тюремный- армейский фольклор

много абсцентной лексики. мужского юмора. че нельзя?. чисто 18 плюс. ну наверное все уже взрослые. че модератор скажет. прям невтерпеж рассказик замастырить но ведь блин забанят нафиг.

Дедушко, есть такой вариант: тиснуть сочинение на proza.ru или другом подобном ресурсе. А сюда кинуть ссылочку.

https://www.anekdot.ru/id/1022611/

Она дралась в барах, материлась и надирала задницы. Это была женщина с темпераментом медведя-гризли. Историю чернокожей Мэри Филдс пересказывали в книгах и экранизировали, но вот у писательницы Дины Удовиченко изложить ее емко и выразительно получилось особенно удачно. Читайте ее короткий рассказ 'Плохая девочка, или Путь к мечте'

Сказали бы, что это баба-медоед, но габариты не те. Это баба-гризли. Так ее и звали.

Жила-была в США, в штате Монтана, черная девушка Мэри Филдс. Родилась в 1832 году, отец у нее был рабом на плантации, а мать - служанкой. Выросла она прехорошенькой, особенно фигурка удалась: рост под два метра, и 90 кило сплошных мышц. Характер у Мэри был под стать рельефу: она очень не любила, когда ее обижали. Ни одна женщина, конечно, такое не любит, но у Мэри был охуенный аргумент против обидчиков: она била сразу насмерть.

Так что в 1865 году хозяева Мэри с отменой рабства напились на радостях, что наконец от нее отделаются, и отпустили на все четыре стороны.
- Вот и заебись, - резюмировала Мэри. - Наконец-то свобода настала.
Прикупила сигар и отправилась бухать в салун.
- Проститутка? - встретил ее хозяин салуна.
- Ты как, сука, разговариваешь с честной черной девушкой? - возмутилась Мэри. - Я освобожденная рабыня Юга, а ты просто невнятный пидорас.

- Тогда тебе сюда нельзя, - пояснил хозяин. - В салун можно только мужикам и проституткам.
- Нихуя не поняла, - удивилась Мэри. - Раньше было неграм нельзя. А нас освободили.
- Так то негров освободили, - заржал хозяин. - А баб мы не освобождали. Они так и остались порабощенные. Хочешь в салун - становись проституткой. Правда, не знаю, кто на тебя позарится:
- хреново быть бабой, - уяснила Мэри.

И переоделась в штаны с рубахой, а на голову картуз напялила. Еще немного подумала, и нанялась кочегаром на пароход 'Роберт Ли'. Кидала уголь и отбивалась от грабителей. Потом работала каменщиком, плотником - короче, везде наравне с мужиками. Так уж ей самогон и вискарь нравились - выпьет литр с утра, и ну камень класть. Всем, кто пытался в ней усмотреть бабу и пощупать сиськи, Мэри била ебло. В итоге ее ужасно зауважали, и прозвали Нигер Мэри или Гризли. Но в салуны все равно не пускали.

Однажды на стройку пришла дама в монашеском облачении, и говорит:
- Здравствуйте, уважаемая Мэри Гризли. Я настоятельница Амадея, хочу пригласить вас в монастырь, присматривать за индейскими девочками-сиротками.
Рабочие дружно заржали, а Мэри решила:
- Ну а чо, дело богоугодное. Раз в салуны все равно не пускают, пойду в монастырь. Воспитаю сироток.

И стала работать в женском монастыре. Пахала прорабом, мудохала и строила рабочих, а в свободное время огранизовывала встречу грабителей, насильников и прочих бандитов, которые в огромном количестве искали поживу в монастыре.
- Сироток, билядь, обидеть каждый может, - рассудительно приговаривала Мэри, разряжая в гостей дробовик. - Но господь в моем лице этого не допустит, слышите вы, мудачье сраное? И подумать только: таких козлов пускают в салуны, а меня нет!

Амадея была страшно довольна таким приобретением, и все было бы хорошо, не прознай о Мэри епископ округа. Приехал в монастырь, понаблюдал и позвал Гризли на беседу.
- Ничуть не сомневаюсь, дочь моя, что ты истинная христианка, - тонко начал он разговор.
- Ну а хули ж, - кивнула Мэри.
- И то, что ты, дочь моя, материшь сироток во все корки, может, еще и ничего:
- Им это в жизни пригодится, - попыхивая сигарой, сказала Мэри.

- Да, и сигары тоже еще терпимо, дочь моя - в конце концов, от них моль дохнет. Вместе с сиротками, правда. Но ладно:
- Сигары штука нужная, - согласилась Мэри.
- Да. Так вот. Я бы даже стерпел, дочь моя, что в монастыре работает женщина в штанах, да еще и бухая с самого утра.
- А для чего ж еще монастырь нужен, - подтвердила Мэри. - В салун мне нельзя, приходится в монастыре бухать. И работа тут тяжелая. Молока за вредность не дают, вот и компенсирую стресс самогонкой.

- Это все мелочи, - вздохнул епископ. - Но нахуя ты, дочь моя, прострелила ноги нашему каменщику?
- Плохо себя вел, - пожала плечами Мэри.
- Сейчас он себя ведет очень хорошо. Тихий такой лежит, - согласился епископ. - Но вот камень класть не может. Я уж не вспоминаю, как ты устроила дебош в соседней деревне, и перебила там всех мужиков.
- А хули они меня в салун не пускали?
- В общем, дочь моя, придется тебе уволиться без выходного пособия.

И Мэри в 63 года оказалась безработной.
- Эх, стара я стала, надо найти местечко поспокойнее, - сказала она, и увидела объявление:
'Внимание, открыты вакансии! Почте штата Монтана требуются новые водители дилижансов, взамен убитых бандитами и сожранных волками. Соцпакета нет, похороны за счет государства'.
- О, ну вот, это по мне работёнка, - обрадовалась Мэри.
Явилась к почтовому начальству, и говорит:
- Нанимайте.

- Да ты ж баба, - удивляется начальство. - Еще и немолодая.
- Вам меня в борще варить, что ли? - закусив сигару, уточнила Мэри. - Нет? Так берите и не выебывайтесь, все равно работать у вас некому.
Начальство репу почесало и согласилось: может, хоть один дилижанс на место доставит, пока ее не грохнут.
- Только у меня условие, - добавила Мэри. - Трезвая работать не буду.

Начальство вздохнуло, назначило ее в город Каскад, и сразу выписало бабло на похороны. Однако Мэри проработала на почте 10 лет. За это время она ни разу не была трезвой и не потеряла ни одной посылки. Во время нападений отстреливалась из дробовика, и перехуячила больше бандитов, чем любой ковбой в вестерне. Если подстреливали лошадь, Мэри сначала мочила грабителей, потом волокла посылки на себе. Волков она вообще перебила без счету.

Уважал ее народ безмерно, и дал прозвище Мэри-Дилижанс. В 72 года она вышла на пенсию, явилась к мэру, и говорит:
- Ну чо, билядь, теперь меня в салун наконец пустят? Или мне весь ваш городишко расхуячить?
- Я ваш фанат, мадам Дилижанс, - ответил мэр.

И издал специальный приказ, чтобы Мэри пускали во все салуны. Наконец сбылась мечта пожилой негритянки. Она была абсолютно счастлива: каждое утро шла в салун, бухала, курила сигары, а к вечеру разбивала пару хлебал тем, кто неуважительно к ней относился. Но неуважение рисковали проявлять только приезжие, местные Мэри Дилижанс обожали. Она вообще была достопримечательностью города.

Умерла Мэри в 82 года, потому что у нее наконец отказала печень от вискаря.

Мораль такая: настоящая женщина ради мечты горы свернет. Даже если это всего лишь мечта о салуне. )))

©Д. Удовиченко

В своей жизни за грибами я ходил два раза.

Первый - когда мне было лет 11, с роднёй катался и набрал кучу мухоморов, ибо не шарил. Второй раз в 16, после чего занятие это я окончательно невзлюбил. Собственно, о втором разе и хочу вам рассказать.

Так уж получилось, что с шести лет я жил в небольшом городке в Якутии. Край этот безумно красивый и настолько же безумно суровый. Зима - лютая и долгая, лето - короткое, иногда бывает жарким. В одно такое лето мы с пацанами решили сходить за грибами-ягодами.

Было нам лет по 15-16 тогда. Сидели во дворе, страдали хернёй, и тут Серёга предложил раздобыть естественного, природного хавчика. Так как время близилось к вечеру, то решили отправиться на следующий день, с утра пораньше. Ну, как пораньше, сбор назначили на 10 утра, в это время опытные грибники уже вовсю зачищают поляны, но нам было как-то похер, там более, что лето, по слухам от тех же грибников, выдалось урожайным и жратвы в лесах было навалом.

И так как лето было урожайным, а жили мы в Якутии, то помимо рассказов про усеянные грибами-ягодами поляны, ходили по нашему городку и истории про медведей. Шёл второй месяц нашего лета, а про встречи с медведями в местной газетёнке написали уже раз десять. Видимо, вдоволь налопавшись, косолапые внезапно схватывали порцию умиротворения и пытались затусить с людьми.

Правда, совсем близко не подходили, чаще всего их видели в дачных посёлках, в 3-5 км от нашего городка. Чтобы вы лучше понимали, сам город был километра 4-5 в диаметре, большая деревня, по сути. Ну, а тайга начиналась сразу же на окраине города, так что идти было недалеко. Мы решили пойти 'за железку'. За железнодорожные пути то бишь, которые находились в километре от города. Позже за железкой у нас появилась своя избушка, но об этом - в другой раз. А в этот раз мы собирались разведать те места, отойдя от железки примерно на ещё один километр, в противоположную городу сторону, естественно.

И вот, в 10 утра в назначенном месте стоят пятеро дармоедов 15-16 лет: Серёга, Стас, Андрей, Славик и я. В карманах - небольшие складные ножи и пакеты под грибы да ягоды. У одного с собой специальный совочек для сбора ягод и ведро. Ну, и всякие бутерброды-шоколадки-соки, на перекус. До железки дошли быстро, там перекусили, сожрав разом все свои запасы, и пошли дальше. Метров через 800 нашли сразу несколько полян с лисичками и подосиновиками. А метрах в 50 левее обнаружились заросли малины. Само собой, первым делом мы сожрали всю малину, а после с шутками и подъёбками типа 'Серёга, мухомор увидишь - сразу хомяч, они очень вкусные на самом деле, просто грибники специально про них рассказывают байки, чтобы никому секрет не выдать' принялись собирать грибы.

Минут через 20 Славик заявил, что хочет срать, а потому отойдёт заминировать опустошённые заросли малины, типа ловушку для других поставит. Мы пожелали ему удачи, однако, не прошло и минуты, как Славик вернулся. Ну, как вернулся.. . С криком 'Медведь!!!' он залетел на поляну, схватил своё ведро с грибами, а ещё через несколько секунд был на сосне. Нахуя он тогда схватил ведро и как он с ним в одной руке умудрился туда залезть - до сих пор тайна покрытая мраком.

Смысл Славиного выкрика до нас дошёл не сразу, секунд 10 мы ещё тупили, глядя на то, как Славик, сидя метрах в пяти над землёй, обнимает одной рукой сосну, а второй своё ведро. А потом со стороны малинника раздался хруст веток и низкое, недовольное урчание. Через несколько секунд мы тоже сидели на соснах, причём, я и Стас залезли на одну, которая была рядом с сосной Славика, а Серёга и Андрей выбрали разные сосны метрах в десяти от нас. Секунд через 30 на поляну вышел медведь.

- Здоровый, гад, - произнёс Стас.

Мишка и правда был не маленький, метра полтора в холке и почти в два раза больше в длину. Косолапый побродил по поляне, понюхал чего-то, потом уселся на жопу и обвёл сосны ленивым взглядом истинного хозяина якутской тайги.

- Не пырься, демон! - довольно громко произнёс Андрей со своей сосны. - Кыш, бля!

Мишка посмотрел на Андрея, почесал лапой бочину, встал и вразвалочку пошёл к его сосне.

- Эээ, на хуй иди! - заорал Андрей и забрался повыше.

Косолапый встал на задние лапы, обнял сосну и начал карабкаться вверх.

- Сука! Иди на хуй! Отъебись, блядина!!! - ещё громче заорал Андрюха и в панике начал озираться, видимо, планируя перепрыгнуть на соседнее дерево.

К его счастью, косолапый в этот момент решил лезть не по стволу, а по веткам. Ветка хрустнула, медведь удивлённо крякнул и пизданулся на землю примерно с четырёхметровой высоты. Секунд десять мишка лежал к верху лапами, глядя в небо и издавая непонятные звуки, которые по-человечески звучали бы примерно как: 'Ееебааать! Нихуя себе сходил за хлебушком!'. Потом косолапый перевернулся, сел на жопу и, недовольно бурча, снова почесал бочину.

- У него блохи что ли? - спросил Стас.

- Похоже на то, - ответил я.

Косолапый посмотрел в нашу сторону. 'Сами вы блохастые' - читалось в его взгляде. Немного подумав, мишка справедливо рассудил, что два - больше чем один, а потому ему выгоднее достать меня и Стаса, типа, кого-нибудь одного да поймает, так что он двинулся в нашу сторону. Немного потеревшись боком о нашу сосну (сосна при этом ощутимо дрожала) он полез вверх. Я и Стас - тоже.

- Шишками в него кидайте, - посоветовал Славик.

- В очко себе шишек накидай, долбоёб, - огрызнулся я, забираясь на верхушку сосны.

Мишка к этому времени забрался уже метров на пять вверх, до нас ему оставалось ещё почти столько же. Сосна покачивалась, ветки, которые задевал медведь, трещали. Мишка замер и задумался. Моим анусом в тот момент можно было перекусывать тросы из закалённой стали. Хозяин тайги попробовал залезть ещё выше, но ему мешали сгустившиеся ветки. Косолапый попробовал одной лапой зацепиться за ветку, но та предательски затрещала. Решив сегодня больше не летать, медведь недовольно фыркнул и начал спускаться. Мы со Стасом одновременно выдохнули.

Прошло минут десять. Сквозь ветки сосен пробивались тёплые лучи солнца, мишка сидел на жопе посреди поляны и поглядывал на нас, видимо, ожидая, когда мы слезем. Мы сидели на соснах и поглядывали на него, ожидая, когда эта морда съебётся обратно в свою берлогу.

- Пацаны, я срать хочу, - подал голос Славик.

- В ведро своё посри, - ответил ему Стас.

Мы сдавленно хихикнули, а Славик задумчиво начал разглядывать своё ведро. Ведро пару раз звякнуло. Медведь поднял жопу и пошёл к Славику.

- Да, бляяять, - разочарованно вздохнул Славик.

Мишка, между тем, уже встал на задние лапы и приготовился лезть к Славику, дабы вместе с ним рассмотреть ведро и понять, можно в него насрать или нет.

- Подавись, сука! - крикнул Славик и кинул ведро в медведя.

Совершив пару оборотов, ведро со звонким 'бум', треснуло медведя дном по лбу и упало на землю, рассыпав при этом собранные Славиком грибы. Косолапый недовольно буркнул, причмокивая сожрал все грибы, обнюхал ведро, немного покатал его своей лапищей, потом приподнялся на задних лапах и приземлился передними на ведро. Ведро, довольно предсказуемо, смялось в лепёшку.

- Охуеть! - прокомментировал Славик.

Медведь снова подошёл к его сосне и облокотился на неё передними лапами, смотря на Славика, урча и облизываясь. Славик на всякий случай поднялся повыше и смотрел на медведя.

- В Бобруйск, животное! - произнёс он.

Мишка недовольно ударил лапой по сосне.

- Эээ, я тебя сейчас на морду насру! - пригрозил ему Славик.

Поняв, что он только что ляпнул, Славик почесал макушку, безумно улыбнулся, встал на ветках и начал снимать штаны. Медведь непонимающе смотрел на действия Славика. Мы тоже. Стянув портки, и примерившись, Славик присел, ухватился за ветки и начал тужиться.

Медведь, завидев голую жопу Славика, облизнулся и полез вверх. Где-то на уровне трёх метров от земли на морду косолапого прилетел первый снаряд. Прямо в правый глаз зверя. Медведь заревел, тряхнул башкой, скидывая прилипший к шерсти катях, и ещё быстрее полез выше, явно не собираясь прощать Славику его выходку.

От такой картины наши жопы сжались настолько, что ими можно было бы перекусывать атомы, а вот жопа Славика наоборот дала сбой и, от испуга, выдала разом всё, что хранила в себе, включая ещё не переварившийся борщ, которым Славик позавтракал дома с утра.

Медведя, забравшегося уже метров на семь, накрыло этим залпом с головой. В прямом смысле, ибо основной удар пришёлся ему в морду. Охуев от такой наглости и дикого зловония, мишка снова заревел и попытался передними лапами стряхнуть говно с морды. От ужасной атаки он даже забыл, что находился на дереве, отпускать которое не стоило.

Я наблюдал это словно в слоумо. Вниз, ревя, кувыркаясь в воздухе и размахивая лапами летел медведь с обдристанной мордой. Вверх по сосне, продолжая 'расстрел' карабкался Славик со спущенными штанами. Славик достиг верхушки, медведь ёбнулся на землю. Славик с круглыми от испуга глазами вцепился в сосну, медведь с диким рёвом подскочил с земли и ломанулся вглубь чащи, тряся башкой и сметая всё на своём пути. Секунд через тридцать рёв косолапого утих где-то вдали и над поляной раздался наш хохот.

Смеялись до слёз, Стас даже чуть не грохнулся с дерева, когда попытался утереть выступившие от смеха слёзы. Ржали минут пять. Потом ещё минут десять сидели на соснах, боясь слезать, и прислушивались к звукам тайги. Славик за это время нашёл в кармане какую-то бумажку и умудрился подтереть свою жопу, а по совместительству - нашу спасительницу. Посидев на деревьях ещё немного, мы решили, что ну их нахер эти грибы с ягодами, спустились и по-шустрому добрались до города.

Славика мы ещё пару недель называли Иисус Дристос, типа спаситель, но прозвище это к нему так и не прилипло, он потом решил волосы отращивать, в итоге прозвали его Патлатым. А за грибами мы больше не ходили. Зато ходили строить себе зимовьё, но это уже совсем другая история.

МАРОДЕР ФУНТИК

Город Троицк
16 сентября, вечер
Железные двери с решёткой и прорезью 'кормяка' называли 'роботом', и закрывались они с потрясающим лязгом, который нельзя перепутать ни с чем. Этот звук ударил по ушам, отозвавшись гулким эхом на всем продоле. Дверь захлопнулась за спиной двоих мужчин - крепкого детины весом около центнера и жирноватого создания с рыхлым пузом, тоненькими ручками и кривыми ножками. Лицо первого арестанта выражало полнокровие и напористую наглость, ему больше подходило название 'рожа'. Крупные черты, выпирающие скулы, бульдожья челюсть, сломанный нос и глубоко посаженные глаза. Второй арестант имел в своем облике что-то бабье и одновременно свинячье. Розовые щечки, курносый носик и капризно-обиженное выражение лица, напоминающее гримасу плачущего ребёнка и плохо сочетающееся с возрастом. Обоим было лет по тридцать пять.
- Костя.. . Это же тюрьма, да? - плачущим и писклявым тенором спросил второй арестант у своего мощного товарища.
- Мы на ИВС заехали, - рыкнул в ответ тот, кого звали Костя. - Но это наша хата, дом наш общий. А первое, что делают в хате, - прибираются! Фунтик, швабра!
Тяжело вздохнув, Фунтик поднял единственный имевшийся в камере предмет - половую тряпку и отправился с ним к раковине.
Костя сбросил кроссовки без шнурков и по-турецки уселся на пустой шконке - одноярусной, с двумя дугами по бокам.
- Евростандарт! Раньше на нарах жили, - сказал Костя и бросил взгляд на окошко, в три слоя забранное мелкой сеткой. Из-за метрового отсекателя торчала ручка для проветривания. - Ебаный! Нихуя не заловиться, - добавил он.
В камере их было двое. Помещение три на четыре метра, по углам - две кровати, между ними стол из листа металла, под потолком - окошко в сеточку, справа за кафельной загородкой метровой высоты - 'чаша Генуя' на постаменте с бачком под потолком и умывальник, с приделанным к носику тюбиком от зубной пасты - чтоб не капала вода. Все имущество арестантов состояло из белья, двух костюмов - спортивного на Косте и камуфляжного на Фунтике, и обуви - кроссовок без шнурков и тактических ботинок без них же. Поскольку Фунтик остался без ремня, то, кроме ботинок, с него спадали еще и штаны. Еще у них было два худых матраса в пятнах, два застиранных одеяла армейского образца и единственная простыня, от которой пахло бомжами. На столе лежал роман Бушкова 'Охота на пиранью', примерно наполовину пущенный на туалетную бумагу, и два бич-набора от ФСИН: зубная паста, щётка, и кусок плохого мыла, запаянные в полиэтилен. Туалетную бумагу и станки из наборов сперли.
- Пол помыл? Теперь слушай! Видишь 'светку'? - Костя показал на туалетную чашу. - 'Светка' - лицо хаты! Теперь хватаешь пасту, щетку и чистишь - пока светиться не начнет.
Еще раз тяжело вздохнув, Фунтик принялся за дело. Через полчаса 'чаша Генуя' стала чистой, через час она блестела, а через два, когда щетка стерлась полностью, от нее начал исходить почти небесный свет, переходящий в сияние, как у нимба. После 'светки' пришел черед раковины.
Бросив взгляд за решку и увидев сумерки, Костя решительно встал и отвесил пинок в дверь. Потом ещё один.
- ДЕЖУРНЫЙ!!! - заревел Костя, заставив Фунтика вжаться в стенку.
Через минуту открылась кормушка:
- Чего тебе?
- Прогони на 'кремль!'
- Куда?
- На Азиза! Узнай, куда. 'Заехал Костя Большой, в "один ноль". Уши пухнут. Во всем нужда!'
- Не положено!
- На 'не положено' хуй положено! Не прогонишь - весь ИВС вскроется! Слово в слово!
Кормяк захлопнулся, заставив Фунтика начать трястись от страха. Он ждал расправы и чего-то ужасного. Заныло все тело - свежие синяки, которыми Фунтик был покрыт с ног до головы.
Через полчаса кормушка опять открылась, и в руки Кости посыпались ценности, которые Фунтик едва успевал складывать. Два блока "Винстона", спички, пластиковая посуда, ложки, колбаса, консервы, лапша быстрого приготовления, кипятильник, чистые полотенца, новое белье, мыло, шампунь, салфетки и огромная курица гриль.
- 'Один четыре' толкнула, - сказал тот же мусор, и закрыл кормяк.
Костя подошел к окну, набрал побольше воздуха и завопил:
- ОДИН ЧЕТЫРЕ! ОДИН ЧЕТЫРЕ!
- Говори! - раздалось откуда-то с улицы.
- Это Большой! Внимание дорого!
Вымыв руки, Костя от души поужинал, угостил Фунтик курицей, вернулся на шконку и закурил. Фунтик жевал крылышко, втянув голову в плечи.
- Все-таки какой же ты пидорас. Других слов у меня нет, - сказал Костя своему товарищу по несчастью.

***
Город Троицк
14 сентября. Два дня назад.
Перед зеркалом в прихожей прыгал и приседал рыхловатый мужчина в модном 'пиксельном' камуфляже и высоких ботинках, периодически бросая на себя взгляды в зеркало. Поверх камуфляжа, на нем была надета китайская разгрузка, а за спиной - модный рюкзак говенного цвета, который продавался в магазине 'Сплав' как 'песчаный'. Под разгрузкой виделась черная рукоятка Cold Steel Recon Tanto, а из-под затяжки рюкзака виделись очертания предмета, напоминающего приклад.
- Павлик, ты не простудишься? Обещают похолодание, - раздался с кухни заботливый голос мамы.
- Не простужусь! - пискнул в ответ Павлик и постарался как можно быстрее выскочить в подъезд.
... Они жили в Третьем микрорайоне города Троицка на юге Челябинской области. Когда ещё работал станкостроительный завод, отец Павлика получил от государства хрущевку, которая стала единственным жильем для всей семьи. Он прожил недолго - в пятьдесят умер от лейкемии, как и все сослуживцы, некогда охранявшие Семипалатинский полигон. Мама и Паша остались одни. Мать всю жизнь проработала в домоуправлении, потом вышла на пенсию, а Павлик получил высшее юридическое образование в Екатеринбурге и вернулся обратно в Троицк. После нескольких попыток устроиться юристом Павлик нашел свое место в жизни и устроился продавцом-консультантом в магазин охоты и рыбалки. В отличие от юриспруденции, Паша превосходно разбирался во всем, что там продавалось.
Так проходила жизнь. Павлику исполнилось тридцать, потом тридцать пять, мама старела - но все шло своим чередом. Настоящая жизнь Павлика происходила не в Троицке, а в Интернете - в замечательном 151 разделе форума 'Ганз.ру'. Там его мнение имело вес, потому что Павлик являлся признанным экспертом в вопросах выживания при катастрофах и экстремальных ситуациях. Одним из первых он прикрепил модный красный квадрат с циферками на аватарку, а когда эта мода прошла, то снова одним из первых объявил себя не 'выживальщиком', а 'преппером' и завел себе канал на Ютубе, лучшие записи на котором собирали до тысячи просмотров.
Поскольку Павлик был настоящим 'преппером', то не реже одного раза в неделю выкладывал какой-нибудь обзор. Тушёнки, браслета со свистком, спичек, палатки или еще чего-то такого же нужного. Свои обзоры на Ютуб он снимал не за гаражами, как первые, а в настоящем лесу с красивыми скалами, куда он ездил на автобусе за девяносто километров. Остановка располагался у заброшенного колхоза, и там вполне присутствовало ощущение, что конец света уже наступил.
.. . За окошком проплывали бурые пейзажи - островки леса перемежались проплешинами степи, которая уходила на юг, в Казахстан. В автобусе Павлик читал любимый форум и спорил с диванными выживальщиками, которые не выбрались дальше квартиры. Увлекшись, Павлик чуть не пропустил остановку, но вовремя спохватился.
Автобус уехал, а он остался на пустой обочине. Вглубь леса вела настоящая лесная тропинка. Когда-то она вела к свинарнику, но теперь эти места по-настоящему одичали.
Минут десять Павлик шел по тропинке в лес - забираться туда дальше он не собирался. Следовало повесить на ветку смартфон, поймать свет и начать обзор - отличного браслета из паракорда со свистком. Полезную вещь Павлик спер на работе, потому что на покупки для новых обзоров денег у него не было. Сняв материал, браслет следовало вернуть в витрину.
Отряхнув камуфляж и достав из рюкзака арбалет, чтобы его было видно в кадре, Павлик собрался с мыслями. Покупать домой настоящее оружие ему не разрешала мама - а вдруг выстрелит? На этот счёт Павлик придерживался концепции Беркема Аль-Атоми, согласно которой истинный выживальщик добудет себе оружие с трупа врага, и бесшумная стрела для этого - лучший выбор.
Теперь следовало поймать расстояние.. .
... И в этот момент лес накрыло грохочущим свистом. Яркая вспышка казалась растянутой во времени, по деревьям прокатился порыв сильнейшего ветра, а Павлик оказался зарытым носом в опавшую листву. Некоторое время он не шевелился, потом встал на четвереньки и какое-то время оставался в такой позе. Рядом с ним валялся смартфон с треснувшим экраном, который упал с дерева.
Сети не было.
'Вот и все.. . Вот оно.. . То, что мы говорили', - подумал Павлик и ощутил легкий прилив сил. Случилось невероятное: феномен, в их кругах звавшийся БП - Большой Пиздец, все-таки наступил! И, в отличие от презренных обывателей он, Павлик, оказался к нему готов!
Сев на землю, он начал перебирать содержимое рюкзака. Сначала оружие. Нож на поясе и китайский арбалет. На дне пончо - бундесверовское, можно ночевать. Продукты - пакет гречки, оставшийся с прошлого обзора, палка сервелата, которую мама все-таки засунула Павлику в рюкзак. Еще имелись котелок и противогаз, который вместе с арбалетом хорошо смотрелся в кадре.
'А вдруг тут газы'? - осенило Павлика. Со второй попытки он натянул противогаз, собрал рюкзак и сделал несколько шагов. После нескольких вдохов захотелось пить, и он вытащил минералку.
В этот момент раздался треск, сопровождаемый громким матом. Из-за кустов выбрался краснорожий мужик в спортивном костюме 'Адидас' с рукавами, подвернутыми выше локтя. Его руки были покрыты грязью и комьями земли. Увидев Павлика в противогазе, он встал, как вкопанный:
- Эй! Ебнутый! Ты откуда тут взялся?
- Бу-бу-бу! - ответил Павлик.
- Ты сними эту хуйню свою. Ты хоть не заразный?
Павлик стащил противогаз и судорожно вздохнул воздух. Незнакомец ловко выхватил у него из рук бутылку минералки и принялся мыть ею руки.
- О, водичка, заебись, - приговаривал он. - Ну, чучело, давай знакомится. Я - Костя!
- Павел! - неуверенно сказал Павлик и почему-то подумал про арбалет. Оружие хотя бы следовало взять в руки. Он вернулся к рюкзаку и взялся за рукоятку.
- А это что еще за ебань? Ты что - Чингачгук? - осведомился Костя, одним глотком допив остаток минералки.
- Это арбалет, - тихо, но уверенно, произнёс Павлик. - Случилась катастрофа. Нет связи. Нам необходимо выживать вместе. Сначала нам следует найти укрытие на ночь, к вечеру обустроить лагерь из веток и развести костер. При помощи арбалета мы сможем добывать себе пищу.
- Ты что предлагаешь? В лес идти? - вздохнул Костя. - Ты совсем ебобо. Сейчас полдень, а пойдём мы на дорогу. Автобуса мы, видимо, хуй дождёмся, значит будем машину ловить.
Костя обшарил взглядом Павлика и решительно протянул руку к GPS-навигатору, болтавшемуся на его шее.
- Джипиэс? Работает? Ну-ка скажи мне, где я. - Костя сделал несколько шагов обратно в кусты, ведя за собой Павлика на шнурке от прибора, как собачку. Покраснев от возмущения, Павлик назвал координаты. После того, как с близкого расстояния увидел крепкий кулак, бугристый от закачанной под костяшки мази. Названные цифры Костя несколько раз повторил про себя, запоминая наизусть.
... Они вышли на дорогу. Через полчаса они миновали остановку, на которой Костя закурил. В обоих направлениях было пусто - ни одной машины.
- До Троицка девяносто километров. До рабочего поселка примерно двадцать. Пошли, придурок, - скомандовал Костя.
Идти Павлику было тяжело, мешали рюкзак и арбалет. Через несколько километров он приноровился, но все равно отставал.
- Надо понять причину катастрофы, - пыхтел Павлик. - Нет связи. Нет машин. Если это радиация...
- Просто ебнулось что-то, - флегматично ответил Костя. - Может, метеорит. Тут был уже один. Может, вояки что-то пизданули. Долбоебы те еще...
Первую машину они увидели через пять километров. Красный 'Солярис', вылетевший на обочину и разбивший переднюю часть об дорожный указатель.
- Машине - пиздец! - оценил Костя, подойдя поближе. - О! Девка! Ты живая? - спросил он, открывая водительскую дверь.
На сидении полулежала девушка с рассеченной переносицей. Павлику она показалась очень красивой - стройной и рыжеволосой, а Косте - тощей, как селедка, с крашеными волосами и обвисшими титьками.
- Возьми аптечку и вытри ей лицо, - распорядился Костя. Когда Павлик справился с задачей, залепил рассечение пластырем и достал нашатырь, девушка пришла в себя:
- Спасибо, ребята. Меня Марина зовут. Я журналист. - Она кивнула на бейджик с надписью PRESS и названием информационного агентства - Лайф ньюз. Кроме бейджика и аптечки, в машине имелись только крохотная дамская сумочка, пакет влажных салфеток и солнцезащитные очки. Она молча выслушала предложения Кости по поводу дальнейших действий.
- Ну пойдём! - вздохнула она и заперла машину.
Шла Марина на каблучках примерно с той же скоростью, что Павлик с рюкзаком и арбалетом. Они шли по обочине, потом - по дороге. Машин все равно не было. Так прошел час, другой, третий, потом они сделали привал и скушали колбасу, когда Костя нашел воду в ручье. Павлик хотел ее вскипятить в котелке, но эта идея была отвергнута в матерной форме. Дальше они пошли с короткими привалами. Костя курил по половине сигареты, Марина - доставала из сумочки 'айфон' и что-то быстро печатала в оффлайне. Павлик старался довести до спутников всю серьезность происходящего, но его никто не слушал.

***
Текстовый файл "Черновик1"
14 сентября.
Меня зовут Марина, мне тридцать лет, я журналист ИА Life News г. Челябинск. Никогда не думала, что начну свой репортаж так - без Сети, машины, денег и вся в грязи. Пишу, пока не села батарейка. Рано утром я выехала из Челябинска в деревню Карбулах на юге области, снимать материал про бабку, которая живет в жопе мира с населением пять человек. Наш выпускающий редактор назвала материал 'Пенсионерка в Челябинской области, которая не получает пенсию, одичала и убежала в лес. Смотреть видео!' Я доехала до этого Карбулаха, сняла какую-то бабку и забор. А следовало туалет, потому что я туда всего лишь заглянула, и мне самой захотелось убежать в лес.
Поехала обратно. Километров через сорок все и произошло. Я видела вспышку, машину бросило с дороги, и я потеряла сознание. Очнулась, остановила кровь и хотела подождать. Сначала я решила, что это просто авария, но потом вспомнила эту вспышку. Нет Сети, но у меня около 80% заряда. На дороге нет машин.
Через полчаса меня нашли люди, и мы пошли пешком. Два мальчика, Костя и Паша. Мы просто идем, ничего не происходит, поэтому напишу про них.
Костя на вид - обычное быдло, словарный запас, как у обезьяны. На вид мой ровесник или чуточку постарше. Очень сильный. Среди нас он явный лидер, потому что он один вроде бы понимает, кому и что делать.
Паше примерно столько же, он лузер. Разговорчивый и душный, но еще глупее Кости. У него есть рюкзак со всякой дребеденью. Костя все время ругает Пашу, хотя Паша дал нам колбасу, и мы ее скушали. Никогда не думала, что сервелат такой вкусный. Паша толстенький и румяный. Мне он напоминает поросенка Фунтика. Когда я эта сказала, Косте понравилось, и теперь он Пашу только так и называет.
По-моему, мы идем не к людям, а в другую сторону. 'В сторону эпицентра', как сказал Паша-Фунтик. Под ногами много мёртвых птиц. Напоминает Хичкока, но мне не страшно, а грустно. Ребята говорят, птицы могут быть заразными, а мне их жалко.
Наступил вечер. Мне холодно, я в туфельках и ветровке. Костя тоже мерзнет и ругается. Паша устал и ему тяжело. Костя выкинул Пашин противогаз, хотел выкинуть ещё и арбалет, но Паша чуть не заплакал.
Жуткая находка. Нашли вторую разбитую машину - ДПС. Внутри двое, мертвые. Все в крови. Костя говорит, что 'мусора были бухие', и нашёл начатую бутылку водки. Паша и Костя поссорились из-за автомата. Паша говорил что это 'хабар', и надо забирать оружие с трупов. Костя его отругал и ударил. Мы пошли дальше, Паша попросился в туалет, догнал позднее. Я обратила внимание, что его рюкзак стал тяжёлее, но Костя ничего не заметил. Мужчины так невнимательны. Ничего не стала говорить, потому что Костя примитивен и не контролирует свою агрессию.
Совсем устала и стерла ноги. На улице темно, небо еле серое. Костя говорит, что мы сейчас придем в коллективные сады около рабочего поселка.
Ура! Наконец-то я в тепле, умылась и сытая. Но обо всем по порядку.
Ближе к ночи мы нашли эти сады. Десяток дачных домиков. Паша хотел ставить палатку, но Костя его ударил. Сначала Костя светил фонариком с моего 'айфона' во все окна, пока не нашел что искал - печку-буржуйку. 'Если все народное, значит все мое', - сказал Костя, и выломал дверь. Домик - крошечный, комната с кровать и веранда с печкой. Пахнет мышами. Много одеял. Фунтика отправили за дровами, а Костя пошёл грабить соседние домики. Вернулся весь в паутине, но очень довольный. Принес несколько банок тушенки, пакет универсальной приправы Кнорр и чеснок. Я так устала, что ни во что не вмешиваюсь. Я тоже молодец - натаскала воды и нашла в домике растворимый кофе 'Пеле'. Не думала, что способна проглотить такую дрянь, но он оказался такой вкусный! Костя вскипятил воду в Пашином котелке, поставил на печку чужую сковородку, туда вывалили всю тушенку, приправу, чеснок и гречку, которую дал Паша. Это все вскипело, и было так вкусно! Костя предлагает выпить водки. Потом напишу...

***
Паша сидел на старом коврике и подкидывал в огонь обломки соседского забора. Кривая железная печка раскалилась докрасна, и сильнее всего Паша хотел спать. Он грустил, потому что за первый вечер после долгожданного БП превратился в Фунтика. Он был сыт, находился в тепле и не мог найти в себе силы уйти от противных людей, встреченных им после катастрофы. Несколько раз он хотел так поступить ещё в пути, но всякий раз ему представлялся догоняющий его Костя.
Паша думал про настоящий автомат АКСУ, зарытый на дне рюкзака. Достать его он боялся, потому что Костя прямо сказал еще на трассе, что он с ним за это сделает.
'Но завтра мы встретим мародеров, и тогда Костя поймет, что я был прав! Мы добудем еще оружие, и тогда... '
В этот момент Фунтик вздрогнул. Из-за тонкой стенки раздалось громкое, ритмичное уханье, сопровождаемое девичьим попискиванием. На кровати явно трахались, оставив Фунтика топить печку.
Он загрустил еще больше. В прошлый раз ему доводилось этим заниматься еще до того, как он из выживальщика стал 'преппером', и то с кладовщицей на прошлой работе. Несколько лет Фунтик пробовал гулять с девушками, они соглашались, но потом все шло не так - в постель они не ложились, а потом куда-то пропадали.
'Они же едва знакомы', - думал Фунтик, вспоминая свои многомесячные и бесплодные прогулки по кафе и вокруг единственного кинотеатра. В общежитии академии с этим было легче, но и там Павлику улыбалась удача лишь в общаге педагогического университета.
- Ты б хоть кофе себе приварил, - рыгнул абсолютно голый Костя, появившийся в дверном проеме. Левой рукой он чем-то вытирал член, и в этом предмете Паша с ужасом узнал свое бундесверовское пончо. - Ну сиди без кофе. Я на второй заход...
За стенкой раздались бряканье и новые звуки. Фунтик с омерзением разбирал бурчание про 'не больно', и ответный писк 'не туда'. Потом все вернулось на круги своя - ритмичное уханье и писк. В этот момент Паша уснул, погрузившись в тепло открытого огня.
... Разбудила его Марина на следующее утро. Она проснулась первой, затопила потухшую печку и поставила на нее котелок с кипятком. Достала Костину сигарету и села рядом с Фунтиком. Протянула ему вторую. Паша ее взял, хотя и не курил. Заварив кофе, они пускали дым и смотрели в огонь.
- Паша, а почему ты такой грустный? - спросила девушка. - Вы молодцы, и все хорошо кончится. Я уверена.
Неожиданно для себя Павлик заговорил. Сбивчиво и сумбурно, он вывалил ей все. Про выживальщиков и препперов. Про БП. Про катастрофу и мародеров. Он говорил долго, сбиваясь на мелкие подробности.
- Глупый Фунтик, - вздохнула Марина. - Я тоже читала этого Беркема...
- Ты читала? - перебил Павлик.
- Да, а что? Я журналист. Зарабатываю текстами. И поэтому я читаю едва ли не все, что получает хоть какую-то популярность в Рунете. Это моя работа. Ты не понял одного: причина и следствие. Чтобы вы все вообще были, как раз и нужна цивилизация. Причем цивилизация бездельников. Беркем это старая тетя, которая, как умела, описала психологию крысы. На мой взгляд, весь "'Мародер' - большая метафора об обществе в том виде, в котором оно есть. Именно поэтому первая часть 'Мародера' стала популярной, будучи плохо написанной. Понимаешь?
- Но катастрофа произошла! - пискнул Фунтик, покраснев от внутреннего напряжения.
- Надеюсь, все скоро закончится, - ответила Марина.
За стенкой раздалось бряканье. Стуча босыми пятками по полу, Костя потребовал кофе и завтрак. Через минуту Фунтик уже работал - отмывал сковородку дождевой водой из бочки на участке.
- Теперь линяем отсюда, - скомандовал Костя после завтрака. - У меня кончились сигареты. Это очень хуево, и я надеюсь, что к обеду мы их найдём. Поэтому пиздеть мы будем мало, а топать ножками много и быстро. Фунтик, тебя касается!

***
Текстовый файл "Черновик2"
15 сентября.
Ура! Пишу этот текст на обратном пути в Челябинск. Света все ещё нет, но зато тут есть прикуриватель, и появился сигнал сети. В общем, все закончилось хорошо. Точнее, почти хорошо. Но все живы и здоровы.
Ночью мы выпили водки и легли спать под старыми одеялами. Боже, как я выспалась! Проспали мы до десяти, Костя встал в одиннадцать. С утра я поболтала с Фунтиком - он невозможно инфантилен. Но сейчас таких много.
Мы позавтракали и вышли на трассу. Не прошло и десяти минут, как мы встретили грузовик с военными. Он остановился, я пошла разговаривать к офицеру. Попался вежливый мальчик-лейтенант, и он долго переживал, что у меня с лицом. О причинах всех этих событий он говорить отказался, но все равно все были в курсе. По телевидению передали, что случилась авария на полигоне. Я только что зашла к нам же на сайт, на главной куча видео этой самой вспышки. Федеральные СМИ сформулировали это так: 'На юге Челябинской области в результате аварии при испытании нового перспективного ракетного комплекса произошла авария. Ракета самоуничтожилась в воздухе, пострадавших и жертв нет. В нескольких населённых пунктах нарушена работа энергетических сетей и вышек сотовой связи. Работает МЧС'. Вспомнив машину ДПС, я удивилась, но нашла и ее. Местные новости с нашего же этажа опубликовали новость что 'в результате ДТП погибли двое сотрудников полиции. По предварительным данным, водитель не справился с управлением. Проводится проверка'.
Но я отвлеклась. Пока я общалась с лейтенантом, на улице раздался шум. Я выглянула и увидела, что мальчиков досматривают. Костю просто похлопали по карманам, а из рюкзака нашего Фунтика был вытащен автомат, про который я забыла. Хотела же сказать Косте...
Костя лежал смирно, положив руки за голову, а Фунтик начал возмущаться. Военные начали его пинать и называть террористом. Потом их забрала полиция, а меня командир довез до КПП. Дорога на юг так и осталась перекрыта со вчерашнего ЧП - именно поэтому мы не повстречали ни одной машины.
К вечеру я буду уже дома. Сначала я приму ванну, а потом буду думать, как спасать мою машину. Надеюсь, страховки мне хватит на ее ремонт.

***
Город Троицк
17 сентября, утро
Фунтик проснулся от гулких пушечных хлопков дверей. За ними раздавался дробный стук ударов по металлу. Фунтик с трудом открыл глаза и не сразу понял, где он. Угол серого железного стола. Стены, выраженные сильно разбавленной половой краской - в цвет жидкого дерьма.
- Ну и хули ты разлегся? Шесть утра. Проверка и шмон, - зевнул Костя со своей шконки.
Дверь распахнулась, и в хату зашла целая смена мусоров во главе с дежурным. В руках у половины из них были деревянные киянки, сильно напугавшие Фунтика.
- Подъем! Проверка! - завопил дежурный. - Встать к стене лицом, фамилию слышим, имя-отчество называем!
Фунтик пулей бросился к стене и принял требуемую позицию. Боковым зрением он видел, как мусора перетряхивают вещи и зачем-то стучат своими киянками по стенкам и решетке.
Костя встал перед дежурным и засунул руки в карманы.
- Проверяешь - проверяй. Константин Игоревич! - сказал он.
- К стене! К досмотру приготовиться! До трусов разделись! - визжал дежурный.
- Хуй ты у меня смену сдашь. Кровушки моей захотели? Меня поддержат, в курсе будь! - приторно-ласковым тоном ответил Костя и сделал характерное движение пальцами по венам левой руки. Он так и стоял одетый возле шконки, не делая ни одного движения.
Несколько секунд они с дежурным смотрели друг другу в глаза, потом Костю оставили в покое. Зато дежурный включил видеорегистратор и переключился на Фунтика:
- Трусы снять! Присесть три раза! Ниже! Нагнуться! Раздвинуть ягодицы, - командовал дежурный, зачем-то светя фонариком прямо в жопу Фунтика.
Через минуту дверь захлопнулась снаружи. Костя закурил сигарету и скомандовал:
- Фунтик, чаю!
... Так и проходило время. До обеда Костя спал, по обеду Фунтик принимал баланду и выливал ее в свою любимую 'светку'. Они брали только хлеб, а питались тем, что по вечерам закидывали в кормушку от 'один четыре'. Ближе к прогулке Костя заметил на руке Фунтика тактический браслет из паракорда со свистком, который не заметили на шмоне.
- Протащил!!! А вот и "конь"! Распускай!
Прихватив с собой двадцать метров паракорда, они пошли на прогулку. По пути Костя прихватил на продоле свежую газету 'Казенный дом'. Прогулка оказалась тоже камерой, но без крыши - покрытый цементный короб из 'шубы', забранный арматурой поверху. Оказавшись внутри, Костя скрутил длинную трубку из газеты и буднично сказал Фунтику:
- Раком встань и руками в стенку упрись!
Фунтик покорно выполнил приказ, думая о том, что много слышал про эту процедуру, практикуемую в тюрьме. Но почему на улице? И при чем тут газета?
Но Костя всего лишь залез на него, как на табуретку, и высунул конец бумажной трубки выше решетчатого 'потолка'.
- Один четыре! Один четыре! - завопил Костя.
- Говори!
- Маяк видишь? Дай 'контрольку'.
Через минуту Костя поймал капроновую нитку с грузом и привязал к ней тактический паракорд.
- Забирай! - крикнул он наверх
- Дома! - ответила 'один четыре', вытаскивая конец к себе.
Первыми Костя отправил несколько записок, написанию которых он посвящал свободное время. Написав текст, он подчеркивал несколько слов, потом заворачивал в микроскопическую трубочку и много раз запаивал в толстый полиэтилен от бич-наборов с мылом и зубной пастой, при помощи спичек и фольги от сигарет. Герметичные цилиндрики исчезли в небе, зато потом из 'один четыре' на паракорде спустился сотовый телефон. Все оставшееся время прогулки Костя кому-то звонил, и даже предложил телефон Фунтику - но Павлик не помнил наизусть телефон мамы. Последним с небес спустился внушающий уважение пакет анаши.
Вечером они продолжали свой досуг. Фунтик часами мыл пол, 'светку' и раковину, а Костя курил и разглагольствовал.
- Вот смотри, обмудок. Мы - люди, и живем по-людски! Взять тебя. Тебя тут не ебут, не пиздят, хотя и стоило бы. Это каким вообще нужно быть, чтобы идти навстречу одним мусорам, прихватив автомат других мусоров?
- Катастрофа! - пищал Фунтик, действуя тряпкой. С каждым разом получалось все ловчее.
- Катастрофа будет, если нам с тобой двух дохлых мусоров пришьют, хуепутало! Вот тогда я тебя точно выебу. Впрочем, что с тебя взять. Ты даже не ценишь! Тут - все охуенно, и все на ходу. Насущное, жратва, связь, даже кайф есть. Ты не знаешь, что такое 'хуево'! Учись нести пользу - во благо дома нашего общего! Мы живём тут - за собой не стремно убирать. У нас охуенно все - управа на нашем ходу. Везде люди есть - Азиз, другие хорошие пацаны. Чеченцы. Мы все от 'старшего брата' - слышал про такого, Ахмед Шалинский?
Фунтик ловил себя на мысли, что почти согласен с собеседником. С одной стороны, ему не нравилось жить 'по-людски'. Перед сном Фунтик курил анашу, и по ночам ему снился обещанный Костей лагерь, который представлялся Фунтику нескончаемым строем 'чаш Генуя', марширующих вперемешку с раковинами, зубными щетками и половыми тряпками. 'Порядочность арестанта заключается в его чистоте', - декламировали 'чаши Генуя' Костиным голосом.
А с другой стороны Фунтик почему-то безоговорочно верил тому, что бывает и хуже. Гораздо, гораздо хуже.

***
Фунтик и Костя провели на ИВС десять суток вместо обычных трех. Сказалось ЧП и ожидание челябинского ФСБшника, без которого никто не знал, что делать с мародерами и террористами. Человек в штатском поговорил с ними пять минут и велел выгнать обоих к чёртовой матери. Костя покинул ИВС немедленно, а Фунтик остался еще на неделю. По утрам Костю даже не будили, зато Фунтика смена шмонала невероятно тщательно, заставляла приседать и светила фонариком в задницу.
- Кто везёт, на том и едут! - на прощание сказал Фунтику Костя, но оставил подробные инструкции по поводу общения с 'один четыре'. Каждый вечер Фунтик получал через кормушку пачку сигарет 'Ява', пачку чая и пакет карамелек. Колбасу, курицу и анашу он вспоминал с тоской до самого освобождения.
Его бы тоже выпустили вместе с Костей, если бы не вмешательство Марины. На седьмой день она отправила к Фунтику адвоката, которая подняла шум по поводу отсутствия процессуальных действий. Местные быстренько возбудили уголовное дело по редкой статье "'Хищение оружия и боеприпасов', и Фунтик остался сидеть до самого суда, избравшего меру пресечения в виде подписки о невыезде.
После освобождения Костя поехал в охотничий магазин, купил себе GPS-навигатор, сел за руль своего 'сотого' Лендкрузера и вернулся на место встречи с Фунтиком. Там он откопал мешок золотого песка, который на речке по соседству мыла Костина артель бомжей. Для конспирации он предпочитал автобус, но из-за ЧП рейсы в ту сторону так и не восстановили.
Фунтик так и не попал в обещанный Костей лагерь. Суд назначил наказание ниже низшего предела, изменив категорию тяжести, и вместо 'от трех до семи лет' Фунтик получил четыреста шестьдесят часов обязательных работ. До следующего лета Фунтик подметал бычки с газонов, чистил снег и убирал собачье дерьмо. Пока остальные участники этого занятия отлынивали, как могли, Фунтик работал за всех. Быстро, результативно и качественно.

Это кто автор?

Здоровски!
Действительно, кто писал? Есть ещё что нибудь?

шикарно

Как исключение оставим

Но материться , особенно друг на друга ненадо

goust:
Как исключение оставим

Но материться , особенно друг на друга ненадо

Валер, НЕ с наречием надо писать раздельно. Ты в Литературе, блин )))

Ты с телефона пиши, еще и не такое напишешь

. Там он откопал мешок золотого песка, который на речке по соседству мыла Костина артель бомжей.

Кстатии золото там есть, добывают со стороны казахов, только в районе следующего пограничного перехода, промышленным способом. Автор в теме....

------
Всё что написано с этого аккаунта, следует считать литературным произведением.

Обычно я прихожу домой с работы в 20 часов, или около того. А сегодня на полчаса задержался. Из-за чего? Разумеется, из-за голой бабы.

Как это было? А вот: захожу я в свой подъезд и подхожу к лифту. А лифт уже едет, и ждёт его девушка.. . Ну как "девушка" - примерно тех сортов, что в этих ваших интернетах зовутся "amazing fuckable teen": годиков примерно восемнадцати, туго натянутый сиськами шифоновенький топик и шикарные длинные ноги, прикрытые длинной же, но совершенно невесомой и прозрачной юбкой.

Леди не нашего подъезда - к кому-то в гости ехала.

Оглядела она меня - а я после смены.

Представьте: стоит мужик. Телосложение - котлетическое. Рыло - небритое, злое. И на неё, цацу, пялится. Так, будто она не цаца, а пёс насрал.

Лифт открывает двери, и тут девушка делает первую ошибку - говорит: "мужчина, я с вами не поеду... "

Как я мог отреагировать? правильно, единственно возможным образом: говорю "да и хуй с тобой", и прямо впираюсь в лифт. Потому что мне прямо сейчас хочется домой, в прохладный душ, к тарелке ризотто и стакану Scottish Collie. А на душевные страдания этой леди я срал.

Тут девушка делает вторую ошибку: решив, что снова ждать лифта ей неохота, она таки впирается за мной в кабину. Но так как она ссыт, держится от меня подальше. А к двери лифта поближе...

Я жму кнопку своего этажа.

Двери закрываются, прихватив воздушную юбку девушки - пониже того места, где хвост растёт.

Лифт едет, и в две секунды срывает юбочку с бедной девочки.

И тут девушка совершает третью и последнюю ошибку: она бьёт по кнопке "СТОП".

Почему последнюю? потому что дальнейшее я ошибкой назвать не могу.

Осознав, что она стоит перед грязным мужиком с голой пиздой (а трусов на ней не было!), девушка рефлекторно хватается за топик и сильным рывком обрывает бретельки, прикрывая промежность и демонстрируя мне свои шикарные сисечки.

Ну и какая же это ошибка? это просто подарок судьбы какой-то!..

А ошибку совершил я. Единственную. Когда девушка, поскуливая, елозила жопкой по полу лифта, пытаясь прикрыться остатками юбки, мне следовало достать мобило и снимать. А я как дурак долбил по кнопке "ВЫЗОВ" и звал лифтёра, а потом, как сраный джентльмен, отвернувшись к стенке, полчаса пялился на нацарапанный там мужской половой хуй.

А теперь-то, конечно, мне никто не поверит.. .

Андрей Орлов- Надпись на Рейхстаге (Осторожно, мат!)
Весеннее солнце сияет,
Грачи не по-русски галдят,
Мой дед по Берлину шагает,
В Германии русский солдат

На вид ему лет восемнадцать,
Он даже ещё не отец,
Блестят сапоги - ниибацца,
Гвардеец геройский - пиздец!

В руках ППШ, а не 'Шмайсер',
В глазах его - яркий огонь,
Висит за плечами Weltmeister,
Такой пианино-гармонь

Поправив медаль 'За отвагу'
(За Прагу её получил),
Ефрейтор шагает к Рейхстагу,
Где Гитлер работал и жил.

При нём - не планшет и не каска,
Боец умудрился достать
Ведёрко с оранжевой краской,
Чтоб ей по Рейхстагу писать.

Всей ротой ему поручили,
Чтоб он отразил на стене,
Что всё, блядь, что мы - победили
В давно заебавшей войне.

И вот уже стены Рейхстага:
Гулянье, веселье и гам
- С какого ты фронта, бродяга?
- С танкистами вмажешь сто грамм?

Он выбрал местечко повыше,
Чтоб было получше видать,
Он встал возле статуи в нише,
Чтоб память потомкам создать.

Он кистью макает в ведёрко,
Вдруг дёрнулось что-то в руке:
Он вспомнил сержанта Федорко
И бой на замёрзшей реке.

Федорко был парень пиздатый,
Но помер. Тоскуй-не тоскуй:
И твёрдой рукою солдата
Дед вывел огромное 'ХУЙ!'

Вы спросите, что тут случилось?
Вы скажете, это - хуйня?
Но слово само проявилось
Из памяти, слёз и огня.

'ХУЙ!' - значит 'пиздец вам, фашисты!',
'ХУЙ' - значит 'мы всё-же дошли
И хуй моряка и танкиста
Вам в глотку задвинуть смогли!'

Мой дед рисовал не хуёво,
Он буквы раз пять обводил,
За ровное гордое слово
Сам Жуков его похвалил

Он парня окликнул сурово:
- Ты что материшься, боец!?
А впрочем, отличное слово,
Короче - не скажешь. Пиздец!

Дед смотрит на стену Рейхстага,
На летопись воинских дел
И вдруг он читает: 'Бодяго,
Полковник, особый отдел'

Гвардейцы не знают испуга,
Не любят штабных доходяг,
Дед пишет: 'Бодяго - ворюга,
Блядун, пидарас и мудак'

Пусть липы на Унтер ден Линден
И старый тиргартенский слон
Запомнят: Бодяго - скотина,
Расстрельщик и просто гондон!

Рассказывать дед мой не мастер,
Но в мае всегда достаёт
Свой красный трофейный Weltmeister
И 'Синий платочек' поёт

Нагрянет лихая година -
Мой дед тихо скажет: 'Не ссать!
Дойдём до любого Берлина,
А 'ХУЙ!' мы умеем писать!'

непушкин

Я пропою куплеты Евы
Из этой розовой тетради.
Я думал здесь собрались девы....
А здесь одни лишь только бл... и!

Меня простите, Бога ради,
Я думал, здесь собрались .. . дамы.
Я б не ворвался без пижамы,
А появился при параде.

Зима! Крестьянин, торжествуя,
Насыпал снег на кончик .. . палки,
Плетется рысью шатко-валко
Его лошадка, снег почуя.

Какой-то старый лысый поп
Свою козу в сарае.. . гладил,
Чего-то с нею не поладил,
Она боднула его в лоб.

Себя от холода страхуя
В кабак вошли четыре.. . деда.
Там просидели до обеда,
О всякой всячине толкуя.

Себя от холода страхуя
В кабак вошли четыре.. . деда.
У одного из под тулупа
Торчала конская.. . уздечка.

Себя от холода страхуя,
Купил доху я на меху я,
Но с той дохой дал маху я:
Доха не греет.. . абсолютно.

У атамана Гандалyпа
Была огромная.. . сноровка!
Семизарядная винтовка
И три енотовых тулупа

У атамана Козалупа
Была отменная.. . сноровка,
Семизарядная винтовка
И к ней два новеньких шурупа.

На берег выплыли два трупа.
У одного торчит.. . печенка.
А их нашедшая девчонка
Чему-то улыбнулась глупо.

А на лугу лежат два трупа
У одного торчит.. . запонка
И проходящая девчонка
Сказала: "Дядя, это глупо"

В аптеку шел старик Гордон,
Хотел купить себе.. . таблетки,
Но деньги он забыл в жилетке
И тем был страшно огорчен.

Пошел в аптеку сэр Гордон
Чтобы купить себе.. . таблетки,
Но деньги он забыл в жилетке
Чему ужасно огорчен.

Какой-то маленький вассал
Все стены замка.. . обошел
И на воротах написал,
Что ничего он не нашел.

Какой-то маленький вассал
Все двери замка.. . обошел
Но никого там не нашел
И на воротах написал.

В турнирный день один вассал
Почти весь замок .. . обошел.
Нигде клозета не нашел
И в книгу жалоб написал...

"Маркиз вошел с маркизой в сделку,
Маркиз сломал маркизе.. . брошку.
Обломки выбросил в окошко
Чтоб не узнали о проделке."

Побив повстанческую рать
Три мушкетера сели.. . кушать.
Все приготовилися слушать,
А д'Артаньян начал брехать.

Побив кардиналистов рать,
Три мушкетера сели .. . кушать
И приготовились послушать,
Что Д'Артаньян им будет врать.

А в магазине между касс
Стоял какой-то.. . мужичок
И у него из-под тулупа
Торчала конская.. . уздечка.

Старик Михеич издавна
Носил с собой кусок.. . газеты.
Она ему, газета эта,
Для агитации нужна.

Во глубине сибирских руд
Два парня девушку.. . ласкают
Не пропадет их скорбный труд
Лет по 15 им вкатают.

Во глубине сибирских руд
Два парня девушку.. . спасают
Не пропадет их скорбный труд
Лет по 15 им дадут

На берегу сидят два зайца
У одного отвисли.. . уши
Они пришли сюда послушать
Как плещет море-океан

Какой-то русский генерал
Всех баб в селе.. . перехитрил
Но, видит Бог, он маху дал
Болезнь лихую подхватил.

В кабак зашла кинозвезда
У ней широкая.. . натура
И погулять она не дура
Хотя и замужем была.

Король двенадцатый Луи
Велел отрезать всем.. . по пальцу
За то, что бедные страдальцы
Доспехи пропили свои.

Наш граф известен был везде:
Он бил графиню по.. . субботам,
Чтобы отбить у ней охоту
К английской верховой езде.

На берегу, поросшем маком,
Художник ставил деву.. . в позу,
И рисовал с нее он розу
И покрывал картину лаком.

В полях, заросших диким маком,
Художник ставит даму.. . в позу.
Обрисовав ее как розу,
Картину покрывает лаком.

А в пирамиде Эхеопса
Где конь с кобылою.. . пасется
Я взял кобылу за узду
И почесал ее.. . подмышку

У стен священного Хеопса
Священный бык с коровой.. . пасся,
И открывался чудный вид
Со всех окрестных пирамид.

А это наш советский герб -
А снизу - молот, сверху - серп.
А хочешь - жни, а хочешь - куй,
А все равно получишь.. . деньги.

А это молот, это серп
А это наш советский герб
Ты хочешь жни, а хочешь - куй
Все равно получишь.. . орден

А футболисты сняли бутсы
Они с девчонками.. . играют
А те конечно понимают
И шире ноги расставляют

А футболисты, снявши бутсы,
На поле с дамами .. . гуляют,
Сонеты дамам посвящают
И в вечной верности клянутся.

Идет футбольный матч Динамо,
У вратаря висит панама,
Атакуй - не атакуй
Все равно получишь.. . гол

На реке болтался буй
К нему подплыл какой-то.. . дядя
А ну-ка дядя не балуй
А покажи-ка лучше.. . паспорт.

А на волнах качался буй
К нему подплыл какой-то.. . дядя
Кричали дяде: "Не балуй,
А то дельфин откусит.. . ногу.

А на волнах качался буй
К нему подплыл какой-то.. . дядя
И отплывая от буя
Мужик остался без.. . ноги.

А по широкой водной глади
Плывут какие-то две.. . девы
Ну а за ними в стиле брасс
Плывет какой-то.. . мастер спорта

Стиль баттерфляй на водной глади
Нам демонстрировали.. . девы!
А мимо буя стилем брасс
Проплыл какой-то.. . мастер спорта!

Стиль баттерфляй на водной глади
Продемонстрировали .. . девы,
Плывя направо и налево
В большом бассейне в Петрограде!

Стиль баттерфляй на водной глади
Продемонстрировали.. . девы.
Закройте толстые тетради,
Я вам пропел куплеты Евы.

Один московский парикмахер
Со зла послал клиента .. . к черту.
- Смотри! Не перережь аорту! -
Вскричал клиент в безумном страхе.

Иван Иваныч издавна
Носил с собой кусок .. . газеты.
Была ему газета эта
Для просвещения нужна.

Один охотник у нанайца
В порыве гнева вырвал .. . шкурку,
Цена-то ей равна окурку,
Поскольку это шкурка зайца

В купальне старый мизантроп
Увидел восемь дамских .. . туфель.
С досады скорчился, как трюфель,
Упал он в воду и - утоп.

На виноградниках Шабли
Пажи маркизу .. . услаждали:
Ей мадригалы посвящали,
Потом, однако ж, все ушли.

Жорж, ночью выйдя из кино,
Конечно, вляпался в .. . историю!
Мораль: нельзя ходить в "Асторию",
Когда на улицах темно.

Тореадор попал в беду:
Схватил Кармен он за .. . мантилью!
Она вскричала: "Эскамилио,
Вы грубы, я сейчас уйду".

В универмаге наверху я
Купил доху длиной до .. . пяток,
Но не заметил двух заплаток,
И вот теперь сижу, грущу я.

Пришел в аптеку царь Гвидон,
Чтобы купить себе .. . таблетки,
Но деньги он забыл в жилетке
И был ужасно огорчен.

Изящных кушаний взыскуя,
Зашли в трактир три старых .. . деда,
Где просидели до обеда,
О прошлых временах тоскуя.

Графиню граф держал в узде,
И бил жену он по .. . субботам,
Чтобы отбить у ней охоту
С пажом любезничать везде.

Соседка наша тетя Вера
Себе давно искала .. . боты.
Напрасны тетины заботы:
Большого не было размера.

На Уолл-Стрите два буржуя
Отгрызли негру кончик .. . носа.
Так в чем же существо вопроса?
В дискриминации, скажу я.

Казак, переплывая Дон,
Нашел заштопанный .. . чулок.
Его он положил в мешок
И в дом к подружке приволок.

В одном углу посол сидел
И оглушительно .. . смеялся
И беспрестанно обращался
К министру иностранных дел.

За пирамидою Хеопса
Священный бык с коровой .. . пасся
И весь от ярости затрясся,
Когда увидел рядом мопса.

Мой разлюбезный друг Эраст -
Закоренелый .. . пессимист.
Ах, если б был он оптимист,
То лучше было б во сто раз!

Увидя в море красный буй,
Сказала мама: "Это .. . бочка".
Не может быть, - вскричала дочка.
Дитя, ты мать не критикуй!

Мой юный друг! В глухой ночи
Стихи прочти и по : размысли.
Они полны глубокой мысли,
Но ты об этом умолчи!

Речь Демьяна Клюева,
Стихоплета : знатного,
Для детей заштатного
Города Кукуева.

Меня простите, Бога ради!
Я знал, что здесь собрались : дети
Я б вам прочел куплеты эти,
Но дома позабыл тетради.

И, чтоб не возвращаться вспять,
Давайте вместе вспоминать:

Мой друг Евгений очень крут,
Но все равно его : не любят.
Не пожурят, не приголубят
И даже в гости не зовут.

А друг Кирилл - звезда в Европе.
Он рыжий чуб завил на : пальчик.
Кирюшу знает каждый мальчик
От Магадана до Майкопа.

А Николай, не зная страха, всех дружно посылает : к морю,
Чтоб там, на голубом просторе,
Забилось сердце вольной птахой!

Василий, навещая Степу,
Его всегда целует в : щеку.
И тут же дарит Степе много
Открыток с баснями Эзопа.

Андрей разглядывает в лупу
Свою истертую.. . монету.
Он нумизмат, и значит это,
Что нам над ним смеяться глупо.

Валерий под журчанье струй
В фонтане мыл свой толстый: свитер.
Он по случайности им вытер
Свои ботинки по утру.

Лейтенантик юных лет
Делал маршалу: доклад
Что почистил пистолет.
Маршал был ужасно рад.

Два футболиста скинув бутсы
Друг с другом яростно: судачат
И о голах и о подачах,
И вместе плачут и смеются.

Мой друг по имени Антон
Надел на голову: бейсболку,
Но в этом было мало толку,
Февраль - бейсболу не сезон

Семен приятеля целуя
Щипнул его за кончик: носа.
Мы здесь поставим знак вопроса,
Поскольку Сему не пойму я.

В одежде пестрого раскраса
Олег похож на: падишаха
И на него с тоской и страхом
Глядят не только папуасы.

Четыре маленьких китайца
В дверной щели зажали: веер,
Иначе им ни кто не верит
Что он не может поломаться.

Мне с детства так хотелось, чтоб
Меня мой старший братец : понял,
Но он про гордость мне долдонил,
Как самый распоследний сноб!

Граф, зайдя в английский клоб,
Там увидел много : сброда
И, храня престиж породы,
Вышел вон, нахмурив лоб!

Правило дурного тона -
Целоваться без : любви.
У любви свои законы:
Улетела - не лови!

Ребята! Я повинен в том,
Что стих мой отдает : весельем.
Не знаю, насмеялись все ли,
Но я горжусь своим пером!

БЕЛОСНЕЖКА И СЕМЬ ГНОМОВ. АДСКИЙ ПЕРЕСКАЗ

'- А где еще пятеро? - брюзгливо спросила Белоснежка, пересчитав гномов по головам.

- Какие? - удивленно переспросил Док.

- Ну эти, бифур-бофур-хуефур :

Должно быть двенадцать мускулистых и волосатых парней. Всякие там кили-дили-гиви ...

И еще здоровенный спонсор с волшебной палкой и шустрый такой милый малыш.

И пони. У вас есть пони?

- У нас нет пони, - растерянно отозвался Снизи, и чихнул.

- Откуда у нас пони? Мы под землей живем. И нас всегда было семеро. Мы - семеро гномов.

Белоснежка прикрыла нос и рот платком.

- Попрошу не чихать в моем направении. - сообщила из-под платка Белоснежка.

- И снимите эти дурацкие колпачки. Ходите, как пидарасы. Так вы не те гномы, что-ли?

- Мы тебе вообще не гномы, - ответил сварливый Грампи.

- Мы тебя в снегу нашли. Ты уже лапти отбрасывала. Считай что мы тебе скорая помощь.

Если что-то не нравися - вали нахуй отсюда к своему Гиви. Лыжи вырубишь из елки.

Грампи открыл кайлом дверь, и в домик ворвалась снежная метель. Осторожный Док забрал у Грампи кайло, и дверь прикрыл.

- Давайте не будем нервничать и спокойно разберемся, - сказал Док.

- Ты как в лесу оказалась?

- Это сложная история, - ответила, поеживаясь, Белоснежка.

- Понимаете, у меня мама умерла. Она была королева. А потом у меня была мачеха .. . Слушайте, я не могу так рассказывать, на пустой желудок, я есть хочу.

Гномы засуетились по комнате, доставая снедь и собирая стол. Бэшфул откуда-то притащил шубу, и накинул ее на голые плечи Белоснежки, а Хэппи подвинул под ноги тазик с горячей водой.

- Так вот, - сказала Белоснежка, поставив ноги в тазик.

- Мама моя была королевой. Это что, курица?

Белоснежка замерла над столом.

- Ну да, - неуверенно ответил Снизи, сочетая информацию.

- Это окорочок. Куриный.

Белоснежка с ненавистью швырнула окорочок в камин.

- Я не ем курятину! Я ем красное мясо! Говядину, свинину, баранину!

Вот те гномы, которые в кино - они бы никогда не предложили замерзающей в лесу девушке паршивые куриные окорочка! Они рвали плоть!

- Они бы тебе хуй в рот предложили, - пробурчал Грампи.

- А потом порвали плоть. Я немножко знаю этих гномов с Мутных Гор.

Вот тебе палка, заточи ее с одного конца - зубами точи, свой нож я тебе не дам - иди в лес, заебашь там себе кабана, волоки его под ель, разведи трением огонь, и ешь мясо.

У нас есть только гуманитарные окорочка.

Белоснежка заплакала. Затем перешла в рев. Рыдала она красиво и артистично, с подвыванием, иногда срываясь в ультарзвук.

Добрый Хеппи погладил ее, осторожно взяв за грудь под шубой.

- Ну все, все, - серьезно сказал Док.

- Были бы кости, мясо нарастет. Так что там дальше было с королевой?

- Умерла : - всхлипывая ответила Белоснежка.

- А потом пришла мачеха. И сказала, что она будет мне как мать.

- А она?

- А она и была как мать.

- А ты?

- А что я?

А не хочу чтобы у меня была 'как мать'.

Я хочу именно ту мать, а потом сама быть другим как мать!

- Так она же умерла!

- А я хочу мать два-ноль! - опять завыла Белоснежка.

- Я хочу чтобы было как раньше, чтобы ни о чем не думать, но чтобы стало как позже - с пони и велосипедом.

Как при союзе - но с капиталом.

И чтобы гномов было не семь, а двенадцать, и мускулистых и этот малыш!

И убирать я вам не собираюсь.

И чтобы мясо, а не курица, и чтобы я была как мать, а не 'как мать' :

- Ты осознаешь глубину циклического пиздеца мозга, Док? - тихо спросил Грампи.

- Она хочет себе того, что невозможно, при этом желает противоположно невозможного другим.

У нас что, зимой в лесу грибы растут?

Нет, не может быть, я бы знал об этом ...

Слушай, Док. Она не сумасшедшая. Она ебанутая. Мне кажется, мы поздно достали ее из снега. И, на твоем месте, я бы ...

'Дзын-н-нь' - раздался в избушке гномов металический звук.

Белоснежка мягко повалилась на бок, а за ней стоял с вибрирующей сковородкой в руках Доупи.

- Ты шо наделал, Простак? - ошеломленно спросил Док.

- Да, она всех заебала, но в домике же все пишется на видео!

- Она сама сказала, - ответил Доупи.

- 'Хочу быть как мать, а мать моя умерла'. Ну вот. Я же вообще тупой, я из бердичевских сынов Дьюрина.

Шож вы за мной не уследили? Меня любой адвокат отмажет!

- Быст-р-р-р-о! - заорал Док.

- Шею фиксировать. Укладку! Антишок! Четыре куба. Нет, шесть!

Пульсоксиметр на палец. Абушку тащите, она в кладовке, за соленой капустой!

Гномы опять заметались по домику, натыкаясь друг на друга и волоча за собой километры бинтов.

- С-сука, надо было ее там в снегу оставить, - сказал Ворчун.

- Заебись альтруизм проявился. Окорочками поделились Шо, дышит?

- Дышит, - ответил Хэппи.

- И сердцебиение. Медленно. Брадикардия.

- Ты не за сиську ее держи, а между - строго сказал Док.

- И вот это еще раз услышу 'а давайте ее выебем, пока она не видит' - так нас станет шесть гномов.

Мы - дети Двалина, а не Сталина. Понял?

Хэппи покорно кивнул и переместил руку на положенное место.

- У нас есть какая-то коробка по длине сто шестьдесят пять сантиметров?

- Два метра есть, - ответил Снизи.

- И ноль шестьдесят семь поперек.

Глубина где-то полтора, точнее сразу не скажу.

Хрустальный контейнер для клубники.

Под корпоратив. 'Газпром' заказывал. Но им теперь точно не надо, я так понимаю.

- Тащите, - хмуро сказал Док. - И крышку.

- Не лезет, с-с-сукка, - сказал Доупи, прыгая по телу.

- Все размеры проверены, а оно не лезет!

- Кокошник с нее сними, - мрачно посоветовал Ворчун. - Она и пролезет.

Простак почесал голову под колпаком, сказал 'ага'!', потом с помощью отвертки снял с головы Белоснежки сложное пирамидальное сооружение, и она тут же провалилась в хрустальный гроб.

Гномы ловко укрепили крышку и начали вертеть вентиляционные отвертстия в бортах.

Когда дело было закончено, Док воткнул у изголовья хрустального гроба предупреждающий знак, и тремя ударами гномьего молота вогнал шток в землю. Затем развернул стенд фасом на дорогу.

Гномы сняли колпачки.

'Кто ее поцелует - тому пиздец' - тихо прошептал Хэппи.'

Однажды в июне 1829 года помещицы Орловской губернии Ольга Заварова и Екатерина Полесова вызвали друг друга на дуэль. Это была не первая женская дуэль в истории, и версий битвы много. Может, одна сказала другой - "вы ничтожная пиздунья", а та ответила - "на вас хуй не встанет, сударыня". Может, они посрались на тему русско-турецкой войны. Или обматерили платья друг друга. В общем, на дуэли погибли обе. Заваровой шпага попала в глаз, Полесовой соперница проткнула живот, и та через сутки померла. Но битва на этом не завершилась.

Прямо в стиле вендетты, через пять лет в том же лесу со шпагами сошлись 19-летние дочери погибших: Александра Заварова и Анна Полесова - отомстить за матушек. На этот раз Сашенька оказалась проворнее, и заколола Аннушку нахуй. Этот случай не был сенсацией - женские дуэли активно практиковались в России со времени правления Екатерины II, и чаще всего происходили из-за мужчин. Так что возможно, орловские помещицы не поделили конкретно хуй, а их дочери уже руководствовались кровной местью. Ещё одна милая деталь: иногда дамы бились с сиськами наружу, так как платье стесняло движения, и клочки ткани могли попасть в рану. Мужчины были пиздец счастливы.

Картинки вы сами найдёте в Инете, ибо высокоморальный Фейсбук за сиськи банит. На Западе дамские дуэли были нормой с XVI века - и заканчивались смертью вдвое чаще, чем мужские - дамы старались отравить клинки, чтобы точно убить соперницу. Пистолеты практически не использовали, были и поединки в стиле "русской рулетки". Например, в 1612 году на балу у графа Сассекского леди Рокфорд послала на английский хуй леди Рейли: та, знаете ли, умудрилась прийти на бал в том же платье. Дамы приехали в гостиницу близ Лондона и сняли номер. Им подали вино, в один бокал всыпали яд. Взяли наугад, выпили. Но яд оказался просроченным, поэтому проигравшая леди Рейли попросту обосралась, что тоже можно считать поражением. Во всяком случае, платье ей пришлось поменять.

Если мужчина отказывался от дуэли, он считался трусом. Женщина по тогдашним правилам легко могла адресовать соперницу в пизду: сказав, что вечером ей ещё оливье резать и в парикмахерскую идти, и уклониться от фехтования. Но когда бились, то в месиво. В XIX году в Мехико Марта Дюран и Ханна Луна пригласили на свой поединок Рафаэля Рикельма, чтобы тот по итогу выебал счастливую победительницу. Марту закололи, и её вид в кровище так ужаснул Рафаэля, что тот запрятал хуй в карман и исчез, проклинаемый сексуально голодной Ханной.

История про дедзад.
На задворках Васьки*, среди хрущёвок, ворон и тополей, в ста метрах от Смоленского кладбища, в 1966-м году стоял типичный двухэтажный хрущёвский детсад, который мы, несознательные советские дети, любили именовать дедзадом.
Таких "дедзадов" до сих пор по Питеру разбросано немало.
В тот детсад у Смоленского кладбища меня и начали водить.
В том детсаду возле лестницы, на почётном месте на стене красовалась чудотворная советская икона с кудрявым ликом маленького Вовочки Ульянова (Ленина), и начертанное большими буквами дивное житие Его.
Метров за сто до детсада уже можно было уловить пахучий чад с детсадовой кухни. Иногда пахло прилично, например, творожной запеканкой. Иногда - херово, когда готовили овощное рагу.
Главной знаменитостью нашей группы был мальчик Серёжа. Фамилия у него была очень скрепоносная - то ли Баранов, то ли Козлов, но уважали мы его не только за это.
Он приносил нам в своём клюве редкие шедевры народного творчества - пословицы, песни, анекдоты и частушки. Самая приличная частушка от Серёжи гласила:
' На горе стоит корова,
А на ней написано:
'Под мостом @бут Хрущёва-
Пидараса лысаго!''
Помню, что в Серёжиной редакции на горе стояла машина, но я, как истинный поэт, предложил поменять машину на корову ради хорошей рифмы. Собрание мужской части коллектива меня поддержало!
Серёжа был прирождённым учителем. Он живо и подробно объяснял нам, неразумным, кто такой Хрущёв, кто такой пидарас, и что значит "е@ут". В результате отпадала необходимость узнавать это у родителей.
Другой знаменитостью нашей группы был мальчик Гена. Фамилию его я помню точно, но не назову, поскольку сейчас он человек довольно известный.
Гена тоже был подвинут на творчестве, только не на народном, а на псевдонародном. Он обожал вставать в театральную позу и целыми страницами, с закатыванием глаз и завываниями, декламировать стишки Некрасова. Моё глубокое неприятие данного гражданина-поэта идёт оттуда, из глубины веков.
Гена, как и Некрасов - кореш его, отличался весьма говнистым характером. Какой-нибудь хорошей (общей!) игрушкой он не хотел делиться часами! Уговоры помогали слабо, небольшие выдачи пиздюлей тоже, а жаловаться у нас считалось западло.
Перевоспитать Гену выпало мне.
В один прекрасный день, когда Гена намертво зажилил наш любимый автокран, я, взывая к его совести, безуспешно ссылался на священное писание, труды классиков марксизма-ленинизма, русские народные сказки и пацанские понятия. Не помогало! Этот пидарас ещё и дразнился!
В отчаянии обратил я взор свой к небу.
И взору моему явилась райская картина берегов речки Мары, что на границе Кении и Танзании, где зелёные нильские крокодилы радостными улыбками встречают мигрирующих антилоп гну. В душе моей наступил покой, в мыслях - ясность, и я тяпнул Гену зубами за лопаточную часть спины!
Дальнейшее помню отрывочно. Вопли, беготня, меня волокут к заведующей:
Апофеоз наступил, когда за Геной пришла его Генная мать. Ей, ясен пень, обо всём доложили, показали красивый зелёный отпечаток моих зубов на Гениной лопатке, после чего Генная мать задвинула речь!
Присущая Генной матери лёгкая картавость, в тихом разговоре почти не заметная, в гневной речи эффект произвела фантастический: у юного Вовочки Ульянова на иконе осыпались кудряшки, а из-под них грозно засверкала боевая ленинская лысина!
- Это не гебёнок!!! - истегическим ленинским тенором орала Генная мать. - Это звегь!!! Это кгокодил какой-то!!! Ему не в детский сад ходить, а в психухе сидеть! Или в клетке, в зоопагке!!!
'Ни хера себе тётя излагает!' - подумалось мне.
А ещё пришла мне в голову мысль, что меня только что окрестили.
Гена, между прочим, после этого эпизода волшебным образом изменился к лучшему.
Вот так Гена был перевоспитан, а я стал Коккодриллом.

* Васька - Васильевский остров (питерский диалект).

Хотелось бы узнать адрес, а то не увязывается со знанием Смоленска.

если мон шер прочитает внимательнее то окажется что речь в рассказе идет о санкт -петербурге. а "Смоленские" кладбища есть не только в Смоленске.

Пардон, мон шер, смотрел кино "вампиры средней полосы", вот и отвлёкся.
Приношу свои извинтеления, прошу не вызывать на дуэль.

а у нас...

А у нас в квартире глаз
А у вас?

А у нас - микрофон. Вон
Вон, вон и вон

А из нашего окна -
Площадь Красная видна
Я в оптический прицел
Даже лица разглядел...

А из нашего окна
Баня женская видна,
А из вашего окошка -
Лишь уборная немножко.

И сосед наш - п*дорас
Это - раз

А у нас сосед соседа
Бил вчера велосипедом
Это -два

А у нас сегодня кошка
Родила вчера котят.
Котята выросли немножко,
И я засунул их назад.

А из нашего окошка
Колыму видать немножко.

- А у нас сегодня мама
засветила папе в глаз,
а у вас?

- А у нас наоборот,
вот!

я в прицел своей винтовки
подмигнул однажды Вовке
Вовка подмигнул в ответ
я присел на восемь лет...

вчера петровича на стройке
убило рухнувшей плитой
и очень хорошо что в каске
и что проинструктирован

петровичу конечно похрен
а вот прорабу хорошо
участка также рад начальник
директор главный инженер

Сегодня наш петрович ожил оттёр с лица пыль от плиты сказав что жизнь он подытожил и что крановщику кранты

Петрович сильный был мужчина
и эта сила в голове
не зря в фонтане летом мылся
с призывами за вэдэвэ

и гаммой чувств обуреваем
смятенье ужас радость скорбь
сидит то плачет то смеется
инструктор по ТБ олег

Запомни приходя на стройку, ты распишись за инструктаж, что б твой прораб мог спать спокойно если завалит кирпичем.

лет пять тому на стройке было
петрович выжил под плитой
теперь он не снимает каску
с улыбкой ходит на устах

У Светлакова есть история из молодости, о том, как он ехал в поезде и вдруг был разбужен громкими воплями из тамбура. Кричала проводница и делала это от охватившего её первородного ужаса. Прибежав на шум, пассажиры увидели, что весь тамбур измазан говном, причем очень тщательно и практически без пробелов. А посреди тамбура стоял пьяный мужчина со спущенными штанами и, слегка покачиваясь, гордо смотрел прямо перед собой. Мужчина тоже был весь в говне. 'Ты что наделал!?!' - закричала несчастная проводница, обретя дар членораздельной речи. Мужчина перевел на неё взгляд и, выдержав профессиональную актерскую паузу, ответил: 'А ты докажи, что это я!'

Смешного мало, но все же.
Сотрудник, живущий примерно в 1,5 часах езды от столицы (на машине), в пятницу увез домой важные доки - подрихтовать, время поджимало. В воскресенье позвонил шефу с известием, что вывихнул ногу, порвал связки и несколько дней будет лежать.
Шеф хватается за голову - оригиналы нужны, скан не катит, да и сканировать бедолаге не на чем. В понедельник с утра заряжается коллега с машиной: съездить в поселок и привезти доки. Заодно вот нашему болезному его любимые фисташки плюс сочувствие отдела (надо оно ему, да).
Со слов нашего внештатного курьера:
"Еле нашел этот гребаный поселок. Навигатор привел в какую-то деревню, еду-еду - хап, овраг! Спросил у аборигенов, оказывается мост давно развалился, теперь надо вернуться на шоссе, проехать еще километра два, повернуть там, где пушка на постаменте и заехать с другой стороны. Долбаные яндекс-карты! Заехал где сказали, ага, вот он, центр мира. Спрашиваю улицу Шпалопропиточную, нигде ж табличек нет, сказали как доехать, говорят - а какой дом? Ну третий, говорю. Аааа, это вам не с Пропивочной, а с вон того двора левей хрущевки заезжать надо. Ладно, заехал со двора и уперся в его дом. Мама дорогая, я хренею. Барак, натуральный двухэтажный барак. На всякий случай зашел со стороны улицы и.. в общем улицы там нет. Есть рас.. раченая в хлам грунтовка с ямами, где колесо оставишь. За этой типа улицей промзона, воняющая креозотом. Ну, как на железке пахнет. Там и впрямь шпалопропиточный заводик. Он еще и дымит, мать его. В конце - бункер с мусором и вокруг все завалено. Ну и вонь, конечно.
Ладно, вернулся во двор, чую, дерьмищем откуда-то несет. Представьте букетец. А у подъезда бабки в трениках и кофтах на лавочке семки щелкают. Как в детство золотое попал, только у нас во дворе яблоками пахло и таких уж страшенных халуп не было.
- Здрасьте. - говорю.
А мне в ответ:
- Хер покрасьте! Че надо? К Мишке не пущу, Нинка строго велела чтоб не бухал.
- Мне в четвертую, к Дмитрию Сергеевичу. Я с работы его.
Эта типа консъержка поворачивается и орет, как сирена, в правое окно:
- Димкаа!
Тот вылез на подоконник и говорит:
- Баб Сонь, это ко мне.
- Аааа, ну тады заходи.
Я к двери - домофона нет, так открывается. Хотя с таким кордоном нахрен там домофон. Но дико как-то. Чтобы в подъезд и просто деревянная дверь на пружине.. брр.. отвык.
А говнищем в подъезде.. . слезы потекли. Блин - думаю - инновации какие-то продвигают.. . вы бы каналюгу починили сначала, черти. А еще лучше людей из этого гнилья переселили. Дом-то деревянный! Лестница на второй деревянная, темно, доски под ногами играют. В коридорчике по стенам тазы висят, великов целая стая. Мрак!
Дмитрий дверь открыл, о, луч света в темном царстве.
Ну зашел, и этот запах дерьма меня просто преследует, хотя в квартире полегче. Порог на входе там неебический. Сантимов сорок. Хотя дверь до полу.
Ну, отдал ему орешки, пожелания, то-се. Забираю файлик и спрашиваю:
- Дим, а что ваш ДЭЗ или кто тут у вас каналию починить не может? Что за дела? Жить невозможно.
- Каналия у нас рабочая. Просто у нас выгребная яма в подвале. Вон у меня под окном люк, туда бочка подъезжает и выкачивает раз в две недели. Было холодно, оно не так отдавало. Будет зарплата у всех, скинемся и бочку вызовем.
- Че?! Вы сами за откачку платите?!
- Ну а кто? У РЭУ деньги еще в девяностые кончились. При советской власти бесплатно вывозили, а сейчас вот так.
- Да как же тут жить можно?!
- Как прожил сорок лет, так и живу. Полы вот еще папа начал укреплять, я еще настилал и гидроизол сделал. Видишь, у меня не тянет.
Хрена себе "не тянет"!
- А то гниют полы. - продолжает Дима. - Соседка так и погибла - провалилась сквозь пол и утонула. Хорошая тетка была.
Нет, вы понимаете, в чем тетка утонула?! В дерьме, мать его!
Я оттуда ехал, в себя придти не мог. Испанский стыд, народ! Нам тут в уши втирают про инновации, про цифровизацию, про роботов, про .. . космос, блин! А полтора часа проехал и вот тебе барак над дерьмовой ямой, в котором люди живут десятилетиями. Да на хрен нам эти роботы! Вы живых людей из говна вытащите!"

Хороший мальчик, или из говна и палок...

Жил-был в Дании Питер Фройхен (иногда его называют Петер Фрейхен). Родился в 1886 году, мама у него была датчанка, а папа - юрист.. . То есть, ошиблась: добропорядочный еврейский бизнесмен.
Мальчик вымахал большенький, двух метров ростом. Еврейский папа надеялся, что сын пойдет по его стопам, и станет изучать финансы. Но Питер поехал в Копенгагенский университет, посмотрел на это вот все, и говорит:
- Ну на хуй, тоска такая, пойду в медики, там хоть на трупы в анатомичке посмотреть можно.

- Что ж, - отвечает папа, - Тоже хорошая профессия. Может, дантистом станешь или проктологом. Без куска хлеба не останешься: зубы и жопа есть у всех.
Однако через два года Питер окончательно заскучал, даже трупы его не утешали. Он бросил универ, и в 1906 году со своим другом Кнудом Расмуссеном отправился в Гренландию. Тогда были в моде арктические экспедиции.

Прибыл Питер в Арктику, обрадовался.
- Вот это, - говорит, - по мне. Сотни километров ледяных просторов, народу мало, свобода, короче!
Увидел инуитов, один из эскимосских народов, и обрадовался еще больше.
- Вот это настоящие люди! Глянь, Кнуд, как они тут выживают, во льдах-то!
Два года датские викинги провели среди инуитов. Питер так влюбился в них, что изучил язык, обычаи, научился строить иглу, охотиться на моржей и тюленей.

Через два года закончилась жрачка.
- Поехали домой, - предлагает Кнуд.
- Не, ты вали, и возвращайся с припасами, а я еще тут отдохну, мне понравилось, заебатый куророт, - отвечает Питер.
Расмуссен уехал, а Фройхен решил испытать себя на выносливость, и свалил от инуитов. Жил один почти два года, добывал еду охотой. Однажды увидел его белый медведь, слегка охуел и принял за моржа. Из-за усов, наверное. Стали они драться, Питер медведя замочил. Сшил себе из него шубу, гордый такой. А тут Кнуд возвращается с хуевой тучей провианта и всего такого.

- Я на своей шкуре испытал, как тяжело быть инуитом, - говорит Фройхен. - Давай им что ли магазин откроем.
Открыли они факторию, с товарами первой необходимости: продукты, оружие, горючее. Выменивали их на пушнину, причем давали хорошую цену, а вовсе не наебывали местное население. В факторию потянулись поставщики товара, другие арктические экспедиции, стала она перевалочным пунктом для полярников.

- Вы почему эскимосов не наебываете? - удивлялись приезжие.
- Мы вам не миссионеры, - сурово отвечал Питер, и показывал кулак.
Связываться с двухметровым чуваком, наряженным в шкуру белого медведя, никто не хотел: все полярники вели себя с инуитами прилично. А Питер женился на инуитке по имени Мекупалук. Очень любил ее, на руках носил, буквально. Жена родила ему сначала мальчика, назвала Мекусак Аватак Игимакссусукторангуапалук. А потом девочку, с нежным именем Пипалук Еттэ Тукумингуак Касалук Палика Хагер

- Эм: Ну чо, заебись имена, - сказал Фройхен. - Главное, простые и понятные.
Как-то повез он жену с детьми в Копенгаген.
- Что-то жарковато тут, - сказала Мекупалук. - И почему-то никто не хочет обращаться с нашим детям по имени. Невежливые датчане какие-то.
- Да уж, - нахмурился Питер. - Еще толпа везде, а мясо живет в супермаркете. Ну нахуй, поехали обратно.

Так и жили: Мекупалук растила детей, а Питер торговал с ее земляками, мотался по арктическим экспедициям. Опроверг, например, гипотезу американца Пири о том, что на севере Гренландии есть пролив.
Все было бы заебись, но жена его умудрилась подхватить грипп-испанку. И после 10 лет счастливой семейной жизни умерла.
Фройхен погрузил ее на сани, повез в местную церковь, к священнику из миссионеров, чтобы похоронить на церковном кладбище.

- Никак нельзя, сын мой. Обряд проводить не буду, - уперся священник. - Твоя жена некрещеная.
- Мудак ты, а не священник, - ответил Питер, и тут я с ним согласна. - Я сам ее похороню, а ты попробуй мне помешать.
Священник мешать не стал, не самоубийца же, однако, и не помог тоже. Фройхен и раньше не жаловал миссионеров, а после этого вообще стал противником церкви.

Чтобы Фройхен не горевал, Расмуссен затеял новую экспедицию. Питер оставил детей с родственниками жены, и попиздовал вокруг всей Арктики, через Гренландию, Канаду, Берингов пролив. Гуляли они так три года. Когда уже довольные возвращались домой, случилась снежная буря, Питер умудрился отстать от экспедиции. Мело жутко, он забрался под нарты, и уснул.

Просыпается - метель-то кончилась, но его снегом занесло по самое не горюй. От его дыхания снег подтаял, замерз обратно, и сидит он теперь под нартами, в ледяной пещере, на манер какой-нибудь ебучей спящей красавицы в хрустальном гробу. Фройхен попробовал стену пробить - бесполезно. А все инструменты - на нартах, в багаже. Но туда пробиться нереально.

Что же сделал этот замечательный человек? Он насрал. А потом из получившегося материала вылепил зубило. Пока тепленькое. Долго ждал, когда оно застынет и затвердеет. Этим зубилом Питер проковырял дорогу на волю. Инструментом из говна. Возможно, там еще были палки. Тогда из говна и палок.

Но это еще не самое охуительное. Фройхен вылез, пошел догонять экспедицию. Добрался до временной базы, разделся, смотрит - а пальцы-то на ноге отморожены.
- Ишь ты, блядь, незадача какая, - огорчается Питер. - Ну ладно. Зря я, что ли, два года в медицинском отмантулил:
Он удалил себе пальцы плоскогубцами и молотком. Не спрашивайте, как, я не знаю. Может, то самое зубило тоже в процессе участвовало. Главное, Фройхен был убежденным трезвенником, а на базе имелся спирт. Но он даже не отхлебнул, чтобы хоть как-то обезболить процесс. Принципы, видите ли, дороже.

Вернулся Питер в свое иглу, к детям, и все бы ничего. Но в 1920 году заблажил датский король:
- Это как так, блядь, датчане в Гренландии живут, а территория не датская? А налоги короне платить Пушкин будет? То есть, Андерсен, я хотел сказать.
И послал туда представителя короны, присоединив побережье Гренландии к Дании.
- Понаехали тут, - нахмурился Питер. - Власти, миссионеры, плюнуть некуда, сука. Щас разведут толпу, потом супермаркетов настроят, Диснейлэндов, церквей, этих, как их, барбершопов.. . Делать тут уже нехуй.
И с детьми уехал в Данию.

Там пошел к врачам, ногу показать, а они говорят:
- Как-то вы некачественно пальцы удалили. Плохо учились, видать, в университете.
Отчекрыжили Фройхену ступню.
- Ну, блядь, охуеть теперь, - обиделся Питер, и пристегнул деревянный протез.

Это ему никак не мешало. Бабла в фактории он заработал много, купил себе небольшой островок Энехойе, построил дом, стал там жить с детьми. Спокойное существование было не для него, Фройхен развил бурную деятельность. Для начала он женился на подруге детства Магдалене. Дама была из богатой семьи, в приданое ей дали журнал для домохозяек 'В гостях и дома'. Питера назначили главным редактором, а он добился того, что журнал сделался самым популярным в Дании.

Потом Фройхен стал читать лекции об арктических экспедициях, печатать статьи в журналах, а 1927 году издал свою первую книгу о путешествиях. И капитально прославился. Этого неугомонному полярнику показалось мало, он вступил в партию социал-демократов, писал аналитические статьи в журнал 'Политика'.
Но даже этого Питеру не хватило.

- Скучно, бля, чего-то, - сказал он, и занялся кинематографом.
Стал писать сценарии о полярных экспедициях и жизни эскимосов. Тема была модная, в 1932 году Фройхен заключил контракт с Metro Goldwyn Mayer. Устроил съемки на Аляске. Работал сценаристом, переводчиком, занимался подбором актеров, а между делом сыграл в фильме роль главного злодея. Главные роли играли местные аборигены. Фильм имел оглушительный успех и получил 'Оскара'.

- Ну заебись, - решил Фройхен. - Хули мне на дядю работать?
Открыл собственную консалтинговую компанию для киностудий. Помогал снимать фильмы об Арктике. Заодно возглавил Датскую федерацию бокса, организовал 'Датский клуб путешественников', устраивал туры в Гренландию, Норвегию, Швецию, Южную Африку, дважды побывал в СССР:

Короче, атомный пиздец, а не человек. Его обожала вся Дания. Да вообще полмира. Но тут в Германии пришли к власти нацисты. Дания подписала с Гитлером договор о ненападении.
- Хуйня, не верю я этому бесноватому, - сказал Фройхен.
9 апреля 1940 года фашистские войска захватили Данию.
- Ну и хули я говорил? - вздохнул Фройхен, и вступил в Сопротивление.
Там он активно работал. Прятал беженцев, занимался саботажем, разведкой. Ненавидел фашизм, и не скрывал этого. Конечно, он не мог считаться чистокровным евреем, но фашистов это не волновало. Фройхена тоже.

Когда кто-нибудь начинал вещать о чистоте расы, двухметровый Питер хватал убогого за грудки, говорил:
- Да, я еврей. И хули ты мне сделаешь?
Страдалец понимал, что щас из него все убеждения выбьют вместе с дерьмом, и затыкался.
Но в 1943 году власть полностью перешла в руки немцев, которые разогнали датское правительство. В страну ввели части гестапо и полиции. Издали указ о смертной казни всех участников Сопротивления и сочувствующих. Фройхена арестовали.

- Да щас, блядь, размечтались, - сказал Питер.
Он сбежал из заключения. Перебрался в Швецию, оттуда в Нью-Йорк. Но жена Магдалена за ним не поехала.
- Вот еще, - сказала. - Мне-то хули? Я истинная арийка, в сопротивлении не участвовала. Сиди сам в эмиграции.
- Да пошла ты на хуй, - плюнул Питер, и женился на еврейке Дагмар Кон.

Она работала в журнале 'Вог' иллюстратором. Фройхен писал книги о своих путешествиях, выступал с лекциями, а когда фашистов победили, возобновил арктические экспедиции. Такой неугомонный чувак.
Появилось телевидение, конечно, Фройхен отметился и там. Пошел на интеллектуальную викторину с денежными призами, выиграл 64 000 долларов.

Однажды, когда ему был 71 год, Питер собрался в очередную экспедицию по Аляске. Прилетел на военно-воздушную базу рядом с Анкориджем. Но тут его хватил сердечный приступ. Умер он быстро.
Прах Фройхена был развеян над Гренландией, на горе Дундас, неподалеку от основанной им фактории.

Такой вот человек - белый медведь. Удивительный, могучий, умный, талантливый и совершенно бесстрашный. Один из лучших представителей мужского племени во все времена. Последний викинг. Золотой генофонд человечества.

На фото - Питер Фройхен с третьей женой, Дагмар Кон. В той самой шубе из собственноручно убитого белого медведя.

Не типичный Еврей(а типичный), он мне больше Ети напоминает

Шел я лесом, видел чудо
Баба пьяная лежит
У неё из под подола
Самогоночка бежит

Шел я лесом, видел чудо
Два татарина сидят
Зубы чёрные гнилые
Жеребячий х.. едят

Шёл я лесом, видел чудо
Муравей е.. т верблюда
Я сказал ему - нахал
Он мне х.. . помахал

Шёл я лесом, видел чудо
Дед картошечку варил
Котелок на х.. повесил
А из жопы пар валил

Шёл я лесом, видел чудо
Чудо грелося у пня
Если б я не вы... б чудо
Чудо вы... ло б меня

Шёл я лесом, видел чудо
Дед на дереве сидит
С х.. кожицу сдирает
Сапоги себе кроит

Шёл я лесом, видел чудо
Бес в чугунных сапогах
Сам еловый, х.. дубовый
П... . рыжая в зубах

Шёл я лесом, видел чудо
Бес обедал у ****ей
Ел пи... тину с горохом
И жаркое из мудей

Ножи Норильлага

Если кто тебя окликнул - не дергайся. Особенно, если свистом, это правило. Свистом слабых фильтруют. Оглядись, паузу выжди, подумай. В лагере торопиться некуда. Поэтому, когда из проема дверей мастерской вынырнули три силуэта и левый лоб тут же дал маяк 'иди сюда', Суббота не дернулся. Поправил косынку, стягивающую русый бобрик, перетащил на лоб защитные очки. Выждал, потом не торопливо отключил фрезер и нарочито спокойно пошел не к визитерам, а к крепкой дощатой скамье. Сел, вытер серой тряпицей руки, загнав в трещины кожи очередную долю металлической пыли и жестом пригласил главаря присесть. Тот хмыкнул через прищур, жестом остановил нукеров - постоите. По полу тянуло. Как ни заделывал Суббота низкие оконца, как не конопатил щели, ветхая постройка, раскачанная арктическими пургами, ветер держала плохо.
- Бог помощь, Суббота, как жихтаровка (жизнь) течёт? Готов ли мой 'ёжик'? Срок, - Рамазан, авторитетный 'передовой' вор из второго лаготделения, поинтересовался мимоходом, как бы мимо проходил.
- Без несчастий. А нож сделал, - не вставая с места, Суббота потянулся вправо и достал из-под скамьи сверток, показал. Тускло сверкнул полированный клинок, заиграли кольца набора рукояти. Тонкий финский профиль, узкие неглубокие долы, которые уголовники упорно объявляют 'кровоспусками'. Лбы подошли поближе, слегка наклонились по бокам, в этикет. Вот загадка, по зонам ходят, как по проспекту, лишь на центральные улицы не суются!
- Франзовый 'ёжик'! - одобрительно прогнусавил слюнявый Сипа, самый паскудный лоб из всего окружения Рамазана, но главное углядел сразу. - Почто все полоски внизу?
Щелкнув толстыми пальцами перед носом любопытного подчиненного, Рамазан его законный вопрос все-таки поддержал, уставившись на мастера. Черные плексигласовые полосы, означающие в наборе число ходок, компактно сгруппировались ближе к латунному навершию рукояти. Чаще всего гулаговские мастера-дилетанты размешали эти важные проставки по всей длине рукояти. Суббота тяжело вздохнул. Рассказывать в подробностях ему было лень. Обычно с ним и не спорили, никто в Норильлаге лучше Субботы не знал символики, классификации и конструктивных практик зэковских ножей.
- А ведь есть вопросец, Сипа правильно видит, - подтвердил вор, - и самих полосок как-то мало: Ты ведь знаешь, мастер, сколько я лет мотанул! Иль забыл уговоры?
Придется объяснять, вору все внешние детальки важны, болен он ими. Но вор и сам раб деталей. Не многие знали, что Рамазан до смерти любит кильки в томате, но берлять их ему никак не в масть, ему положено кушать дорогие консервы в масле: Жрет втихую, что бы никто не видел. Окружение молчит, но Суббота это знал, ему положено - порой для самых серьезных людей ножики делает.
- Если я твои годки тут нарисую, ручки не видно будет. Ты Рамазан честно отсидел и еще запрут, так ведь? Тебе положено лишь ходки отмечать широкими полосками, это авторитетно. Годы пусть брус шпановый отмечает, как Сипа твой, пока в силу не войдет. Ты в силе.
Сработало безотказно, ибо в лагерном царстве царит показуха. Приняв нож, Рамазан рассматривал его дальше, и Суббота спокойно пояснял:
- Нож вечный, таких 'ежиков' в Норильске штуки три, не больше. Я тебе сталь поставил шеффилдскую, лендлизовскую, такой и на мехзаводе - крошки. С трудами добыли. У клинка я всадил мертво, потом разборно. Если что, головку снять нетрудно и аккуратно еще проставку добавить. И нож целый будет, и правда жизни, а это важно.
Сипа сразу нагрелся, всем видом показывая мастеру, что замечание отложил в злую память. Второй лоб, молодой западный украинец стоял с открытым ртом, впитывал: Сам Рамазан закивал, клинок явно нравился. Понимая ненужность избыточной информации для человека, далекого от металла, Суббота не стал пичкать его особенностями ТМО, составом металла и углами заточки. Он сделал нож пригодным для конкретного случая. Рамазану он не для дела, а для статуса, это символика власти над людьми. Будет хвастаться при дружках, крепость клинка показывать, чужие самоделки позорные царапать, наглядно консервы пороть. Исходя из этого, мастер и закаливал клинок, и точил. А ручка сильная. Особенно хорошо удалась Субботе косая прокладка. Красная, как и положено. Да еще и ограничивающие проставки красного же цвета - получалась ясно видимая буква 'И', что значит ИРА. Не имя, аббревиатура известная - 'Иду Резать Актив'. Чаще всего боковушки делали черными, полностью красная ИРА могла разозлить ВОХР-у до невменяемости, это был прямой вызов. Но сейчас ворам уже можно было, целое поколение охранников выросло на ненависти к политическим. Для них главный враг не уголовники, а 58-я статья. Многие воры заникелировались (зазнались сверх меры) и позже погорели на этом: Белых полосок - владелец тоскует о воле - на рукояти не было, такое не к лицу матёрому, ему и в лагере хорошо. Редкий фон был серым, нейтральным. Не было и золотого, тем более жёлтого, цвета измены. Молодые сдуру ставили золотистое, за что порой получали от старших по рогам: Настало время расплаты. Мохнатый мешок лбы притащили с собой. Суббота стесняться не собирался.
- Значит, как договаривались? Десять банок нашей тушенки, пять банок американского лярда, пять брикетов табака.
Рамазан уже засунул нож под бушлат, где вшитый в клифт спецкарман из кирзы надежно укрыл лезвие, традиционных ножен воры не любили. Махнул Сипе, те потащили мешок. Ставя на скамью последнее, Сипа не удержался и буркнул в оспяной нос:
- Дорого берешь, мастер, я бы тебя ужал:
- Я бы тебе ножа не сделал, Сипа, точи арматурину, - спокойно сказал Суббота, убирая сокровище в отсек инструментального ящика.
Уголовник сверкнул глазами и громко выдохнул, но Суббота был по-прежнему спокоен, играть на характере он Сипе не даст, а этот бивень при Рамазане не полезет. Закончив расчет, Суббота приготовился сказать 'прощай' дорогим гостям, но у вора было еще одно дело.
- Еще один нож нужен, простой, да надежный. Не 'литовка' фрайерская, а 'перо', недорогое, в две банки тушёнки. Есть чтоб сразу?
Пожав плечами, Суббота опять нагнулся и вытащил требуемое. Сипа, как не пялил шнифты, так и не смог заметить, откуда мастер тянет свои клинки. Перо как перо, недлинное, клинок тонкий, широкий, чуть листовидный, накладки из лиственницы. Одноразовый ножик, почти канонический, если бы не отсутствие одной детали: И Рамазан это заметил сразу.
- А проточка где?
- Все знают, Рамазан, я свои ножи не уродую. Нет проточки, такой забирай, если надо.
- Без проточки это не 'перо', - отрезал Рамазан и был прав. Настоящее 'перо' имеет тонкую поперечную проточку в месте сопряжения с ручкой, благодаря чему клинок легко сломать после внезапного удара, оставив 'гулять' в теле, откуда его скоро не вытащит никакой хирург - человек обречен. Страшное оружие, подлое, истинно воровское, Суббота их не делал. Основной причиной тому были, чего обольщаться, отнюдь не гуманистские убеждения, а уважение к своему ножу и искренняя любовь к холодному оружию. Всего лишь.
- Рамазан, да ему проточить раз плюнуть! Ты, Суббота, в политические не подался ли, а то я таких режу. Вор тебе слово сказал, значит работай, урод! - Сипа обрадовался возможности мотивированно надавить на умельца. Вор хмурился, глядя прямо в глаза мастеру, уже понимал, что тот упрётся. И это Рамазану очень не понравилось. Противопоставление своих привычек запросам вора опасно. Но главарь молчал, позволяя своре раскручивать ситуацию самостоятельно. Невысокий Суббота тяжело встал и, опустив голову вниз, зло бросил:
- Тише дыши, сявка.
Уже перегревшийся Сипа задохнулся, истерически присел.
- Это кто тут сявка? Да я тебя под мох спрячу, морда жидовская! Чёрт подшконочный! Сделаешь, как сказано! - от возмущения лоб распахнул новенький бушлатик, окантованный по рантам тонкими белыми полосками и окончательно перешёл на злой сип с мокрыми брызгами во все стороны, за что и получил кличку.
Теперь возврата нет. Вот как вышло: Отчего-то Суббота с первой минуты знал, что они с Рамазаном миром не разойдутся, что-то произойдёт. Не то с утра настроение. Сейчас же, после того, как ему бросили в лицо его еврейство, мастер просто не мог отскочить. Сипу он свалит, но против троих не выдержать, Рамазан опытный барачный боец, а у западенца с идиотической мордой толщина черепной кости в пять сантиметров, такого наскоком не свалишь. Приехали. Лбы продвинулись по бокам, Сипа чуть нагнулся к сапогу.
Ситуация начала меняться вместе с громким скрипом полатей наверху. Над скамьей и каптерками Суббота давно построил 'второй этаж', где он, бесконвойный зэк, жил-ночевал чаще всего, хотя и место теплое имел в приличном бараке. Шум заставил Рамазана бровями отменить атаку. Через несколько секунд на холодный земляной пол босыми ногами спрыгнул человек, увидев которого уголовники изменились в лице. К чести Рамазана, он ни шагу назад не сделал, а вот молодняк отшагнул.

Это был Гаронна. Почему его столь экзотически кликали именем небольшой французской реки, владелец прозвища не распространялся, да и не было среди ворья столь глубоких знатоков географии. Гаронна был самым известным духариком Норильлага. Духарик - сильный духом, редкая и странная категория заключенных ГУЛага. Сейчас кто-то сказал бы 'отмороженный', кто-то 'безбашенный', но это не совсем точно. Настоящий духарик, попав в зону за криминал, внутри клетки отходит от сообщества и выбирает себе жизнь анархическую, одиночную, непредсказуемую и неуёмно рискованную. Ему просто плевать, умрет он через час или нет. И этот императив отодвигает в жизни духарика все остальные. Такими были первые рыцари Англии и давно пропавшие истинные абреки Кавказа. Духариков отчаянно боялись и использовали: воры друг против друга, кумы против авторитетов. Среди духариков редко попадались люди, похожие на откормленных уголовных лбов, комплекция тут была не важна. Безмерная смелость, скрытность, непредсказуемость и авторитет подвигов - вот их оружие.
Суббота сам видел, как Гаронна говорил человеку равнодушно: 'Со мной не ссорься, мне тебя прирезать - всего два месяца нового срока получить'. Гаронну, духарика высшей кондиции, зимой осудили на очередные двадцать пять, и он уже психологически созрел брать новые двадцать пять, отменявшие те, в которых он отмотал только два месяца. Все знали, как Гаронна в одиночку усмирил шальной барак, где заперлись человек двадцать с заточками, как по просьбе самого зама по режиму брал сошедшего с ума нарядчика, раздобывшего пару наганов. На его образ жизни закрывали глаза, он почти всегда был при заказе. С Субботой они скорешились, когда, придя за ножом, Гаронна случайно узнал, что мастер читал в подлиннике 'Белый отряд' Конан Дойля. Духарик, по слухам, закончивший университет, ценил любой 'ум' - так в лагерях называли все книги и тех, кто умеет ими пользоваться.
С настоящим духариком не свяжется ни один вор, и Рамазан не был исключением. Тем более, что Гаронна и без всякой репутации был серьезнейшим противником - сухой, жилистый, текучий как ртуть и быстрый, как стриж.
- Привет блатному миру - социальным отходам революционных переворотов! - весело крикнул Гаронна, пританцовывая на полу так, что и секунды не стоял на месте. - Рамазан, твои исчавкали мне все уши, спать не дают. Правильно Суббота сказал, сявки! - И он тут же, без всякой паузы развернулся к Сипе и громким шепотом предложил:
- Драться будем, голубь? Сейчас. На ножах, - Гаронна смотрел в левый глаз уголовника так, словно ковырял глазницу на расстоянии. - Суббота, я ему одну минуту жизни даю, ставка - конус мороженного молока.
Бледный Сипа высох носом и отшагнул настолько, что ткнулся спиной в одежные крюки на стене. Драться с духариком он не хотел.
- Здравствуй, Костя, - сдержанно вмешался наконец Рамазан, - рад тебе живому. Миром расходимся, нас дела ждут.
Но уже заведенный Костя продолжал давить:
- Дела: А чем вам, господин вор, это 'перо' не понравилось? Давай я заберу!
- Нет, Костя, всё в уговоре идет, ножик мой, две мясные банки отдаю.
Тихо звенела лампа над токарным станком, приготовившись сгореть, легко посвистывал за окном весенний ветерок: Набирал силу ручей Куропаточный, на берегу которого стояла мастерская. А так - тихо.
- Ну ладно, честноки, привет бараку, - Гаронна, увидев, что схватки не будет, расстроился и потерял к визитёрам всякий интерес. Но на прощанье все же бросил:
- Сипа, а ведь я тебя зарежу. Или сегодня ночью, или попозже, еще не решил, это уж кому пощастит. Надоел ты мне, дурак, так что жди.
Когда хлопнули двери, Костя присел на скамью к Субботе, легко толкнул приятеля в плечо.
- Не мерзни духом, Илья, я бы тебя не отдал! А до Рамазана я доберусь, слишком много он вокруг себя вытоптал, это неправильно, дорогу молодым, ха! Надоели уголовники, хоть я и сам такой. Сейчас время политиков слушать, попомни мои слова. Сталин в марте недаром помер, он ведь людям все пути открыл, Суббота:
- Ты действительно пойдешь ночью Сипу валить? - тихо спросил Илья, подтаскивая бутыль с разведенным спиртом к металлическому столу, где уже стояла открытая тушёнка,
- Да кому он нужен! - рассмеялся Гаронна. - Это я для куража, пусть штаны пару раз поменяет. Я сегодня в горстрой иду, там одна гагара живет на Севастопольской, певицей в театре служит. Квартирка отдельная, пельмени, патефон: - Костя мечтательно закатил глаза.
- И как ты через все патрули проходишь? - в очередной раз удивился Илья.
- Просачиваюсь: Пропуск показать? Я же ценный, Костя, - вздохнул Гаронна, - вот ведь са-авецкая власть какая хитрая! Она меня от уголовников хоть и отличает, но из 'двадцатьпятки' не выпустят, я инструмент. Как и ты, Илья. Думают, я политиков резать буду - твоими ножами. Кстати, ты мне сделай такое же перышко, какое Рамазан на уходе взял, понравился мне нож, простой, да красивый. Точно такой же, я запомнил.
Опрокинув вторую, Суббота согласно кивнул, сделаем. После ужина Гаронна опять полез наверх, где читал и пел старую зэковскую песню. А Суббота сел возле окна и бездельно смотрел через муть толстого стекла на лагерный Норильск. За ручьём виднелись бутовые двухэтажные дома, где жили вольные спецы. По Октябрьской даже вечером ходили машины, гуляли люди. Вдалеке виднелся Никелевый завод, его трубы разносили серный смрад по всей долине. Налево - бараки Аварийного поселка, лагерные периметры, вышки, колючка, очищенные от строительного хлама проходы для колонн заключенных. Бесконечные переплетения тепловых магистралей, рельсов и электрокабелей, воздушные и наземные линии связи, фабрики и цеха. Мрачная гора Шмидтиха, нависшая над всем промышленным районом, там и ночью траверсом вдоль горы на высоте бесконечно двигались чередой вагонетки с углем. В Норильске все менялось очень быстро, СССР был нужен никель. Лаготделения часто переезжали с места на место, это требовали оперативные нужды производства. Вольные здесь иные, да и лагерное начальство отлично от тех, что были в Дубравлаге, где Суббота начинал свою отмотку. Субботе, страшно сказать, нравилось в Норильске. Он любил вид стремительно растущего производства, эти масштабы, эти бесчисленные железные дороги, выбросы воды и пара, трубы, трубопроводы и металлоконструкции цехов - обнажённые мышцы самой серьезной металлургии. Со временем и кожа нарастёт.
Он жил на южном Урале, там учился, там и сел. К ножевому делу его приобщил отец, списанный по травме мастер из Миасса. Пермские лесоповалы были недалеко, и потому зэковская культура касалась уральских ножевиков всей пятернёй. В Дубравлаге Суббота постиг премудрости ножевой лагерной мифологии, были учителя, а в Норильск его командировали по набору, как талантливого кузнеца и слесаря.
Днем работал по профилю, чинил редкое оборудование, делал сложные детали. Ночью - ножи. В семьях многих норильских начальников на кухнях оленину резали ножами Субботы. По заказу он творил ножи подарочные, их охотно брали проверяющие из столиц. Баловался выкидухами, которые померший в прошлом году от цинги американец, присевший в Норильлаге за настоящий шпионаж, называл 'спринг-найфами'. Конечно, снабжал зэков. Но более всего любил делать 'зимы'. 'Зима' - серьезный деловой нож, приготовленный на рывок. Любящий символику зэк ждет в наборе ручки 'зимы' преимущества зелёного цвета, цвета побега, цвета 'зелёного прокурора'. Изготавливая 'зиму', Суббота всегда старался особенно - это инструмент, от которого может зависеть успех побега.
Тот памятный визит изменил многое. Гаронна опять пропал на пару месяцев, забыв про заказ, а Суббота заинтересовался 'политиками', стал бывать в бараке, слушать их разговоры, порой до изумления умные и интересные. Почти все они работали подневольными спецами на комбинате, были даже доктора наук и профессора! Главное же - Суббота перестал делать уголовные ножи. Отказался, и всё тут. Работал только на 'вольный быт'. 'Зимы' правда, сделал, две штуки и еще две в заказе на осень, умные бежали, когда пойдут дожди - собачкам тяжело, утка еще сидит, а к моменту форсирования серьезных рек и лед встанет.
Второй знаковый визит был не менее интересным, стремительным, но ёмким. К нему пришел Смирнов, 'политик', фронтовой офицер, майор разведки, немалый авторитет. С товарищем были трое, судя по всему, тоже фронтовики. Смирнов сразу взял быка за рога.

- Гражданин Суббота, скажу прямо, мы вас давно проверяли. Я изложу быстро, потом уйду, а вы подумайте до завтрашнего утра. Грядут большие перемены. Диктатор умер, нового нет. Администрация комбината в растерянности, воры теряют силу, мы набираем. Будем требовать приезда правительственной комиссии, пересмотра сроков, даже амнистии, изменений условия труда и питания:
Ошалевший от такой информации Илья сразу получил нервный тик.
- Большего я вам сказать не могу. Теперь о главном. Желая подавить недовольство, в Норильск власти перебрасывают из среднеазиатских лагерей несколько этапов заключённых - уголовников и националистические группировки. Это провокация. Если мы не подготовимся, по прибытии тут будет просто бойня. Власть в лаготделениях опять перейдет к уголовникам, еще и националисты подхватят. Мы в лаготделении создаем восемь боевых пятерок из проверенных, подготовленных бойцов-фронтовиков. Нужны ножи, сорок штук, по эскизу. Для командиров пятерок модель другая. Материал вам дадут, помощников тоже. Охрана, питание. Мы всё обеспечим. Думайте до завтра, двое моих ребят останутся тут.
После чего майор чуть ли не по-уставному развернулся и ушел восвояси, оставив Илью возле станка в тягостных размышлениях. 'Погасят меня, - думал он невесело, - если откажусь, запорют, как на фронте фрица. Такой информацией просто так не делятся'. Невозмутимые лица наблюдателей свидетельствовали о том же.
И он взялся. На следующий день Субботе принесли уже нарубленные на гильотине полосы дефицитнейшей нержавейки: Ножи для бойцов Суббота делал похожими на 'кухонники', с внутренним упором. Но лезвие выводил легкой S, чтобы ножи выглядели похищнее. Примитивный пластинчатый монтаж с эбонитовыми накладками. Ножи вожаков - кинжалы, похожие на акинаки. Он выполнил почти весь заказ, когда грянуло знаменитое Норильское восстание.1953 года. Прибывшие этапом оказались своими людьми, бывшими фронтовиками. Были там вольные украинцы и прибалты. В итоге вышел отличный коктейль, позволивший взорвать Норильлаг и начать по стране череду лагерных восстаний. Илья в нем не участвовал, но видел черные флаги на башенных кранах и растерянность военных.
Человек, рассказавший Субботе о начале восстания, принёс еще одну новость:
- Ты слышал? Гаронна самого Рамазана завалил: По слухам, Костя к какой-то артистке в горстрой пришел, а та еще теплая и ножик в теле. Гаронна 'перо' признал и сразу в лаготделение. Говорят, он красиво рамазановских резал! Встал в проходе и орет: 'Ахмет, по твою душу иду!' Кто сразу разбежался, а остальных он порезал, пока по бараку шел. Рамазан еще сопротивляться пытался, да куда там - это ж сам дьявол:
Суббота только охнул, вот тебе и 'перо'! Сделал мастер: другу подарок! Вскоре появился и сам Костя, взмыленный, грязный, кровь на рукавах, но шальной и по дикому весёлый.
- Стукачам вены пишем! Народ кипит, ждем комиссию! Ох и хорошее дело затеяли, - он схватил холодный чайник и вмиг осушил его до дна. - Я чё заскочил: Ты весь этот ворох 'крестов' никому не давай, кроме Смирнова. Не удивляйся, я и не то знаю. А лучше всего будет, Илья, если ты и ему ножики не отдашь. Может так скласться, что восстание в город плеснет. Если там с твоими ножами хоть пара слабеньких духариков будет, представляешь, что они сгоряча натворят? Такой бес человек пятьдесят запросто положит, пока ему голову открутят, это я тебе говорю. А там бабы да ушатики (дети). Ты понял? Ну всё, покедова, мастер, до 'после восстания'!
Вечером Суббота отнес все ножи за мастерскую и спрятал в хламе, наваленном на склон.
За ножами приходили три раза, все якобы от Смирнова. И каждый раз после короткого объяснения, что ножи уже отданы, Субботе приходилось вытаскивать из угла самый настоящий меч и вставать между станин. Не сунулись.
После восстания мастер сам отнес их куму. Ножи долго хранились в кабинете начальника особого отдела на Заводской, а потом их утопили в предгорном озерце Старого города. И первые вольные норильские мальчишки еще какое-то время видели блеск огромной нержавеющей кучи на дне, иногда что-то доставали, и страшные изделия бродили по улицам:

Порой мне кажется, что и я еще застал наяву такой вот ножик в своём хулиганском детстве.
Озерца я пока не нашел, уж больно изменился рельеф.
Этим летом еще раз попробую. Надо спрятать понадежней.

Моим последним детским оружием был настоящий револьвер 'Бульдог'. Ни много ни мало. Правда, я уже был не совсем ребенком - 14-летний восьмиклассник. Откуда он появился у меня - не помню:
Но появился он у меня неожиданно - то ли я у кого из одноклассников выменял на что-то, то ли отец его откуда-то принес мне поиграться. Знал ведь, что неровно дышу ко всему этому, стрелковому - занимался биатлоном.

В общем, 40 лет назад. Начало 1980-х, город комсомольских строек Усть-Илимск. А у меня - револьвер. Пролистал сейчас несколько справочников по стрелковому оружию и пришел к выводу: да, это был 'Бульдог', одна из разновидностей.

Эх: Конечно, то было уже не оружие. Но меня сие обстоятельство нисколько не смущало,
ведь основная часть - цельная рама со стволом и кольцом рукоятки сохранились.

Да, у моего револьвера имелся только сам монолитный корпус с коротким стволом и пустой рамкой рукоятки (накладок на нее также уже не было). Зато какой-то умелец выточил деревянный барабан. Мне этого было достаточно, чтобы хвастать перед пацанами 'настоящим' пистолетом.

Предполагаю, что история моего 'Бульдога' тянулась со времен Гражданской войны
Ведь только в то время у нас, в Сибири, шли полноценные боевые действия, обращалось и американское, и европейское оружие. А затем леса заполнили партизаны - сначала красные, потом - совсем не красные:

Возможно, этот револьвер кто-то где-то потерял. Потом его откопали, разобрали и не собрали. Так и гулял он по нашим краям, пока не оброс деревянными деталями.

Надо сказать, что хотя наш город имел бамовское обеспечение, назывался городом пяти комсомольско-молодежных строек, на которых трудились ребята со всех стран СЭВ (помните, что это такое?),

я учился в классе, где большая часть учеников была детьми зеков.
Вокруг нашего пригорода располагались несколько зон с разными режимами. На одних работали за колючкой. В других жили расконвоированные. Статьи нетяжелые, но люди всякие. И их дети тоже.

Поскольку в классе я был единственным отличником, ко мне всегда стояла очередь моих друганов-балбесов - списать домашку или контрольную. Я никогда не отказывал и считался у них своим, хотя никакого - даже легкого - отношения к их миру не имел. Не имелось у меня ни 'братана, который еще сидит', ни 'отца, что недавно откинулся'.

Жизнь у моих друганов-одноклассников была проста и понятна. А перспективы, как в нашем любимом фильме: 'Украл, выпил, в тюрьму: Романтика!' Что с частью из них позже и произошло - слово в слово.

Так вот, друганы мои являлись по нынешним меркам реальными пацанами.
Видя мое баловство с револьвером с деревянным барабаном, они решили реализовать мое детское увлечение во вполне взрослое.

Как-то вечером мы как обычно сидели на конечной остановке автобуса - там наша компашка могла тусоваться до утра. И вдруг Кога, один из друганов, говорит:

- Мы тут для тебя узнали: есть 'шмайсер' в масле и с ведром маслят. Покупай - отдадут недорого:
И объяснили мне, что такое 'маслята'.

... У меня от восторга кровь хлынула к голове. Я уже ясно представлял, как мы с отцом поедем на рыбалку и там, в тайге, постреляем из настоящего автомата, который я видел только в кино. От такой мысли аж дух захватило. И я прибежал к отцу:

- Папа, ребята предложили недорого купить 'шмайсер' с ведром маслят. Давай купим?!

У него отвисла челюсть. Немая сцена.

Это я сейчас понимаю, что наивно предлагал отцу 'поднять' уголовную статью, а то и не одну:
Тоже не помню, что он мне ответил. Но и мой 'Бульдог' после этого куда-то испарился: