Guns.ru Talks
Самооборона в России
Нашел серьезную аналитическую статью по вопрос ... ( 1 )

тема закрыта

вход | зарегистрироваться | поиск | картинки | календарь | поиск оружия, магазинов | фотоконкурсы | Аукцион

Нашел серьезную аналитическую статью по вопросам применения оружия при самообороне

Borion
P.M.
18-8-2005 02:19 Borion
Всерьез я статистикой заинтересовался и нашел статью

Armed Resistance to Crime:
The Prevalence and Nature of Self-Defense with a Gun

или

Вооруженное Сопротивление Преступлению: Распространенность и Природа Самообороны с Оружием

Лежит она тут http://www.guncite.com/gcdgklec.html Мне она представляется очень интересной, но нормальный перевод не осилю. Если есть энтузиасты с хорошим знанием английского языка, то внесите посильную лепту

Главы там такие:

1. Введение
2. Преобладание применения оружия в целях защиты в предыдущих исследованиях.
3. Природа применения оружия в целях защиты.
4. Кого затрагивает применение оружия в целях защиты.
5. Заключение

Таблицы там супер, думаю перевод текстовок к ним осилит большинство.

Распространенность и доля применения оружия для защиты гражданами
http://www.guncite.com/kleck2.gif

Природа случаев применения оружия для защиты
http://www.guncite.com/kleck3.jpg
http://www.guncite.com/kleck31.gif

Соотношение "оборонщиков" с другими людьми
http://www.guncite.com/kleck4.gif

vanish
P.M.
18-8-2005 10:52 vanish
Гарри Клек - это же классика. На сегодняшний день - самое серьезное исследование темы самообороны с оружием в США. Краеугольный камень так сказать бастиона сторонников КС в США. Он же - их главное оружие наступления на оппонентов (булыжник то бишь).

Я эту статейку цитировал здесь пару раз. Полностью переводить - работы не на один день, вряд ли кто то возмется

Сивутя
P.M.
18-8-2005 12:02 Сивутя
Ну а главное-то резюме его какое?
Чё говорит?
Ritter
P.M.
18-8-2005 12:43 Ritter
Да нет, несколько дней это много. Я могу сделать за несколько часов. Единственное, что сейчас этих часов сейчас нет, ибо работа есть. Не гарантирую, но если смогу по времени, частями переведу в течение нескольких дней, может быть недели.

Если кто еще возьмет на себя, известите пожалуйста через личку или аську, чтобы параллельно работу не делать

vanish
P.M.
18-8-2005 12:45 vanish
2Сивутя

Говорит что КС себя оправдывает.

Хорошо то что до начала исследования Клек был нейтральным в вопросе гражданского оружия. На том же сайте есть его ранние интервью где он говорит что КС скоре всего не влияет никак на ситуацию с преступностью. То есть считал что положительный эффект незначителен и компенсируется отрицательным эффектом (неправомерные применения и несчастные случаи).

Думаю поэтому его исследование и имеет такую ценность. Он был непредвзят.

vanish
P.M.
18-8-2005 12:51 vanish
Originally posted by Ritter:

Если кто еще возьмет на себя, известите пожалуйста через личку или аську, чтобы параллельно работу не делать

параллельный перевод - та еще байда.
Одни и те же термины разные люди могут переводить (толковать) по разному, в результате для приведения текста к нормальному виду тратится немало времени

Borion
P.M.
18-8-2005 13:00 Borion
Originally posted by Ritter:
Не гарантирую, но если смогу по времени, частями переведу в течение нескольких дней, может быть недели.

Буду благодарен! Да и не только я, надеюсь

Ritter
P.M.
18-8-2005 13:30 Ritter
наверно уже к модераторам:
А как разместить таблицы?
не очень пока представляю как можно будет форматировать текст перевода в форуме...
если я вклею таблицу из Ворда или Экселя в тело ответа, она отразится
Borion
P.M.
18-8-2005 13:34 Borion
Таблицу можно вставить как картинку, сделав ее скриншот. А вообще я думаю, теоретически таблицу можно вставить как HTML-код.
Ritter
P.M.
18-8-2005 13:42 Ritter
ОК, попробую выкроить время. Всю статью не буду брать, больно здоровая - сто пудов свободного от работы времени в ближайшее время не хватит, сделаю заключение и таблицы.
Borion
P.M.
28-8-2005 03:35 Borion
Ritter, ну как, подвижки есть?
Ritter
P.M.
29-8-2005 12:58 Ritter
Взялся, но потом закрутили дела и пришлось отложить. Дам знать когда сделаю.
Sher_Khan
P.M.
1-9-2005 10:59 Sher_Khan
СпасиБо. Ждём-с. Пока ждём, немного оффтоп о самообороне.

- Гоги, кде писталет каторый я падарил тебе?
- Папа, Я паминял его на пи--атый ролекс.
- Гоги, а что ты скажеш какда к тебе на улице падайдет кто нибудь и скажэт: "Я тваю маму ибал, Я тваю папу ибал, И тебя в рот ибал!... "
Что скажэш? "Пол втарого, да?"

Igorok
P.M.
7-9-2005 06:27 Igorok
С согласия Borion-а и Ritter-а я выкладываю перевод введения. Продолжение следует. Поскольку у меня нет большого опыта в переводе литературы подобного рода, да и с терминологией я знаком очень слабо, если кто-то захочет предложить лучший перевод или более уместный термин, с моей стороны возражений не будет.


I. Введение

Криминологи часто игнорировали жертв преступления. Затем, постепенно в 1940-х и более ускоренно в 1970-х, стал возрастать интерес к роли жертвы в преступлении. Однако этот интерес был ограничен тенденцией рассматривать жертву или как пассивную цель противоправных действий другого лица, или как невольного сообщника преступника. Концепция убийства, спровоцированного жертвой [1] подчеркивает возможность того, что жертвы не всегда являются невиновными и пассивными объектами, а иногда своими действиями, по их утверждению защитными, сами начинают или способствуют развитию инцидентов с применением насилия.

Видимо, из-за неоправданно узкой сосредоточенности на случаях насилия между мужчинами низшего класса, исследователи проявили небольшую готовность согласиться с тем, что заметная часть 'оборонительного' насилия со стороны лиц, считающих себя жертвами, именно таковой и является. Таким образом, многие исследователи привычно полагают, что большая часть столкновений, связанных с насилием, - это обоюдная схватка, в которую вовлечены две виновные стороны, каждая из которых может быть признана и нападающей, и защищающейся. Мнение, что во многих случаях насилие исходит от одной из сторон и что многие жертвы насилия невиновны, отбрасывается как наивное.

Немногие криминологи отказались от упрощенной модели насилия как обоюдного столкновения, да и они иногда ограничивают этот отказ несколькими специальными типами насилия, особенно насилием в семье, изнасилованием и, в более общем виде, насилием мужчины над женщиной и взрослых над детьми [2]. Однако внимательное изучение позволяет открыть еще больше исключений, таких, как убийство преступником в связи с ограблением, взломом дома, насилием на сексуальной почве, заказное убийство, массовое убийство, серийные убийства и убийство, где насилие применено только одной стороной. Вполне возможно, что правильнее было бы считать обоюдное столкновение, типичное для мужчин низшего класса, исключением, а не правилом. В таком случае, будет легче отнестись к насильственным действиям, предпринятым жертвами, как к целиком и полностью защитным.

С таким подходом легче согласиться, если рассмотреть защитные действия предпринятые жертвами преступлений против собственности. В редких случаях ограблений, взломов дома, воровства или угонов машин возникают трудности в определении нападающего и жертвы или в рассмотрении одной стороны как несомненного инициатора преступного действия и другой стороны как имеющей относительно законное право реагировать на эти действия. Традиционная концепция жертвы как или пассивного объекта, или активного соучастника упускает еще одну возможную роль жертвы, а именно - активно сопротивляющегося объекта, который не начинает какие-либо противозаконные действия или не способствует им, а использует различные способы сопротивления на законных основаниях, чтобы, например, избежать ранения или потери собственности.

Сопротивление жертвы может быть пассивным или словесным, но чаще всего оно является активным и включает применение силы. По своим возможностям, наиболее действенным способом сопротивления с применением силы является вооруженное сопротивление, особенно если применяется огнестрельное оружие. Этот вид сопротивления заслуживает особого внимания по многим причинам, как политическим, так и научным. Политические причины очевидны: если самооборона с применением оружия - приемлема, то любая форма закона о контроле огнестрельного оружия, которая разоружает большое число возможных жертв либо безоговорочно, либо для того времени и места, где они могут подвергнуться нападению, нанесет обществу значительный ущерб в виде упущенных возможностей самообороны.

С другой стороны, с научными причинами знакома, по видимому, сравнительно небольшая группа исследователей, занимающихся изучением последствий самообороны жертв: оборонительные действия жертв преступления оказывают значительное влияние на исход преступления, и влияние вооруженного сопротивления отличается от влияния невооруженного сопротивления. Выводы предыдущих исследований согласуются в том, что жертва, сопротивляющаяся с применением огнестрельного или другого оружия, имеет больше шансов, чем другие жертвы, избежать потери собственности в результате ограблений [3] и взломов домов [4]. С этим согласуются результаты исследования, которое показывает, что жертвы, сопротивляющиеся с применением огнестрельного или другого оружия, подвергаются меньшей опасности быть травмированными в сравнении с жертвами, которые не сопротивляются или сопротивляются без применения оружия. Эти выводы подтверждаются как изучением опросов пострадавших, так и изучением данных полиции, при этом данные могут обрабатываться как простой перекрестной обработкой таблиц, так и с помощью более сложного многомерного анализа. Эти выводы были получены в отношении ограблений [5] и нападений [6]. Кук [7] предлагает личное, ничем не подкрепленное мнение в отношении жертв ограбления, что сопротивление с применением огнестрельного оружия имеет смысл только в том случае, если у грабителя нет огнестрельного оружия. Основной источник данных, на который Кук всецело полагается, противоречит этому мнению. Данные Национального Опроса Жертв Преступления (NCVS: National Crime Victimization Survey) показывают, что даже в очень невыгодной ситуации, когда грабитель вооружен огнестрельным оружием, жертва, оказывающая сопротивление с помощью огнестрельного оружия, подвергается значительно меньшей опасности быть травмированной, чем те, кто сопротивляется другим образом, и даже незначительно меньшей опасности быть травмированной, чем те, кто вовсе не сопротивляется [8].

Что касается изучения изнасилований, хотя обычно выборка включает слишком мало случаев самообороны с применением оружия для проведения отдельного анализа, МакДермотт [9], Квинзи и Апфолд [10], Лизотт [11] и Клек и Сейлс [12] все пришли к выводу, что попытка изнасилования имеет меньше шансов на успех, если жертвы оказывают сопротивление с применением какого-либо оружия. Затруднительно прийти к выводам о том, повлечет ли вооруженное сопротивление жертвы изнасилования нанесение дополнительных травм, помимо связанных непосредственно с изнасилованием, потому что нет информации о том, когда же было оказано сопротивление: до или после нападения насильника. Единственные два исследования изнасилований, содержащие необходимую информацию о последовательности событий, приходят к выводу, что активное сопротивление со стороны жертвы изнасилования следует, а не предваряет, за таким нападением насильника, в ходе которого были нанесены дополнительные травмы. Это ставит под сомнение предположение, что сопротивление жертвы увеличивает вероятность того, что жертва будет травмирована [13]. Этот вывод согласуется с аналогичными выводами по ограблению и нападению.

Borion
P.M.
7-9-2005 14:16 Borion
Originally posted by Igorok:
Данные Национального Опроса Жертв Преступления (NCVS: National Crime Victimization Survey) показывают, что даже в очень невыгодной ситуации, когда грабитель вооружен огнестрельным оружием, жертва, оказывающая сопротивление с помощью огнестрельного оружия, подвергается значительно меньшей опасности быть травмированной, чем те, кто сопротивляется другим образом, и даже незначительно меньшей опасности быть травмированной, чем те, кто вовсе не сопротивляется [8].

Вот! "Наш ответ Чемберлену", очень важное утверждение!
Вот ответ противникам КС (типа Yurist'а, обосновавшегося в бесствольном), вопрощающим, а что вы будете делать, если у нападающего тоже будет КС?

Igorok
P.M.
10-9-2005 07:31 Igorok
Часть II работы профессора Клека рассматривает выводы других опросов о том, насколько распространено применение оружия в целях защиты в Америке. Часть состоит из трех глав. В первой главе профессор рассматривает выводы из данных Национального Опроса Жертв Преступления (NCVS). Данные показывают, что американцы практически не пользуются оружием для самозащиты. Профессор обосновывает ошибочность этих выводов из данных опроса, который планировался совсем для другого.

Интернетовская страница Бюро Юридической Статистики определяет NCVS как один из самых больших действующих национальных опросов семей. Данные опроса показывают, со сколькими случаями изнасилований, нападений на сексуальной почве, ограблений, нападений, случаев воровства, взломов домов и угонов машин сталкиваются в течение каждого года американцы 12-ти лет и старше и члены их семей. Данные собираются каждый год опросом репрезентативной выборки из 42.000 семей, состоящих из примерно 76.000 человек.

Ниже идет перевод первой главы и, снова, если кто-то захочет предложить лучший перевод или более уместный термин, с моей стороны возражений не будет.


II. Выводы предыдущих опросов о распространенности применения оружия для защиты (ПОЗ)

А. Национальный Опрос Жертв Преступления (NCVS)

Как бы последовательно имеющиеся данные ни подтверждали эффективность вооруженного сопротивления жертвы, всегда находятся такие, кто преуменьшает его значение, настаивая, что такое сопротивление оказывается редко [15]. Это заявление неизменно основывается на одном единственном источнике информации, Национальном Опросе Жертв Преступления (NCVS).

Данные NCVS приводят к выводу, что каждый год насчитывается около 68.000 случаев применения оружия в целях защиты при нападениях и при ограблениях [16], или между 80.000 и 82.000 случаев, если добавить к рассмотрению взломы домов [17]. Эти величины составляют менее одной девятой величин, к которым приводят результаты по крайней мере тринадцати других опросов, сведенных в Таблице 1, большинство этих результатов уже было опубликовано [18]. Данные NCVS приводят к выводу, что примерно 0,09% американских семей прибегают к применению оружия для защиты (ПОЗ) в течение одного года, в то время как опрос Мозера приводит к оценке в 3,79% семей в течение пятилетнего периода, что дает 0,76% в один год при условии равномерного распределения таких случаев во времени и отсутствии случаев повторного применения оружия семьей [19].

Наиболее яркий признак того, что величина неточна - это ее несогласованность со многими другими независимыми измерениями или наблюдениями того же явления. Некоторые вообще считают этот признак единственным способом определить, является ли измерение неверным. Таким образом, можно ожидать, что разительное несоответствие оценок, основанных на NCVS, со всеми остальными известными оценками, полученными из источников, не имеющих погрешностей, позволяющих хотя бы отдаленно объяснить разброс девять к одному или больше, должно убедить любого серьезного исследователя в том, что на выводы из NCVS нельзя положиться.

Очевидно, что этого не произошло, поскольку Бюро юридической статистики продолжает распространять свои оценки ПОЗ как правильные [20], а исследователи продолжают ссылаться на оценки NCVS как настолько же надежные, как и оценки опросов, связанных с оружием [21]. Аналогично, составители отчета о насилии, выполненного для престижной Национальной Академии Наук, безо всяких сомнений посчитали, что надежность оценок NCVS по меньшей мере эквивалентна надежности всех альтернативных оценок [22]. Получается, что даже для Национальной Академии Наук оценки множества независимых исследований имеют не больше веса, чем оценка, выведенная на основе одного единственного источника, который, как будет показано ниже, совершенно не подходит для задачи оценки частоты ПОЗ.

Такое примиряющее и неискреннее уравнивание только вносит путаницу. Например, Рейсс и Рот утаили от своих читателей, что существует по крайней мере девять других оценок, противоречащих оценке, основанной на NCVS; вместо этого они вскользь упомянули "ряд опросов" [23], как и Кук [24], и они поставили под сомнение оценки других опросов из-за ошибок, которые по их догадкам могли бы быть допущены. Даже догадки этих исследователей были явно односторонними, сосредотачиваясь исключительно на возможных ошибках, исправление которых могло бы понизить оценки, и в то же время игнорируя очевидные ошибки (например, опрашиваемые могли забыть или намеренно скрыть случаи ПОЗ), исправление которых обязательно увеличило бы оценки. Далее, даже если бы эти догадки были справедливы, они мало изменили бы огромное несоответствие в девять к одному между оценками, основанными на NCVS и всеми другими оценками. Например, телескопические эффекты (телескопический эффект состоит в том, что опрашиваемый, описывая случаи ПОЗ, случившиеся в далеком прошлом, склонен очень сильно преувеличивать их частоту) могут быть полностью компенсированы эффектом забывания и прочими проблемами памяти, и даже если такой компенсации нет, они могут изменить несоответствие девять к одному только на незначительную величину.

Не менее важно и то, что те, кто использует оценки NCVS, постоянно игнорируют наиболее заметные ограничения NCVS, которые не позволяют правильно оценить частоту ПОЗ. NCVS является неанонимным национальным опросом, проводимым одной из ветвей федерального правительства, Бюро Переписи Населения. Опрашивающие работники представляются опрашиваемым сотрудниками федерального правительства, а при личной встрече даже предъявляют идентификационное удостоверение и значок. Опрашиваемым сообщают, что опрос проводится от имени Министерства Юстиции, правоохранительной ветви федерального правительства. Перед тем, как начать опрос жертвы преступления о случившемся, опрашивающие уточняли адрес, номер телефона и полные имена всех лиц старше двенадцати лет, проживающих вместе с опрашиваемым [25]. В общем, опрашиваемым давали четко понять, что они имеют дело с правоохранительным органом федерального правительства, чьи сотрудники прекрасно знают, кто такие опрашиваемые и члены их семей, где они живут и как их можно найти, если потребуется.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах, сообщать об использованни оружия для самозащиты - это дело весьма деликатное и юридически непростое по любой из двух следующих причин. Как и любая форма сопротивления с применением силы, акт защиты сам по себе, вне связи с характеристиками использованного оружия, может оказаться противоправным нападением, или по крайней мере отвечающий может подумать, что другие, включая официальных лиц или исследователей, могут воспринять его таким образом. Сопротивление с использованием оружия содержит в себе дополнительный деликатный элемент. Поскольку владение оружием регулируется законом, владение жертвы оружием либо само по себе, либо во время ПОЗ, могло быть незаконным, или в действительности, или по мнению жертвы преступления, применившей оружие. Скорее всего, обычный человек, мало знакомый со сложным законодательством по самозащите или владению и применению огнестрельного оружия, никогда не будет уверен в том, что защищался или владел оружием строго по закону.

В ходе опроса NCVS жертвы преступления, применившие оружие, могут без труда скрыть информацию об этом, особенно принимая во внимание, что им не задают прямых вопросов, использовали ли они оружие для самообороны. Им задают только общие вопросы, предприняли ли они что-либо, чтобы защитить себя [26]. В общем, опрашиваемым предоставляется слабая возможность добровольно сообщить о применении ими оружия для защиты. Чтобы скрыть факт ПОЗ, им нужно всего-то не упомянуть об этом, т.е. промолчать о том, что могло бы дать четкую и полную картину преступления.

Далее, опрашиваемым в ходе NCVS не задается даже общего вопроса о самообороне, если они до этого независимо не упомянули, что являются жертвой преступления. Это означает, что все случаи ПОЗ, связанные с преступлениями, о которых опрашиваемые не захотели говорить, не попадут в результаты опроса. По оценкам, NCVS учитывает менее одной двенадцатой случаев насилия между супругами и одной тридцать третьей - изнасилований [27], таким образом упуская практически все случаи ПОЗ, связанные с этими преступлениями.

Участвуя в неанонимном опросе, проводимом федеральным правительством, опрашиваемый, который сообщает о ПОЗ, может опасаться, что таким образом вступает в серьезный конфликт с законом. Рассмотрим, например, вопрос о месте преступления. Для всех владельцев оружия, за исключением горстки, имеющей разрешение на ношение оружия в общественных местах (менее 4% взрослого населения даже в таких штатах, как Флорида, где получить такое разрешение сравнительно легко [28]), сам факт ношения оружия вне дома, места работы или, в некоторых штатах, своей машины - это преступление, часто уголовное. По меньшей мере в десяти штатах это карается обязательным минимальным тюремным заключением [29]. С другой стороны, 88% преступлений с применением насилия, о которых опрашиваемые сообщили в ходе опроса NCVS 1992-го года, были совершены вне дома жертвы [30], т.е. в таком месте, где является преступлением само ношение жертвой оружия, не говоря уже о том, чтобы применить его в целях защиты. Из-за того, что вопрос о месте преступления предшествует вопросу о самозащите [31], типичная жертва преступления с применением насилия сначала сообщает, что стала жертвой преступления в общественном месте, а затем получает вопрос, что он или она сделал для самозащиты. Получается, что опрашиваемый не может упомянуть о применении оружия в целях защиты без того, чтобы, фактически, дать признательные показания на себя сотруднику федерального правительства.

Даже если преступление совершено в доме жертвы, например, взлом дома, владение оружием все равно может быть незаконным или вызывающим сомнения, потому что опрашиваемый не выполнил в полном объеме (или сомневается в том, что выполнил) все требования закона относительно регистрации покупки или владения оружием, разрешения на покупку, лицензии на хранение дома, требований к условиям хранения и так далее. В свете приведенных рассуждений, нереально ожидать, что какая-то заметная часть опрашиваемых, применявших оружие в целях защиты, захочет сообщить об этом сотрудникам, проводящим опрос NCVS.

Опрос NCVS не был разработан для того, чтобы оценить, как часто люди сопротивляются преступлению с применением оружия. Он был разработан главным образом для того, чтобы оценить разнообразную информацию о том, жертвами каких преступлений становятся американцы; так получилось, что в опрос было включено несколько вопросов о самозащите и среди вариантов ответа были относящиеся к применению оружия. Направление опроса было аккуратно избавлено от всего лишнего и проверено годами для того, чтобы как можно лучшим образом помочь людям сообщить о противозаконных деяниях, совершенных в отношении них другими людьми. Совершенно противоположную цель ставит перед собой тот, кто пытается получить надежные оценки ПОЗ - сделать так, чтобы люди признали спорные и возможно противозаконные вещи, совершенные самими опрашиваемыми. Таким образом, можно сделать вывод, неудивительный и не опровергающий дизайн опроса, что NCVS совершенно непригоден для оценки распространенности или частоты ПОЗ. Недопустимо использовать данные этого опроса даже как основу для грубых оценок того, как часто американцы применяют оружие в целях защиты.

Borion
P.M.
10-9-2005 17:17 Borion
Originally posted by Igorok:
Даже при самых благоприятных обстоятельствах, сообщать об использованни оружия для самозащиты - это дело весьма деликатное и юридически непростое по любой из двух следующих причин. Как и любая форма сопротивления с применением силы, акт защиты сам по себе, вне связи с характеристиками использованного оружия, может оказаться противоправным нападением, или по крайней мере отвечающий может подумать, что другие, включая официальных лиц или исследователей, могут воспринять его таким образом. Сопротивление с использованием оружия содержит в себе дополнительный деликатный элемент. Поскольку владение оружием регулируется законом, владение жертвы оружием либо само по себе, либо во время ПОЗ, могло быть незаконным, или в действительности, или по мнению жертвы преступления, применившей оружие. Скорее всего, обычный человек, мало знакомый со сложным законодательством по самозащите или владению и применению огнестрельного оружия, никогда не будет уверен в том, что защищался или владел оружием строго по закону.

Ну, если даже в США присутствует такой аспект, то что тогда говорить о России?

Igorok
P.M.
10-9-2005 23:52 Igorok
Ниже приведена Таблица 1, "Частота применения оружия в защитных целях по данным предыдущих опросов".

Один термин из таблицы требует специального пояснения: категория опрашиваемых, описанная как noninstitutional adult - взрослый вне института. Бюро Статистики Трудовой Занятости дает следующее определение:
взрослый вне института - лицо 16-ти лет и старше, проживающее в одном из пятидесяти штатов или округе Колумбия, не приписанное к какому-либо институту (тюрьмы, сумасшедшие дома, дома престарелых) и не проходящее службу в Вооруженных Силах.

Источники DMIa и DMIb - Decision Making Information (Информация для Принятия Решения)

686 x 449 623 x 382


Примечание [a]: 1.4% за прошлый год, 3% за прошлые два года, 8.6% за все время
Примечание [b}: оценка годичного числа случаев применения оружия всех видов для защиты от человека, исключая случаи, связанные с воинской и полицейской службой, оценка выполнена для США, 1993-го года, метод оценки изложен в статье Клека в 1994-м году.
Примечание [c]: Учитывалось только применение вне дома.
Примечание [d]: 1% опрашиваемых, 2% семей
Примечание [e]: 9% стреляли из оружия для самообороны, 7% использовали оружия, чтобы напугать противника. Неизвестно, какая доля вторых открывала огонь, внося также вклад в первую цифру.

Borion
P.M.
11-9-2005 02:49 Borion
А где эта таблица в первоисточнике? Я что-то не могу ее найти.
Igorok
P.M.
11-9-2005 03:22 Igorok
Ее там нет. Я поискал эту статью на других сайтах и нашел здесь: saf.org
Igorok
P.M.
13-9-2005 06:50 Igorok
Часть II работы профессора Клека рассматривает выводы других опросов о том, насколько распространено применение оружия в целях защиты в Америке. Часть состоит из трех глав. Вторая глава рассматривает результаты тринадцати опросов, так или иначе связанных с оружием. Ниже фраза, выделенная другим цветом, не является точным переводом того, что написано в статье. Это место вообще не имеет смысла и мне пришлось связаться с Гарри, который любезно сообщил, что же должна выразить эта фраза.


II. Выводы предыдущих опросов о распространенности применения оружия для защиты (ПОЗ)

Б. Опросы, связанные с оружием

По крайней мере тринадцать предыдущих опросов дали радикально отличающуюся картину частоты случаев ПОЗ. Эти опросы, сведенные в таблицу 1, могут быть названы 'опросами, связанными с оружием', потому что все они в какой-то степени изучают владение и применение оружия. Некоторые были прямо посвящены этой теме, другие были общими опросами мнения, в структуру которых были включены вопросы, касающиеся оружия. Опросы представляют собой весьмя разношерстную коллекцию, некоторые проведены академическими учеными в исследовательских целях, другие - коммерческими фирмами, специализирующимися на опросах. Более того, спонсоры опросов тоже весьма различны. Некоторые опросы спонсировались организациями, поддерживающими идею контроля за огнестрельным оружием (Отчеты Кембриджа, Харт), другие - организациями, выступающими против контроля (DMIa, DMIb), в то время, как третьи оплачивались новостными медиа организациями, правительством или исследовательскими грантами, выданными независимым ученым.

Ни один из опросов не изучал исключительно случаи ПОЗ. На самом деле, каждый включал один или два вопроса по этой теме. Следовательно, ни один из них не является полным или удовлетворительным для выведения оценки частоты ПОЗ, хотя в остальном они производят впечатление выполненных очень профессионально. Ошибкой некоторых опросов явилась формулировка вопросов, относящихся ко всей жизни опрашиваемого ('Приходилось ли Вам когда-нибудь?'), что сделало невозможным оценить применение за какой-то выделенный период времени [32]. Некоторые опросы ограничили аудиторию зарегистрированными избирателями, в то время, как другие не позаботились исключить случаи защиты от животных или случаи профессионального использования офицерами полиции, военными или частными охранниками [33]. Некоторые задавали ключевые вопросы в отношении только опрашиваемого, в то время как другие просили опрашиваемого сообщить о случаях с членами его самьи, полагаясь на пересказ собтий [34]. Методологические исследования результатов NCVS показывают, что если один член семьи сообщает сведения обо всех ее членах, сообщается о значительно меньшем числе преступлений, чем если каждый член семьи отдельно рассказывает о своем опыте [35]. Это должно быть верно и в отношении преступлений, когда жертва применяет оружие.

В ходе наименее ценных опросов вопросы о применении в целях защиты задавались даже не всем опрашиваемым, а только владельцам оружия или, еще сужая, владельцам пистолетов или только тем, кто владеет оружием в целях защиты [36]. Эта процедура исключила из рассмотрения тех, кто применял оружие в целях защиты, но больше не владеет оружием, или оружие не принадлежало им, или оружие приобреталось не в целях защиты.

Более важно то, что опросы не содержали достаточно вопросов, чтобы точно установить, как же применялось оружие в целях защиты в случаях, о которых было сообщено. Самое большее, что установили некоторые опросы, это производились ли выстрелы из оружия. Без таких подробностей можно считать вероятным, что оружие на самом деле не применялось в полном смысле этого слова. Вместо этого опрашиваемый мог вспомнить случаи, когда он всего лишь имел при себе оружие для защиты на всякий случай или посмотреть, что это был за подозрительный шум на заднем дворе и не найти ничего.

Тем не менее, среди этих несовершеннх опросов можно выделить два, сравнительно пригодных для наших целей. И опрос Харта в 1981-м, и опрос Мозера в 1990-м были национальными опросами, в которых тщательно сформулированные вопросы задавались всем опрашиваемым из выборки. В обоих опросах исключались случаи применения оружия против животных и в связи с профессиональной деятельностью. Оба опроса удачно дополняют друг друга в том, что опрос Харта касался только применения пистолетов, а опрос Мозера - применения всех типов оружия. Опрос Харта дает оценку числа применения пистолетов в целях защиты минимум 640.000 случаев в год, в то время как результаты Мозера дают около 700.000 случаев с применением оружия всех типов [37]. Следует подчеркнуть, что, вопреки утверждению Рейса и Рота [38], эти оценки получены не в результате 'сомнительных процедур поправок'. Процент охваченных опросом семейств, сообщивших о случаях ПОЗ, был просто умножен на общее число семейств в С.Ш.А., что дало оценку числа семейств, имевших дело со случаями ПОЗ. Это число, полученное для периода в пять лет, затем делилось на пять для получения оценки за год.

Каждый из опросов, приведенных в таблице 1, измерял что-то свое, простые оценки, полученные из них не могут напрямую сравниваться друг с другом. Числа в последней строке - это результаты поправок, позволяющих, хотя и очень грубо, сравнить опросы между собой. Поправки пересчитывают результаты опросов к единому стандарту, опросу Мозера. То есть, в результаты всех опросов вносились поправки, чтобы оценить, как бы они выглядели, если бы все опросы, как и опрос Мозера, охватывали всю страну, имели дело только со взрослыми вне института (лица 16-ти лет и старше, проживающие в одном из пятидесяти штатов или округе Колумбия, не приписанные к какому-либо институту (тюрьмы, сумасшедшие дома, дома престарелых) и не проходящие службу в Вооруженных Силах), проживающими в С.Ш.А, в 1990-м году, использовали тот же вопрос, что и в опросе Мозера. Вопрос был адресован всем опрашиваемым, касался случаев со всеми членами семьи, относился к применению оружия всех видов, исключал применение оружия против животных. Все поправки объяснены в деталях в другом месте [39].

Для одиннадцати из опросов можно вычислить более-менее разумную поправку частоты случаев ПОЗ. Два опроса, для которых оценка не может быть вычислена - это Отчеты Кембриджа и Time/CNN. Оба не задавали вопросы о ПОЗ всем опрашиваемым, таким образом, было бы чистой воды спекуляцией предполагать, какие ответы дали бы опрашиваемые насчет случаев ПОЗ. Все опросы дали оценки, превышающие 700.000 случаев применения в год. Ни один из опросов не дал оценки, хотя бы отдаленно приближающейся к цифрам от 65.000 до 82.000, выведенным из данных NCVS. До сего дня не было получено подтверждения даже самых приблизительных оценок NCVS. Ни один опрос не дал оценки того же порядка, как и оценки, выведенные из NCVS.

Однако, даже лучшие из опросов, связанных с оружием, имели серьезные проблемы. Во-первых, ни один из них не установил, сколько раз за рассматриваемый период опрашиваемые применяли оружие в защитных целях. Пришлось использовать консервативный подход: предположить, что каждый опрашиваемый или семья, вовлеченная в инцидент ПОЗ, имела только один инцидент за рассматриваемый период, что наверняка дало заниженные данные. Во-вторых, хотя опросы Мозера и Харта были лучшими во многих смыслах, в них опрашиваемых просили рассказать о случаях всех членов семьи, а не только о самих себе. В-третьих, несмотря на то, что для обоих опросов период рассмотрения был ограничен, это был пятилетний период, для которого усиливаются как забывание событий, так и телескопический эффект. Чем дольше период рассмотрения, тем сильнее фактор забывания превосходит телескопический эффект как источник ошибки опроса [40], это означает, что выбор периода рассмотрения равным пяти годам, вероятно, приведет к заниженной оценке числа ПОЗ. В-четвертых, хотя опросы охватывали достаточно большое число респондентов по меркам обычных национальных опросов, обычно в пределах от 600 до 1.500, это было все еще недостаточно для оценки довольно редкого события. Хотя в среднем размер выборки не влияет оценку частоты случаев ПОЗ, он повлияет на погрешность выборки. И, наконец, ни один из опросов не установил, что же опрашиваемый делал с оружием в рассматриваемых случаях ПОЗ, делая невозможной уверенность в том, что оно было применено в полном смысле слова. Из всего изложенного можно сделать вывод, что, хотя опросы связанные с оружием, явно лучше подходят для оценки частоты случаев ПОЗ, чем NCVS, и у них есть существенные недостатки. Они обсуждаются подробнее в другой работе [41].

Целью исследования, описанного ниже, было исправление этих недостатков, получение достоверной оценки частоты случаев ПОЗ и изучение природы случаев ПОЗ и людей, защищающих себя с применением оружия.

MiCh
P.M.
13-9-2005 14:10 MiCh
Большое спасибо!
Все-таки по-русски читать быстрее и понятнее.
Borion
P.M.
13-9-2005 14:37 Borion
Originally posted by Igorok:
Ниже фраза, выделенная другим цветом, не является точным переводом того, что написано в статье. Это место вообще не имеет смысла и мне пришлось связаться с Гарри, который любезно сообщил, что же должна выразить эта фраза.

Вау! Неужели с самим Гарри Клеком? Его было легко найти?

AlexKu
P.M.
13-9-2005 15:17 AlexKu
Igorok, спасибо!
Igorok
P.M.
13-9-2005 15:37 Igorok
Связаться c Гарри Клеком несложно. На многих страничках сообщается, что он - профессор Университета Штата Флорида. Дальше через гугл я нашел страничку этого университета, сделал внутренний поиск и нашел все, что Гарри посчитал нужным о себе сообщить:
criminology.fsu.edu

(в этом адресе FSU - как раз Florida State University)

Там есть е-мейл, рабочий телефон, домашний телефон и даже день рождения. Я задействовал все три канала связи и в конце концов он поднял трубку, находясь на работе. Судя по нашему минутному разговору, он очень доступен и умен до неприличия: он не сразу нашел мой е-мейл, а найдя дал объяснение буквально за пять секунд, и это - при том, что написал статью десять лет назад. Я не решился забирать его время после того, как он мне все разъяснил, да и он не задавал мне вопросов. Так что наш разговор получился живой иллюстрацией лозунга "время - деньги".

Я рад, что кому-то пригодился перевод.

Дальше по статье Гарри переходит к своему опросу. Вначале будет скучноватое изложение методики, а затем пойдет самое интересное: результаты и интерпретация.

Borion
P.M.
13-9-2005 15:48 Borion
Ждем с нетерпением!

Respect вам, Igorok!

Igorok
P.M.
15-9-2005 03:40 Igorok
Часть II работы профессора Клека рассматривает выводы опросов о том, насколько распространено применение оружия в целях защиты в Америке. Часть состоит из трех глав. Третья глава представляет опрос по самообороне, в проведении которого сам профессор играл значительную роль. Раздел 1 этой главы рассказывается, как планировался опрос.


II. Выводы предыдущих опросов о распространенности применения оружия для защиты (ПОЗ)

В. Национальный опрос по самообороне

1. Методы

Настоящий опрос - первый в истории опрос, посвященный предмету самообороны с оружием. При его тщательной разработке мы стремились исправить или избежать ошибок предыдущих опросов, указанных критиками. Использовавшийся формат опроса обеспечивал наибольшую анонимность в масштабах нации: опрос по телефону с анонимным случайным цифровым набором номера. Мы ничего не знали о личности опрашиваемых, о чем сразу же ставили их в известность. Опросом была охвачена большая национальная репрезентативная выборка, представляющая всех взрослых в возрасте восемнадцати и старше, проживающих в южных сорока восьми штатах и имеющих домашний телефон [42]. Мы задавали вопросы, связанные с ПОЗ, всем опрашиваемым в нашей выборке, опрашивая их отдельно об их собственном опыте ПОЗ и о таком же опыте членов их семей. Мы опрашивали об инцидентах как за пятилетний период, так и за год. Нас интересовали случаи и с пистолетами, и с оружием других типов, мы исключили случаи применения оружия, связанные с профессиональной деятельностью и случаи применения против животных. Наконец, мы задавали большую серию детальных вопросов, чтобы четко установить, что опрашиваемые делали с оружием (например, вступали ли они в конфликт с другим человеком) и с каким видом преступления или преступлений был связан каждый случай ПОЗ.

Мы проконсультировались с наиболее опытными экспертами Северной Америки по опросам, связанным с оружием, Давидом Бордуа, Джеймсом Райтом и Гарри Мозером, а также с экспертом по проведению опросов Сеймуром Судманом, чтобы выработать первоклассный инструмент опроса, специально предназначенный для установления частоты и природы случаев ПОЗ [43].Компания Ресерч Нетворк из города Талахаси, штат Флорида, специализирующаяся на проведении телефонных опросов, провела отбор номеров, по которым делались звонки, и сам опрос. Для участия в проекте были отобраны только самые опытные интервьюеры этой компании, чьи имена включены в список лучших работников. Интервьюеры случайным образом контролировались руководством опроса. Все случаи, когда опрашиваемые сообщали о случае ПОЗ, проверялись руководством в ходе повторных звонков, так же, как и 20% случайно выбранных прочих звонков. Изо всех звонков по выбранным домашним номерам, когда отвечал человек, а не автоответчик, 61% дал полный набор ответов. Опросы длились с февраля по апрель 1993-го года.

Процедура создания выборки отличалась качеством, намного превосходящим уровень, типичный для национальных опросов. Наша выборка была не только большой и репрезентативной по стране, она была также стратифицирована (расслоена) по штатам. Это значит, что выбиралось сорок восемь независимых домашних телефонных номеров, по одному от каждого из сорока восьми южных штатов, обеспечивая сорок восемь независимых, хотя часто и маленьких, выборок по штатам. Благодаря такому методу генерации выборки телефонных номеров, не создавалось кластеризации случаев (видимо, имеется в виду, что штаты, где установлено больше телефонов, вносят больший влад в выборку) и не нужна была многоступенчатая процедура отбора номеров, применяемая в NCVS [44], следовательно не было и накопления ошибки выборки в ходе этих процедур. Чтобы увеличить вероятность столкнуться со случаями ПОЗ в выборке, мы ввели дополнительные номера из южных и западных районов, где, по данным предыдущих опросов, владение оружием выше [45]. Также, при выборе телефонных номеров мы сделали более предпочтительным выбор телефона, зарегистрированного на мужчин, потому что мужчины с большей вероятностью владеют оружием и становятся жертвами таких преступлений, где жертва использует оружие для защиты [46]. Позднее мы пользовались взвешенными результатами, чтобы компенсировать эти перекосы.

Каждый опрос начинался с нескольких общих "разминочных" вопросов о проблемах, с которыми сталкивается район, где живет опрашиваемый и о преступности. Затем интервьюер задавал следующий вопрос: "В течение последних пяти лет приходилось ли Вам или членам Вашей семьи применять оружие, даже без открывания огня, в целях самозащиты или для защиты собственности в доме, на работе или где-то еще? Пожалуйста, не включайте в ответ службу в армии, полицейскую службу или работу охранника." Опрашиваемым, которые отвечали "да", задавался вопрос: "Это была защита от животного или от человека?" Опрашиваемым, которые сообщали о случае ПОЗ против человека, задавались вопросы: "Сколько случаев применения оружия в целях защиты от человека произоизошло с членами Вашей семьи за последние пять лет?" и "Произошел ли этот случай (любой из этих случаев) в течение последних двенадцати месяцев?" После чего опрашиваемому задавался вопрос: "Тот, кто применил оружие в целях защиты - это Вы сами или член Вашей семьи?"

Все опрашиваемые, утверждавшие, что попадали в ситуацию ПОЗ, должны были ответить на длинную серию детальных вопросов, призванных установить, что же в точности случилось в инциденте ПОЗ. Опрашиваемым, утверждавшим, что в течение последних пяти лет они попадали в ситуацию ПОЗ более одного раза, задавались вопросы о самом недавнем инциденте. Если именно опрашиваемый, снимавший трубку, применял оружие в целях защиты (в основном так и было), интервьюеры получали информацию об инциденте из первых рук. Если же опрашиваемый, снявший трубку, сообщал, что в инцидент был вовлечен другой член семьи, интервьюеры предпринимали все усилия, чтобы опросить напрямую того, кто был вовлечен, либо сразу же прося его к телефону, либо договариваясь, в какой день и время нужно перезвонить. Затем делалось до трех звонков в попытке связаться с человеком, непосредственно вовлеченным в инциндент. Мы предвидели, что иногда нам не удастся связаться с этим человеком, поэтому интервьюеры получили указание в любом случае получить информацию об инцинденте в пересказе того, кто снял трубку. Мы полагаем, что информация в пересказе - лучше, чем вовсе никакой. Нам редко приходилось использовать информацию о случае ПОЗ в пересказе - только в шести случаях из общего числа в 222 случая.

Все опрашиваемые, сообщавшие о случаях ПОЗ, проходили полный опрос. Из оставшихся, которые не попадали в такие случаи, только случайно выбранной трети предлагалось ответить на ряд вопросов. Остальных просто благодарили за помощь. Благодаря такому подходу, удалось избежать повышения затрат на опрос. Когда мы закончили опрос, мы имели 222 полных опроса тех, кто сообщил, что попадал в инциденты с ПОЗ, и еще 1.610 полных опроса тех, кто не попадал в такие инцинденты, но ответил на полный ряд вопросов, отличающихся от задаваемых в случаях ПОЗ. Всего мы получили 1.832 полных опроса. В допoлнение к этому, 3.145 опрашиваемых ответили только на несколько вопросов, достаточных, чтобы убедиться, что никто из их семьи не попадал в случаи ПОЗ против человека в предыдущие пять лет (число - невзвешенное). Эти процедуры эффективно уменьшили число опрашиваемых, не попадавших в инциденты с ПОЗ, или, соответственно, увеличили число опрашиваемых, которые попадали в них. Затем данные были взвешены, чтобы учесть это отклонение.

Вопросы о деталях инцидента с ПОЗ позволяли установить, удовлетворены ли следующие условия для того, чтобы инцидент мог действительно считаться инцидентом с ПОЗ: (1) в ходе инцидента предпринимались защитные действия против человека, а не против животного, и эти действия не были связаны с профессиональной полицейской, военной или охранной деятельностью; (2) в ходе инцидента состоялся действительный контакт с человеком, это не было просто проверкой чего-то подозрительного и т.п.; (3) защищавшийся мог четко сформулировать, какое преступление, по его мнению, совершалось во время инцидента; (4) определенным образом применялось оружие - как минимум, оно должно было использоваться как часть угрозы по отношению к человеку либо устным упоминанием (например, 'Убирайся! У меня есть оружие'), либо направлением его на противника. Мы не предпринимали усилий оценить ни законность, ни моральность защитных действий опрашиваемого.

Мы предприняли дополнительный шаг для того, чтобы свести к минимуму возможность переоценки частоты ПОЗ. Главный автор изучил все листы опроса для каждого опроса, где сообщалось о случае ПОЗ, в поисках признаков, что инцидент мог не быть подлинным. Результат опроса обозначался как сомнительный, если возникала хотя бы одна из следующих четырех проблем: (1) не было ясно, действительно ли опрашиваемый вступил в конфликт с противником; (2) опрашиваемый был офицером полиции, военным или охранником и мог, несмотря на наши инструкции, сообщить об инциденте, связанном с выполнением его профессиональной деятельности; (3) интервьюер не записал должным образом, что опрашиваемый делал с оружием, таким образом, была возможность, что оно не применялось в полном смысле этого слова или (4) опрашиваемый не сказал или интервьюер не записал, какое именно преступление, по мнению опрашиваемого, совершалось против него во время инцидента. Для двадцати шести опросов мы найшли по крайней мере одну из упомянутых проблем. Следует подчеркнуть, что мы не утверждаем, что эти случаи не являются реальными случаями ПОЗ, мы только хотели отметить, что в отношении этих опросов у нас нет такой высокой уверенности на этот счет, как в отношении других случаев, определенными нами как ПОЗ. Полученные нами оценки, основанные на всех опросах без исключения, обозначались как оценки типа "А", более консервативные оценки, основанные только на опросах, не содержащих проблемных мест, обозначались как оценки типа "B".

Igorok
P.M.
15-9-2005 07:39 Igorok
Таблица 2
Распространенность и частота применения гражданскими лицами оружия для защиты, С.Ш.А., 1988-1993[a]

717 x 270


Численность населения: оценка численности жителей, старше восемнадцати, С.Ш.А., апрель, 1993 г: 190.538.000; оценка числа семей (при условии, что в 1992-1993 скорость роста такая же, как и в 1991-1992): 97.045.525

Примечание [a]: Применение оружия гражданскими лицами (т.е. исключая офицеров полиции, охранников и военных) против человека в целях защиты. Все цифры основаны на взвешенных данных (см. текст).
Примечание [b}: Процент людей (семей), применивших оружие в целях защиты хотя бы раз в течение пяти лет (одного года), предшествовавших опросу.
Примечание [c]: Оценки 'А' основаны на всех случаях применения оружия в целях защиты, вошедших в опрос. Оценки 'B' основаны только на случаях, исключающих сомнение в том, что речь идет действительно о применении оружия в целях защиты.

Igorok
P.M.
25-9-2005 15:32 Igorok
Ниже приведена Таблица 2 с уточненными данными (эти цифры выделены другим цветом).

Таблица 2
Распространенность и частота применения гражданскими лицами оружия для защиты, С.Ш.А., 1988-1993[a]
717 x 268

Число населения: оценка численности жителей, старше восемнадцати, С.Ш.А., апрель, 1993 г: 192.282.770; оценка числа семей (при условии, что в 1992-1993 скорость роста такая же, как и в 1991-1992): 97.045.525
Примечание [a]: Применение оружия гражданскими лицами (т.е. исключая офицеров полиции, охранников и военных) против человека в целях защиты. Все цифры основаны на взвешенных данных (см. текст).
Примечание [b}: Процент людей (семей), применивших оружие в целях защиты хотя бы раз в течение пяти лет (одного года), предшествовавших опросу.
Примечание [c]: Оценки 'А' основаны на всех случаях применения оружия в целях защиты, вошедших в опрос. Оценки 'B' основаны только на случаях, исключающих сомнение в том, что речь идет действительно о применении оружия в целях защиты.

Необходимость уточнения тех цифр, которые выделены цветом, возникла когда я обнаружил, что метод расчета, описанный в статье, дает совсем другие цифры чем те, что приведены в таблице. Кроме того, оценка численности жителей С.Ш.А., приведенная в примечаниях к таблице, не совпадала с той, что использовалась в расчетах. Из любопытства я открыл книгу, изданную профессором Клеком в 2001-м году - 'Вооруженные. Новые перспективы контроля оружия' ('Armed. New perspectives of gun control') - и обнаружил там эту таблицу. В книге профессор изменил спорные цифры, причем изменился и метод расчета. При этом текст (объяснение метода расчета) остался таким, каким был в статье. Я снова связался с профессором Клеком и, в конце концов, мы согласились на том, что в переводе я заменю и цифры, и текст, приводя, таким образом, все к согласованному виду.

Ниже я привожу ответ профессора в переводе, а затем - оригинал. Его ответ кажется мне очень интересным.

Дорогой Игорь!
Я не совсем Вас понимаю. Сначала Вы уверяли меня, что занимаетесь только переводом статьи. Теперь Вы, похоже, перепроверяете мои расчеты. Даже при самом буйном воображении я не могу назвать это 'переводом'. Я не люблю, когда мои результаты подвергают сомнению, притворяясь кем-то другим (и это не первый раз, когда я сталкиваюсь с таким).
Я понятия не имею, почему наши два числа, на которые Вы указываете, отличаются от тех, которые Вы вычислили сами (хотя одно из них ну никак не 'сильно отличается' от рассчитанного Вами: мое - 515.345 против Вашего 577.164). С другой стороны, я _могу_ объяснить, почему оценка населения вызывает вопросы. В то время, когда я рассчитывал числа из таблицы 2, летом 1993-го года, оценки от Бюро переписи еще не были объявлены - самые последние датировались 1991-м годом. Поэтому я сам рассчитал оценку населения на 1993-й год, отталкиваясь от цифры по 1991-му году, простым применением скорости роста в период до 1991-го года, в предположении, что и дальше население растет с такой же скоростью. Моя оценка численности населения от восемнадцати лет и старше получилась 192.282.770, попадая в интервал, который получился у Вас (в своем письме профессору я прикинул, каким должно было быть число населения, чтобы цифры в таблице 2 имели смысл). Когда таблица была готова, я забыл о сделанной мною оценке и включил в примечание официальную оценку численности населения в 1993-м, опубликованную к тому времени Бюро переписи: 190.538.000 (очевидно, что рост населения замедлился в начале девяностых). Оценка Бюро, приведенная в таблице, конечно, точнее моей оценки; к сожалению, я использовал другое число при расчетах таблицы 2. Однако, влияние ошибки незначительно (менее 1%).
Вообще говоря, я бы посоветовал серьезно отнестись к нашему предупреждению, сделанному в тексте, что точность всех чисел не важна. Даже если реальные числа в два раза больше или вполовину меньше приведенных, наши выводы были бы идентичны тем, к которым мы пришли. Мы действительно уделяем внимание численному аспекту (т.е. действительно смотрим, насколько велики числа) когда отмечаем, что оценки числа ПОЗ превосходят самые большие соответствующие оценки применения оружия _преступниками_, как это видно из Национального Опроса Жертв Преступления (National Crime Victimization Survey).
Искренне Ваш,
Гарри Клек


Dear Igor,
I'm a little confused. You previously lead me to believe you were
translating this article. Now it seems that you are checking up on my
computations. This is not by the furthest stretch of imagination
"translation." I dislike being questioned under false pretenses, (this is
not the first time it has happened).
I have no idea why the 2 numbers you cite were different from the
ones you calculated (though one of the two is hardly "way off" from what
you expected: my 515,345 vs. your 577,164). On the other hand, I _can_
explain why the population bases are problematic. At the time I computed
the Table 2 numbers, in the Summer of 1993, the Census estimates for 1993
obviously were not available yet - the most recent were for 1991. So I
computed my own estimates by simply projecting the 1991 estimates forward
to 1993, assuming the rate of growth prevailing before 1991 continued
through 1993. My projected pop. age 18+ was 192,282,770, falling within
the range you mention. By the time I wrote the final version of this
table, I forgot that I had used this home-made estimate, and in writing the
table note, cited the actual Census estimate for 1993, 190,538,000, which
had become available by then (apparently pop. growth slowed in the early
1990s). The Census estimate cited in the table note is of course more
accurate than my estimate; unfortunately, it's just not the one I actually
used in computing the Table 2 figures. The effect on estimates is,
however, trivial (under 1%).
More broadly, I suggest you take seriously our caution in the text
that the exact numbers are unimportant. Even if the true figures are
double or half of those shown, our conclusions would be identical to those
we actually drew. The closest we came to a quantitative conclusion, i.e.
one that relied on how big the numbers were, is when we noted that these
DGU estimates are larger than the best available corresponding survey-based
estimates of the number of _criminal_ uses of guns, from the National Crime
Victimization Survey.

Sincerely,

Gary Kleck

Borion
P.M.
25-9-2005 16:45 Borion
Igorok, да, серьезно вы к делу подошли Уважаю!

Кстати, сейчас сайт Гражданской безопасности http://zabezopasnost.ru постепенно наполняется контентом и seemann, занимающийся подготовкой контента захотел разместить работы Г. Клека. Я думаю имеет смысл вам с ним сконтактироваться и тогда эта статья будет опубликована, естественно с указанием автора перевода. Его мыло я вам в PM скину.

Igorok
P.M.
25-9-2005 17:35 Igorok
Нет проблем, Borion!

Книга Клека, изданная в 2001-м, читается очень легко, некоторые места стали для меня открытием.

Во-первых, в книге рассказывается, как сторонники контроля оружия достают самого Клека. Его перевирают и замалчивают. В такой отрасли, как здравоохранение, его категорически не публикуют. Я понимаю, откуда у него эта легкая паранойя по поводу перепроверок его выводов.

Во-вторых, на меня произвело большое впечатление то, как он разбирает довод сторонников контроля над оружием, что, мол, незачем гражданам иметь оружие на руках, полиция всех защитит. Клек приводит ссылки на то, что полиция не ставит целью прибыть на место преступления до его завершения, ей это почти никогда и не удается. Свою задачу полиция видит в том, чтобы прибыть на место преступления как можно быстрее, собрать улики, поймать преступника и передать дело в суд. Если преступник будет осужден, информация распространяется как можно шире и, таким образом, полиция рассчитывает уменьшить уровень преступности через тезис о неотвратимости наказания. Получается, что самооборона граждан никак не "пересекается" с успешной работой полиции.

В общем, мощно пишет этот Клек.

seemann
P.M.
26-9-2005 15:58 seemann
Igorok, огромный респект!
Воистину титанический труд!
Конечно, очень хотелось бы получить разрешение на публикацию этих материалов. И, на всякий случай, такой вопрос: как обстоит дело с оригинальными авторскими правами, нужно ли разрешение Клека?
Кстати.. . по поводу обиды Клека на уточнения.. . может, стоит написать ему, что these russians даже при "простом переводе" ответственно относятся к содержанию и стараются довести работу до идеального состояния? ;-)
Qot
P.M.
26-9-2005 16:36 Qot
Originally posted by Borion:
http://zabezopasnost.ru

А мне очень понравилось комментирование интервью Гудкова. Мощно!

AlexKu
P.M.
26-9-2005 19:49 AlexKu
Originally posted by Qot:

А мне очень понравилось комментирование интервью Гудкова. Мощно!

Присоединяюсь. И повторю - Игорь, гигантское Вам мерси.

Igorok
P.M.
26-9-2005 23:15 Igorok
Спасибо всем за теплые слова.

Профессор Клек ответил оперативно, но теперь надо связаться с тем журналом, который опубликовал статью.

Ниже идет ответ профессора в переводе и оригинале.

Дорогой Игорь!
Я не против того, чтобы статья была переведена и в дальнейшем распространялась, но решение зависит не от меня. Авторские права на статью существуют, но владею ими не я, а журнал. Таким образом, Вам следует связаться с Юридической Школой Северозападного Университета, которая издает "Журнал Уголовного Права и Криминологии", чтобы получить разрешение.
Гарри Клек


Dear Igor,
It's OK with me if the article is translated and more widely
distributed, but it's not really up to me. The article is copyrighted, but I do not hold the copyright; the journal does. Thus, you would need to contact the Northwestern University School of Law, which publishes the _Journal of Criminal Law and Criminology_, to gain permission.

Gary Kleck
---
29-го сентября Юридическая Школа Северозападного Университета прислала разрешение на перепечатку статьи. Меня попросили подписать обязательство не сокращать, не дополнять и не изменять статью за исключением случаев грамматических ошибок и ошибок правописания. Ну и стандартный пассаж, что университет не несет ответственности, если суд признает меня виновным за любой ущерб, связанный с перепечаткой.

Строка о первоисточнике должна гласить: "Перепечатывается со специального разрешения Журнала уголовного права и криминологии, Юридическая Школа Северозападного Университета"

Igorok
P.M.
4-10-2005 06:34 Igorok
Часть II работы профессора Клека рассматривает выводы опросов о том, насколько распространено применение оружия в целях защиты в Америке. Часть состоит из трех глав. Третья глава представляет опрос по самообороне, в проведении которого сам профессор играл значительную роль. Раздел 2 этой главы представляет результаты опроса. Ниже фраза, выделенная другим цветом, объясняет, как рассчитывались цифры таблицы 2, об исправлении которых говорилось ранее. Еще одна фраза, также выделенная цветом, исправлена самим профессором Клеком. После того, как я понял, что перевести ее не могу, я обратился к нему за советом. Он ответил в тот же день, в очень благожелательном тоне. Признав, что фраза получилась очень запутанной, да к тому же что фрагмент, который должен был быть вычеркнут при переносе из черновика в чистовик, остался невычеркнутым, он предложил другой вариант фразы. И последнее, самое забавное. Ниже профессор вставил в текст поговорку, что нетипично для солидных научных статей. Поговорка о "разделении яблок и апельсинов" означает, что нельзя смешивать разные вещи. Мне пришлось искать эквивалентную поговорку, вы увидите ее в тексте. Если у кого-то будут другие идеи, пожалуйста, дайте мне знать. Важно, что речь идет о разделении эквивалентных понятий, так что "зерна от плевел", "божий дар и яичница" и т.п. здесь не подходят.


II. Выводы предыдущих опросов о распространенности применения оружия для защиты (ПОЗ)

В. Национальный опрос по самообороне

2. Результаты

В таблице 2 представлено большое количество оценок того, как часто оружие применяется в целях защиты. Эти оценки не противоречат друг другу, они измеряют разные вещи разным образом. Одни оценки основаны только на инцидентах, которые, по словам опрашиваемого, произошли в течение двенадцати месяцев, предшествовавших опросу, другие - на инцидентах предшествующих пяти лет. И телескопический эффект, и забывание должны проявляться слабее в данных за последний год, таким образом, оценки, выведенные для этого периода, должны быть точнее, чем оценки, основанные на более длинных временных периодах. Некоторые оценки основаны на случаях, произошедших, по словам опрашиваемого, с ним самим (оценки для человека), другие - на случаях, произошедших, по словам опрашиваемого, с членом его семьи (оценки для семьи). Оценки для человека должны быть точнее, потому что информация получена из первых рук. Наконец, некоторые из чисел описывают случаи ПОЗ, в которых применялся пистолет, в то время как другие описывают случаи ПОЗ, в которых применялось оружие любого типа.

Методы расчета оценок, приведенных в Таблице 2, очень просты и понятны. Распространенность (% применил) была получена делением взвешенного числа опросов из двух верхних строк чисел на взвешенное общее число опросов: 4.977. Затем была получена оценка числа людей или семей, попавших в ситуацию ПОЗ (третья и четвертая строки) умножением полученной распространенности (% применил) на число жителей С.Ш.А. в возрасте восемнадцати и старше - для оценки числа людей и умножением на число семей в С.Ш.А. - для оценки числа семей. И, наконец, оценка числа применений оружия для защиты вычислялась умножением числа людей или семей, попавших в ситуацию ПОЗ, на следующие оценки числа случаев ПОЗ на одного человека/семью за пять лет с использованием оружия всех типов: на человека, оценка 'A' - 1,478; на человека, оценка 'B' - 1,472; на семью, оценка 'A' - 1,531; на семью, оценка 'B' - 1,535. Мы не установили, сколько случаев ПОЗ произошло за год, для случаев ПОЗ за пять лет мы не установили, в скольки случаях применялся пистолет, а в скольки - другой тип оружия. Таким образом, для всех оценок за год и для оценок использования пистолетов за пять лет нам пришлось принять консервативную оценку: для одного человека или семьи, попавшей в ситуацию ПОЗ в течение года или пяти лет этот случай был единственным. Для оценок использования пистолетов за пять лет мы использовали коэффициенты вместо применения консервативного подхода. То есть, мы допустили, что на каждое упоминание применения пистолета в ситуации ПОЗ приходится 1,478 случаев на человека для оценки 'A' и так далее (см. выше).

Наиболее достоверные оценки из представленных в Таблице 2 - те, которые основаны на более коротком периоде времени в один год и на данных, полученных из первых рук (оценки для человека). Эти оценки приведены в первых двух колонках. Они показывают, что каждый год в С.Ш.А. происходит от 2,2 до 2,5 миллионов случаев ПОЗ для оружия всех типов, применяемого гражданскими лицами против людей, и от 1,5 до 1,9 миллионов случаев применения пистолетов.

Эти оценки - выше, чем даваемые лучшими из предыдущих опросов, указывая на то, что технические усовершенствования процесса измерения привели, вопреки ожиданиям Кука [47], Рейса и Рота [48] и МакДауелла и Виерсемы [49], к увеличению, а вовсе не к уменьшению оценки частоты случаев ПОЗ. Таким образом, применение оружия для защиты дает еще один пример типичной закономерности для криминологических опросов, таких, как опрос жертв, опрос добровольцев-преступников об их преступлениях, опрос о незаконном использовании наркотиков и т.д.: чем лучше разработана процедура измерения, тем большими оказываются оценки антиобщественного поведения [50].

Полученные оценки выше, чем получались ранее, главным образом благодаря трем значительным улучшениям данного опроса: (1) опрос относится к более короткому периоду; (2) обработка информации об отдельных людях, а не только о семьях; и (3) информация о том, сколько случаев ПОЗ произошло в семье за рассматриваемый период, если опрашиваемый упомянул, что такие случаи были. Использование более короткого периода опроса несомненно уменьшило эффекты забывания, а с этим и искусственное уменьшение чисел, сказывавшееся на предыдущих оценках. Хотя телескопический эффект также несомненно уменьшился и это, само по себе, привело бы к уменьшению оценок, влияние уменьшения телескопического эффекта было явно слабее, чем влияние уменьшения потери статистики из-за забывания. Данные этого опроса четко показывают, что данные, полученные для одного года, дают большие оценки, чем данные, полученные для пятилетнего периода; сравните соответствующие числа в правой и левой половинах таблицы 2. Эта закономерность, когда явление меньше проявляется в опросах, основанных на более длинных периодах по сравнению с опросами, основанными на более коротких периодах, также наблюдается в опросах наркоманов-добровольцев о незаконном использовании наркотиков [51].

Более того, если проводить оценки на основе только случаев ПОЗ, происшедших с самими опрашиваемыми, оценки тоже возрастают. Один из сюрпризов этого опроса - насколько мало опрашиваемых захотело рассказать о случае ПОЗ, случившемся с другим членом семьи. Изо всех случаев ПОЗ, о которых нам сообщили, восемьдесят пять процентов произошли с первым опрашиваемым, с тем, кто первым снял трубку. Учитывая, что в большинстве семей есть больше, чем один взрослый, который мог бы быть опрошен, удивительно, что в семьях, столкнувшихся со случаями ПОЗ, тот, кто первым подошел к телефону, постоянно оказывается именно тем, с кем произошел такой случай. Мы сильно подозреваем, что большинство опрашиваемых решило, что не в праве рассказать совершенно незнакомому человеку, что кто-то другой в семье использовал оружие для самозащиты. Некоторые из них готовы рассказать незнакомцам о случаях, которые произошли с ними самими, но, очевидно, немногие захотели 'донести' на других членов семьи. Еще кто-то мог просто не знать о случаях ПОЗ, происшедших с другими членами семьи. Данные, полученные в ходе опроса, поддерживают эту догадку, потому что оценки, вычисленные для одного человека превосходят оценки для семьи на 66-77 процентов; такая разница приводит к выводу, что опрос дал более полную картину случаев ПОЗ, произошедших с опрашиваемым, чем со всеми членами семьи [52]. Можно сделать вывод, что по этой причине те из предыдущих опросов, которые вычисляли только оценки для семей, получили существенно заниженную частоту случаев ПОЗ (из шести опросов, в которых вопросы о случаях ПОЗ задавались всем опрашиваемым без ограничений, давая таким образом наилучшие оценки, четыре опроса касались только семей).

Для семей, столкнувшихся со случаями ПОЗ, у нас также была информация о том, сколько именно раз семья сталкивалась с такими случаями за период в пять лет. Хотя прежде при проведении расчетов приходилось применять консервативный подход, полагая, что каждый человек или семья, сообщившие о случае ПОЗ столкнулся с таким случаем только один раз, наши данные показывают, что повторные столкновения со случаями ПОЗ не являются редкостью: 29,5% семей, упомянувших о случаях ПОЗ, сообщили, что таких случаев было больше одного в течение пяти лет. Среднее число случаев ПОЗ за этот период было 1,5 на каждую упомянувшую семью. Только одна эта информация может поднять оценку числа случаев ПОЗ за пять лет примерно на 50%.

И наконец, наш опрос превосходил NCVS по двум дополнительным причинам: его проведение никоим образом не было связано с работниками федерального правительства и он был совершенно анонимным.

Было бы неправильным утверждать, что наши оценки противоречат оценкам, полученным в ходе предыдущих опросов, связанных с оружием. Избегая смешивать мухи и котлеты, сравним числа из таблицы 2 с ранее полученными результатами, сведенными в таблицу 1. Цифры распространенности случаев ПОЗ для семей, полученные из национальных опросов Харта и Мозера, в ходе которых задавался вопрос, наиболее близкий к вопросу настоящего опроса, показывают, что в 1990-м 3,8% семей сообщили о случаях ПОЗ с применением оружия всех типов в течение пяти лет [53], и в 1981-м 4% сообщили о случаях ПОЗ с применением пистолета в течение пяти лет [54]. Для таблицы 2 цифры в строке "% использовал" за пять лет показывают 3,9% для оружия всех типов и 3,0% для пистолетов. В тех случаях, когда можно провести прямое сравнение, настоящие результаты лежат в пределах ошибки выборки двух лучших предыдущих опросов. Действительно, соответствие опросов - замечательное, если принять во внимание значительные отличия между опросами и двенадцатилетний интервал между опросом Харта и настоящим опросом. Далее, единственный из предыдущих опросов, дающий оценку для человека для периода в один год, опрос Филда в 1976-м в Калифорнии, дает цифру распространенности для пистолетов, равную 1,4% [55] в сравнении с 1,0% настоящего опроса [56].
С объемом выборки 4.977, случайная ошибка выборки для оценок невелика. Например, погрешность оценки распространенности для всех видов оружия для оценок типа "А" с доверительным интервалом 95% равна 0,32% для одного года, для человека; 0,35% для одного года, для семьи; 0,50% для пяти лет, для человека; и 0,54% для пяти лет, для семьи. Для погрешностей, которые уже настолько малы, даже увеличение размера выборки до огромного размера, такого, как размер опроса NCVS, уменьшит ошибку выборки совсем ненамного.

Достоверны ли эти результаты? Возможно ли, что американцы используют оружие для самообороны действительно от 2,1 до 2,5 миллионов раз в год? Эта оценка может казаться преувеличенной в сравнении с тем, что подсказывает житейский здравый смысл, но она не кажется нереально завышенной в сравнении с различными данными, относящимися к оружию. В С.Ш.А. в частном владении находится, вероятно, более 220-ти миллионов единиц оружия [57], из чего следует, что только около 1% из них используется в целях защиты в течение одного года - вовсе не нереально завышенная доля. Согласно опросу Гэллапа в декабре 1993-го года, 49% американских семей сообщили о том, что владеют оружием, и 31% взрослых сообщил о владении оружием как личной собственностью [58]. Из этих цифр следует, что число семей, в которых есть оружие, - примерно 47,6 миллионов, значит, видимо, 93 миллиона взрослых (это 49%) в С.Ш.А. живет в семьях, где есть оружие, и около 59,1 миллиона взрослых лично владеет оружием. И снова не кажется нереальным, что 3% (2,5 миллиона от 93 миллионов) людей, имеющих доступ к оружию, могли бы применить его для защиты в течение года.

Огромное число американцев не только имеет доступ к оружию, но и, в подавляющем большинстве, если можно верить их заявлениям, готовы применить оружие для защиты. По результатам декабрьского национального опроса 1989-го года, 78% владельцев оружия в Америке заявили, что они не только готовы каким-то образом применить оружие для защиты, но и готовы стрелять в забравшегося в дом [59]. Процент тех, кто готов применить оружие для защиты любым образом, не обязательно стреляя в кого-то, должен быть еще выше.

Однако, иметь доступ к оружию и быть готовым применить его против преступника - еще не достаточно, чтобы оружие было применено в реальности. Нужно еще, чтобы жертва действительно столкнулась с преступлением в таких условиях, когда она может добраться до оружия или уже имеет его. Мы не знаем, сколько в течение года происходит случаев, когда жертва имеет возможность применить оружие в целях защиты. Было бы полезно знать, какова доля преступлений, происходящих в течение года, с прямым столкновением преступник-жертва, которые также являются случаями ПОЗ. К сожалению, значительная часть случаев, учтенных нашим опросом, вероятно, находится за пределами случаев, которые реально могли бы быть учтены опросом NCVS или сообщены в полицию. Если случаи ПОЗ, учтенные настоящим опросом, не входят в группу случаев, учтенных NCVS, то невозможно использовать данные NCVS, чтобы оценить долю преступлений, также являющихся случаями ПОЗ. Однако опрос выборки части заключенных тюрем десяти штатов, проведенный в 1982-м году, показал, что 34% были "отогнаны, обстреляны, ранены или захвачены вооруженной жертвой" [60]. С точки зрения преступников, случаи ПОЗ отнюдь не редки.

Как могут такие серьезные случаи происходить так часто и оставаться незамеченными обществом? Это явление, как бы широко оно ни было распространено, остается невидимым с точки зрения правительственной статистики. Ни защищающийся/жертва, ни преступник обычно не испытывают желания сообщать о событии такого типа в полицию, и часто один из них, а то и оба, имеют серьезные основания для такого нежелания. Следовательно, многие из этих инцидентов так и остаются неизвестными полиции, в то время как о других могут сообщить, но без упоминания о применении оружия. И даже если о случае ПОЗ будет сообщено, этот случай не обязательно будет зарегистрирован полицией, которая обычно не ведет статистику по случаям, отличным от ПОЗ, закончившихся смертью, поскольку полицейские записи в основном сосредоточены на информации, необходимой для поимки преступников и сбора доказательств для передачи дела в суд для их осуждения. Поскольку такая статистика не ведется, мы даже не можем быть уверены, что полиции не сообщают о большом числе случаев ПОЗ.

Система здравоохранения тоже не может пролить свет на это явление, поскольку очень немногие из таких инцидентов оканчиваются травмой [61]. В тех редких случаях, когда кто-то травмирован, обычно это - преступник, который вряд ли обратится за медицинской помощью, разве что если его огнестрельная рана будет угрожать жизни, потому что такое обращение за помощью обычно влечет за собой полицейское расследование. Во многих штатах врачи обязаны сообщать в полицию обо всех случаях огнестрельных ранений с которыми к ним обратились, поэтому преступник, обратившийся к врачу, должен будет объяснить, как он был ранен.

И наконец, теперь совершенно ясно, что практически ни одна из жертв, применивших оружие для защиты, не расскажет об этом в ходе опроса NCVS. Наши оценки показывают, что в ходе опросов NCVS опрашиваемые сообщают примерно о 3% случаев ПОЗ, происшедших с ними [62]. На основе сравнения оценок случаев насилия, даваемых альтернативными опросами, с оценками NCVS, можно сделать вывод, что высокий уровень сокрытия информации не вызывает никаких сомнений. Лофтин и Маккензи опубликовали выводы, что изнасилования происходят в тридцать три раза чаще, чем дают оценки NCVS, а случаи насилия в семье - не меньше чем в двенадцать раз чаще [63].

Нам даже не нужно знать точное число случаев ПОЗ или точное число преступлений, совершаемых каждый год. Оценки, приведенные в таблице 2, являются очень грубым приближением, скорее всего сильно заниженным. Однако они позволяют сделать вывод, что случаи ПОЗ происходят достаточно часто, гораздо чаще, чем в настоящее время признается криминологами или политиками, и определенно намного чаще, чем можно себе представить, пользуясь любыми официальными источниками информации.

Что означает "достаточно часто"? Одним из естественных стандартов, в сравнении с которыми можно судить о масштабе этих чисел, является частота применения оружия в преступных целях. Наивысшая годовая оценка применения преступниками оружия в течение года, когда число преступлений, связанных с оружием, достигло пика, - это оценка, даваемая NCVS для 1992-го года: по оценке произошло 847.652 преступления, связанных с насилием, в которых, по словам жертвы, по крайней мере у одного из нападавших было оружие [64]. Эти цифры, даваемые NCVS, не могут напрямую сравниваться с нашими оценками числа ПОЗ потому, что наши оценки ПОЗ ограничены только случаями, когда защищавшийся действительно применял оружие, в противоположность случаям, когда у жертвы просто было оружие. Во многих из "пистолетных преступлений" в NCVS, с другой стороны, оружие не использовалось преступником. Таким образом, оценка "оружейных преступлений" по NCVS завышает число преступлений, в которых нападавший действительно применял оружие. Единственные "оружейные преступления" из NCVS, для которых можно быть уверенным, что нападавший действительно использовал оружие, - это те, в ходе которых они стреляли в жертву, но такие преступления составляют только 16,6% "пистолетных преступлений", учтенных в ходе NCVS с 1987 по 1992 [65].

Еще 46,8% "пистолетных преступлений" обозначены Бюро юридической статистики как "оружие в наличии" [66] и неизвестно, для какой части из них оружие применялось чтобы запугать жертву; данные NCVS не позволяют этого определить. Для таких преступлений вопросы NCVS неясны, чтобы прийти к определенному выводу. Предлагаемый ответ четыре на вопрос четырнадцать ("Каким образом Вам угрожали?") опросника NCVS гласит "Оружие было в наличии или запуган оружием" [67]. Когда выбирался этот вариант ответа , это не давало возможности определить, действительно ли жертве угрожали оружием или жертва всего лишь сообщала, что у нападавшего было оружие. Для оставшихся 36,6% "пистолетных преступлений" [68] ничто не указывает на то, что оружие, которое якобы было у нападавшего, применялось.

Даже наличие оружия находится под сомнением, поскольку никто не спрашивал жертву, почему она решила, что нападавший вооружен или видела ли она оружие. Существует возможность, что некоторые жертвы просто решили, что нападавший - вооружен, или пришли к такому выводу потому, что у того под одеждой что-то выпирало, или поверили на слово нападавшему, который блефовал насчет оружия.

Таким образом, среди преступлений, определенных NCVS как "пистолетные", от 16,6% до 63,4% [69] совершаются с реальным использованием оружия для нападения или запугивания. Применяя эти цифры к оценке числа преступлений 847.652 для преступлений с использованием любого вида оружия и 689.652 для преступлений с использованием пистолетов, мы можем с уверенностью утверждать, что в 1992-м произошло по меньшей мере 140.710 преступлений без смертельного исхода, в которых нападавшие применили оружие, 114.482 - применили пистолеты, или, с учетом преступлений со смертельным исходом, около 157.000 преступлений с применением оружия и 129.000 с применением пистолетов [70]. Или, щедро полагая, что во всех сомнительных преступлениях типа "оружие в наличии" оружие действительно применялось, мы получим оценки 554.000 для суммарного числа преступлений со смертельным и несмертельным исходом с применением оружия всех видов и 451.000 для преступлений с применением пистолетов.

Все эти оценки явно не дотягивают даже до самых консервативных оценок ПОЗ в таблице 2. Лучшие оценки ПОЗ (первые две колонки), даже в сравнении с самыми щедрыми оценками преступлений с применением оружия, в 4,6 раза выше, чем оценка преступлений со всеми видами оружия и в 4,2 раза выше, чем для преступлений с применением пистолетов, или в 3,9 и 3,4 раза соответственно, если использовать консервативные оценки типа "В" для случаев ПОЗ. В общем, случаи ПОЗ происходят в три-пять раз чаще, чем случаи применения оружия преступниками, даже при самых щедрых оценках в пользу применения преступниками.

Есть основания считать, что оценки опросов сильно занижены для применения оружия как преступниками, так и защищающимися, включая результаты настоящего опроса. Кук показал, что оценки NCVS для огнестрельных ранений очень сильно занижены [71]. Наши оценки ПОЗ, по-видимому, тоже сильно занижены, в частности потому, что, в отличие от NCVS, наш опрос не включал молодежь, возрастную группу, наиболее часто становящуюся жертвой преступлений, связанных с насилием. Более того, используя телефонный опрос, мы исключили из рассмотрения 5% американских семей, не имеющих телефона, семей, в подавляющем большинстве бедных и/или живущих в сельской местности. Люди с низким доходом чаще становятся жертвами преступлений [72], в то же время люди, живущие в сельской местности, чаще владеют оружием и находятся на значительном расстоянии от полиции [73]. Обе группы, таким образом, имеют больше возможностей для применения оружия в целях защиты и исключение их из опроса могло привести к занижению оценок ПОЗ.

Оба параметра также занижаются из-за намеренного сокрытия опрашиваемыми. Вполне вероятно, что типичный опрашиваемый будет больше склонен скрыть сомнительные действия, совершенные им самим (такие, как угроза оружием другому лицу предположительно в целях защиты), чем преступные действия, совершенные против них. Если это так, то отсюда следует, что статистика случаев ПОЗ даже в лучших опросах занижена сильнее, чем статистика вооруженных преступлений, собранная со слов жертв, и что исправление этого сокрытия только увеличит разрыв между ПОЗ и вооруженными преступлениями.

Единственный известный нам источник завышения оценок ПОЗ в этом опросе - это "телескопический эффект", тенденция опрашиваемых сообщать об инцидентах, происшедших до периода опроса, например, сообщать об инциденте, произошедшем шесть лет назад в опросе, проводящемся для пятилетнего периода. Очень вероятно, что телескопический эффект перекрывается опрашиваемыми, которые сталкивались со случаями ПОЗ, но не сообщили о них. Тем не менее, стоит обсудить, какой эффект могло оказать телескопирование на наши оценки. Чтобы оценить способность жертв преступлений вспомнить преступления при проведении опросов, Бюро Переписи Населения провело выборку преступлений, о которых сообщили в полицию, а затем провело опрос жертв этих известных преступлений. Опрос был проведен для периода в двенадцать месяцев (как и в нашем опросе), для опроса были выбраны жертвы преступлений, происшедших за тринадцать - четырнадцать месяцев до проведения опроса, т.е. на один или два месяца раньше, чем период опроса. Из этих неподходящих преступлений 21% был телескопирован вперед - ошибочно обозначен как произошедший в течение последних двенадцати месяцев [74].

Поскольку самый высокий уровень телескопирования проявляется для месяцев, непосредственно предшествующих периоду опроса, уровень должен быть ниже для преступлений, происшедших еще раньше. Тем не менее, полагая, что уровень в 21% может быть применен к целому году до периода опроса, периоду от тринадцати до двадцати четырех месяцев до его проведения, получим, что телескопирование может завысить оценки ПОЗ для одного года только на 21%. Пересчитывая оценку числа ПОЗ в 2,5 миллиона в сторону уменьшения из-за телескопирования, мы уменьшим это число до примерно 2,1 миллиона (2,5 миллиона / 1,21 = 2,1 миллиона), эта поправка не скажется ни на одном из наших выводов. Для опроса с периодом в пять лет телескопирование завысит оценки еще слабее, поскольку отношение ошибок забывания к ошибкам телескопирования увеличивается по мере увеличения периода опроса [75]. Следует подчеркнуть, что приведенные выкладки - чисто арифметическая демонстрация. Нет никаких оснований считать, что эти умеренные телескопические эффекты превосходят эффекты умалчивания опрашиваемыми о случаях ПОЗ и, таким образом, нет оснований считать, что приведенные оценки хоть немного завышены.

Сухов
P.M.
8-10-2005 22:25 Сухов
2Igorok:
Просто фантастика! Колоссальный труд! Почитал статью в оригинале и понял, что перевести ее было не так-то просто. Общая часть, так сказать лирика понятна, но вот статистика, в которой Вы Игорь, похоже здорово разбираетесь.. . Вы - молодец, спасибо! :-)

Igorok
P.M.
10-10-2005 02:50 Igorok
Перепечатывается со специального разрешения Журнала уголовного права и криминологии, Юридическая Школа Северозападного Университета

Таблица 3.
Природа случаев применения оружия для защиты [a]

А. Как защищавшийся использовал оружие[b}
Размахивал или достал оружие... 75,7
Словесно упомянул оружие... 57,6
Навел оружие на нападавшего... 49,8
Стрелял (включая предупредительные)... 23,9
Стрелял в нападавшего с намерением попасть.... 15,6
Ранил или убил нападавшего... 8,3

B. Место инцидента
В доме защищавшегося... 37,3
Возле дома защищавшегося... 35,9
В доме или возле дома знакомого,
родственника или соседа... 4,2
Коммерческое место (бар, заправка, офис, фабрика)....... 7,5
Парковка, коммерческий гараж... 4,5
Школа (в здании, на территории, принадлежащей
школе, на игровой площадке)... 0,3
Открытое место, на улице или в общественном транспорте.. 7,4
Прочие места... 2,3

C. Тип преступления со слов защищавшегося[b}
Взлом дома... 33,8
Ограбление...20,5
Воровство другого вида... 6,2
Проникновение на закрытую территорию... 14,8[c]
Изнасилование, нападение на сексуальной почве... 8,2
Нападение другого вида... 30,4
Преступление другого вида... 9,5

D. Сумел ли нападавший скрыться с деньгами или другой собственностью?
% преступлений против собственности,
повлекших потерю собственности... 11,0

E. Вид насилия, направленного на защищавшегося
Не было угрозы нападения.... 46,8
Только угроза... 32,3
Напал, но не травмировал.... 15,3
Напал и травмировал... 5,5
(В случаях, когда защищавшемуся угрожали или на него нападали):
Кто начал угрожать или напал первым?
Защищавшийся... 15,3
Нападавший...83,5
Кто-то другой... 1,3

F. Оружие нападавшего[b}
Не было (невооружен)... 51,9
Оружие...48,1
Пистолет... 13,4
Другое огнестрельное оружие.... 4,5
Нож... 17,8
Другой острый объект... 2,0
Тупой объект... 9,9
Другое оружие... 5,9

G. Ведение огня
Стрелял ли нападавший в защищавшегося?
% всех случаев... 4,5
% случаев, когда нападавший был вооружен... 26,2
Стреляли ли обе стороны?
% всех случаев... 3,1

H. Тип оружия, примененного защищавшимся
Револьвер... 38,5
Полуавтоматический пистолет.... 40,1
Пистолет, тип неясен... 1,1
Винтовка...6,4
Дробовик...13,9

I. Отношение нападавшего к защищавшемуся
Незнакомец... 73,4
Поверхностное знакомство.... 8,3
Сосед...1,3
Бойфренд, герлфренд......... 1,0
Знакомые, сотрудники........ 1,0
Брат, сестра... 0,0
Сын, дочь... 0,5
Муж, жена... 3,1
Прочие отношения... 4,2
Неясно...7,3

J. Число нападавших
1... 47,2
2...26,1
3-4...17,6
5-6...4,0
7 и больше (включая 3 случая когда защищавшийся
мог только сказать, что их было очень много).... 5,0

K. По мнению защищавшегося, насколько возможно, что кто-то погиб бы, если бы оружие не было применено в целях защиты
Наверняка нет... 20,8
Вероятно, нет... 19,3
Не исключено... 16,2
Вероятно, да... 14,2
Наверняка да... 15,7
Затрудняюсь ответить... 13,7

L. Стало ли полиции известно об инциденте - по прямому сообщению или другим образом?... 64,2


Примечания:
[a] Таблица представляет только случаи применения оружия в целях защиты против людей и не включает девять случаев, для которых опрашиваемые отказались сообщить достаточно информации, чтобы сделать вывод о том, что оружие действительно применялось для защиты.
[b} Сумма процентов превышает 100% потому, что опрашиваемым разрешалось отмечать более одной категории.
[c] Проникновение на закрытую территорию является единственным упомянутым преступлением только для 3,7% случаев

Igorok
P.M.
10-10-2005 02:58 Igorok
Перепечатывается со специального разрешения Журнала уголовного права и криминологии, Юридическая Школа Северозападного Университета

III. Природа применения оружия в целях защиты

Всего были получены данные по 222 случаям ПОЗ против людей. В девяти из них источник прервал обсуждение инцидента до того, как удалось получить достаточное количество информации кроме того, что оружие использовалось против человека. Это оставляет нам 213 случаев со сравнительно полной информацией. Несмотря на то, что эти данные представляют наиболее детальную имеющуюся информацию по ПОЗ, размер этой выборки довольно скромен. Хотя оценки частоты ПОЗ достоверны, поскольку основаны на очень большой выборке из 4.997 примеров, результаты, описывающие детали случаев ПОЗ основаны на 213 или меньшем числе случаев, и читателям следует подходить к этим результатам с известной осторожностью.

Помимо небольшого размера выборки, результаты опроса были искажены цензурированием случаев. Помимо случаев ПОЗ, о которых опрашивающим рассказали, совершенно определенно были и другие случаи ПОЗ, о которых источники помнили, но не упомянули. Рассказывая авторам о ходе опроса, почти все опрашивавшие говорили, что они наблюдали следующее: они задавали ключевой вопрос по ПОЗ, за этим следовала долгая пауза на другом конце линии, и/или опрашиваемый спрашивал что-то вроде 'Кому это интерено?' или 'Зачем это Вам?' или задавал подобный недоверчивый вопрос, а затем отвечал 'Нет'. В противоположность этому, только один опрашивавший сообщил об источнике, который, по его мнению, придумал несуществовавший инцидент. Один из очевидных выводов из этого - что действительная частота ПОЗ, вероятно, еще выше, чем дают наши оценки. Еще один вывод состоит в том, что инциденты, о которых мы получили сведения, могут отличаться от тех, по которым нам не удалось получить сведений.

Мы считаем, что существуют два различных типа случаев, о которых скорее не сообщат: 1) случаи, которые источник не захочет обсуждать с незнакомым по телефону из-за того, что источник считает из юридически или морально сомнительными или из-за того, что опрашивающий посчитает их таковыми и 2) сравнительно незначительные случаи, о которых источник действительно забыл или же не посчитал их достаточно серьезными, чтобы говорить с нами о них. Таким образом, в дополнение к описанным нами в большинстве законным и серьезным случаям, существуют и другие случаи ПОЗ, менее законные или серьезные, которые не попадут ни в это исследование, ни в, видимо, другие. Это предположение подразумевает два направления отклонения наших результатов: 1) наши случаи ПОЗ выглядят законными намного чаще, чем ПОЗ в реальной жизни и 2) наши ПОЗ выглядят в среднем более серьезными, чем ПОЗ в реальной жизни. Эти возможные отклонения следует иметь в виду при рассмотрении представленных ниже результатов.

В таблице 3 сведена информация об инцидентах ПОЗ. Приведенные данные позволяют сделать несколько обощений. Во-первых, подобно типичному вооруженному нападению, большинство наших случаев ПОЗ были недраматичными и незначительными в сравнении с тем, как традиционно описываются случаи применения оружия. В представленных случаях только 24% оборонявшихся говорили о стрельбе из оружия и только 8% говорили о том, что ранили противника [76]. Эти данные согласуются с тем, что только в 17% случаев вооруженного нападения, сообщенных NCVS, нападавший стрелял в жертву и только в 3% жертва получала огнестрельное ранение [77].

Сам по себе низкий процент ранений, 8%, видимо, завышен и из-за цензурирования менее серьезных случаев, в которых ранений не должно было быть, и из-за того, что в ходе опроса мы не уточняли, как отвечавшие пришли к выводу о ранении противника. Мы подозреваем, что в инцидентах, где нападавшему удалось сбежать, некоторые из отвечавших склонны были приукрасить свое мастерство и полагали, что они попали в противника. Если бы 8,3% действительно попали в противника, то при 15,6% случаев открывания огня это означало бы 53% (8,3/15,6) попадания, такой уровень боевого мастерства значительно превышает уровень, реально наблюдаемый даже у офицеров полиции. Просмотр 15-ти отчетов офицеров полиции показывает, что им удавалось нанести огнестрельное ранение по крайней мере одному противнику в 37% случаев, когда они намеренно открывали огонь по человеку [78]. Уровень попаданий в 53% был бы трехкратным превышением восемнадцатипроцентного уровня попаданий преступников, открывших огонь по своим жертвам [79]. Таким образом, мы считаем, что сам по себе умеренный процент попадания 8,3% завышен и что типичные случаи ПОЗ менее серьезны и приводят к менее драматичным последствиям, чем это представляют наши данные. В любом случае, цифра 8,3% выведена по всего лишь семнадцати случаям, в которых отвечавшие сообщали, что ранили нападавшего.

Около 37% всех случаев произошли в домах защищавшихся, еще 36% - возле домов защищавшихся [80]. Отсюда следует, что оставшиеся 27% случаев произошли в местах, где защищавшийся нес оружие в общественном месте. Принимая во внимание, что в 36% случаев, произошедших возле дома защищавшегося, он мог или сразу иметь при себе оружие, или нет, приходим к выводу, что от 36 до 63% случаев ПОЗ связаны с ношением оружия.

Оружие в основном использовалось для защиты от проникновения в дом со взломом, нападения и ограбления [81]. Случаи 'обоюдного нападения', при которых трудно сказать, кто же агрессор, или являются ли агрессором обе стороны, являются частью 30% случаев, когда нападение являлось частью преступления. Однако, только 19% всех случаев ПОЗ связаны исключительно с нападением и никаким другим преступлением, что позволяет легче определить жертву и нападавшего. Далее, только 11% всех случаев ПОЗ связаны исключительно с нападением на мужчину - у нас нет информации о поле нападавшего - часть этих случаев, возможно, - драка мужчины с мужчиной. Таким образом, очень немногие из рассмотренных случаев подходят под классическую модель обоюдного боя, описывающую драку двух мужчин. Мы не хотим сказать, что преступления, где одна из сторон применяет оружие и утверждает, что оно применялось в целях защиты, редки, однако среди рассмотренных нами инцидентов таких случаев оказалось сравнительно немного. Вместо этого мы имеем дополнительный набор сомнительных случаев ПОЗ, когда трудно определить, кто - жертва, а кто - агрессор, а в таких случаях наши методы опроса не так эффективны, как в случаях четко определяемых инцидентов.

Этот опрос не преследовал цели сравнить эффективность вооруженного сопротивления с другими формами самозащиты, поскольку это сравнение уже было проведено, оно рассмотрено в предыдущей части этой работы. Тем не менее, пункты D и E подтверждают предыдущее исследование эффективности самообороны с оружием - жертвы преступления, использующие этот вид самообороны, редко теряют собственность и редко провоцируют нападающего на нанесение телесных повреждений. В преступлениях против собственности, когда была совершена попытка забраться в дом со взломом, попытка ограбления или попытка других видов воровства, жертвы несли материальные потери всего в 11% случаев. Вооруженные самооборонщики получали телесные повреждения всего в 5,5% случаев ПОЗ. Далее, в 84% случаев, когда обороняющийся был атакован или ему угрожали нападением, именно нападающий первым угрожал или применял силу. Ни в одном из одиннадцати рассмотренных случаев, когда вооруженному самооборонщику были нанесены телесные повреждения, обороняющийся не применил силу первым или не угрожал ее применением. Жертва использовала оружие для того, чтобы отпугнуть или атаковать нападавшего только после того, как нападавший атаковал или угрожал атаковать и обычно после того, как нападавший нанес телесное повреждение. Рассмотренные случаи не поддерживают гипотезу о том, что вооруженное сопротивление провоцирует нападение преступника на жертву, таким образом подтверждаются выводы предыдущего исследования [82].

В то время, как только 14% жертв преступлений с применением насилия сталкиваются с применением оружия нападающим [83], 18% вооруженных жертв преступления в рассмотренных нами случаях сталкивается с вооруженным противником [84]. Хотя вооруженные самооборонщики обычно сталкиваются с нападающими, не имеющими оружия или вооруженными слабее, они сталкиваются с вооруженными преступниками с большей вероятностью, чем другие жертвы преступлений. Этот вывод соответствует рассуждению, что в отчаянных обстоятельствах применяются более отчаянные средства защиты. Полученный вывод подрывает основы теории, что жертвы прибегают к использованию оружия в 'легких' обстоятельствах, наверняка приводящих к благоприятным для жертв результатам и без использования оружия [85]. Наоборот, видно, что вооруженные самооборонщики действуют в обстоятельствах более тяжелых, чем другие жертвы преступлений, а не в более легких.

Тем не менее, одной из причин, по которым жертвы преступлений решаются рискнуть и оказать сопротивление нападающему, является то, что большинство нападающих на тех, кто принимает такое решение, невооружены, или же вооружены менее опасным оружием. Сравнительно мало жертв решаются использовать оружие против противника, в свою очередь имеющего оружие. Согласно результатам этого опроса, нападавшие имели какое-то оружие в 48% случаев ПОЗ, однако имели огнестрельное оружие только в 18% случаев [86].

Распределение огнестрельного оружия по типам в случаях ПОЗ подобно такому же распределению оружия, используемого преступниками. Данные, полученные от NCVS и от полиции показывают, что примерно 80% огнестрельного оружия, используемого преступниками, - пистолеты [87], и настоящее исследование показывает, что 80% огнестрельного оружия, используемого жертвами преступлений, - пистолеты [88].

Инциденты, в которых жертвы используют оружие для защиты, почти никогда не являются перестрелкой, в которой обе стороны ведут стрельбу друг по другу. Только в 24% случаев защищающийся производил выстрел из оружия и только в 16% случаев защищающийся стрелял в противника [89]. Только в 4,5% случаев нападающий стрелял в защищающегося [90]. Таким образом, неудивительно, что только в 3% случаев обе стороны открывали огонь друг по другу.

В рассмотренных нами случаях нападающий не был знаком с защищающимся в примерно трех четвертях инцидентов [91]. Мы подозреваем, что и в этом случае результат отражает эффект цензурирования рассмотренных случаев. Так же, как NCVS, похоже, получает информацию менее чем о десятой части инцидентов насилия в семье [92], наш опрос, видимо, прошел мимо многих случаев ПОЗ против членов семьи и близких.

В то время, как жертва сталкивается с нападением более чем одного преступника всего в примерно 24% преступлений, связанных с насилием [93], в рассмотренных нами случаях жертвы использовали оружие против нескольких нападающих в 53% инцидентов [94]. Это наблюдение зеркально отражает другое наблюдение: что преступники, использующие огнестрельное оружие, чаще, чем невооруженные преступники, имеют дело с несколькими жертвами сразу [95]. Оружие позволяет и преступникам, и жертвам иметь дело с превосходящим количеством противников. Многие жертвы преступлений, вероятно, не оказали бы сопротивления, столкнувшись с несколькими нападающими, если бы у них не было огнестрельного или другого оружия. Другое возможное объяснение состоит в том, что некоторые жертвы прибегают к такой серьезной мере защиты, как применение оружия, только оказавшись в отчаянных обстоятельствах. И снова полученные данные опровергают теорию, что обороняющиеся с помощью огнестрельного оружия сталкиваются с более благоприятными обстоятельствами, чем другие жертвы преступлений.

Другой способ оценить, насколько серьезными представляются эти инциденты опрашиваемым - спросить насколько вероятным было то, что столкновение могло привести к смерти. Мы задавали опрашиваемым вопрос: 'Если бы Вы не использовали оружие для защиты в том инциденте, насколько вероятно по-Вашему, что Вы или кто-то другой был бы убит? Ответили бы Вы 'Наверняка нет', 'Вероятно, нет', 'Не исключено', 'Вероятно, да' или 'Наверняка да'?' Пункт K показывает, что 15,7% опрошенных утверждали, что они сами или кто-то другой наверняка были бы убиты, еще 14,2% отвечавших вероятно были бы убиты и 16,2% отвечавших не исключают такого варианта [96]. Таким образом, почти половина опрошенных утверждает, что со значительной долей вероятности кто-то мог бы быть убит в результате инцидента, если бы они не применили оружие в целях защиты.

Следует подчеркнуть, что мы привели субъективное мнение участников, а не обьективную оценку реальной вероятности. Некоторые защищавшиеся могли преувеличить серьезность угрозы, с которой они столкнулись, чтобы оправдать свои действия. Следует иметь в виду и возможность цензурирования рассматриваемых случаев: незначительные, не угрожающие жизни случаи скорее всего не попали в рассмотрение либо потому, что отвечавшие забыли о них, либо потому, что эти случаи не посчитали достаточно важными, чтобы быть сообщить нам о них.

Если взять только 15,7%, которые считают, что кто-то определенно был бы убит, если бы оружие не было применено, и применим эту цифру к оценкам в первых двух колонках Таблицы 2, мы получим годичную оценку по стране в пределах от 340.000 до 400.000 случаев ПОЗ с использованием оружия любого типа и от 240.000 до 300.000 случаев с использованием пистолетов, когда защищающийся утверждает, в ответ на вопрос, что определенно спас чью-то жизнь, когда применил оружие. Мы не можем знать, сколько из этих случаев действительно спасли жизнь. Для сравнения: самое большое количество смертей от огнестрельного оружия, включая убийство, самоубийство и случайную смерть, в течение одного года американской истории было 38,323 в 1991-м году [97].

В заключение мы задавали вопрос, сообщали ли об инциденте в полицию, или полиции каким-то образом стало известно об инциденте. 64% жертв, применивших оружие, утверждали, что полиции известно об инциденте. К этой цифре следует отнестись с осторожностью, поскольку жертвы скорее всего хотят представить применение ими оружия как законное и желание сообщить о случившемся в полицию должно поддержать впечатление законности. Отвечавшие, которые в действительности не сообщили об инциденте в полицию, могли опасаться, что ответ 'нет' повлечет за собой неприятный вопрос 'почему не сообщили?' (именно так организован опрос NCVS). Далее, возможно, некоторые из отвечавших сообщили об инциденте в полицию, но не упомянули, что применяли оружие.

Igorok
P.M.
16-10-2005 02:22 Igorok
Перепечатывается со специального разрешения Журнала уголовного права и криминологии, Юридическая Школа Северозападного Университета

Таблица 4.
Соотношение "оборонщиков" с другими людьми (взвешенные проценты)

click for enlarge 610 X 884 147.0 Kb picture


Примечание:
[a] "Оборонщики" - лица, сообщившие о случае ПОЗ против другого лица в течение последних пяти лет, за исключением случаев, связанных с работой военного, полицейского или охранника. Сюда входят девять случаев, когда о случае было сообщено, но опрашиваемый не предоставил дополнительных сведений.
"Владельцы - не ПОЗ" - лица, сообщившие, что имеют оружие в личной собственности, но не сообщившие, что применяли оружие в целях защиты.
"Не владельцы" - лица, не сообщившие, что имеют оружие в личной собственности и не сообщившие, что применяли оружие в целях защиты. Однако, эти лица могут жить в семье, где кто-то другой владеет оружием.
"Не ПОЗ" - лица, не сообщившие, что применяли оружие в целях защиты, независимо от того, имеют они оружие или нет.


>
Guns.ru Talks
Самооборона в России
Нашел серьезную аналитическую статью по вопрос ... ( 1 )