Из книги А. Макаревич, М. Гарбер <Мужские напитки>
"Абу симбел
Раз обещал - придётся рассказать. Хочу только, чтобы история эта была расценена не как алкогольная байка (<А вот ещё был случай: нажрались и 
а как пример неожиданного воздействия на организм доселе неизвестного напитка. В общем, как научное свидетельство.
Случилась эта история летом года, наверно, семьдесят восьмого. Я уже рассказывал, как иногда совершенно неожиданно убогие прилавки советских винных магазинов заполнялись каким-нибудь невиданным заморским продуктом. Интересно: никогда это не был напиток общечеловеческий, известный всему миру, скажем - <Джонни Уокер> или джин <Гордонс>. Как правило, выбрасывали что-то совершенно марсианское.
<Абу Симбелом> назывался бальзам в большой пузатой тёмной бутылке. Произведённый неизвестной страной. Я и сейчас не имею ни малейших идей по этому поводу. Вроде что-то арабское. С другой стороны разве арабы производят алкоголь? В общём, чёрт его знает. Общий объём (около литра), максимальная крепость (помню, больше сорока градусов) и умеренная цена (по-моему, рублей восемь) сыграли свою роль - я этот флакон купил. К тому же во мне уже тогда бродил дух исследователя. Купил и забыл. Ненадолго.
Через пару дней у нас был сейшн, видимо, прошёл он удачно, в результате чего мы прилично приняли (наверняка портвейна) и оказались с Маргулисом в моей крохотной квартирке на Комсомольском проспекте. Квартирка выходила балконом во двор и это было место где мы постоянно репетировали, слушали Битлов, сочиняли, пили и спорили. Герлов на расстоянии вытянутой руки не оказалось, мы допили портвейн и поняли, что нам так хорошо, что продолжение просто необходимо. Короткая июньская ночь кончалась, за окнами светало, бежать было некуда. И тут я вспомнил про <Абу Симбел>. Прежде чем попробовать, мы внимательно изучили этикетку. Этикетка обещала настой на не менее чем сорока целебных травах. Вдохновлённые, мы разлили бурую тягучую жидкость по стаканам. На вкус Абу Симбел оказался горьковатым, душистым и в общем не противным. Я не помню, как мы допили флакон, но мы его допили - иначе в те времена просто произойти не могло.
Дальше произошло невероятное. Мы протрезвели! Голова прояснилась, портвейновая тяжесть ушла, в движениях появилось законченнось, точность и изящество. И радость никуда не делась - напротив, она воскипела и требовала действий.
Мы вышли на балкон. Внизу под нами располагался маленький садик, гаражи нашего кооператива, дальше - строительная выставка, укутанная зеленью, за ней - Москва-река, на том берегу - Нескучный сад и уже за ним - медленно встающее солнце. В общем, нам обоим непреодолимо захотелось на эту красоту пописать. Решение было вызвано, повторяю, не опьянением в банальном смысле этого слова. Просто мир открылся нам под каким-то новым, невиданным ранее углом, и это видение требовало ответных действий. Позже я пытался объяснить логику наших поступков - и не смог. Но в тот момент сомнений не возникало - мы ощутили себя в иной реальности, живущей по иным законам. Осуществить задуманное мешали перила балкона - они находились как раз на той самой высоте, сантиметр в сантиметр. На балконе уже много лет стоял старинный венский стулс гнутыми ножками и без сиденья - не помню, на какой помойке я его подобрал, чем-то он мне понравился. Было совершенно ясно, что появился он тут специально ради этого момента и долго этого момента ждал.
Мы оба встали на стул - и всё получилось! Вид двух идиотов, стоящих на балконе на стуле без сиденья с расстёгнутыми штанами в первых лучах восходящего солнца развеселил нас окончательно. Я никогда не испытывал такого прилива позитивной энергии. Мы слезли со стула и поняли, что свою миссию он выполнил и дальнейшее существование на Земле для него отныне бессмысленно. Поэтому стул полетел вниз. Он летел строго вертикально, на глазах уменьшаясь в размерах, и ударившись об асфальт, с сухим треском разлетелся на невероятно мелкие кусочки - как метеорит. Это было невероятно красиво и полностью вписывалось в картину окружавшего нас мира. Поэтому вслед за стулом вниз полетелипредметы, составлявшие содержимое моего холодильника. Лучше всего рвались баночки с майонезом, горчицей и вареньем - они разлетались как гранаты и оставляли на асфальте и крышах гаражей разноцветные многоконечные звёзды.
Когда я увидел, что Маргулис волочёт к выходу на балкон мою радиолу <Симфония>, я немного опомнился. <Симфония> была огромная, величиной с человека, на четырёх лаковых ножках, содержала в себе ламповый приёмник и проигрыватель и, конечно, грохнула бы она классно, но её было исключительно жалко. Я немного повоевал с Маргулисом, отбил <Симфонию>, мы с трудом поставили её на место и неожиданно успокоились. Мир постепенно приобретал прежние привычные очертания и я смутно чувствовал, что добром наше приключение не кончится. Мы легли на диван и заснули, обнявшись.
Проснулись мы от громких криков на лестничной клетке. Автолюбители нашего кооператива, потрясённые ночным терактом, пришли выяснять отношения с моими родителями. И спасло нас чудо. Квартира родителей находилась по соседству с моей, но родителей там не было - они жили на даче, а в квартире временно проживал микробиолог из Биробиджана, которому мама рецензировала диссертацию. Он открыл дверь, ничего не понял, но уловив в интонациях атолюбителей агрессию, тут же на всякий случай поднял еврейский вопрос, и жильцы в замешательстве отступили. К нам позвонить они не догадались, и мы были спасены.
Вот и всё. Могу добавить что ни малейших мук похмелья утром мы к моему изумлению не испытали, и вообще всё происходившее ночью скорее напоминало лёгкий наркотический трип. К бальзаму <Абу Симбел> мы больше не обращались - на всякий случай. А вскоре он вообще исчез из продажи и из нашей жизни навсегда.
* * *
Прочитав реминисценцию Андрея Макаревича об Абу - Симбеле никак не мог понять, почему известный путешественник не знал происхождение бальзама. Ведь Абу - Симбел один из известнейших памятников Египта. В скале на западном берегу Нила высечены два храма: большой - в честь Рамзеса II и малый - в честь его первой жены Нофретари.
Абу - Симбел переводится как отец хлеба и находится в Нубии 280 км южнее Асуана.
Мне кажется, я понялв чем причина, все-таки А.М. не сухопутный, а морской волк и то, что находится в глубине суши, должно быть воистину грандиозным, чтобы привлечь его внимание. А Нил - река мутная, там по-человечески и не занырнешь, так что в районе Красного Моря можно и остановиться.
Теперь собственно об Абу - Симбеле как о бальзаме, он же <Баба Сима>. При емкости 0,83 литра и крепости 43 градуса бутылка стоила 5 рублей. Таким образом, при большем объеме и крепости, цена быласопоставима с ценой водки.
Вообще-то бальзам не предназначался для единоразового употребления группой в 3 человека, а был рассчитан на использование в соответствии со своим благородным именем - понемногу, как добавка к кофе или чаю, а то и по столовой ложке в качестветонизирующего напитка. Народ стал вымирать. Появилась присказка: <Кто пьет арабское Абу, тот кончит жизнь свою в гробу>.
А в Архангельске название расшифровывали так: Архангельск будет уничтожен - (далее шли названия районов города) Соломбала, Исакогорка, Маймакса, Бакарица, Экономия, Папоминка.
Полного уничтожения не случилось. Цену на Абу - Симбел подняли до 10 рублей и экономика перевернулась в сторону проверенного белого хлебного вина.
А вообще-то бальзам - это крепкоалкогольный напиток на основенастоев целебных трав, кореньев, плодов, различных эфирных масел. Обилие этих естественных ингредиентов придают бальзаму темный цвет, аромат и насыщенный вкус.
Существует великое разнообразие бальзамов. В Египте широко применялись эфирные масла и благовония. Среди наиболее известных - мирра - пахучая смола деревьев, растущих на берегах Красного моря, относящихся к семейству бурзеровых и ладан - смолы, получаемые из различных видовладанника.
Ароматы образовались при нагревании, воскуривании смолы. Отсюда, кстати, термин <парфюмерия> ("per - fumum" - через дым).
Древнее слово аромат - на индо - арийском значит ветер, дым. Ароматические вещества добавляем в растворы, масла.
Спирты, как мы знаем, первыми получили арабские ученые алхимики. Обнаружив способность этих химических соединенийсохранять вкус и аромат растений, они использовали спирт для приготовления лечебных настоек и бальзамов.
Алхимики считали, что эфирные масла - душа растений.
Абу - Симбел - достойный продукт древних знаний, а спирт, несущий вытяжку из многих трав - проявление умеренности Египта в соблюдении исламских норм."
Нашел бутылку абу симбел, предположительно 30 летней выдержки 
