство офицеров разъезжаются по домам, и солдат может два дня валяться на солнышке или просто отсыпаться. В пятницу день тоже относительно свободный.В выходные или после обеда, когда нет работы, все собирались за казармами в так называемом "обезьяннике" - на площадке с турниками, бревнами, волейбольной сеткой и другими снарядами - но не заниматься спортом, а для того, чтобы пообщаться.

Весь лагерь - а это около 250 человек - разбивался по "кланам", все мирно рассаживались отдельными кучками, курили и болтали - естественно, никакого французского языка, только на родном.Почти все в Легионе белые, темнокожих и арабов мало, встречаются китайцы и японцы. Деление на кланы идет по принципу старой политической карты. Русскими считают себя и эстонцы, и таджики. Нет ни сербов, ни хорватов - есть большой клан югославов. Между собой все уживаются мирно: никто не хочет ссориться с возможным напарником по заданию, да и желающих испытать, на что способен сосед, находится мало - ясно, что если человек пришел в Легион, то он за себя постоит. "Междуклановой" вражды тоже не возникало - национальные группировки сближаются благодаря выходцам из приграничных районов: белорусы "роднили" нас с поляками, молдаване и украинцы - с румынами и болгарами. Лично я приятельствовал с итальянцами - благодаря знанию языка, и у всех русских проблем с ними тоже не возникало. Случайно я разговорился с парнем из Милана, который на гражданке служил в типографии, а в Легионе стал капралом и работал в "Кепи Бланк", мы подружились, и потом, при разводе на работу он тыкал пальцем в меня - и весь "русский клан" отправлялся в редакцию, а не чистить, к примеру, городские пруды.Немного другая ситуация внутри клана, где земляки нужны друг другу, а новичкам - особенно. Поэтому по традиции вновь прибывший должен раздать "своим" деньги и сигареты, которые привез с собой. И того и другого в любой армии всегда не хватает. На руки кандидат получает, как уже говорилось, немного, основная зарплата перечисляется на счет в банк, а курево дорогое: средние сигареты, Golden American, например, несравненно лучшего, кстати, чем в Москве, качества, стоят 13-14 франков, поэтому курить одному не принято - всегда курят вдвоем.

Довольствие
Всем - одеждой, отличным спортивным бельем и формой, даже бритвами и зубными щетками, нас обеспечивал Легион. Пожалуй, единственное необходимое гигиеническое средство, которое приходилось покупать самому, - одеколон.Но с гигиеной в дневное время там был некоторый напряг. Далеко не всегда и не у каждого была возможность воспользоваться цивилизованным туалетом. Он был только в одном месте на территории лагеря - в казарме. Но - подъем в 6 утра, бегом на зарядку, потом завтрак - и до вечера казарма запирается. Естественно, не без задней мысли: таким образом солдат приучают пить меньше жидкости - мало ли что придется испытать в военно-полевых условиях.

Волонтер
В отборочном лагере, прежде чем отправить в настоящий учебный лагерь Легиона, меня мурыжили больше месяца. Каждую пятницу Аубань охватывало легкое волнение: именно в этот день объявлялись имена тех, кто через неделю должен уйти на повышение - из кандидатов в волонтеры. Обычно в неделю этой чести удостаивались 20-25 человек, которые подписывали контракт об обучении, получали 250 франков подъемных, новую с иголочки одежду и первый знак отличия - настоящий зеленый берет легионера, пока, правда, без эмблемы. Контракт обычного типового содержания: обязуюсь, мол, исполнять приказы, подчиняться и так далее.Волонтеры ощущают себя совсем по-другому и ходят королями всю неделю перед отправкой. После всех испытаний шваброй и километров вымытых полов я ощутил себя совершенно по-новому.

Мотивы
Из приключенческих романов и фильмов 60-х годов складывается впечатление, что Иностранный легион состоит сплошь из мирового сброда, бродяг и неудачников, не сумевших реализовать себя "в миру". В принципе, так оно и есть - почти все легионеры из бывших соцстран пришли сюда от безысходности. По крайней мере, я встречал русского, подавшегося в Легион в 34 года, - такого дядю с несколькими высшими образованиями и несколькими иностранными языками. Дома ему, классному специалисту, светила только торговля китайскими тряпками.Для европейцев же служба в Легионе - хороший способ, прослужив лет 15 и как следует заработав, обеспечить себе достойную старость. Хотя и романтиков, мечтающих о пыльных ветрах и "бурях в пустыне", я тоже встречал. Были и те, кого привлекала именно незамысловатость и четкие рамки уставной службы, а также возможность всласть пострелять и повзрывать.

Нагрузка
В учебном лагере Кастель-Дари рассеялись последние романтические мечты. Французы заставили всех полностью отрабатывать условия подписанного контракта. Служба шла по 18 часов в сутки, и все это время - на ногах.Вместе с нагрузкой начал расти и уровень благосостояния. Волонтеру положено жалование в 2100 франков в месяц. Учитывая полное обеспечение формой, гражданской одеждой, а также абсолютно всем необходимым, можно считать себя обеспеченным человеком. Конечно, это не бог весть какие деньги, но первый появившийся тогда в городе джип "Сузуки-Самурай" стоил 3500 франков, и я мог без напряга купить его после двух месяцев службы.Быть настоящим легионером еще прибыльнее. Легионер третьего года, находящийся на территории страны, вместе с надбавками за должность и выслугу получает 8000-9000 франков в месяц. Между легионером-французом (местные там тоже служат) и всеми остальными нет никакой разницы, кроме того, что ему приходится оплачивать жилье и питание в увольнении из своего кармана, я же остаюсь на всем готовеньком. На территории части есть бары для легионеров и для старших офицеров, где цены значительно ниже, чем в городе, поэтому быть сытым и пьяным обходится совсем недорого. Но мне там делать было нечего - волонтерам посещать их запрещено.В учебном лагере вновь прибывших разделили на группы в соответствии с нашими физическими данными. Критерием отбора служила пробежка на 3 километра - успевшие за 12 минут и менее считались первой группой, не уложившиеся в этот срок - второй. Славное легкоатлетическое прошлое позволило мне оказаться среди лучших, но в принципе это было неважно: в итоге и первую и вторую группу долгими тренировками довели до куда более высоких результатов.В Легионе очень внимательно относятся к выносливости личного состава: известные всем штурмовые полосы - имеют длину в несколько километров и cкомбинированы таким образом, что приходится и плыть, и ползти, и карабкаться по стенам, неся на себе разные комплекты снаряжения. Серьезный подход и к рукопашному бою: пара вводных занятий, где тебе демонстрируют приемы использования подручных средств, потом тренировка и отработка их в полном контакте - так что приклад французского автомата оставил немало следов на моих бровях и губах.

Косичка
Сразу после того, как закончилась самая первая пробежка, тех, кто уложился в норматив, строем направили в цирюльню, где пришлось расстаться с излишней растительностью на голове. В Легионе все - вплоть до старших офицеров - обязаны стричься предельно коротко, а ношение бороды - прерогатива (если не обязанность) служащих инженерных подразделений. Военные строители - "мужики с топорами", как мы их называли, - на парадах в Париже смотрятся очень колоритно: здоровенные парни в белоснежных фуражках, фартуках до колен, с закатанными рукавами и распущенными бородами и усами - эдакие бравые трудолюбивые гоблины. Теоретическая подготовка заключалась главным образом в изучении устройства, назначения и характеристик боевой техники и транспортных средств, применяемых во французских войсках, мы изучали также опознавательные знаки воинских частей - и все в том же духе. По всем дисциплинам устраивались экзамены и аттестации, поэтому бывало, что я мыл пол, держа в руке конспекты по тактике ближнего боя.На практических занятиях нас учили вождению любых гусеничных и колесных транспортных средств - кроме разве что поездов. Все должны уметь подойти к танку, БТР или бульдозеру, завести его, поехать и маневрировать. После базовой технической подготовки тех, кто проявил наибольшие способности, обучали управлять вертолетом и легкими самолетами.Специализация легионера начинается после прохождения базовых курсов. Анализируются все показатели и результаты, и если, к примеру, человек хорошо стреляет или особо талантлив в закладывании мин, то с ним отдельно занимаются снайперским или минно-подрывным делом. В принципе Легион - это полностью независимая военная структура со своими инженерными, строительными или десантными войсками, со своей полицией и прокуратурой, поэтому возможность максимально проявить себя есть у каждого. От успехов в учебе напрямую зависит быстрота подъема по служебной лестнице и ее предельная высота. Можно навсегда стать живой мишенью и нести вахту у дверей французской миссии в Джибути или сражаться с повстанцами в Африке, а можно - разрабатывать десантные операции или заниматься радиоразведкой. Естественно, уровни оплаты этих заданий различаются на порядки.Проявленные способности сильно влияют на жизнь легионера и по истечении срока контракта. Сказка о том, что после пяти лет службы все автоматически становятся гражданами Французской республики - и вправду сказка. По контракту бывшему легионеру будет предоставлена лишь помощь в адаптации к мирной жизни и право на десятилетний вид на жительство с постоянной работой, хотя наиболее ценным специалистам-легионерам дается возможность бесплатного образования с последующим трудоустройством в серьезные госструктуры, типа полиции, жандармерии или охранных агентств, и в этом случае гражданство действительно гарантировано.

Рабочий день
В один прекрасный день без всякого предупреждения меня отправили обратно в Аубань, вызвали к местному начальству и будничным тоном довели до сведения, что период обучения завершен, и я приписан для прохождения службы к такому-то роду войск. Я получил пакет новых документов, где среди прочего были личная карточка (аналог удостоверения личности), предписание, значок и эмблемы с нашивками. Эмблема Легиона, на мой взгляд, - это стилизованный цветок или ветвь, но некоторые видят в ней костер, пламя, символ единства или вообще огненного сердца.

Вручение вожделенной "Кепи Бланк" - девственно белой фуражки легионера - произошло на торжественном построении лагеря, когда под звуки гимна Легиона произносится присяга, зеленый берет снимается, и на голову водружается фуражка, которая впоследствии будет украшена нашивками звания, должности и значками рода войск. Отныне покинуть службу и вернуться "в мир" можно лишь тремя легальными способами: либо дождаться, когда истечет срок контракта, либо получить увечье или заболеть, либо - умереть. Можно еще, конечно, пуститься в бега, но тогда неминуем трибунал и потеря всех денег, хранящихся на личном счете.

Оклад
Начальный оклад легионера составляет около 3000 франков в месяц. По условиям контракта два года из пяти предстоит прослужить на заморских территориях. Это может быть и африканская страна, и атолл в Полинезии, и остров у берегов Антарктиды. Твердого оклада нет, сумма складывается из базовых тарифов и надбавок за климатические условия, степень остроты конфликта, категории части, где ты служишь (диверсионный отряд, передний край или тыл при позиционной войне).Есть еще один вариант, когда предлагается контракт на разовое задание, и можно выбирать, устраивает тебя сумма или нет. Но, как правило, никто не спрашивает, едешь ты или нет - за подобные операции платят хорошо и желающих заработать тоже немало.Условия жизни легионера и кандидата или даже волонтера отличаются как земля и небо. Мы жили в благоустроенных общежитиях, не имеющих ничего общего с казармой, по 1-2 человека в комнате. По прибытии в часть приписки с легионером углубленно занимаются конкретно его специальностью, потом такие же лекции и экзамены, как в учебке. Чтобы получить направление на службу за границу, где платят действительно хорошие деньги, нужно прослужить во Франции минимум год, проявив при этом недюжинные способности. Но учеба эта не так изнурительна, как раньше. Все занятия заканчиваются до обеда, а после пяти вечера ты свободен: хочешь, иди в бар и пей пиво под музыку или играй в бильярд, хочешь - качайся в зале или плавай в бассейне, а хочешь - бери увольнительную, отправляйся в город и твори что взбредет в голову, - главное вернуться к построению в 6 утра. В том, что касается увольнений, никаких ограничений нет, но желательно, чтобы непосредственное начальство знало, где тебя искать в экстренных случаях. Поэтому приходилось говорить, что, мол, буду в публичном доме таком-то на улице такой-то, или с той-то, и вот ее телефон.

Отморозки
Легионеры во Франции и просто солдаты относятся друг к другу так же, как милиционеры из райотдела и сотрудники ФСБ в России. Легионеры - специфические люди, к которым, с одной стороны, все испытывают уважение, а с другой - их считают беспредельщиками и отморозками. Ну, в самом деле, кто знает, на что способен этот парень, у которого, может, есть именной пистолет - подарок президента. Когда легионеры выполняют задание совместно с армией, любой из них может заменить сержанта, а то и капрала по уровню компетентности и подготовки. Плотного взаимодействия с армией почти никогда нет, а если оно и случается, то как в кино: прибыла спецгруппа, а солдаты сбились в кучку и шушукаются: "Вот они, приперлись!"В случае, если легионер совершил что-то неправильное, например, напился и перестрелял деревню или дезертировал, судить и наказывать его будут полиция и прокуратура Легиона по своим, очень суровым законам.

Отъезд
Плотная учеба подходила к концу, деньги в банке прирастали, и к своему заслуженному первому отпуску я приближался не без результатов. К этому этапу мы стали матерыми волками, клановые отношения хотя и ослабли, но не прекратились. Теперь это было уже не сбивание в кучку земляков во враждебном окружении, а спокойная дружба серьезных людей. И вот один из друзей, отличный русский парень - отнюдь не рядовой - намекнул мне, что командование уже некоторое время готовит нашу группу на конкретное задание в конкретной стране и вскоре после моего отпуска нас туда отправят. А люди, которые там уже бывали, рассказывали, что лично мне, легионеру первого срока, без звания да еще и русскому, туда лучше не попадать.Туманность формулировок, надеюсь, понятна, уточню лишь, что опасность заключалась не только в угрозе физического уничтожения, но и в условиях жизни, окружении и местных болезнях, делающих за пару месяцев нормального человека инвалидом, имеющим право на все льготы.

И все это - просто так, на пари
Неприятно быть заподозренным в излишней осторожности, но перспектива провести остаток жизни пусть и во Франции, но не на своих ногах, а на пенсии, меня в 24 года не прельщала. После некоторых раздумий и советов с товарищем я решил, что пора готовить отход. Официально покинуть Легион можно было только с помощью медицины, и я пошел на сознательный подрыв здоровья. Разъяснять механизм процедуры не буду, но в результате у меня обнаружили туберкулез - хорошо, что на ранней стадии. К счастью, обошлось без фатальных осложнений - если не считать проблем с дыханием. Меня поместили в госпиталь, откуда после трех недель интенсивной терапии отправили в полугодовой отпуск с возможностью последующего продления или расторжения контракта. Я, поняно, выбрал последнее.Сохранив честное - пусть и не совсем свое - имя и избежав риска в тропиках, я, конечно, проиграл в деньгах: некоторая сумма была с меня удержана, но то, что я получил - выходное пособие, страховка и часть заработка - позволили, "комиссовавшись", долечиться и провести во Франции еще полгода - уже по своим родным документам.Болтаться по Франции мне не хотелось, поэтому я пошел к своему теперь уже бывшему начальству, где получил свидетельство о том, что я с такого-то по такое-то находился в составе Иностранного легиона, и барахло, с которым я "сдавался". После почти семи месяцев легионерства моя внешность существенно изменилась - я был брит, худ, но при этом ни одна из старых вещей на меня не налезала. Поскольку мне был положен бесплатный проезд до любой точки Европы, я отправился обратно в Италию, откуда все и начиналось. Помотавшись там месячишко-другой, купил билет на самолет - и вернулся в Москву.Просроченные визы, как при въезде в любую страну, так и при выезде из нее - для легионера, пусть и бывшего, но с остатками денег - не проблема. Что же касается законности моего легионерства - да, по закону гражданин России служить в армиях других государств права не имеет. Но мало ли на что не имеет права наш гражданин!
И мало ли на что он право имеет...

В рамках операции Barkhane тактическая группа пустыни "Dragon", состоящая в своей основе из бойцов 2-го Пехотного полка Иностранного легиона, возглавила ряд совместных миссий в регионе Гурма на юге Мали в рамках операции 'Монклер'. Эта крупная операция привела к одновременному развертыванию французских сил Barkhane и объединенных сил G5 Сахеля: солдат Мали, Нигера и Буркина-Фасо. В результате операции несколько террористов были уничтожены, захвачены материальные средства и вооружение.

Солдаты удачи, смертоносное оружие без жалости и страха, от Конго до Йемена, от Биафры до Бенина, от Анголы до Коморских островов они всегда были неотъемлемой частью всех тайных войн и операций. Контрактники, крестоносцы и легионеры оправдывают свое прозвище "псы войны". Но они гораздо чаще оказываются без работы, чем бывают в бою, потому что и в бизнесе существует своеобразная конкуренция и бывают периоды, когда спрос падает. Завтра они могут вновь оказаться в Катанге, которая теперь называется Шабой. Пятьдесят из них свергли на Коморских островах тот самый режим, установить который они помогли пару лет назад. Более того, один из наемников по имени Боб Денар, участвовавший в боевых действиях в Катанге и Йемене, под именем полковника Саида Мустафы Маджу и стал членом политико-военного директората, правящего страной. Ещё вчера 60 завербованных в Париже легионеров сражались в Родезии бок-о бок с солдатами Яна Смита против партизан. Они нанялись за 6000 франков в месяц. В начале июня все они возвратились во Францию, потому что им платили не более 2000 франков, а французское подразделение в родезийской армии было расформировано. Но об том в следующей истории. Большая часть "солдат удачи" входивших в это подразделение, сейчас находится в Париже и ищет новых контрактов. Один из них, будем называть его мистер "X" рассказывает в приведенном ниже интервью кое-что о своих похождениях в Родезии и разоблачает характер войны, ведущейся защитниками одного из последних бастионов белых в Африке против партизан.

Б. Расскажите, почему вы согласились дать это интервью.
X. Потому что там, в Родезии, происходили вещи, которые мне не по нутру. Быть наёмником - это профессия. Что касается меня, я верю, когда мне дают слово, но парни Боба Денара не держат своего слова. Нам действительно приходилось чуть ли не платить из своего кармана.

Б. Значит, поэтому вы и возвратились во Францию?
Х. Когда приходится сидеть в засадах и бить прикладом в лицо людей, которые являются такими же мятежниками, как ты сам, то через некоторое время поневоле начинаешь задумываться. В глубине души я был, пожалуй, скорее на стороне этих людей, чем на стороне белых родезийцев.

Б. Значит, для вас с этим покончено?
Х. С Родезией и Денаром - да, а с войной - нет. Я просто не умею ничего другого. А кроме того, в Париже, если говорить откровенно, ничего не происходит. Конечно, я могу найти какую-нибудь случайную работу за 2500 или 3000 франков, но меня это не интересует. Я не хочу заниматься нудными делами. Поэтому, если кто-нибудь предложит мне новое дело, я безусловно соглашусь. Ведь всегда что-нибудь готовится, а мы знаем друг друга и быстро узнаем, где идет заварушка.

Б. Как вас завербовали в Родезию?
Х. Я прослужил во французском иностранном легионе 5 лет, но не хотел быть всю жизнь простым солдатом или унтер-офицером. Поэтому я расстался с армией и перебивался случайными заработками. Я работал в частных компаниях, занимающихся обеспечением безопасности. Работал в качестве телохранителя в политических партиях.Знаете, после службы в парашютных частях сразу же попадаешь по рекомендации некоторых офицеров к старым друзьям, к ветеранам. Мы все оказываемся в конечном счете в одних и тех же местах. Несколько моих друзей, уволившихся примерно в то же время, что и я, были телохранителями Жискара в 1974 году. Меня завербовали в ноябре 1977 года. Я искал работу и говорил об этом всем, тогда со мной и связался один парень, как и я, бывший парашютист. Он работал на Боба Денара. Он сказал мне, что кое-что наклевывается и что мне надо встретиться с Роже Б., ветераном французского легиона, воевавшим в Индокитае. В то время Роже Б. работал в компании, специализировавшейся на зарубежном бизнесе, его контора находилась на улице Башомон в Париже. Он назначил встречу в ресторанчике около Бастилии, хозяином которого был корсиканец по имени Ксавье, также из парашютистов, воевавших в Индокитае. Я пришел, Роже Б. сказал мне: 'Мы подрядились сделать кое-что в Индийском океане, но вербовка уже закончена. Тебе не повезло, потому что там было по 10000 франков на брата и постоянная работа. Но, если хочешь, я подыщу тебе что-нибудь. Во всяком случае это будет хорошая тренировка для дальнейшего'. Он дал мне номер телефона и имя: Мишель Д. Я связался с Мишелем, тот прямо и откровенно рассказал о характере работы, о деньгах говорил меньше. Раньше он был наемником в Анголе, воевал за УНИТА. Он сказал, что работа заключается в службе во французском подразделении родезийской армии, в котором много бывших легионеров. Оклад должен был составлять от 800 до 1000 родезийских долларов в месяц в зависимости от семейного положения (примерно 5600-7000 франков в месяц). Каждому сразу же начисляют 3 года выслуги независимо от звания, которое ты имел во французской армии или легионе. Кроме того, предполагалось, что будет денежная надбавка за участие в боевых операциях. В действительности же - это одна из причин того, что дело обернулось плохо. Мы получали не более 245 родезийских долларов в месяц (примерно 1700 франков), и даже эта сумма выплачивалась нам в неконвертируемых родезийских долларах. А работа наша заключалась в следующем: 'очень агрессивные' операции на восточном фронте, вдоль границы с Мозамбиком, иногда даже с проникновением на мозамбикскую территорию. Предполагалось, что из нас составят французский батальон, но людей никогда не набиралось и на роту, потому что было нас около шестидесяти. В легионе с набором новобранцев не было никогда проблем.

Б. И каждый в этом батальоне был завербован таким же образом, как и вы?
Х. Нет, не совсем так. Часть была завербована с помощью объявлений в газетах. В объявлении указывался номер телефона группы владельцев крупного комплекса жилых домов в пятнадцатом округе Парижа, близ Версальских ворот. В действительности же, позвонив по этому номеру, вы попадали на начальника охраны этого комплекса. Это был Мишель Д., участник войны в Анголе. В Лионе репортеры 'Пуэн дю жур' провели расследование после того, как в 'Прогре' 17 ноября появилось подобное объявление. Они дознались, какие предложения делал вербовщик и это заставило срочно перенести деятельность всей сети в Швейцарию. Между прочим, я тоже уезжал через Швейцарию. Наконец, была третья группа, осуществлявшая вербовку через ассоциацию парашютистов-ветеранов. Это ассоциация, которая организует торжественный обед в день святого Михаила - покровителя парашютистов и помогает ветеранам поддерживать связи между собой. В здании ассоциации есть кафетерий, где можно поесть, поговорить о прошлом и услышать последние новости. В ассоциации есть картотека членов, в которой роются, когда какой-нибудь друг ищет парней, не боящихся пальбы, для избирательных кампаний или штрейкбрехерства.

Б. Вам нужны были визы или паспорта?
Х. Все шло очень гладко. Мишель Д. получил визы для нас в посольстве ЮАР через сутки. Он был знаком с одним из сотрудников посольства, поэтому все делалось быстро. Я доехал до Цюриха поездом, а оттуда мы вылетели на самолете. Билеты, купленные для нас Мишелем Д. в Швейцарии, были оформлены таким образом, что мы не могли перепродать их или получить обратно деньги. Так мы попали в Йоханнесбург, а оттуда полетели в Солсбери. В аэропорту нас ждали военные машины. Они принадлежали 1-му пехотному полку. Нас отвезли на полковую базу в Крэмборне, расположенную между аэропортом и городом. Это была огромная база, отделенная от дороги полосой деревьев, скрывавших здания. Я помню наш приезд туда, как будто это было вчера. На воротах, рядом с забором, была большая полковая эмблема в виде головы носорога. Немного дальше стоял китайский тяжелый пулемет, захваченный у партизан и тщательно выкрашенный в черный цвет. Центральная аллея широкая и безупречно чистая. Справа от неё находились полицейский участок, гауптвахта, места для стоянки грузовиков и танков, слева различные жилые здания, бассейн. Все содержалось в идеальном порядке. Далее было расположено огромное учебное поле, за ним высились казармы для коммандос 1-го полка легкой пехоты, в каждой казарме размещалась одна группа. Все проезды были обсажены деревьями. В лагере имелись большие футбольные поля, стрельбища, учебные городки с макетами фюзеляжей вертолетов, на которых нас учили, как надо выпрыгивать при высадке. Штыковому бою нас обучали на чучелах. Казармы для французов располагались в дальнем углу лагеря. В каждой казарме - пятнадцать коек, никаких противомоскитных сеток и минимум удобств. Некоторые из нас вывесили французские флаги. На следующий день нам выдали обмундирование: два комплекта маскировочных пятистых костюмов армии ЮАР, теплую длинную куртку, снаряжение, магазины с патронами, три пары разной обуви, спортивный костюм, нижнее белье, шорты, свитер, куртку на теплой подкладке, кепку и панаму. Нам выдали по справочнику своего рода наставление по ориентированию в буше, по бельгийскому автомату FAC, а также краску и приказали в целях маскировки нанести зелёные полосы на автоматах и обуви из брезента с совершенно плоскими резиновыми подошвами. Мы должны были маскироваться. Нам выдали зелёные береты родезийской армии, но под родезийской эмблемой прятался небольшой ромб с полосками цветов французского флага - красной, белой и синей. Затем мы очень быстро прошли медицинский осмотр и в течение трех дней бегали трусцой и играли в спортивные игры, чтобы войти в форму.

Б. Ваши офицеры также были французами?
Х. Те, кто прибыл в первой партии, за несколько месяцев до нас, называли себя офицерами, даже если в действительности имели тот же чин, что и я. Таким образом, за офицеров у нас были парни, которые иногда не умели даже читать карту, а настоящие офицеры и унтер-офицеры служили рядовыми солдатами. Наше подразделение состояло из ветеранов французов. Большая часть наших командиров, по крайней мере человек 12, воевали в Анголе, другие участвовали в провалившемся вторжении в Бенин вместе с Бобом Денаром. В Родезии служили многие из тех, кто был в Бенине. Заправляли делами в подразделении майоры Лавиола и Лассомсьон. Лавиола - бывший унтер-офицер из 2-го Rep парашютного полка Иностранного легиона. У него куча друзей в Национальном фронте, это крайне правая партия во Франции. Когда он приезжает в Париж, то часто останавливается у писателя, который иногда пишет для 'Минют', а живет неподалеку от площади Этуаль. Майор Лассомсьон - бывший унтер-офицер 11-й ударной (части, выполняющей грязную работу по заданиям СDЕСЕ). Он был наёмником в нескольких африканских странах. До приезда в Родезию служил в охране президента Габона Бонго. Были ещё майор Бесси, также воевавший в Анголе теоретически он отвечал за организацию, лейтенант Боннерик, ответственный за административные вопросы, капитан Туми. Выходец из Вест-Индии и старый друг Денара, воевавший в Конго и участвовавший в 1-ом перевороте на Коморских островах, был зам.командира французского подразделения и 1-ым чернокожим офицером в родезийской армии. Кроме того, были лейтенант Фурнье и сержант Линар.

Б. А "солдаты удачи"?
Х. Некоторые оказались там потому, что во Франции их искали за грабежи, они были преступниками. Другие, вроде меня, попали туда просто потому, что не умели ничего, кроме как прыгать с парашютом и выполнять приказы, и им это нравилось. Были, наконец и такие, кто будто совершал крестовый поход, там было много активистов "Национального фронта", некоторые из них побывали до этого в Ливане, где сражались бок-о бок с фалангистами, все они рвались в Родезию убивать чернокожих нигеров. Средний возраст сравнительно молодой 25-30 лет. Некоторые прежде были парашютистами или служили во французском иностранного легионе. Кое-кто работал до этого в лионском агентстве безопасности, они носили майки с эмблемой этого агентства, где помощником директора был отставной комиссар полиции Жавийи. Британские десантники SAS были инструкторами и держались обособленно. Вообще на базе по крайней мере 60% солдат были иностранцами. Португальцы из Анголы и Мозамбика, новозеландцы, австралийцы, англичане, а также американцы и даже русские. Отмечу что русские парни это очень стойкие бойцы, никогда не на что не жалуются. А американцы были не особенно довольны, они вообще постоянно скулили, потому что привыкли воевать в лучших условиях, с постоянным прикрытием с воздуха и с гораздо лучшим материально-техническим обеспечением, чем в родезийской армии. Много было южно-африканцев. Я узнал, что южно-африканцы могли отбыть срок военной службы, сражаясь в Родезии, но их не свели в одно подразделение, а разбросали по разным. Только французы были объединены в отдельное формирование с собственным командованием. Мы пробыли на базе в Крэмборне пару дней, когда в лагерь с передовой базы возвратилась большая группа французских солдат. Они пришли в лагерь в основном для того, чтобы разобраться с выплатой денег, а позже мы выехали из лагеря вместе с ними. Наше подразделение использовали французские ботинки коричневого и чёрных цветов, они были намного крепче южноафриканских. Так же мы использовали на операциях в буше французский Lizard pattern привезенный с собой из легиона. Англичане служившие ранее в SAS использовали cвой родной камуфляж DPM, многие носили бороды и не стригли волосы специально, для маскировки лица в буше, это командирами невозбронялось. Перед отъездом нас выстроили в колонну по четыре и мы выслушали краткую речь майора Лавиолы: "Хотя сейчас вы служите в родезийской армии, вы французы и в боях, ведущихся здесь против международного зла представляете Францию. Вы здесь не из-за денег". Итак далее, в том же духе... Для нас были поданы грузовики марки "мерседес" родезийской армии. Эти грузовики показались оскорблением для наёмников с боевым опытом, потому что только наше подразделение не имело "крокодилов".

Б. Каких ещё крокодилов?
Х. "Крокодил" это противоминная машина, изобретенная родезийцами. Угроза подорваться на минах преследовала нас постоянно, много машин действительно подрывалось, мы без конца слышали разговоры об этом. Поэтому родезийцы изобрели лёгкую броню и начали выпускать специальную машину. У неё приподнятая рама, защищенная снизу двумя бронеплитами, расположенными в виде буквы V. Это снижает эффект взрыва и направляет осколки в сторону от грузовика, борта были прикрыты бронеплитами и рикошетили от пуль противника. Хоть и несовершенная, но достаточно надежная машина. Итак, у французов были только обычные грузовики "мерседес", на полу кузовов которых укладывали двумя рядами мешки с песком, чтобы нас не выбросило из машины при взрыве, мы привязывались ремнями к расположенной посередине скамье, на которой и сидели, спина-к спине, человек по пятнадцать в машине. Мы ехали часа четыре или может быть пять в северо-восточном направлении, рассматривали окрестности и фотографировали все, что привлекало внимание. В Мтоко, где находилась наша оперативная база, нас разместили в казармах, это были бараки из листового железа. Кроме нас там дислоцировались родезийские резервные подразделения, которые постоянно прибывали и убывали. Смена подразделений в этом секторе происходила очень быстро. Кормили плохо, в Крэмборне почти все повара были португальцы и готовили они неважно. Два дня мы занимались боевой подготовкой, стреляли из автоматов FAL и пулеметов MAG, затем отправились на задание. Нас разбили на отделения, каждому отделению выделили сектор, это происходило в непосредственной близости от границы с Мозамбиком, местность была очень гористая. Нами командовал капрал, двигались без какой-либо определенной цели, просто выполняя приказы командира. Но инструкции перед выходом на задание давались очень четкие: всегда держи автомат наготове, бери с собой столько патронов, сколько можешь унести, имей при себе гранаты без всяких маркировок, но с наружной насечкой, которая запрещена Женевской конвенцией и мины 'клеймор'.

Б. Что это за мины такие?
Х. Это противопехотные осколочные мины. Каждая содержит семьсот крохотных стальных шариков, разлетающихся в секторе шириной в 60 градусов, когда она взрывается. Они обычно убивают на расстоянии до 25 ярдов, а ранить могут на расстоянии до 75 ярдов. Эти мины весят немного, их легко транспортировать, они очень удобны в обращении и кроме того, их можно соединять между собой. Мы устанавливали их практически всюду, а брать могли столько, сколько хотели. Во время первой вылазки мы оставались в буше четыре дня. Нам повезло, потому что мы имели с собой продовольствие. Я говорю, что нам повезло, потому что очень часто подразделения, выходившие на задание на четыре дня, оставались вне базы по шесть и более дней, так как родезийское командование не давало приказа на возвращение, а только оно обладало такими полномочиями. Мы обязаны были постоянно слушать сообщения по военной радиосети, чтобы знать, что происходит вокруг и как проходят другие операции в секторе. Большинство радистов в нашем подразделении были мавританцы, поэтому они говорили на двух языках - английском и французском. Эти рутинные действия продолжались довольно долго, никаких настоящих засад, никаких перестрелок. Иногда мы выполняли полицейские функции, получив информацию от специальной службы - армейской разведки, мы окружали какую-нибудь деревню. Затем сгоняли женщин и детей в одну сторону, мужчин - в другую. Потом начинали обыскивать все хижины. Часто находили листовки освободительных движений, на одной стороне текст был на английском, на другой - на языке шона или матабеле. Иногда даже попадались мелкие мозамбикские деньги. Тех, в чьих хижинах находили что-либо, рассматривали как потенциальных террористов или их сообщников и арестовывали. Мне не особенно нравились эти операции. Воевать - это одно дело, а избивать прикладами или силой разгонять их - совсем другое. Подозреваемых в терроризме передавали спец.службе и там их заставляли говорить, используя все методы пытки электричеством.

Б. Вы помните первую перестрелку, в которой участвовали?
Х. Это было в конце нашего первого срока пребывания в буше. В принципе мы должны были проводить шесть недель в буше и две недели в Солсбери. Кажется, это произошло на пятой неделе. Мы выехали из Мтоко на грузовиках, как обычно и направились к границе с Мозамбиком. В одном месте, в горах, над дорогой возвышается двадцатиметровая скала. Командир стоя в грузовике, сказал нам: 'Смотрите в оба! Если на нас нападут, то только здесь'. Наши парни смеясь, показывали друг другу на скалы. Первая пулеметная очередь прошила грудь водителю, в командира не попали чудом. Грузовик остановился, как раз посреди дороги. Были ранены восемь человек, сидевшие за спиной водителя, вдоль линии огня. Истекая кровью, они вопили и стонали. Началась паника. Каждый думал, где бы укрыться, а не о том, чтобы открыть ответный огонь. Второй грузовик, следовавший за нами метрах в ста, остановился. По правилам эти парни должны были немедленно выскочить из грузовика, броситься на скалу и попытаться вступить в бой с террористами. Но они этого не сделали. Между тем террористы укрывшиеся за скалой, продолжали обстреливать нас. К счастью, они плохо устанавливали предохранительные кольца на минах, которыми засыпали нас. Потом мы подобрали четыре мины с предохранительными кольцами. Если бы не это, я сейчас не разговаривал бы с вами. Мы ждали приказов. Если бы у нас были опытные офицеры, то приказы звучали бы коротко и четко. Не думаю, что в этом случае наши парни прятались бы. Когда нападавшие расстреляли все патроны, они начали выходить из боя. Подбежали солдаты со второго грузовика и двинулись в направлении позиции противника. Они не стали преследовать нападавших, потому что боялись попасть во вторую засаду или наткнуться на мины, поставленные противником. Мы обнаружили большое количество гильз калибра 7,62 мм. Почти все трофейное оружие, захваченное на восточном фронте вдоль границы с Мозамбиком, было советским.Позже я узнал, что такой способ нападения был обычной тактикой партизан. Устраивают засаду, расстреливают имеющиеся патроны и исчезают. В случае, о котором я рассказал, нас было по пятнадцать на каждую машину, а их около двадцати, но они были хорошо вооружены и занимали выгодную позицию. Они могли бы перестрелять нас, как куропаток. Однако они к этому не стремились. Они вообще не старались получить немедленные результаты во что бы то ни стало. Они предпочитают вести беспокоящие действия, а затем исчезают. Вопреки тому, что нам говорили, я считаю их боевой потенциал очень высоким. Гораздо выше, чем нам пытались вдолбить в головы. И я уверен, что он повышается. Чего они особенно боятся, так это вертолетов.

Б. Почему вы так считаете?
Х. Потому, что эти вертолеты - французские 'Алуэт-III' - вооружены 12,7-мм и 7,62-мм пулеметами. В борьбе с партизанами они невероятно эффективны. Ну и потому, что на вертолетах привозят разведчиков, которые умело выслеживают террористов, иногда берут их в плен или находят их тайные склады оружия. В нашем случае вертолеты прибыли через час и им оставалось лишь эвакуировать раненых. Террористы имели возможность скрыться. Обычно вертолеты прибывают намного быстрее. Вдоль границы и повсюду в том районе есть небольшие площадки, на которых стоят по одному-два вертолета, готовых вылететь в считанные минуты. В принципе они могут достигнуть любой точки менее, чем за час.

Б. А почему так боятся разведчиков и спецназовцев? RHODESIAN S.A.S
Х. Они из подразделения особого назначения и проходят очень сложную подготовку. Изучают обычаи различных племен, их диалекты, поведение. Много времени уделяется овладению приемами рукопашного боя, способами выживания в безлюдной местности, тактикой борьбы с партизанами, используют АК47. Это смешанное подразделение, в нём есть и чёрнокожие и белые. Есть у них разведчик из французов, его зовут Жан-Мишель, тоже бывший французский легионер, пробыл в Родезии более четырех лет. На долю разведчиков приходится большая часть боевых выходов. Но о них мало что известно, сами они ничего о себе особо не рассказывают. Мы даже не знали, где именно размещается их база. Когда возникает потребность в спецподразделениях, их привозят на вертолетах 'Алуэт' или на самолетах ДС-3. За все время пребывания в Мтоко я много раз с ними пересекался.

Б. У вас не сложилось впечатление, что родезийская армия хорошо вооружена и обучена действиям против партизан?
Х. В этом нет и тени сомнения. Она оснащена легкой, но очень эффективной техникой. 'Крокодилы', бронеавтомобили 'Эланд' (французские бронеавтомобили 'Панар', производящиеся в ЮАР), английская бронемашина 'Феррет', вертолеты 'Алуэт', самолеты поддержки 'Чессна' (производящиеся в Реймсе во Франции), самолеты 'Дакота' и 'Канберра'. Во время одной из операций я видел реактивные самолеты с треугольным крылом - я почти уверен, что это были французские самолеты 'Мираж'. Мне не удалось рассмотреть, какие на них опознавательные знаки - родезийские или южноафриканские. Во всяком случае, они поддерживали с воздуха родезийские войска. Армия вполне надежна и хорошо обучена, но в Родезии в армию мобилизовали так много людей, что там вряд ли остались гражданские. Каждый родезиец либо участвует в боевых действиях, либо служит в резервных частях или полиции. Общий уровень подготовки весьма высок и требования очень жесткие. Их парашютисты, в боевых условиях прыгают с высоты 150 метров. Во Франции мы прыгали с высоты 250-300 метров. Чтобы стать парашютистом, необходимо сдать экзамен по родезийским стандартам. Документы, выданные во Франции, не принимаются во внимание. Более того, в отличие от нас они прыгают с оружием в руках в готовности открыть огонь, у нас же во Франции, когда мы прыгаем, автомат висит под тобой на длинном ремне пока не коснешься земли. Но они понапрасну теряют много парней. Родезийская армия находится на чрезвычайном положения уже 5 лет. Их ударные войска, скажем разведчики, 1-й полк легкой пехоты или CAG, действуют отлично.

Б. А какова роль спецназа? RHODESIAN S.A.S
Х. Он используется исключительно для действий на территории Мозамбика. Как правило, их сбрасывают с самолетов ночью с большой высоты, точно в указанную точку для выполнения диверсионных заданий. Позже их подбирают, например с помощью вертолетов. Высшее командование настолько ценит их, что однажды направило в Мозамбик самолет, чтобы вывезти диверсионную группу. Самолет приземлился на одной из дорог, а затем взлетел с неё. Лётчик был американец, за этот вылет он получил орден, думаю русский лётчик бы не получил даже премии за такой пустяк, наверное поэтому янки и проиграли войну во Вьетнаме. Ну а бойцы спецназа проходят очень жесткий курс подготовки, после которого длительное время стажируются, принимая непосредственное участие в боях.

Б. А вы сами участвовали в рейдах в Мозамбик?
Х. Нет, однако планировалось, что наша группа будет участвовать в операциях такого рода. Те, кто прибыл в Родезию раньше нас, рассказывали, что участвовали в рейде на город Шимойо в Мозамбике. Они говорили нам, что открывали огонь по всему живому, что попадалось на глаза. А родезийские власти всегда утверждали, что эта операция была крупным поражением для террористов. Но кровавая расправа была учинена в первую очередь над гражданским населением, захваченного оружия не хватило бы даже на треть всех убитых и раненых там! С этой операции они возвратились пешим порядком через буш. Принесли с собой некоторое количество автоматов и другого легкого оружия. Специальные родезийские подразделения были оставлены позади, чтобы прикрыть их отход и задержать мозамбиканцев.

Б. Говорят, что разведчики иногда совершают жестокие террористические налеты на родезийской территории, которые затем приписываются партизанам?
Х. Верно. Мне действительно рассказывали об операциях, когда разведчики, действуя под видом мозамбикских солдат или партизан, нападали на деревни и путешественников, что очень не нравится большинству местного населения. Родезийцы специализируются на этом, они хорошо разбираются в психологической войне и считают, что одна из их задач состоит в дискредитации террористов среди населения. Они также считают, что интересы обороны родезийской территории дают им законные основания для нападений на Мозамбик, поскольку он помогает партизанам ЗАНУ.

Б. Что можно сказать о духе родезийской армии?
Х. Прежде всего, исключительная настороженность. Приказы просты: любые лица, обнаруженные в неположенном месте, должны быть немедленно нейтрализованы. На мозамбикской границе, у минного поля, ты обязан стрелять в любого, кого увидишь. И приказы выполняются пунктуально. Среди французов было несколько таких, кто к приказам добавлял и кое-что от себя. На базе в Мтоко были пленные, которых мы заставляли работать вместо себя. Так, парни из Национального фронта, часто избивали пленных прикладами. Я даже помню случай, когда родезийский офицер потребовал от одного француза, чтобы тот успокоился и перестал колотить пленного.

Б. Что характерно для настроений людей живущих в буше?
Х. Страх, как только появляются родезийские солдаты. Этот страх, по существу, постоянен. Не каждый, разумеется, полностью поддерживает партизан. Степень сочувствия, на которое могут рассчитывать партизаны, колеблется от племени к племени, а также в зависимости от позиции вождей. Но все без исключения боятся родезийских солдат. Знаете, родезийцы сгоняют все больше и больше людей, живущих в буше, в так называемые защищенные деревни. Это огромные лагеря, обнесенные колючей проволокой и охраняемые военными. По официальным заявлениям, подобная система используется для защиты сельских жителей. Но в действительности это делается, чтобы воспрепятствовать проникновению партизан и установлению контактов между ними и населением. Крестьяне могут выходить днём из этих лагерей, чтобы работать на своих полях, но обязаны возвратиться до наступления темноты. Их хижины обыскиваются часто, можно даже сказать, систематически. Повсюду рыщут полицейские и солдатыи таких деревень появляется все больше и больше. В секторе, где я находился их было пятнадцать. В каждой жило несколько сот человек.

Б. А каковы настроения белых родезийцев?
Х. Многие из них уезжают из страны. Особенно те, у кого есть немного денег. Другие готовятся продать свою шкуру подороже. Они вооружены до зубов. В Солсбери их можно увидеть на улице с кольтом у пояса и с американским карабином. В автомашине они держат автомат на коленях. У них, казалось бы, железная воля, но я не думаю, что дела их так уж хороши. Нужно просто вспомнить, какой жизнью они живут, страна находится на осадном положении. Чтобы выехать из Солсбери, необходимо ждать конвоя, идущего по расписанию. Обычно бывает два конвоя в день, их сопровождают бронированные лендроверы или вооруженные грузовики лейланд. Все гражданское население вооружено. На крупных фермах есть охрана из бывших военнослужащих, которых вербуют в Родезии или в Европе. У каждого охранника в подчинении три-четыре африканца. Небольшие фермы, расположенные слишком далеко от городов, охраняют сами владельцы. Все они связаны по радио с дежурным центром и фермеры имеют право закупать в больших количествах огнестрельное оружие и боеприпасы. И все-таки зона отсутствия безопасности очень обширна. Сельская местность становится небезопасной, стоит только отъехать от военной базы. Родезийцы не любят говорить об этом, но нападения террористов происходят и в двух милях от Солсбери. Когда я был там, несколько человек погибло во время нападения партизан в 25 милях от Солсбери. Говорят, если судить по захваченным тайным складам оружия, в окрестностях Солсбери действуют 8000 террористов. В самом Солсбери обстановка тяжелая. Время от времени полиция окружает и полностью занимает какой-нибудь квартал в районе, где живут чернокожие - нам не рекомендовалось заходить туда, после чего начинает обыскивать дом за домом. Часто находят оружие. Известно, что в сельской местности каждую группу террористов возглавляет политический комиссар, которому известно, где находится тайный склад оружия. В тайнике хранится не более шести-семи единиц оружия. Я нередко слышал, что у чернокожих Родезии самый высокий уровень жизни во всей Африке. Это весьма сомнительно, но я считаю, что немало из них согласились бы жить хуже, лишь бы с ними не обращались так. Их постоянно называют обезьянами, чтобы оскорбить, используется любой предлог. Каждую машину управляемую чернокожим останавливают и тщательно обыскивают, в то время как белые проезжают через полицейские заслоны, как будто их вовсе не существует. Отдельных туалетов и автобусов для белых и черных нет, но живут они полностью раздельно. Это самый настоящий апартеид в действии.

Б. Считаете ли вы эффективными минные поля между Родезией и Мозамбиком?
Х. Нет, мины там установлены очень редко. Родезийцы этими минными полями пытаются ограничить проникновение партизан из Мозамбика и в то же время воспрепятствовать бегству крестьян из Родезии. 15% покидающих страну возвращаются уже в качестве партизан.

Б. Верно ли, что в Родезии много португальцев из Анголы и Мозамбика?
Х. Да. В Родезии немало португальцев, особенно в армии. Но их очень не любят, к ним относятся чуть лучше, чем к чернокожим. Родезийцы не любят их прежде всего потому, что они потеряли свои колонии, а также потому, что они слишком тесно общались с африканцами и даже породили значительную группу населения - мулатов. В Родезии мулатов почти нет.

Б. А как относились к вам?
Х. Неплохо. В глазах родезийцев, мы добровольцы, прибывшие оказать им помощь в справедливом деле. Они не знали, что нам обещали и что мы в действительности получали деньги. В военном отношении успехи французского подразделения вовсе не были фантастическими. Наши парни возмущались, что их обманули с выплатой денег. Многие заявляли об этом во всеуслышание. Были даже случаи, когда они угрожали применить оружие. Зачинщиков посадили на гауптвахту за неповиновение. Фактически, получая 245 родезийских долларов (1700 франков) в месяц, мы могли жить вполне прилично, потому что только две недели из шести проводили в Солсбери. Обычно все встречались в отеле 'Элизабет', где хозяином был бельгиец по имени Франсуа. Жизнь протекала в строгом порядке: буш, партизаны, бассейн, женщины, пища и снова буш. На это нам хватало наших 245 родезийских долларов, точнее 255 с надбавкой за службу в подразделении специального назначения. У тех, кто хотел остаться, денежное содержание не облагалось налогом в течение первых двух лет. Но с нас взимали плату за пользование спальными помещениями, когда мы прибывали на отдых в Крэмборн, хотя мы не оставались там и минуты, побывав у казначея. Мы очень редко говорили на политические темы между собой или с родезийцами. Нас практически не информировали, как обстоят дела с попыткой сформировать правительство с участием умеренных африканских националистических движений.

Б. Не думали ли некоторые из вас поселиться в Родезии?
Х. Да, несколько человек говорили об этом. Некоторые даже вызвали жен и купили автомобили. В Родезии можно приобрести прекрасный 'ягуар' старой модели. Все там стоит довольно дорого и автомобили обычно продаются старых моделей, за исключением 'мерседесов'. Витрины магазинов забиты старыми вещами, как будто все, что попадает в Солсбери, устарело на три-четыре года. Это относится и к бытовым приборам и к радиоприемникам. Некоторые из нас подумывали о службе в УНИТА в Анголе. В отеле 'Амбассадор' в Солсбери был человек от этой группировки. Другие хотели уехать в Южную Африку. Я даже сохранил адрес официального вербовщика южноафриканской армии: Йоханнесбург, Кэркби-стрит, Саут-Порт 808, бригадный генерал В.Р.Йордан.

Б. Что вы собираетесь делать теперь?
Х. Говорят, что Мабута вербует людей для Шабы, но он предлагает смехотворно низкую плату. Если он передумает, поеду туда. Слышал также, что есть работа в Индийском океане, после событий на Коморских островах что-то готовится на Сейшелах.

Не признанная мировым сообществом республика Родезия просуществовала в Южной Африке около 14 лет (с 1965 по 1979 год), несмотря на практически полную экономическую изоляцию и непрекращающуюся гражданскую войну. Основанная белыми переселенцами страна вела постоянную борьбу с чернокожими повстанцами. Разумеется, для этого требовалась сильная армия - и она была создана. В 1977 году журнал Time признал боевые подразделения Родезии одними из лучших в мире.

Кому интересно, тот может посмотреть военную программу Александра Сладкова про Родезию тут называется "Вооруженные силы Зимбабве (эфир 03.08.2013)":
https://vk.com/whitepowerrhode...pl_-80943732_-2

Старые легионеровские фото
(пополняемый пост)

Часть I.
Подразделение было набрано из числа добровольцев-франкофонов. Численность роты 120 бойцов. Подразделение было уникально тем, что полностью состояло из иностранных граждан. Просуществовала 7-ая рота с октября 1977 по май 1978 года. За это время подразделение успело поучаствовать в комплексной операции "Ураган". Личный состав роты был укомплектован в основном ветеранами 11 ПБр СВ Франции и французского иностранного легиона. Бойцам роты разрешено было носить береты с кокардой цветов французского флага и поднимать на утреннем построении французский флаг наряду с флагом Родезии. После первого рейда в буш несколько бойцов вернулись во Францию. Причина была не в боевых действиях, а в оплате - легионеры ожидали, что будут получать повышенное довольствие, однако довольствие 7-ой роте начислялось по общему тарифному разряду армии Родезии. В целом, действия 7-ой роты не заслужили какой-либо позитивной оценки родезийского командования. Кроме того, довольно пренебрежительное отношение легионеров к местному черному населению вызывало раздражение у местных. Однако французы успели поучаствовать в успешных контр-террористических действиях в феврале и марте 1978 г. После серии несчастных случаев в апреле, среди которых был "дружественный огонь" и не боевые потери личного состава, 13 мая 1978 г. рота была расформирована. В этот же день, костяк подразделения во главе с Бобом Денаром, при поддержке родезийских и южноафриканских властей, совершил вооруженный переворот на Коморских островах.

Формирование подразделения
Подразделения Родезийской легкой пехоты имели опыт привлечения добровольцев из США и стран Британского содружества на службу в ВС Родезии. В 1977 опираясь на успех вербовки в RLI, родезийское командование решило создать в составе Родезийского полка отдельную роту для добровольцев-франкофонов. Вербовку в подразделение осуществлял опытный ветеран-десантник Роже Бруни. Вербовочный пункт находился в Париже. Были размещены объявления в газетах, в них предлагалась "перспективная работа за рубежом", требования - "от 22 лет, предпочтения к отставным военным в полном здравии". Среди набранных Бруни людей были разные по возрасту, уровню подготовки и боевому опыту бойцы, однако подавляющее большинство из них объединяла служба в десантных подразделениях. Средний возраст завербованных отставников 25 лет,после подписания предварительного контракта, "солдата удачи" отправляли в Швейцарию, где он в получал южноафриканскую визу. В начале ноября, когда рота была укомплектована, личный состав был отправлен из Цюриха в Йоханнесбург на лайнере South African Airways, а из ЮАР в Солсбери рейсом Air Rhodesia. Там их уже ожидало командование роты - майоры Л'Асомпсьон (отставной офицер-десантник 11-ого Десантно-штурмового полка, расформированного 31 декабря 1963 г. за поддержку OAS и "путча генералов", позже служил в личной гвардии президента Габона Омара Бонго) и Лавиола (служил во 2-ом парашютном полку Иностранного Легиона). Другими известными лицами в командовании роты были французский офицер антильского происхождения капитан Туоми, ставший первым чернокожим офицером регулярной родезийской армии в должности зам.командира полка и широко известный пёс войны полковник Боб Денар.

Как описывал позже один из бойцов, в составе роты были недавние отставники, которые не нашли себя на гражданке - "они не умели ничего, кроме как прыгать с парашютом и подчиняться приказам". Другая категория добровольцев - французские офицеры националисты, главным мотивом которых было мочить черных. Солдаты из других подразделений родезийской армии владеющие французским языком были прикомандированы к отряду как переводчики, чтобы облегчить управление подразделением и процесс обучения тактике "войны в буше". По большей части это были маврикийцы, одинаково хорошо владевшие, как английским, так и французским языком. Рота была расквартирована на базе Крэнборн близ Солсбери, по соседству с RLI. Подразделение прошло довольно короткий курс подготовки, по большей части занимаясь спортом, изучая достопримечательности страны и проводя время в ночных клубах Солсбери. За время подготовки личный состав сдал экзамены по базовой медицинской помощи в боевых условиях и прошел небольшой курс выживания в буше. Во время последнего, особое удивление у французов вызвало камуфлирование оружия и обуви на родезийский манер, чего они раньше не встречали во французской армии. Трофейные автоматы Калашникова были любимым оружием у бойцов роты. Первые проблемы с субординацией возникли уже через неделю, после оглашения распределения бойцов по должностям. Многие были недовольны доставшимися им должностями, как несоответствующими их реальному уровню подготовки, способностям и боевому опыту. Этот момент ударил по дисциплине. Другой проблемой стали неприязненные отношения французов и родезийских офицеров, которые имели строгие требования к внешнему виду и обмундированию солдат, которым легионеры пренебрегали.

Часть II
Подразделение впервые было развернуто за пределами Крэнборн в конце ноября 1977 г. в Биндуре 88 км от Солсбери. Там, рота участвовала в комплексной операции "Ураган", охватывавшей оперативное пространство на северо-востоке страны. После этого подразделение было передислоцировано в Русамбо, базу на территории племенного союза Чиманда, близ Рушинга в 250 км к северо-востоку от столицы и в 20 км от границы с Мозамбиком. В зоне ответственности действовала террористическая группировка ЗАНЛА. На базе уже было размещено подразделение территориального ополчения под руководством группы сотрудников родезийской разведки. Из Русамбо ДРГ ("Stick") из четырех бойцов (трех стрелков и пулеметчика) снабженных радиостанцией отправлялись в буш на границе с Мозамбиком на период до двух недель. В задачи таких ДРГ входил поиск групп террористов с помощью таких действий как патрулирование, организация засад, пунктов наблюдения и радиоперехваты переговоров противника. После обнаружения противника, командир группы передавал свои координаты, на базе Русамбо связывались с командованием и требовали выслать ДШГ ("Fireforce"). Если командование высылало ДШГ, оно заменяло ДРГ, если же командование не могло организовать рейд "Fireforce", командир ДРГ принимал решение по обстоятельствам - атаковать группу террористов из засады, выслеживать группу или же вернуться на базу. В Русамбо формировались смешанные ДРГ из ополчения и бойцов 7-й роты и проблемы не заставили себя ждать. Сказалось отношение французов к режиму на базе и языковой барьер. Вторая проблема была решена после того, как ДРГ разрешено было формировать целиком из французов.

Они, в свою очередь, запомнились тем, что на выходя патрулировать буш на свои джипы Land Rover устанавливали французский флаг, сильно демаскируя себя. Проблемы дисциплины так и не были решены. Отличительной особенностью тактики ДРГ было отсутствие демаскировки, что позволяло скрытно, а следовательно эффективно выполнять возложенные задачи, у личного состава 7-й роты с этим были заметные проблемы, следствием которых стали небрежные ошибки на выходах, которые могли привести к обнаружению группы противником. Более того, во время зачисток возникали столкновения между чёрными солдатами и французами, что сказывалось на дальнейшем отношении местного населения к родезийской армии в целом. На агрессивное поведение в немалой степени влияло и незнание французами английского и языка шона, он затруднял общение с местным населением. По воспоминаниям родезийцев имевших дело с бойцами 7-й роты, весь свой негатив французы вымещали на местных жителях, при этом зачастую превращая стандартный опрос жителей в допрос с пристрастием и рукоприкладством.

В полицейский участок в Ньямахобоко как-то даже поступило заявление об изнасиловании группой бойцов 7-й роты. Недовольное действиями подразделения, родезийское командование в конце ноября перевело роту в Мэримаунт Мишн, к востоку от Русамбы, небольшое поселение, где располагался полицейский участок. Количество патрульных групп роты было сокращено. 6 января 1978 г. две машины с бойцами роты попало в засаду на дороге между Мэримаунт и Русамбо, двое французов были ранено, один из них вскоре скончался. Через неделю, на этой же дороге был атакован грузовик с бойцами роты, трое были тяжело ранено, один боец погиб. Четыре дня спустя рота была отправлена из буша в Солсбери для отдыха и восстановления сил. На время полагавшегося через каждые 6 недель в буше 15-дневного отдыха личный состав роты был поселен в бельгийском Elizabeth Hotel в центре столицы, на углу Козвэй и Маника Роад. Многие из французов были разочарованы выделенным им денежным довольствием. Здесь сказались обещания вербовщиков о довольствии в 1000 родезийских долларов в месяц (около 7000 франков), однако первое полученное денежное довольствие было ограничено 245 долларами (или 1800 франков), что никак не отличалось от базового довольствия военнослужащих ВС Родезии. Кроме того, родезийский доллар, из-за международной изоляции страны, был крайне трудно конвертируемой валютой. Однако, несмотря на неоправдавшиеся финансовые надежды, как вспоминал один из бойцов роты, суммы довольствия, освобожденной от налогов, 245 родезийских долларов и 10 долларовой надбавки за выполнение специальных заданий, хватало на беззаботное существование в Солсбери на протяжении всех 15 дней отдыха.

Часть III.
Денежный вопрос расколол подразделение. Две трети бойцов объявили забастовку, объявив что не вернутся на службу пока родезийское министерство обороны не поднимет им довольствие. Кроме того, бойцы потребовали выплачивать довольствие в иностранной валюте. Другие же, удовлетворенные условиями службы, за это время адаптировались в Родезии, перевезли в Солсбери свои семьи и приобрели автомобили, среди бойцов были популярны классические модели "Ягуаров", доступные в местном автосалоне компании. Зачинщики забастовки были арестованы по обвинению в неповиновении. Личному составу роты было объяснено, что согласно законодательству родезийская армия не привлекает наемников, денежное довольствие, условия службы и медицинское обслуживание будут такими же как у других военнослужащих армии Родезии. Забастовщики так и не приняли условия родезийского командования и вскоре по собственному желанию вернулись во Францию. Родезийское командование решило расформировать подразделение, однако майор Л'Ассомпсьон убедил начальство, что оставшиеся бойцы лояльны и готовы продолжить службу в армии Родезии. 11 февраля 1978 г. 7-ая рота отправлена на неделю в Маунт Дарвин, где располагалась крупная военная база.

Подразделение хорошо зарекомендовало себя за это время, однако один из бойцов получил тяжелые увечья в автокатастрофе. После краткосрочной командировки рота вернулась в Русамбо. На этот раз база была укомплектована силами BSAP (полиция), департамента уголовного розыска и специального отдела (политического). 26 февраля французы зафиксировали группу из семи чёрных комми ведущих пропаганду марксизма среди населения одного из ближайших краалей и вызвали ДШГ. Прибывшая группа Родезийской легкой пехоты уничтожила четырех террористов из семи, один из них имел при себе ценные документы. На следующий день патрульная группа 7-ой роты засекла 11 террористов проникших в другой крааль, однако на этот раз группа "Fireforce" прибыла слишком поздно. Патрульная группа роты, совместно с ДШГ RLI приняла участие в столкновении с террористами 1 марта, из 28 комми 18 были ликвидированы, без потерь с родезийской стороны. Вскоре две ротные ДШГ под руководством оперативного сотрудника родезийской разведки отправились в Мэримаунт для регулярных ночных патрулей. Здесь прошла череда несчастных случаев. Сначала одна французская ДШГ обстреляла другую, в результате "дружественного огня" был ранен один боец, позднее внедорожник BSAP подорвался на мине, погибли двое французских бойцов, находившихся в салоне джипа Land Rover. Еще один боец роты погиб 19 апреля во время засады террористов, в результате "дружественного огня". Во время этих инцидентов в буше многие участки оставались мертвой зоной армейские подразделения не покидали базы, против террористов действовали лишь группы "Скаутов Селуса". Не боевые потери крайне негативно сказались на боевом духе и морали французского подразделения. Офицеры старались не допускать разброда и дезертирства среди бойцов роты, хотя бы до ближайшей отправки на отдых для восстановление сил.

Расформирование подразделения
Рота прекратило свое существование вскоре после возвращения в Солсбери. Трое наиболее буйных бойцов подразделения были взяты под стражу на базе Ллевелин. Официально 7-ая рота была расформирована 13 мая 1978 г., о чем личному составу было объявлено на утреннем построении в базе Брэйди в Солсбери. На службе в армии Родезии были оставлены только желающие продолжать службу в других подразделениях. Переводчики, возвращенные в свои прежние роты. В этот же день, группа наиболее опытных бойцов роты около 40 бойцов под командованием Боба Денара организовала переворот на Коморах, свергнув комми-президента Али Суалиха, которому Денар двумя годами ранее помог занять этот пост, свергнув предыдущего президента. Переворот был организован при поддержке националистического французского истеблишмента, правительств Родезии и ЮАР. Материально-техническую базу предоставила армия и спецслужбы Родезии. Коморы впоследствии стали для Родезии ключевым пунктом для поставок вооружений и экспорта собственных товаров в обход санкций и эмбарго принятых ООН. Подобным образом коморы использовали и южноафриканцы. Некоторые бойцы французской роты остались в Родезии и получили родезийское гражданство. Двое - Жерве Анри Альфред Бутанкуа и Симо Марк Шемуй (ветераны французского иностранного легиона) были казнены режимом Мугабе.

Если говорить о выборе этих ботинок, то что приходит в голову - ну, во-первых, это красиво и дальше можно не продолжать. Ботинки действительно хороши, они были созданы для войны и стали безропотным свидетелем вооруженный конфликтов, в которых участвовали солдаты французского иностранного легиона в 50-х и 60-х годах, для которых они и были произведены. Весомый аргумент, но не для меня - мне приходится часто и подолгу ходить, и ноги это первое, о чем стоит позаботиться. Я провожу в экспедициях большую часть своей жизни, в горах, лесах. Мне нужен более серьезный аргумент, чем просто харизматичный внешний вид обуви. Ботинки Rangers Mle-1961 со мной уже 2 года и у меня была не одна возможность убедиться, что ботинки действительно удобные и надежные. Но настоящая любовь пришла не сразу, а только летом, после экспедиции на Кольский полуостров. Спуски и подъемы, мокрые камни, немецкая колючая проволока - им все было нипочем. Подошва не скользит и проткнуть её не представляется возможным. Ноги не потеют из-за суровой эксплуатации нет мозоли, что на первый взгляд кажется удивительным, потому что ботинки сшиты из толстой кожи. Но достаточно запустить руку внутрь и убедится, что натирать их собственно нечем - там нет бугров, стыков и все прилично подогнано. Внутренная часть проштампована.

В этой экспедиции ботинки Legion уберегли мой голеностоп от травмы. Несмотря на суровую эксплуатацию и возраст, а им уже 60 лет, нет даже намека на ремонт, и это удивляет. Весной я был в гостях в замке у своего приятеля Никаса (герцога Николаоса делла Рокко Бароцци Каравиас) на греческом острове Наксос. На территории замка Никас устроил небольшой венецианский музей (он же потомок венецианских рыцарей крестоносцев) и на самом видном месте я обнаружил, ботинки французского иностранного легиона Rangers Mle-1952, старые, стоптанные, но живые! Оказалось, что его отец приобрел эти ботинки по случаю в середине 20 века и постоянно использовал их в горах в поисках дичи. Потом эстафету принял сын:теперь они часть музейной коллекции. Ботинки реально отличные и совсем не случайно оказались долгожителями. Единственное, что огорчает - однажды мы расстанемся.

quote:

Изначально написано иду на север:
Как рекомендуете ухаживать за кожей и за подощвой. Имею в наличии новые M-61.Хотелось бы максимально долго сохранить без изменения цвета.

Через три дня после этого:

У меня есть предположение, основанное на моём опыте с Редвингами и фото-видео материалами в интернете про французов, что можно попробовать использовать Red Wing Leather Cream Neatsfoot Oil Blend, вот его:
Именно его рекомендуется использовать для кож типа ROUGH & TOUGH чтобы избежать потемнения кожи. Кажется у французов кожа поведёт себя аналогично.

После:

Наиболее безболезенным средством из имеющих у меня в наличии в плане потемнения кожи оказался крем saphir creme surfine

Внутри ботинки по всей площади обильно обработаны костяным маслом fiebing's 100% pure neatsfoot oil для общего оживления и размягчения кожи.

Интересные факты:
Из воспоминаний французского сержанта Клода-Ива Соланжа:
"Быть может, нескромно так говорить о Легионе, но в наших рядах тогда сражались настоящие боги войны немцы, скандинавы, русские, японцы, даже пара южноафриканцев. Немцы и русские все до единого прошли Вторую мировую. Помню, во второй роте моего батальона служили два русских казака, воевавшие под Сталинградом: один был лейтенантом войск НКВД, другой - цугфюрером в кавалерийской дивизии. Оба погибли при обороне опорного пункта "Изабель". Коммунисты дрались как черти, но мы французы тоже показали им, что умеем воевать. Я думаю, что ни одной европейской армии во второй половине 20-го столетия не довелось - и, Бог даст, уже не доведется - вести таких страшных и масштабных боев врукопашную, как нам в этой проклятой долине. Ураганный огонь их артиллерии и ливневые дожди превратили окопы и блиндажи в месиво, и мы зачастую дрались по пояс в воде. Их штурмовые группы либо шли на прорыв, либо доводили свои траншеи до наших, и тогда десятки, сотни бойцов пускали в ход ножи, штыки, приклады, саперные лопатки, топорики. Ожесточение было невероятное. Тайцы предпочитали какие-то свои особые кинжалы, у нескольких немцев сохранились кинжалы; в моем отделении служил баск, который жуть что вытворял складной навахой с лезвием длиной сантиметров в 30." К тому времени Французский иностранный легион "накрыла" 4-я по счету волна притока русских. Как оказалось, многие тысячи бывших советских граждан, пойдя в разные формирования, созданные немцами для борьбы против Советской Армии, после окончания Второй мировой войны оказались в отчаянном положении. Большая их часть сдалась союзникам.

По заключенным в Ялте в феврале 1945 г. соглашениям между СССР и союзниками, все бывшие советские граждане, оказавшиеся на территории, подконтрольной англичанам и американцам, должны были быть выданы в СССР на перевоспитание, они стали искать выходы из положения. Спасением стала запись во Французский иностранный легион. После сражений Второй мировой войны Французский легион нуждался в срочном и большом пополнении ввиду ухудшения положения в колониях. Однако, чтобы избежать осложнений с СССР, факт приема бывших советских граждан во французскую армию, частью которой и является Легион, решили скрыть. Поэтому легионное начальство, руководствуясь приказами свыше, формально запретило принимать в Легион русских и прочих выходцев из СССР. Как жаловались вьетнамцы своим советским друзьям, во всех французских кабаках во Вьетнаме, где стоял Легион, день и ночь слышались русские и немецкие песни. Поток завербованных в Легион из лагерей беженцев в первые месяцы после завершения войны был довольно большим и позволил Легиону пополнить выбитых в боях Второй мировой войны бойцов. В это время среди легионеров был отмечен даже представитель Гренландии. Операция в районе Дьен-Бьен-Фу началась с выброски 21 ноября 1953 г. парашютного десанта в составе шести батальонов. Самым знаменитым из них был парашютно-десантный батальон. Он состоял почти исключительно из немцев, в его составе также были два десятка бывших советских граждан и вьетнамская рота. Этот батальон слыл в Индокитае самым свирепым подразделением и спуску вьетнамцам не давал.

После разгрома под Дьен-Бьен-Фу некоторые попали в плен к вьетнамцам. Легионеров среди пленных было мало - большинство полегло на поле брани. Основная их часть была ранена и требовала медицинской помощи, которая здесь отсутствовала. При этом к ним со стороны "советских товарищей" проявлялось особое внимание. Они искали бывших советских граждан, граждан социалистических стран Восточной Европы. Последних определяли очень просто - по характерным татуировкам на руках. После непродолжительного допроса их жизни обрывали выстрелы. Впрочем, несколько бывших немца исхитрились срезать татуировки с мясом, выжить и вернуться из плена. Граждан Чехословакии, Польши и других стран возвращали на родину, под надзор соответствующих служб. В результате такой фильтрации число легионеров, до конца отбывших свой срок в лагерях, резко сократилось. Всего во Францию вернулись менее 4 тысяч человек из состава гарнизона Дьен-Бьен-Фу. Легионеров среди них оставалось всего несколько сотен. Там, в ставшем для них родным подразделении, их встречали немногие оставшиеся в боях сослуживцы, с которыми они, вспомнив былые бои, вновь отправились на другую войну - алжирскую.

quote:

[B][/B]

------
Сергей Котов

------
Сергей Котов

Толстая зимняя стелька и хорошие зимние синтетические носки (всё брал в СПЛАВЕ) делают из этих ботинок зимний вариант (удалось потестировать при -20..-27, правда не в постоянных полевых условиях. Так - по-городу). В рюкзак, на случай использования их зимой, закинул бы бахилы L7 "Борей" Shelte - для утепления в момент нахождения на привале или засидке. Лазить по грязи - если они от души пропитаны обувным жиром, загнанным строительным феном, можно без проблем. Ни разу не промокли. В идеале дополнить гамашами (будут держать в т.ч. кратковременное случайное погружение в воду)... Или бахилами от ОЗК На случай лютых говен.

Хорошая качественная обувь. Без каких - либо там говно-картоночек внутри.
Пропитка жиром позволяет сделать кожу мягкой, ботинки относительно легко разносились в моём случае. Ни одной мозоли. Правда по началу я их постоянно и не носил при разноске. Так, по часу в день.

Вообщем, если нужна не городская крепкая обувь - от души прям рекомендую.
Да... Расшнурованные ботинки очень стильно смотрятся и в пределах офиса. Некую небрежность придаёт не застегнутый клапан. Но это уже сильно на любителя.

Ботинки принципиально не закрашивал. Использовал исключительно бесцветный жир. Отличные походные ботинки для местности, где нога человека практически не ступала.

------
Цени old school, брат, не ведись на моду...

Загоняем в Яндекс браузер, нейросеть всё переводит.
Офигенные ботинки… У меня уже вторая пара.

Стоишь в весеннем лесу после половодья по щиколотку в воде - норм.