Ну вот еще разок, наскоро, по свежему.
В понедельник 31 июля поехал по звонку охраны о медведе на базу отдыха в 125-ти км от Петропавловска. Обычно ездят другие, традиционно отвечающие за это географическое направление, а тут все то в отпусках, то на звонки не отвечают. Контора стала уже сильно угнетать. Заночую, подумал, в источниках покупаюсь, ну и может даже медведя этого погоняю.
Место известное. Помимо благоустроенной огороженной территории там оборудован приличный по площади кемпинг, где-то 300х500метров, в виде поляны, частично отсыпанной гравием, частично заросшей ветлами и тальником, рассеченный рекой с протоками, вдоль которой бьют горячие ключи и устроены купальни-чашки под открытым небом. И все бы ничего, но кемпинг не огорожен, а в окрестных сопках уйма медведей. Редкий из них может пройти мимо благоухающих мангалов. С наступлением темноты звери поодиночке и группами вылазят из окружающих поляну непроходимых зарослей ольхового стланика и под лай редких собачонок как призраки шастают среди палаток и машин, подъедая все, что плохо лежит. Наиболее оголтелые из них вскорости теряют берега, начинают лезть в автомобили и палатки, путают день с ночью. Отдых на кемпинге превращается в фильм ужасов, народ, будучи в курсе реалий, тем не менее осознанно туда едет, особенно в праздники (в день ВМФ было с сотню авто) и выходные, расслабляясь днем и не смыкая глаз ночью, задраиваясь в салонах машин с наступлением сумерек, вооружаясь всяческими петардами и клаксонами. Значительная часть народу засыпает и в палатках, накидавшись предварительно до состояния безразличия к действительности.
Социальное напряжение понемногу нарастает, и после середины лета пара-тройка самых беспредельных косолапых все же гибнет от пуль охотоведов или волонтеров. Если бы на местах отстрелов ставить крестики, территория кемпинга уже походила бы на кладбище.
Приехал в 22 часа, поставил машину в центре примерно, позвонил охраннику (въезд платный, но меня пустили так). Тепло, как на материке. Народу относительно немного. Но посредине, вдоль речки столпотворение, палаточный город.
Подошел, поговорил с теткой в халате и шлепанцах, у которой зверь на днях порвал палатку. По разговорам все происходит ночью, около часа-двух. Прошелся по косе, где видели налетчика. Показал охраннику, где моя машина. Приспособил на карабин фонарь, который одолжил накануне у знакомого. Посветил на ближайшие кусты - вроде неплохо светит, прицельные хорошо видно. Зарядился. Нашел налобный фонарик, положил на сиденье.
Попил чаю с пирожком. Обошел расположение по периметру - сложная получилась конфигурация. Контейнеры мусорные повсюду, но 'антимедвежьи', с шарнирными крышками. Хоть до этого додумались.
Нашел главную мусорку, налево от въездного шлагбаума в 200-х метрах, на поляне в лесу два здоровенных металлических контейнера друг на друге, вонючие, но вроде не полные, вывозились недавно.
Стемнело. Вокруг музыка, машины подъедут-отъедут, фарами светят. Сходил на лужи (купальни). В комфортных по температуре народу как селедок, в горячей какой-то сильно выпивший суровый камчадал втирает притихшей компании по виду туристов с материка о тонкостях оптовой закупки красной икры. В прохладных никого нет, кроме орущих на все лады лягушек. Постоял, послушал, посветил даже фонариком, разглядел одну. Лягушки у нас еще редкость.
Мыши летучие вьются вокруг, видно на фоне неба, комаров почти всех съели, даже реппелент нет нужды доставать.
Вернулся в машину, присел, расслабился после тяжкого трудового дня:. И задремал! Задремал. Собственно, особо позорного в этом ничего. Обстановка такая - люди кругом, дискотека почти - это не на лабазе в одиночку глаза таращить, тут вообще как себя вести непонятно. Не ходить же со стволом наперевес среди палаток и пьяных тел.
Проснулся от телефонного звонка охранника:
- Вы где?!
- :.Да тут, в машине, а что?
- Вы что, не слышите, вас ищут все, с ног сбились! Там медведь!!!
- Где?
- Да возле вас!!!
Темень впереди прорезана накрест светом фар двух авто. Вышел, не спеша, карабин взял, фонарик на лбу. Иду к скоплению палаток в 50-ти метрах, мимо едет Тойота ДПС. Это я, наверное, здорово проспал, если уже полиция успела приехать!
Подошел. Народ, видимо, уже какое-то время митинговал, распалился, поэтому сходу:
Лысый мужик - Ааа! Вот он! Ты где был?! Нас тут чуть медведь не сожрал!
Баба в халате и тапочках - Палатку вот порвал! Насквозь прошел! Две стенки!
Кто-то позади - Да это не Паша! Прислали какого-то! Да кто ты вообще?! Ружье-то твое где?!
(Пашу посылали сюда раньше для проверки информации, он охотинспектор, атлетичный, любит внешние атрибуты: всегда в камуфляже с нашивками, кобура с травматом, нож на талии. Мои старые джинсики и тапочки на босу ногу, подпорченные невзрачными очечками на носу, по всем статьям проигрывают форменному х/б с берцами, а компактный Блазер с тоненьким подстволным фонариком, почти спрятанный вниз стволом подмышкой, - Пашиной 'Сайге' с автоматным магазином и ночником. По работе он конечно молодец, но конкретно сейчас мне, после него, крайне тяжело).
Лысый - Как ты его стрелять собираешься?! В темноте!!! Без прицела?! Да у тебя воздушка, что ли?!
Киваю головой.
- Да у него воздушка!!! Вот уроды!!! Прислали какого-то левого с пневмой!!!
Ты ее в жопу себе засунь!!! Лысый уже заходится в визге. Все вокруг галдят, поддерживая его всячески.
В моей ауре зияют огромные дыры. Стараясь не сорваться, обращаюсь негромко к лысому в короткой паузе:
- Вас как зовут?
- Валера меня зовут!
- Вы, Валера, не орите, я вам ничем не обязан, не нравлюсь - могу собраться и уехать, воюйте тут сами с мохнорылыми.
Буря эмоций вокруг: Ах он не обязан! Ах тывоткак! А кто обязан?! Будем в прокуратуру жаловаться!
- Да хоть Путину! Я медведей от вас охраняю, а не вас от медведей! - я тоже заорал, эмоции победили.
Видя такой расклад, вмешался полицейский капитан и пояснил гражданам тихим голосом, что я прав, а претензии они могут предъявить администрации ООО 'Посейдон', которое арендует участок под кемпинг и которому каждый водитель платит 600 р. за въезд.
Я отошел к машине ГИБДД, успокаиваться. Перекинулся парой слов с водителем. Народ, выплеснув на меня ненависть к медведям, поостыл и стал рассредотачиваться по территории. Капитан зафлиртовал с двумя девчонками, сидящими в микроавтобусе, которые и увидели зверя, подъехав около часа ночи. Находиться здесь было бессмысленно. Куда делся медведь никто не видел. Стрелять в окружении палаток и машин, и даже в сторону речки было смерти подобно. Стоило, наверное, пройти периметр, поискать возможность стрелять за территорию. Полицейские, взяв у девчонок телефоны, поехали за их микриком за мостик в направлении главного шлагбаума. Оттуда немедленно донеслись душераздирающие крякающие звуки полицейского спецсигнала. Экипаж стремительно преодолел мостик в обратном направлении и тормознул возле меня с заносом, как в боевике:
- Он там, там, возле тех палаток, жрет что-то!!!...
Мчимся на поляну за речку. Микроавтобус освещает фарами дощатый стол под тентом в окружении пяти-шести разномастных палаток. Но медведя уже не видно.
- Вот тут ел, со стола: огромный:Ушел вот туда, где ручей шумит:
Вышел в ночь. Прохладно. Темнота контрастно-черная от фар. Прошелся вокруг палаток. Из некоторых доносился храп и сонное бормотание. Посветил, пробуя фонарь, в прогалы двухметровых зарослей шеламайника, в сторону слышно журчащей протоки. Луч был обнадеживающе мощным, но утыкался в завесу травы. Сквозь кусты отсвечивало освещение на главном въезде.
Полицейские, предложив обменяться телефонами и посетовав на недостаточную убойность табельных 'Макаровых', отбыли на трассу. Телефон их мне нужен не был. Уехал и микроавтобус.
Наступила неожиданная тишина. Я зажег старенький 'Петцль' и неспешно потопал по дороге к проходной. Фонарик светил скудновато. Миновал общественный туалет и развилку вправо, на главную мусорку.
У самого шлагбаума светлая сухая глина проезда оказалась заляпанной мокрыми отпечатками медвежьих лап: разбойник только что, уже после полицейских, вылез из ручейка, потоптался и перешел дорогу слева направо, в сторону огороженной двухметровым забором базы отдыха. Вдоль забора в направлении главной мусорки тянулась сырая, пятидесятиметровой ширины полоса ольхово-ивовых пойменных джунглей. На самом ее углу, куда я сместился, пытаясь время от времени пронзить заросли лучом подствольника, вдруг засветились в свете налобника чьи-то фосфорецирующие глазки. Мой 'боевой' луч накрыл жмурящегося серо-полосатого кота, и тут же от базы донесся характерный, звучный, но задавленный щелчок сломавшейся под медвежьей лапой ветки - звук, который невозможно спутать ни с каким другим. Зверь был в 35-40 метрах, у забора базы. Освещенный вновь кот несомненно слышал и чувствовал медведя, но, на удивление, никак это не демонстрировал, продолжая равнодушно жмуриться в мою сторону.
На базе истерично взлаяла собака.
И моментально озарило: хищник шел снизу вдоль реки, отметился в двух местах как по линейке, теперь мимо шлагбаума и вдоль забора он никак не минует мусорные контейнеры на поляне. Да это же одна из вешек на его еженощном маршруте!
Вот когда началась охота.
Почти бегом, погасив фонарик на лбу, стараясь не ступить в лужи в колее, я метнулся по дороге в сторону поляны. Мягкие китайские тапочки на резиновом ходу оказались на удивление кстати в этой пробежке: песок под ними не хрустел, потрескивание же сучков под медведем я слышал слева, периодически останавливаясь, и обошел его примерно на полпути до емкостей с отходами.
Встал на поляне метрах в 15-ти от края. Контейнеры почти не угадывались на фоне зарослей. Очень черная стена леса незаметно переходила в просто черную траву на опушке. Прижал планку вынесенного выключателя фонарика к цевью. Толкнул шибер взводителя. Затрещало в глубине зарослей - инстинктивно я уловил момент, когда зверь повернул от забора к поляне, теперь он пересекал пойму. Ощущение нереальности происходящего мешало сосредоточиться - я непрерывно пытался открыть глаза, чтобы видеть, но все попытки были тщетны. Адреналин хлынул в кровь. Где-то на самых задворках сознания мелькнула жалкая мыслишка о недопустимости самонадеянности, о том, что сегодня я, пожалуй, перебрал с автономностью. Давать ей ход сейчас было бы ошибкой. Я не стал ничего менять. Сконцентрировался на оружии. Поднял приклад в плечо и прицелился в никуда прямо перед собой.
Сочный хруст трубок борщевика под лапами:треск тальника, шелест травы:сопение:снова хруст: Зверь как по линейке, уверенно приближается:похоже уже вышел на чистое:еще секунда:еще одна...
Восьмисотлюменный поток частиц света хлынул как взрыв: я на мгновение зажмурился (или показалось?), медведь уставился в фонарь невидящими глазами метрах в 10-ти (да ближе!), мушка оказалась в прорези на фоне плеча, выстрел ударил мгновенно.
Луч подкинуло отдачей, 'клац-клац' - отчитался затвор, палец снова лег на спуск, гильза дзинькнула о камешек. Но зверя в луче не оказалось, он шумно ломился в пойму за контейнерами! Черт! Куда я там целился! Вот тебе и стоппер! Но не скачет, именно ломится: Он еще совсем недалеко: Да я слышу, как свистит из входного воздух с кровью на выдохе! Он стоит! Дышит реже. Вот - лег, даже скорее - упал: Все-таки 9,3х62 - стоппер.. . Сердце часто-часто колотит под ключицу.
Обошел контейнер и услышал последний свистящий выдох ночного разбойника. Выждал минуту. Прошел по дороге метров пятнадцать. Снова зажег подствольник и приставным шагом двинулся в джунгли. Пять метров:десять: Вот рыжая шерсть загорелась в белом свете фонаря. Лежит на левом боку, головой в пойму, кровь маслянисто отсвечивает щедрой вишневой россыпью на фигурных листьях борщевика вокруг. Процесс окончен!
Чтобы быстро найти в потемках тушу, положил на проезде поперек хода какую-то былинку и прогулочным шагом направился к палаткам и своей машине. В мозгу назойливо звучала 'Агата Кристи': ':окончен бой, беру портвейн, иду домой:'.
Отчитался перед одинокой бабушкой-часовым, сидящей с фонариком на раскладном стульчике у белого универсала со спящими в нем внуками и дедушкой: да, застрелил:
С трудом уговорил нескольких случайно бодрствующих нетрезвых мужичков помочь загрузить тушу в багажник. Среди них оказался и лысый Валера, смущенно молчавший теперь. Я вручил ему на память подобранную гильзу от 'пневмы', повертев которую по очереди в руках, помощники дружно посмеялись над его оружейными познаниями. Подвез их до контейнеров.
Впятером кое-как выволокли ртутно-текучую, тяжелую, в светлом меху тушу уже начавшей отъедаться примерно пятилетней медведицы к машине, еле-еле затолкали на расстеленный тент в 'Патриот'. Подвез категорически отказавшихся идти пешком в ночи добровольцев обратно к палаткам и, невзирая на их нытье о том, что медведь этот тут не последний, скоро выехал на асфальт трассы, выбрав целью известную мне уютную полянку поблизости, с обрывом в стремнину приличной речки - зверя надо было довести до ума. Экран телефона выдал три часа ночи.
По-летнему просвечивающая сквозь волос белой кожей брюха туша в ровно очерченном светом фар урчащего приглушенно УАЗа полукруге ночного тумана, запах теплой крови и медведя, звон комаров, шум потока, глотающего одну за другой части того, что недавно живым целым пугало людей, остались в засыпающем мозгу кадрами сюрреалистического документального фильма.
Мясо было уже жирным, не пахло ворванью, поэтому три конечности в шкуре (четвертая, с огромной закровенелой дырой в лопатке, нырнула рыбкой вслед за грудиной) я вернул обратно в багажник. Желчный пузырь повис над пассажирским сиденьем. Пакетик с пробами на трихинеллез шлепнулся на коврик перед ним.
Умылся в ледяной струе, прогоняя сон. Тщательно вычистил рифленую резиновую рукоять ножа. Почаевал из термоса. И вернулся на кемпинг.
Было четыре утра. Свет луны еле сочился сквозь черноту облаков. Слабо дымили остатки сторожевых костров. Покой на площадке наконец-то стал абсолютным. Достав прихваченное на всякий случай полотенце, я двинулся по бетонной дорожке к купальням, обозначая себя загодя шарканьем тапочек, дабы не застать врасплох уединившуюся в термальной воде пару. Лужи оказались пусты, над самыми горячими поднимались клубы пара. Лег голышом в среднюю, вытянулся на галечном дне - теплая вода едва скрыла тело, голова уютно улеглась на выступающий над поверхностью нагретый булыжник.
Суетный вечер, ругань потерпевших, вспышки подствольника в кромешной тьме, выстрел, размеренные движения руки с ножом в свете фар - все это мгновенно стало прошлым.
Серое небо приблизилось на расстояние вытянутой руки. Перед лицом неслышно порхали замысловатыми траекториями летучие мыши, в соседней купальне шел на убыль лягушачий концерт. Адреналин отфильтровался в термальную воду, аура наоборот, ощутимо подпитывалась из нее. Я впервые за 30 лет купался здесь, в Малках.